Законодательство Республики Беларусь по вопросу иммунитета государства в гражданско-правовых отношениях

ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ ПО ВОПРОСУ ИММУНИТЕТА ГОСУДАРСТВА В ГРАЖДАНСКО-ПРАВОВЫХ ОТНОШЕНИЯХ белорусский законодательство иммунитет государство

Вопрос об иммунитете государства в гражданско-правовых отношениях в современном международном частном праве приобрел особую значимость, поскольку в мире произошло разделение государств на принявших теорию функционального иммунитета, ограничивающую иммунитет государства в частноправовых отношениях, и остающихся на позиции теории абсолютного иммунитета, согласно которой государство всегда обладает юрисдикционными иммунитетами и иммунитетом в отношении собственности.

В белорусской юридической литературе этот вопрос обсуждается уже более десяти лет. Авторами статей, в которых раскрываются различные аспекты иммунитета государства, являются Р. Галстян [1, 2], О. Кравченко [3, 4], А. Ю. Корочкин. Из имеющихся публикаций в учебной литературе следует назвать главу 7 в учебнике «Международное частное право» профессора В. Г. Тихини [6], а также соответствующие главы в учебном пособии Е. Б. Леонович и курсе лекций М. Л. Чудаевой. Автор также не впервые обращается к данной проблеме.

Цель — проанализировать нормы белорусского законодательства по вопросу иммунитета государства в сопоставлении их с нормами, содержащимися в международных конвенциях и законодательстве отдельных иностранных государств; дать оценку целесообразности следования теории абсолютного иммунитета в современных условиях.

В Гражданском кодексе (далее — ГК) 1964 года вопрос об участии государства в гражданско-правовых отношениях не был отражен. В действующем ГК регулированию участия Республики Беларусь и административно-территориальных единиц в гражданско-правовых отношениях отведена глава 5, содержащая четыре статьи (124−127). В п. 1 ст. 124 говорится: «Республика Беларусь, административно-территориальные единицы участвуют в отношениях, регулируемых гражданским законодательством, на равных с иными участниками этих отношений — физическими и юридическими лицами». Утверждение равенства государства с иными участниками гражданских правоотношений — это, безусловно, ключевая норма для определения правового положения государства в гражданско-правовых отношениях. В ст. 125 определяется, какие органы могут от имени Республики Беларусь своими действиями приобретать и осуществлять имущественные и личные неимущественные права и обязанности. Это право представлено государственным органом в рамках их компетенции, установленной актами, определяющими статус этих органов (п. 1). Разграничение ответственности Республики Беларусь и административно-территориальных единиц по своим обязательствам установлено ст. 126.

Особый интерес представляет ст. 127, которая гласит: «Особенности ответственности Республики Беларусь и административно-территориальных единиц в отношениях, регулируемых гражданским законодательством, с участием иностранных юридических лиц, граждан и государств определяются законодательными актами». Под законодательными актами, очевидно, следует понимать закон об иммунитете государства. В доказательство этого можно привести аналогичную по нумерации и содержанию статью из Гражданского кодекса Российской Федерации, которая почти дословно совпадает с белорусской статьей, за исключением двух последних слов: в нашей статье говорится о законодательных актах, а в российской — о законе об иммунитете государства.

Еще одна статья (1114), регулирующая участие государства в гражданско-правовых отношениях с иностранным элементом, содержится в разделе VII ГК «Международное частное право». В ней говорится: «К гражданско-правовым отношениям с иностранным элементом с участием государства правила настоящего раздела применяются на общих основаниях, если иное не предусмотрено законодательными актами Республики Беларусь». Это новая норма в нашем законодательстве, согласно которой государство не может претендовать на какое-либо исключительное или привилегированное положение по сравнению с другими субъектами гражданского права в правоотношениях, осложненных иностранным элементом. Под иностранным элементом в этой статье понимаются иностранные юридические или физические лица, если они вступают в отношения с белорусским государством в лице его органов.

Безусловно, что действие ст. 1114 распространяется и на иностранное государство в том случае, если оно вступает в гражданско-правовые отношения с белорусскими физическими и юридическими лицами. Статья имеет диспозитивный характер, поскольку предусматривает, что к гражданско-правовым отношениям с иностранным элементом с участием государства могут применяться и иные нормы, установленные законодательными актами Республики Беларусь.

Дискуссионным является следующий вопрос: относятся ли «иные нормы», о которых говорится в ст. 1114, к проблеме иммунитетов государства. По мнению известного российского специалиста О. И. Хлестовой, аналогичная по содержанию статья в Гражданском кодексе России (1204) не охватывает «проблемы, которые связаны с юрисдикционными иммунитетами государства, как особого субъекта права» [12, с. 441]. С таким утверждением можно согласиться только отчасти, поскольку, если напрямую в ст. 1204 российского ГК и соответственно в ст. 1114 белорусского ГК не говорится о юрисдикционных иммунитетах иностранных государств, то ничего, кроме как предположить их под «иными нормами», не представляется возможным. В том же пункте комментария ст. 1204 О. И. Хлестова приводит сведения о государствах, перешедших на позицию ограниченного иммунитета, и указывает, что в России ведется работа по принятию закона об иммунитете государства.

Необходимость привлечения иностранных инвестиций в экономику явилась главной причиной принятия Инвестиционного кодекса Республики Беларусь. В Кодексе содержатся нормы об иммунитете государства. В ч. 3 ст. 46, регулирующей условия инвестиционного договора, говорится: «В инвестиционном договоре с иностранными инвесторами может быть предусмотрен отказ государства от судебного иммунитета, иммунитета в отношении предварительного обеспечения иска и исполнения судебного и (или) арбитражного решения».

В главе 13 Инвестиционного кодекса, регулирующей условия заключения концессионного договора и его выполнения, в ст. 75 отказ от иммунитетов государства предусмотрен при заключении концессионных договоров.

Причина включения норм о возможности отказа от юрисдикционных иммунитетов государства при заключении инвестиционных и концессионных договоров объясняется тем, что законодатель стремится снять опасения потенциальных инвесторов относительно возможности судебной защиты своих прав в тех случаях, когда его партнером будут выступать белорусское государство либо административно-территориальные единицы.

В данный вопрос должна быть внесена ясность того порядка, что отказ от юрисдикционных иммунитетов государства на территории, где это же государство осуществляет суверенную власть, существенного значения не имеет, поскольку согласно давно сложившейся общемировой практике государство не пользуется иммунитетом от юрисдикции собственных судов. Это означает, что иностранный инвестор или концессионер в случае возникновения спора с органом, который представляет государство, может обращаться в судебные и арбитражные учреждения данного государства. Для того и существует в демократическом государстве разделение властей, чтобы ветви власти, исходя из общественных интересов, не только сдерживали друг друга, но и исправляли ошибки, если они допущены какой-либо ветвью власти и эта власть не имеет достаточной политической воли признать их и, тем более, исправить. Ситуация меняется, если в качестве места рассмотрения возможного спора стороны инвестиционного или концессионного договора укажут иностранный суд или арбитраж. В этом случае, отказ от юрисдикционных иммунитетов государства выглядит вполне уместным и будет способствовать увеличению доверия инвестора к принимающей стороне.

Наиболее определенно законодатель обозначает свою позицию в отношении иммунитетов государства в процессуальном законодательстве. Впервые нормы об иммунитете государства появились в ныне действующем Гражданском процессуальном кодексе (далее — ГПК) и Хозяйственном процессуальном кодексе Республики Беларусь (далее — ХПК).

В ст. 553 «Иски к иностранным государствам» ГПК говорится: «Предъявление иска к иностранному государству, обеспечение иска и обращение взыскания на имущество иностранного государства, находящееся в Республике Беларусь, могут быть допущены лишь с согласия компетентных органов данного государства (отказ от иммунитета)». По своему содержанию данная статья представляет классический образец абсолютного иммунитета иностранного государства.

Из содержания ст. 553 отчетливо просматривается расчет белорусского законодателя на взаимность со стороны иностранных государств в вопросе предоставления иммунитета. Действительно, ничем иным, как предполагаемой взаимностью, предоставление судебных иммунитетов иностранному государству объяснить нельзя. Подтверждению этому служит ст. 559 «Ответные меры в случае нарушения дипломатического иммунитета Республики Беларусь или ее представителей» ГПК. Содержание статьи следующее: «В случаях, когда Республике Беларусь, ее имуществу или ее представителям не обеспечивается в иностранном государстве такая же судебная неприкосновенность, которая согласно настоящему Кодексу обеспечивается этому иностранному государству, его имуществу и представителям в Республике Беларусь, Правительством Республики Беларусь или иным управомоченным органом Республики Беларусь может быть предписано в отношении этого государства, его имущества или представителя применение ответных мер».

Ответные меры, о которых говорится в ст. 559 ГПК, в ГК Республики Беларусь именуются реторсиями (ст. 1102) и право на их осуществление законодатель закрепил за Правительством. Однако в ст. 559 ответные меры могут быть предписаны наряду с Правительством также иным органом Республики Беларусь. Очевидно, что под иным управомоченным органом необходимо понимать Верховный Суд Республики Беларусь, который должен вести учет всех случаев нарушений судебного иммунитета Республики Беларусь иностранными судами и соответственно давать указания нижестоящим судам не применять иммунитет по отношению к тем государствам, где были отмечены факты нарушения иммунитета Республики Беларусь или ее имущества.

Таким образом, в ГПК Республики Беларусь законодатель весьма определенно занял позицию абсолютного иммунитета в отношении иностранного государства и его собственности, что зафиксировано в ст. 553. Основная мотивация такой позиции — расчет на ответную взаимность со стороны иностранных государств, о чем косвенно свидетельствует ст. 559 ГПК.

В ХПК Республики Беларусь, принятом в ноябре 1999 года, содержалась ст. 311 «Судебный иммунитет». Она предусматривала: предъявление иска в хозяйственный суд к иностранному государству, привлечение его в качестве третьего лица к участию в деле, наложение ареста на имущество, принадлежащее иностранному государству и находящемуся на территории Республики Беларусь, обращение взыскания на это имущество в порядке принудительного исполнения решения хозяйственного суда допускается лишь с согласия компетентных органов соответствующего государства, если иное не предусмотрено законодательством, в том числе международными договорами Республики Беларусь.

Как видно из содержания статьи, она также, как и ст. 553 ГПК, основана на теории абсолютного иммунитета иностранного государства, однако в отличие от статьи в ГПК, в рассматриваемой статье была предусмотрена возможность иного регулирования.

Однако ХПК в редакции Закона Республики Беларусь от 6 августа 2004 года судебный иммунитет государства в ст. 239 был сформулирован иначе. В ч. 1 ст. 239 говорится: «Иностранное государство, выступающее в качестве суверена, обладает судебным иммунитетом от предъявленного к нему иска в хозяйственном суде, привлечения его к участию в деле в качестве третьего лица, наложения ареста на имущество, принадлежащее иностранному государству и находящееся на территории Республики Беларусь, и принятия по отношению к нему хозяйственным судом мер по обеспечению иска и имущественных интересов. Обращение взыскания на такое имущество в порядке принудительного исполнения судебного постановления допускается лишь с согласия компетентных органов соответствующего государства, если иное не предусмотрено законодательными актами или международными договорами Республики Беларусь».

Особое внимание в первом предложении этой части статьи следует обратить на формулировку «иностранное государство, выступающее в качестве суверена». Такая формулировка соответствует теории функционального иммунитета, суть которой заключается в разделении действий государства на публично-правовые и частноправовые.

На основании ч. 1 ст. 239 можно прийти к выводу, что белорусский законодатель перешел на позицию функционального иммунитета по отношению к иностранному государству. Такое мнение высказывает Е. Леонович: «…в соответствии с первым предложением абз. 1 ст. 239 Хозяйственного процессуального кодекса Республики Беларусь иммунитеты признаются за иностранным государством только, если оно совершает суверенные действия (acta imperii). Иначе иммунитеты будут сняты» [7, с. 113]. Аналогичную позицию занимает и А. Ю. Корочкин.

Однако если обратиться к постановлению Пленума Высшего Хозяйственного Суда Республики Беларусь (далее — ВХС) от 2 декабря 2005 года № 31 (в ред. постановления Пленума ВХС от 22 декабря 2006 года № 19) «О практике рассмотрения хозяйственными судами Республики Беларусь дел с участием иностранных лиц» [17], то можно сделать вывод, что высшая хозяйственная судебная инстанция не замечает изменения позиции законодателя в вопросе иммунитета иностранного государства. Доказательством такого утверждения служит п. 11 постановления, в котором говорится: «Хозяйственный суд принимает к производству иск по хозяйственному (экономическому) спору, ответчиком по которому является иностранное государство или межгосударственная организация, судебный иммунитет которой определен международными договорами Республики Беларусь, только при наличии явно выраженного согласия ответчика на рассмотрение спора в хозяйственном суде. Подобное согласие следует рассматривать в качестве отказа от судебного иммунитета иностранного государства или международной организации.

Согласие на рассмотрение спора в хозяйственном суде должно быть подписано лицами, уполномоченными законодательством иностранного государства или международной организации".

Как видно из содержания п. 11 постановления ВХС Республики Беларусь, единственным условием принятия иска в отношении иностранного государства является согласие лиц, уполномоченных законодательством иностранного государства, что соответствует абсолютному иммунитету государства.

Во втором предложении ч. 1 ст. 239 ХПК говорится об обращении взыскания на имущество, принадлежащее иностранному государству, в порядке принудительного исполнения судебного постановления.

Под принудительным исполнением судебного постановления, очевидно, следует понимать исполнение решений белорусских судов, вынесенных в отношении иностранного государства, а также исполнение решений иностранных судов, подтвержденных определением белорусского суда.

В ч. 2 ст. 239 ХПК установлен порядок отказа от судебного иммунитета, который должен определяться законодательством соответствующего государства или правилами международной организации.

Из этого следует, что ВХС ориентирует подчиненные ему суды на применение теории абсолютного иммунитета, несмотря на появление в ХПК формулировки, которая свидетельствует об изменении подхода законодателя к вопросу иммунитета иностранного государства. Судебная практика, которая могла бы внести ясность в этот вопрос, пока отсутствует.

Историю с формулировкой иммунитета государства в ст. 239 ХПК Республики Беларусь несколько проясняет трактовка данной проблемы в правовой системе Российской Федерации.

В Гражданском процессуальном кодексе Российской Федерации, принятом в 2002 году, в ст. 401 установлено, что предъявление иска к иностранному государству, привлечение его в качестве ответчика и третьего лица, обеспечение иска и наложение ареста на имущество иностранного государства, находящееся в России, могут быть допущены лишь с согласия компетентных органов соответствующего государства.

В Арбитражном процессуальном кодексе Российской Федерации (далее — АПК), принятом в 1995 году, существовала практически такая же формулировка, как и в статье 401 ГПК, но 24 июля 2002 г. в России был принят новый АПК, в котором судебный иммунитет государства в ст. 241 определен следующим образом: «Иностранное государство, выступающее в качестве носителя власти, обладает судебным иммунитетом по отношению к предъявляемому к нему иску в арбитражном суде в Российской Федерации, привлечению его к участию в деле в качестве третьего лица, наложению ареста на имущество, принадлежащее иностранному государству и находящемуся на территории Российской Федерации, и принятию по отношению к нему судом мер по обеспечению иска и имущественных интересов …».

Если сравнить ст. 241 российского АПК со ст. 239 ХПК Республики Беларусь, можно сделать вывод о почти полной их идентичности, за исключением только того, что в российском кодексе говорится о государстве «выступающем в качестве носителя власти», а в белорусском — о государстве «выступающем в качестве суверена». Однако в смысловом отношении «носитель власти» и «суверен» — это полностью тождественные понятия.

В то же время российские юристы единодушно считают, что формулировка АПК основана на теории функционального иммунитета и вследствие этого признается наличие противоречия в вопросе судебного иммунитета иностранного государства между ст. 401 ГПК и ст. 241 АПК Российской Федерации [20, с. 304−305;.

В связи с изложенным можно предположить, что формулировка ст. 239 ХПК Республики Беларусь появилась в результате рецепции ст. 241 АПК Российской Федерации.

Однако в российском АПК появление формулировки, ограничивающей судебный иммунитет иностранного государства, неслучайно, поскольку у нашего ближайшего соседа и главного экономического партнера уже длительное время ведется подготовка к переходу на позицию ограниченного иммунитета государства. Свидетельством этого является присоединение России к Европейской конвенции об иммунитете государств.

В 2004 г. в Российской Федерации был разработан проект федерального закона «О юрисдикционном иммунитете иностранного государства и его собственности», основанный на теории ограниченного иммунитета. Проект закона был внесен в Государственную Думу в марте 2005 года и прошел первое чтение, однако дальнейшее прохождение проекта было отложено.

Все это дает основание сделать вывод о том, что законодательство Российской Федерации по вопросу иммунитета государства и его собственности находится в стадии коренного изменения, а на практике российские арбитражные суды уже следуют теории функционального иммунитета.

Проблема иммунитета государства в гражданско-правовых отношениях имеет две стороны: иммунитет Республики Беларусь и ее административно-территориальных единиц и иммунитет иностранных государств на территории Республики Беларусь. В целом белорусское законодательство в вопросе иммунитета государства следует теории абсолютного иммунитета, ранее доминировавшей во всем мире. В советское время эта теория оказалась весьма полезной для бывшего СССР, поскольку она позволила отклонить многочисленные иски, предъявленные к советскому государству в европейских странах и США в связи с проведенной в СССР национализацией частной собственности и аннулированием государственных долгов царской России.

Участие советского государства, а в последующем других социалистических и развивающихся государств в частноправовой деятельности подтолкнули западные страны к переходу в вопросе иммунитета государства к теории функционального иммунитета. В 70−80-ые годы ХХ столетия в ряде стран были приняты законы, ограничивающие иммунитет иностранного государства в случае его участия в гражданско-правовых отношениях с юридическими и физическими лицами. Одновременно с этим была начата международно-правовая кодификация частноправовых отношений с участием государства. В мае 1972 года в рамках Совета Европы была принята Европейская конвенция об иммунитете государств, основанная на теории функционального иммунитета государства. В настоящее время в Конвенции участвуют восемь европейских государств.

В 1977 году Генеральная Ассамблея ООН поручила Комиссии международного права разработать проект универсальной конвенции об иммунитете государств. Эта работа была завершена 2 декабря 2004 г., когда Генеральная Ассамблея ООН приняла резолюцию 59/38, предложившую государствам стать участниками Конвенции Организации Объединенных Наций о юрисдикционных иммунитетах государств и их собственности. Конвенция ООН также основана на теории функционального иммунитета и в настоящее время находится в стадии ратификации.

Таким образом, общемировая тенденция в вопросе иммунитета государства в частноправовых отношениях свидетельствует о переходе к теории функционального иммунитета государства.

В связи с этим возникает вопрос: насколько отвечает интересам Республики Беларусь следование теории абсолютного иммунитета иностранного государства в гражданско-правовых отношениях?

Основным рациональным объяснением сохранения теории абсолютного иммунитета, при которой белорусское государство отказывается от юрисдикции в отношении иностранного государства и его собственности на своей территории, является расчет на взаимность со стороны других государств в этом вопросе по отношению к Республике Беларусь. Однако такой расчет представляется совершенно неоправданным, поскольку в странах, перешедших на позицию функционального иммунитета государства, судебные учреждения в отношении Республики Беларусь будут исходить не из принципа взаимности, а из норм национального права, в результате чего наше государство окажется не защищенным от предъявления к нему судебных исков и обращения взыскания на его собственность. В итоге признание иммунитета за иностранными государствами в гражданско-правовых отношениях оказывается совершенно неоправданным и выглядит как одностороннее предоставление им правовых преференций в ущерб собственным юридическим и физическим лицам.

В то же время Республика Беларусь расширяет внешнеэкономическую деятельность в результате привлечения иностранных инвесторов как в форме создания предприятий с иностранным капиталом, так и деятельности иностранных коммерческих организаций на территории нашего государства. В настоящее время ставится задача превратить Республику Беларусь в одно из наиболее благоприятных в мире государств по условиям работы для иностранных инвесторов. Решению этой задачи должен способствовать в правовой сфере и отказ от абсолютного иммунитета государства и административно-территориальных единиц, поскольку отказов ad hoc при заключении инвестиционных и концессионных договоров, как это предусмотрено в Инвестиционном кодексе, недостаточно, чтобы снять все опасения по этому поводу у иностранных инвесторов. Вторым аргументом в пользу ограничения иммунитета государства является то, что таким шагом Республика Беларусь в правовом отношении приблизится к европейским государствам и не разойдется с Россией, где Закон «О юрисдикционном иммунитете иностранного государства и его собственности» уже обсуждался в Думе.

Практически данную проблему можно решить, приняв закон о юрисдикционных иммунитетах иностранного государства и его собственности, основанный на теории функционального иммунитета государства, а также внеся соответствующие изменения в ГПК. Формулировка судебного иммунитета в ХПК уже соответствует теории функционального иммунитета государства, а из Инвестиционного кодекса нормы, позволяющие отказ от иммунитета государства, можно будет исключить.

1. Галстян, Р. Иммунитет государства и охрана интеллектуальной и промышленной собственности / Р. Галстян // Бел. журн. междунар. права и междунар. отношений. — 1999. — № 4. — С. 10−15.

2. Галстян, Р. Иммунитет иностранного государства от принудительных мер / Р. Галстян // Бел. журн. междунар. права и междунар. отношений. — 1999. — № 3. — С. 10−15.

3. Кравченко, О. Юрисдикционный иммунитет государства: абсолютный или ограниченный? / О. Кравченко // Бел. журн. междунар. права и междунар. отношений. — 1998. — № 1. — С. 55−59.

4. Кравченко, О. Юрисдикционные иммунитеты государств: перспективы кодификации / О. Кравченко // Бел. журн. междунар. права и междунар. отношений. — 1998. — № 2. — С. 47−55.

5. Корочкин, А. Ю. Юрисдикционный иммунитет государств и их собственности / А. Ю. Корочкин // Вестн. Высш. Хоз. Суда Респ. Беларусь. — 2008. — № 8. — С. 91−104.

6. Тихиня, В. Г. Международное частное право: учеб. / В. Г. Тихиня. — Минск: Книжный дом, 2007. — Гл. 7. — С. 95−110.

7. Леонович, Е. Б. Международное частное право: учеб. пособие / Е. Б. Леонович. — Минск: ИВЦ Минфина, 2008. — Гл. 7. — С. 106−114.

8. Чудаева, М. Л. Международное частное право: курс лекций / М. Л. Чудаева. — Минск: Акад. управления при Президенте Респ. Беларусь, 2007.

9. Барышев, В. А. Иммунитет государства в международном праве и правовых системах Республики Беларусь и Российской Федерации / В. А. Барышев // Весн. Віцебск. дзярж. ун-та. — 2003. — № 4. — С. 66−72.

10. Гражданский кодекс Республики Беларусь, 7 дек. 1998 г., № 218-З: в ред. Закона Респ. Беларусь от 8 июля 2008 г. № 366-З // КонсультантПлюс: Беларусь. Технология 3000 [Электронный ресурс] / ООО «ЮрСпектр». — Минск, 2010.

11. Гражданский кодекс Российской Федерации, 30 нояб. 1994 г., № 51-ФЗ // Рос. газ. — 1994. — № 32.

12. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации части третьей (постатейный) / отв. ред. Н. И. Марышева, К. Б. Ярошенко. — 2-е изд., испр. и доп. — М.: ИНФРА-М, 2006. — 608 с.

13. Инвестиционный кодекс Республики Беларусь: принят Палатой представителей 30 мая 2001 г.: одобрен Советом Республики Беларусь 8 июня 2001 г.: в ред. Закона Респ. Беларусь от 9 нояб. 2009 г. // КонсультантПлюс: Беларусь. Технология 3000 [Электронный ресурс] / ООО «ЮрСпектр». — Минск, 2010.

14. Гражданский процессуальный кодекс Республики Беларусь, 11 янв. 1999 г., № 238-З: в ред. Закона Респ. Беларусь от 15 июня 2009 г. № 26-З // КонсультантПлюс: Беларусь. Технология 3000 [Электронный ресурс] / ООО «ЮрСпектр». — Минск, 2010.

15. Хозяйственный процессуальный кодекс Республики Беларусь. — Минск: Нац. центр правовой информ. Респ. Беларусь, 1999.

16. Хозяйственный процессуальный кодекс Республики Беларусь, 15 дек. 1998 г., № 219-З: в ред. Закона Респ. Беларусь от 15 июня 2009 г. № 26-З // КонсультантПлюс: Беларусь. Технология 3000 [Электронный ресурс] / ООО «ЮрСпектр». — Минск, 2010.

17. О практике рассмотрения хозяйственными судами Республики Беларусь дел с участием иностранных лиц: постановление Пленума Высшего Хозяйственного Суда Республики Беларусь от 2 дек. 2005 г. № 31: в ред. постановления Пленума Высшего Хозяйственного Суда Респ. Беларусь от 22 дек. 2006 г. № 19 // КонсультантПлюс: Беларусь. Технология 3000 [Электронный ресурс] / ООО «ЮрСпектр». — Минск, 2010.

18. Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации, 14 нояб. 2002 г., 138-ФЗ // Собр. зак-ва Рос. Федерации. — 2002. — № 46.

19. Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации, 24 июля 2002 г., № 95-ФЗ // Собр. зак-ва Рос. Федерации. — 2002. — № 46.

20. Звеков, В. П. Международное частное право: учеб. / В. П. Звеков. — 2-е изд., перераб. и доп. — М.: Юристъ, 2004. — С. 304−305.

21. Богуславский, М. М. Международное частное право: учеб. / М. М. Богуславский. — 5-е изд., перераб. и доп., с изм. — М.: Юристъ, 2006. — С. 186−187.

22. О юрисдикционном иммунитете иностранного государства и его собственности: проект Федерального закона Рос. Федерации № 127 618−4 // Нормы права. — 1998. — № 38.

23. Европейская конвенция об иммунитете государств от 16 мая 1972 г. // Междунар. частное право: сб. нормативных актов / сост.: Г. К. Дмитриева, М. В. Филимонова. — 3-е изд., перераб. и доп. — М., 2006. — С. 40−49.

24. Конвенция Организации Объединенных Наций о юрисдикционных иммунитетах государств и их собственности от 2 дек. 2004 г. [Электронный ресурс] // Организация Объединенных Наций. — Режим доступа:. — Дата доступа: 20.12.2009.