Право представления. 
Наследственное право

В ст. 1146 ГК РФ закреплен особый механизм призвания к наследованию по закону, именуемый наследованием по праву представления (ius representationis). Согласно п. 1 данной статьи «доля наследника по закону, умершего до открытия наследства или одновременно с наследодателем, переходит по праву представления к его соответствующим потомкам в случаях, предусмотренных пунктом 2 статьи 1142, пунктом 2 статьи 1143 и пунктом 2 статьи 1144 настоящего Кодекса, и делится между ними поровну». Наследование по праву представления является специальным правовым способом замещения умершего наследника его ближайшими по прямой нисходящей линии родственниками. «Право представления ставит лиц представляющих на место, в степень и в права лиц представляемых» — такую характеристику правовым рассматриваемым отношениям давал Г. Ф. Шершеневич, отмечая, что право представления позволяет родственникам более отдаленной степени родства перейти в ближайшую очередь наследования^[1]. Как видно из предшествующего изложения, сам по себе данный институт не является новеллой для отечественного законодательства, хотя современный этап его развития несколько модифицировал соответствующие юридические нормы. Итак, каковы же основные характеристики механизма наследования по праву представления?

Прежде всего наследование по праву представления означает, что место основного наследника занимает другое лицо, являющееся его наследником. Оно как бы «представляет» интересы своего предка. Это может произойти лишь в том случае, если сам наследник не в состоянии осуществить свои права, потому что его уже нет в живых. Поэтому законодатель допускает, что в случае смерти основного наследника до открытия наследства место займет его наследник (или наследники).

Разумеется, что умершее лицо не может быть представляемо кем бы то ни было, т. е. термин «право представления» является в известной степени условным, на что обращается внимание в литературе^[2].

Кроме того, правила о наследовании в порядке представления служат расширению круга наследников по закону; реализуют принцип приоритетного права наследования на основе ближайшего родства, содействуют удержанию наследства в пределах той очереди, в составе которой наследовал бы выбывший наследник.

Субъектами наследования по праву представления признаются лишь указанные в законе потомки определенных наследников, призываемых в первую, вторую или третью очередь. В соответствии с этим по праву представления наследуют: дети и другие потомки сыновей и дочерей наследодателя (внуки наследодателя и их потомки) в первую очередь (п. 2 ст. 1142 ГК РФ); дети полнородных и неполнородных братьев и сестер наследодателя (племянники и племянницы) во вторую очередь (п. 2 ст. 1143 ГК РФ); дети дяди и тети наследодателя (двоюродные братья и сестры) в третью очередь (п. 2 ст. 1144 ГК РФ).

Внуки умершего являются его родственниками второй степени по прямой нисходящей линии, происходя от его детей; племянники и племянницы, относясь к третьей степени родства по боковой линии, являются детьми родных братьев и сестер наследодателя и имеют с ним общего предка — одного или обоих его родителей (своих дедушку и (или) бабушку); двоюродные братья и сестры наследодателя — это родственники четвертой степени по боковой линии, дети братьев и сестер родителей умершего, следовательно, их общим предком с умершим будет его дедушка и (или) бабушка. Таким образом, установив последовательность соответствующих рождений, можно выявить родственную связь наследодателя и наследников. Кроме того, факт родственных отношений может быть установлен судом.

Никакие другие наследники или их дети не имеют права наследования в порядке представления.

Таким образом, в данном институте находит свое воплощение индивидуальное начало наследования по закону— место выбывшего наследника занимают его потомки, которые, как правило, являются близкими наследодателю лицами, составляя с ним одну семью: по мнению законодателя, вполне логичным является предположение о намерении наследодателя оставить имущество представляющим наследникам преимущественно или наравне с родственниками старшей степени родства.

Основания наследования по праву представления указаны в законе исчерпывающим образом. Такими основаниями являются следующие обстоятельства: смерть определенного наследника по закону первой, второй или третьей очереди, после которого допускается наследование по праву представления, до открытия наследства; смерть определенного лица, признаваемого наследником по закону первой, второй или третьей очереди, после которого допускается наследование по праву представления, одновременно с наследодателем; в этом случае лицо, умершее одновременно с наследодателем, не наследует после наследодателя (п. 2 ст. 1114 ГК РФ), так же как если бы оно умерло до открытия наследства (п. 1 ст. 1141 ГК РФ).

Наследники, которые призываются к наследованию в порядке представления, получают возможность приобрести в равных долях право на наследство, которое имел бы наследник, умерший до открытия наследства или одновременно с наследодателем. Так, если сын наследодателя умер до открытия наследства и у него имелось двое детей, последние имеют право наследовать в имуществе деда лишь часть, право наследовать которую принадлежало бы их отцу — сыну наследодателя, вместе с другими наследниками первой очереди — супругой и дочерью наследодателя. Таким образом, супруга и дочь наследодателя вправе наследовать каждая по 1/3, два внука вправе наследовать вместе 1/3 и каждый в отдельности по 1/6 наследства. Необходимо отметить, что при наследовании по праву представления совершается не переход доли наследника по закону, умершего до открытия наследства или одновременно с наследодателем, к соответствующим его потомкам, а прямое наследование имущества потомками умершего наследника вместо последнего^[3]. Поэтому нельзя признать удачной формулировку п. 1 ст. 1146 ГК РФ, согласно которой доля несостоявшегося наследника переходит по праву представления к его потомкам. Более правильным представляется описание этого вида наследственного правопреемства в ст. 532 ГК РСФСР 1964 г., хотя в ней не употреблен термин «наследование по праву представления». Данный тезис подтверждается также тем, что лицо, умершее до открытия наследства или одновременно с наследодателем, не является наследником, равно как не является субъектом других правоотношений, у него не возникает право на принятие наследства, оно не приобретает доли в наследстве, которая могла бы переходить к другим лицам. Такое лицо лишь могло бы быть наследником, если бы находилось в живых в день открытия наследства. Поэтому к потомкам этого лица не может перейти несуществующая его доля в наследстве. Потомки наследников по закону в предусмотренных законом случаях наделяются самостоятельным правом прямого непосредственного наследования в имуществе наследодателя, однако в размере той доли, которая причиталась бы при наследовании по закону их умершему родителю. Кроме того, с открытием наследства у наследников по праву представления, равно как и у других наследников, возникает свое, самостоятельное право наследования как право на принятие наследства и отказ от наследства (ст. 1152,1157 ГК РФ). В связи с этим Верховный Суд РФ указывает, что если наследник по праву представления (п. 1 ст. 1146 ГК РФ) не примет наследство, откажется от наследства без указания лиц, в пользу которых он отказывается от наследственного имущества (ст. 1158 ГК РФ), не имеет права наследовать или отстранен от наследования в соответствии со ст. 1117 ГК РФ, доля, переходящая по праву представления к соответствующим потомкам наследодателя, делится поровну между оставшимися наследниками по праву представления либо переходит к единственному такому наследнику, принявшему наследство, и лишь при их отсутствии переходит к иным наследникам наследодателя согласно правилам приращения наследственных долей (п. 30 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.05.2012 № 9).

Следует также заметить, что на долю в наследстве, приобретаемую по праву представления, не приходятся имущественные долги родителя, который был бы наследником, а в соответствии с общим правилом представляющий наследник отвечает по долгам наследодателя в пределах стоимости перешедшего к нему наследственного имущества^[4]. Доли наследников при наследовании ими имущества по праву представления определяются законом в соответствии с принципом совокупного ограничения этих долей правом на часть наследства, которая приходилась бы на долю замещаемого ими наследника.

По сравнению с ранее действовавшим законодательством правила о представляющих наследниках включены в статьи ГК РФ, посвященные соответствующим очередям наследников. Указанный подход не получил в литературе однозначного толкования. Так, А. Л. Маковский полагает, что лица, наследующие по праву представления, не относятся к какой-либо очереди наследования, мотивируя свой тезис указанием на то, что для призвания этих лиц к преемству в имуществе умершего недостаточно отсутствия наследников предшествующих очередей^[5]. С ним солидарен и Б. Л. Хаскельберг, с тем лишь уточнением, что закон упоминает о представляющих наследниках именно в тех нормах, которые определяют законных наследников первой, второй и третьей очереди, а представляющий наследник из первых трех очередей устраняет от наследования законных наследников более отдаленной очереди^[6]. Мы со своей стороны согласны с придерживающимся противоположной позиции О. Ю. Шилохвостом, который считает, что вопрос о месте представляющих наследников в ряду наследников по закону вполне однозначно решен законодателем, поместившим указание о наследниках по праву представления в статьях о соответствующих очередях^[7].

Оценивая соответствующие нормативные предписания, следует сказать, что, относя внуков наследодателя и их потомков к числу ближайших родственников умершего, законодатель оставил ряд вопросов принципиального свойства неурегулированными^[8].

На практике отнюдь не исключены ситуации, когда внуки после смерти своих родителей остаются на попечении и полном содержании наследодателя — фактически становятся его нетрудоспособными иждивенцами. Не останавливаясь подробно в данном параграфе на статусе этой категории лиц, укажем, что действующее законодательство делит имеющих право наследовать по закону нетрудоспособных иждивенцев на две группы, к первой из которых относятся лица, включенные в число наследников по закону второй — седьмой очередей, но не входящие в круг наследников, призываемых к наследованию. Ко второй группе нетрудоспособных иждивенцев относятся нетрудоспособные иждивенцы, не включенные в число законных наследников первой — седьмой очередей. Иждивенцы из первой группы наследуют при условии нахождения на иждивении наследодателя не менее года до открытия наследства (п. 1 ст. 1148 ГК РФ), а иждивенцы из второй группы, кроме того, для призвания к наследованию должны проживать совместно с наследодателем (п. 2 ст. 1148 ГК РФ).

Предположим, что у наследодателя А. было двое сыновей — Б. и В., последний из которых умер до открытия наследства после А., оставив троих детей — Г., Д. и Е. — внуков А. Предположим, далее, что Д. находился на иждивении деда и проживал совместно с ним более года. Однако в соответствии с действующим законодательством он может претендовать на наследство только по праву представления. Следовательно, его доля составит лишь 1/6 часть наследства. Ранее действовавший закон говорил о «нетрудоспособных лицах, состоявших на иждивении умершего не менее одного года до его смерти». При наличии других наследников они наследовали наравне с наследниками той очереди, которая призывается к наследованию (ст. 532 ГК РСФСР 1964 г.). Таким образом, если бы внук наследодателя призывался к наследованию в качестве нетрудоспособного иждивенца, он получил бы 1/3 часть наследства. На практике часто возникали коллизии, состоявшие в том, что внуки могли одновременно удовлетворять статусам представляющих наследников и нетрудоспособных иждивенцев. Комментируя данное правило, В. И. Серебровский считал, что предпочтение следует отдавать наследованию в качестве иждивенца как бесспорному основанию, которое имело бы место и в случае, если бы представляемый наследник был жив на момент открытия наследства^[9].

Нормы, содержащиеся в п. 1 ст. 1146 и п. 1 ст. 1148 ГК РФ, исключают возможность возникновения подобных ситуаций, хотя описанный выше гипотетический казус отнюдь не маловероятен и в современных условиях. Указывая на круг лиц, которые могут наследовать в качестве нетрудоспособных иждивенцев, закон говорит о «гражданах, относящихся к наследникам по закону, указанным в статьях 1143—1145». Как видим, ссылка на ст. 1142 ГК РФ, упоминающую о внуках наследодателя, отсутствует. Из этого следует, что внуки умершего, даже находящиеся на его иждивении и проживавшие совместно с ним, т. е. фактически удовлетворяющие критериям ст. 1148, могут наследовать только по праву представления^[10]. Данное обстоятельство не будет иметь негативных последствий в том случае, если имеется лишь один представляющий наследник — внук наследодателя, так как размер его доли останется неизменным. В том же случае, если таких представляющих наследников несколько, размер доли того из них, который находился на фактическом иждивении наследодателя, будет существенно меньше. Подобное положение вещей никак нельзя признать справедливым, ведь обстоятельства вполне могут сложиться таким образом, что со смертью наследодателя его внуки в значительной степени лишатся средств к существованию. В связи с этим в литературе высказываются обоснованные предложения о внесении изменений в действующее законодательство, с тем чтобы при наличии обстоятельств, позволяющих лицу наследовать по праву представления (п. 1 ст. 1146 ГК РФ) и в качестве нетрудоспособного иждивенца (ст. 1148 ГК РФ), оно призывалось по второму из указанных оснований, как предусматривающему не только дополнительные условия (иждивение наследодателя в течение определенного срока), но и обеспечивающему получение наследственной доли независимо от степени родства (представляющие наследники из первой — третьей очередей могут быть устранены как представляемыми наследниками, так и наследниками предшествующих очередей) и, как правило, в более крупном размере, чем при наследовании по праву представления.

В ст. 1146 ГК РФ впервые на уровне закона решен вопрос о влиянии на наследственные права представляющих наследников лишения завещателем наследства представляемых наследников (п. 1 ст. 1119 ГК РФ), а также отсутствия у представляемых наследников права наследовать как у недостойных наследников (п. 1 ст. 1117 ГК РФ). Закон устанавливает, что ни в первом (п. 2 ст. 1146), ни во втором случае (п. 3 ст. 1146) представляющие наследники не имеют права наследовать по праву представления. Обоснованность закрепленного действующим наследственным законодательством решения вызывает весьма серьезные сомнения.

В литературе, появившейся вскоре после введения в действие части третьей ГК РФ, эти новеллы комментировались, как правило, в позитивном ключе. Ю. К. Толстой совершенно правильно расценивает положения п. 2 и 3 ст. 1146 ГК РФ как распространение на представляющего наследника соответствующих оснований отстранения от наследования представляемого наследника, избегая, правда, юридической оценки оснований такого распространения^[11]. А. Л. Маковский, указывая действия, совершение которых представляемым наследником влечет отстранение от наследования представляющего наследника, особо подчеркивает неприменимость к представляющим наследникам правила о возможности наследования в случае, когда имущество было завещано представляемому наследнику после утраты им права наследования (п. 1 ст. 1117 ГК РФ), так что соответствующее имущество не может быть унаследовано представляющим наследником ни после завещателя, ни после представляемого наследника^[12]. М. Л. Шелютто, объясняя смысл п. 2 и 3 ст. 1146 ГК РФ, указывает, что исключение наследования по праву представления сводится к случаям, когда «наследник по закону, умерший до открытия наследства или одновременно с наследодателем, не имел бы права наследовать по закону и сам, будь он в живых в день открытия наследства»^[13].

Критическая оценка распространения на представляющего наследника последствий лишения наследства представляемого наследника или невозможности его призвания к наследованию в силу недостойности в современной литературе была впервые высказана В. Н. Гавриловым, который отмечает, что при допустимости наследования по праву представления не имеет значения, что у наследника были недостойные родители, делая при этом вывод, что по воле государства (т.е. при наследовании по закону) сын за умышленные противоправные действия отца отвечать не должен^[14].

Развернутый критический анализ положений п. 2 и 3 ст. 1146 ГК РФ дан Б. Л. Хаскельбергом. Задаваясь вопросом об обоснованности устранения представляющего наследника в указанных случаях, он приходит к выводу об отсутствии разумной необходимости подобного ограничения наследственных прав представляющего наследника и о несоответствии правил п. 2 и 3 ст. 1146 ГК РФ требованиям справедливости и юридической обоснованности, выдвигая при этом целый ряд заслуживающих внимания аргументов^[15]. Автор не видит разумных объяснений для лишения их наследования по праву представления только лишь в силу отсутствия соответствующего права наследования у представляемых наследников. По мнению исследователя, права представляющих наследников в отношении наследодателя имеют самостоятельный характер.

Пытаясь найти оправдание положениям п. 2 ст. 1146 ГК РФ, Б. Л. Хаскельберг задается вопросом о возможном наличии в этой норме презумпции о том, что воля завещателя, «лишающего законного наследника права на наследство, направлена и на устранение от наследства также его потомков». Отвечая на этот вопрос, он совершенно основательно не только не находит «ни малейшего намека на такую презумпцию» в п. 2 ст. 1146 ГК РФ, имеющем императивный характер, но и не видит никаких диктуемых разумной необходимостью оснований для такой презумпции. В результате автор приходит к выводу, что независимо от лишения представляемого наследника права наследования его дети должны призываться к наследованию в соответствии с п. 2 ст. 1142, п. 2 ст. 1143 и п. 2 ст. 1144 ГК РФ.

Для исследования обоснованности распространения на представляющего наследника последствий применения к представляемому наследнику положений п. 1 ст. 1117 ГК РФ Б. Л. Хаскельберг обращается к правовой природе лишения гражданина права наследования в силу закона^[16]. Признав, что такое лишение представляет собой гражданско-правовую санкцию, носящую в отношении лица, совершившего указанные в п. 1 ст. 1117 ГК РФ действия, осуждаемые не только законом, но и моралью, ярко выраженный превентивный и карательный характер, автор делает вывод о том, что лишение представляющего наследника права наследовать в соответствии с п. 3 ст. 1146 ГК РФ есть применение санкции к лицу, не совершавшему правонарушение, возвращаясь, таким образом, в своей аргументации и к самостоятельности наследственных прав представляющего наследника.

Оценивая приведенные аргументы против распространения на представляющих наследников последствий, связанных с отстранением от наследования или признанием недостойными наследниками представляемых наследников, следует особо выделить следующие два. Во-первых, это личный характер мер, предусмотренных п. 1 ст. 1117 и п. 1 ст. 1119 ГК РФ и распространяющихся исключительно на лицо, лишенное завещателем наследства или виновное в совершении соответствующих умышленных противоправных действий. Во-вторых, это самостоятельность наследственных прав^[17] представляющего наследника по отношению к наследодателю.

В развитие последнего тезиса следует отметить, что если бы законодатель признавал зависимость наследственных прав представляющих наследников от прав на получение наследства представляемыми наследниками, он должен был бы распространить эту зависимость не только на ограничения, указанные в п. 2 и 3 ст. 1146 ГК РФ, но и на другие обременения, связанные с ответственностью по долгам представляемого наследника, выполнением за счет наследственного имущества возложенных на представляемого наследника завещательных отказов и возложений, равно как и на те льготы и преимущества, которыми в силу своего правового статуса мог бы воспользоваться представляемый наследник — обязательная доля, преимущественное право на неделимую вещь при разделе наследства и др. Однако действующий закон подобных положений не содержит.

На основании изложенного представляется возможным заключить, что на наследственные права представляющих наследников не должно влиять лишение представляемого наследника наследства (п. 1 ст. 1119 ГК РФ), а также и отсутствие у представляемого наследника права наследовать (п. 1 ст. 1117 ГК РФ). Представляющий наследник ввиду особой семейно-родственной близости является непосредственным преемником наследодателя, а значит, не может ограничиваться в своих правах в связи с устранением по каким-либо предусмотренным законом или завещанием основаниям представляемого наследника от наследования. Указанные меры носят строго личный характер и не могут распространяться на кого-либо, кроме тех, кто указан в завещании или совершил перечисленные в законе умышленные противоправные действия. Буквальное толкование положений п. 2 и 3 ст. 1146 ГК РФ, как отмечает О. Ю. Шилохвост, не соответствует заложенной в действующем законе модели наследования по праву представления как юридико-технического способа обеспечения призвания к наследованию более отдаленных родственников наследодателя^[18]. Мы разделяем данную позицию.

• [1] См.: Шершеневич Г. Ф. Указ. соч. Т. 2. С. 388.
• [2] См.: Шилохвост О. Ю. Наследование по закону в российском гражданском праве. С. 86.
• [3] См.: Синайский В. И. Русское гражданское право. С. 559—560.
• [4] См.: Самое новое в законодательстве о наследовании. Гражданский кодекс Российской Федерации: часть третья и Федеральный закон о введении ее в действие: постатейный комментарий к разделу V части третьей Гражданского кодекса РФ «Наследственное право» // Библиотечка РГ. Вып. 23. 2001. С. 67. (Автор коммент. к ст. 1146 — Ю. П. Свит).
• [5] См.: Комментарий к части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации / под ред. А. Л. Маковского, Е. А. Суханова. С. 183.
• [6] См.: Хаскельберг Б. Л. Наследование по праву представления и переход права на принятие наследства // Цивилистические записки: межвуз. сб. науч. тр. Вып. 3. М., 2004. С. 228—229.
• [7] См.: Шилохвост О. Ю. Наследование по закону в российском гражданском праве. С. 95.
• [8] См., например: Абраменков М. С, Чугунов П. В. О призвании к наследованию внуков наследодателя // Наследственное право. 2009. № 1. С. 8—9.
• [9] См.: Серебровский В. И. Указ. соч. С. 108.
• [10] См.: Шилохвост О. Ю. Наследование по закону в российском гражданском праве. С. 103.
• [11] См.: Сергеев А. П., Толстой Ю. К., Елисеев К В. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации (постатейный). Часть третья. С. 91.
• [12] См.: Комментарий к части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации / под ред. А. Л. Маковского, Е. А. Суханова. С. 164.
• [13] См.: Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части третьей (постатейный) / под ред. Н. И. Марышевой, К. Б. Ярошенко. С. 112. (Автор коммент. к ст. 1146 — М. Л. Шелютто).
• [14] См.: Гаврилов В. Н. Отстранение от наследования недостойных наследников: история, перспективы и зарубежный опыт // Правоведение. 2002. № 5. С. 191.
• [15] См.: Хаскельберг Б. Л. Наследование по праву представления и переход права на принятие наследства. С. 233—240.
• [16] См.: Хаскельберг Б. Л. Наследование по праву представления и переход права на принятие наследства. С. 237—239.
• [17] На это обращают внимание, в частности, З. Г. Крылова, Т. Д. Чепига. См.: Комментарий к Гражданскому кодексу РФ. Часть третья (постатейный) / отв. ред. Л. П. Ануфриева. С. 121.
• [18] См.: Шилохвост О. Ю. Наследование по закону в российском гражданском праве. С. 131—132.