Бизнес и его моральное измерение

Как уже отмечалось само занятие бизнесом далеко неоднозначно с позиций нравственности. Здесь можно привести широко известное высказывание английского мыслителя середины XIX в. Т. Дж. Даннинга, цитируемое К. Марксом в первом томе «Капитала»: «…Капитал боится отсутствия прибыли или слишком маленькой прибыли, как природа боится пустоты. Но раз имеется в наличии достаточная прибыль, капитал становится смелым. Обеспечьте 10 процентов, и капитал согласен на всякое применение, при 20 процентах он становится оживленным, при 50 процентах положительно готов сломать себе голову, при 100 процентах он попирает все человеческие законы, при 300 процентах пет такого преступления, па которое он не рискнул бы, хотя бы под страхом виселицы…»^[1].

Вместе с тем деловая активность необходима для успешного развития экономических отношений, обеспечения производства, распределения, обмена и потребления, а также материального благосостояния всего государства.

В последние годы в бизнесе сложилось три точки зрения па необходимость его морально-нравственного регулирования.

Одна из указанных позиций признает, с известными оговорками, необходимость морально-нравственного влияния на бизнес: «От бизнеса требуется только обязанность делать то, что требует мораль, и не делать того, что запрещается этими требованиями». Д. Дж. Фритцше писал: «Этика — это необходимое условие достижения успеха в бизнесе». Этичное поведение необходимо при осуществлении предпринимательской деятельности; неэтичное же поведение, наоборот, ведет к торможению экономической эффективности. Мораль в контексте этики бизнеса, это — честность, разумные и целесообразные правила и нормы, т. е. те принципы, которые в конечном счете способствуют экономической целесообразности^[2].

В своей теории справедливости Джон Ролз утверждал, что «справедливость есть первая добродетель общественных институтов, как истинасистем мышления. Самая элегантная и экономичная теория должна быть отвергнута, если она не верна; таким же точно образом должны быть отвергнуты даже самые эффективные законы и институты, если они несправедливы». Согласно Ролзу, представляющему индивида свободным и равным существом, общество — кооперативным предприятием, создаваемым в целях взаимной пользы, и рациональности как максимизации интереса, суждения человека о справедливости должны находиться в равновесии с его же принципами справедливости. Некоторые обоснованные суждения о справедливости могут не соответствовать принципам. В этом случае следует направить теоретические усилия па пересмотр суждений или пересмотр принципов.

Индивиды Ролза выводят принципы справедливости, находясь под «занавесом неведения». Они не знают, как различные альтернативы смогут повлиять на их частный случай, и вынуждены оценивать принципы исключительно на основе общих соображений. По мнению Ролза, никто не знает своего места в обществе, своего классового положения или социального статуса, никто не знает также своей концепции блага, частностей своего рационального жизненного плана, особенностей своего психологического строения, как то: склонность к риску или расположенность к оптимизму или пессимизму, но «предполагается, что они имеют общие сведения о человеческом обществе. Они понимают политические проблемы и принципы экономической теории; они знают основы социальной организации и законы человеческой психологии… Договаривающиеся индивиды должны быть беспристрастны, а потому лишены тех знаний, которые являются причиной пристрастности. Мы должны представить, что заключающие договор индивиды поражены своеобразной амнезией. Занавес неведения не дает им возможности получить информацию о своих собственных частных особенностях»^[3].

Другая позиция совершенно отрицает какие бы то ни было этические нормы и принципы в бизнесе. Так, Й. Шумпетер в книге «История экономического анализа» демонстрирует позицию автора как профессионального экономиста, отрицающего влияние этических идей на экономическое мышление.

Финансовый брокер Джордан Белфорт, один из самых успешных и богатых людей своего поколения, по мемуарам которого, режиссером М. Скорсезе снят фильм «Волк с Уолл-Стрит», считает, что в крупном бизнесе следует руководствоваться «великой американской мечтой», стремлением к успеху любой ценой и любыми средствами, не считаясь ни с какими моральными нормами и даже правилами приличия.

По его мнению, в мире «белых воротничков» жертвы мошенничеств, связанных с манипуляцией рынком ценных бумаг и торговлей дешевыми акциями по телефону, остаются безликими; никаких реальных злодеев, никакой угрозы смерти или физического вреда не существует, а, следовательно, отсутствуют и моральные ориентиры добра и зла.

Благодаря харизме, таланту и деловой хватке, путем обмана, надувательства и отмывания денег Белфорт собрал вокруг себя настоящую стаю телефонных террористов, жаждущих очистить кошельки и банковские счета клиентов прежде, чем у тех возникнут какие-либо подозрения. Вес это позволило ему довольно быстро стать миллиардером и занять высокое положение в американской бизнес-элите.

Однако большие деньги сами по себе не являются залогом счастья. Мало обладать талантом зарабатывать деньги, нужно еще и уметь разумно их тратить, но слава и деньги вскружили главному герою голову и на смену милым вечерам за чашкой чая в уютном доме с любящей и преданной женой пришли бесчисленные девушки, наркотики и оргии. «Только сначала кажется, что ты смог покорить весь мир, и начинаешь потреблять всякую дрянь для себя, для кайфа, зато потом выясняется, что никакой ты не власти мира, а просто жалкий ничтожный червь»^[4].

Белфорт достиг вершин (точнее глубин) разврата, практически воплотил наиболее низкие и животные проявления человека, алчности, безответственности, беззакония. Закономерным итогом стало двухлетнее тюремное заключение, что привело к потерям его инвесторов около 200 млн долл. Белфорт был приговорен и te выплате 1 10 млн долл., полученных обманным путем.

Третья позиция в отношении нравственного измерения бизнеса утверждает необходимость коренного пересмотра этики бизнеса, предлагая изменить сами нравственные ориентиры, построить на фундаменте аморализма «новую этику бизнеса». Так, американский миллиардер, торговец недвижимостью, владелец крупнейшей строительной компании и сети казино Дональд Трамп, называющий себя «моральным компасом для 20-летних», доказывает, что бизнес — это искусство зарабатывать деньги и чистая прибыль.

" Мне часто приходится удивляться тому, что некоторые люди понимают бизнес иначе. Они приходят с высокими идеями и филантропическими намерениями, которым не место на деловой встрече. Это пустая трата времени для всех ее участников. Я давно понял, что в бизнесе все абсолютно безлично, даже в отношениях с людьми. Я знаком с одним банкиром, который работал настолько бесстрастно, что казался машиной. Слышать «нет» от машины очень тяжело. Вести переговоры бессмысленно. Помню, я писал, что приятнее иметь дело с увлеченным своей работой убийцей, чем с бесчувственным бюрократом, все желания которого заключаются в том, чтобы уйти домой в пять часов вечера.

Меня до смешного удивляет моя неожиданная популярность, возникшая после того, как я стал еженедельно увольнять людей в общенациональном телеэфире. Меня стали за это любить. I [ли так мне показалось. Л дело в том, что за известным именем зрители разглядели, наконец, обычного человека. Они поняли, что я могу быть жестким, но пытаюсь оставаться беспристрастным.

Мне не нравится быть плохим, но иногда это необходимо для самообороны. Но если со мной обращаются определенным образом, я имею право поступать так же. Кто-то называет это «око за око», а я считаю честной игрой. Иногда единственным способом борьбы с негодяем бывает удар в спину.

Научитесь быть толстокожим и не забывайте, что всегда нужно быть настроенным оптимистично. Будьте жесткими, будьте энергичными, будьте человечными и не принимайте все на свой счет. Вот хороший бизнес" .

Одним из важнейших факторов ведения бизнеса в условиях рыночной экономики является конкуренция. Посредством механизма конкуренции реализуются законы рынка и производства, в которых заложен экономический рост, рост предложения, ассортимента продукции, снижение цен. Блокирование же этого механизма ведет к обратным результатам — картельным соглашениям, монополизации, деформации соотношения спроса и предложения, повышению цен, замедлению экономического роста. Более всех выигрывает от развития конкуренции потребитель, и в этом ее этическая ценность. Конкуренция справедливее государственного распределения, считают многие ученые. Она является результатом рациональной регуляции обществом экономической жизни. Этика и конкуренция не противоречат друг другу, если последняя ведется честно, поэтому такая общественная регуляция, как конкуренция, в отличие от социалистической идеи перераспределения, для стимулирования экономики продуктивна, а не ущербна.

Следует помнить, что конкуренция также должна иметь моральные ограничения. В рассказе американского писателя О. Генри «Дороги, которые мы выбираем» двоим бандитам Бобу Тидболу и Додсону «Акуле» после ограбления почтового экспресса удается скрыться с добычей в 30 тыс. долл. Но когда бандиты уходили от погони, лошадь Боба сломала ногу и ему пришлось ее пристрелить. Тидбол предлагает погрузить добычу на коня по кличке Боливар, принадлежащего Акуле, и ехать на нем вдвоем, пока им не подвернется какая-нибудь другая лошадь. Додсон, несмотря на напоминания друга, что тот многократно спасал его жизнь, произносит: «Ты не поверишь как мне жаль, что твоя гнедая сломала йогу… Мне очень неприятно это говорить, но место есть только для одного. Боливар выдохся, и двоих ему не снести»^[5], убивает друга, забрав его долю.

Через много лет в маклерскую контору Додсона приходит его давний компаньон Уильяме, не раз выручавший его из финансовых кризисов, и просит дать отсрочку или снизить цену на акции, иначе он полностью разорится. Додсон отказывает другу и произносит фразу: «Боливару не снести двоих» .

Конкуренция утверждается законом, что служит условием добровольного признания предпринимателями установленных правил. Исключения разрушают конкуренцию. Ее легко уничтожают льготы, субсидии, протекционизм и прочие мероприятия, направленные на поддержку определенных хозяйственных групп, но при этом часто нарушающие условия их развития. Это не значит, однако, что конкуренция универсальна. В ряде случаев она не благоприятна для общества, в первую очередь в отношении тех областей деятельности, которые с трудом или вообще не могут регулироваться рынком: общественный транспорт, обеспечение национальной безопасности, армия, образование, экология и т. д.

Никто не должен по экономическим основаниям быть лишен общественных благ, никто не должен превращать их в объект личного интереса и выгоды. Вместе с тем полное изымание «общественных» сфер из области конкуренции ведет, как правило, к неэффективности их управления. Кроме того, никто не будет инвестировать в условиях, когда результаты инвестирования будут эксплуатировать другие. Решение лежит в дифференцированном подходе: есть области, где экономическая конкуренция недопустима, есть сферы, где она допустима в ограниченных масштабах, и те, где ей необходимы простор и стимулирование.

Очевидно, что российской экономике не хватает такого культурного явления, как конкуренция. Не хватает и справедливых условий конкуренции, которые бы уравнивали позиции всех экономических агентов, умения жить в условиях конкуренции. Ее отсутствие в экономике определяется эрозией всего социального порядка, который при прежнем режиме структурировался иерархически в рамках единого субъекта — государства и не мог допустить плюрализма субъектов и равенства горизонтальных отношений. Немногие понимают, что конкуренция создается для того, чтобы подвигнуть предпринимателей именно к моральным решениям. Конкуренция утверждается правовым законом и одновременно является экономически и нравственно оправданным выражением закона прогрессивного развития общества.

Конкуренции и рынку в экономическом отношении противостоят как механизм жесткого планового регулирования всех сфер хозяйственной деятельности, так и «олигархический капитализм». При существенных различиях их объединяет одно — стремление монополизировать экономическую деятельность, не допустить конкуренции. В ряде случаев государственный монополизм экономически, социально и морально приемлем: монополия на производство алкогольной продукции, наркотических средств, фармацевтический и экологический контроль и др. Однако в целом монополизм во всех сферах и областях его утверждения — явление негативное как в экономическом, так и в нравственном отношении.

Влияние морали на сферу бизнеса выражается, прежде всего, в нравственной оценке различных сторон экономической деятельности как на рациональном, так и на чувственно-эмоциональном уровне, т. е. умом и сердцем. В зависимости от экономического положения и степени образованности людей нравственная оценка может быть прямо противоположной. Как правило, она в наибольшей степени отражает субъективное положение человека в системе экономических отношений и уровень его материального достатка.

Что же касается регулятивного воздействия морали на бизнес, то оно также далеко не однозначно. Оно значительно эффективнее в развитом гражданском демократическом обществе, где общественное мнение обладает реальной силой влияния и учитывается властью. В авторитарном обществе с низшим уровнем развития демократии это влияние довольно незначительно.

Кроме того, следует различать две стороны влияния морали и этики на экономику:

• а) учет морально-этических норм в экономической теории. Английский политэконом Адам Смит говорил о методологической двойственности экономической науки: как науки объективной; но и как нравственной философии. В университете он читал курс нравственной философии, и обе его знаменитые книги — «Теория нравственных чувств» и «Исследование о природе и причинах богатства» — глубоко взаимосвязаны. Экономическую науку он понимал как науку о богатстве отдельного человека и нации в целом. Он видел реальное противоречие корысти (выгоды) и добра, но полагал, что вера в Бога может примирить мораль и хозяйствование;
• б) учет морально-этических норм в деятельности хозяйствующих субъектов, т. е. на практике. Один из основоположников экономической теории, видный западный экономист Дж. Кейне, не обращаясь к идее Бога, а отталкиваясь от философии рационализма, утверждал, что экономика должна руководствоваться системой нравственных ценностей как необходимых норм, па которых должны строиться экономическая теория и хозяйственная деятельность. Он считал, что экономическая теория является «нравственной дисциплиной», «частью этики» и должна способствовать продвижению общества к гуманизму.

В современных российских условиях нравственный аспект звучит очень слабо как в предполагаемых экономических концепциях, а тем более в реальной хозяйственной деятельности, хотя и нет недостатка в заявлениях о социальной ориентации экономики. Корысть часто парализует нравственное сознание предпринимателей и нравственную волю власть имущих. Возвращение этики в экономику и бизнес — одна из насущных социально-экономических задач.

• [1] Маркс К. Капитал // Маркс К., Энгельс Ф. Собр. соч. в 50 т. М.: Гос. изд-во полит, литературы, 1960. Т. 23. С. 770.
• [2] Фритцше Д. Дж. Этика бизнеса. Глобальная и управленческая перспектива. М.: Олимп-Бизнес, 2002.
• [3] Ролз Д. Теория справедливости. Новосибирск: Изд-во Новосиб. ун-та, 1995.
• [4] Цитата из фильма «Волк с Уолл-Стрит» (2013), реж. М. Скорсезе.
• [5] Генри О. Дороги, которые мы выбираем // Генри О. Рассказы. Ташкент: Укитувчи, 1983.