Административная система Елюй Чу-цая

Чингисхан приблизил к себе образованного киданина, астролога Елюй Чу-цая (1189−1243 гг.), молвившего повелителю, что на коне можно завоевать мир, но управлять миром из седла нельзя. При сыне-преемнике Чингисхана Угэдэе знатные монголы предлагали (1230 г.) истребить покоренных китайцев, а их земли обратить в пастбища для скота. Но Елюй Чу-цай, назначенный главным чиновником державы, убедил Угэдэя, что гораздо лучше будет установить в Китае систему поборов и повинностей, чтобы получать ежегодно в изобилии зерно, шелк и серебро для снабжения армии и молодое пополнение для нее.

Система Елюй Чу-цая, кроме раскладки податей (поземельной, подушной и подворной) на основе переписей населения и взимания пошлины с товарооборота (3% от ценности товаров) — тамги (манг. «печать»), включала также набор молодежи на военную службу и организацию гонцовой — ямской — службы. По традиционному китайскому образцу население покоренных монголами деревень и городов было объединено в «десятидворки» и «стодворки», связанные круговой порукой в уплате налогов, выполнении повинностей и поставке воинов. Разъездные сборщики налогов и блюстители повинностей — даругачи (монг. «держащие в повиновении») своими полномочиями дополняли власть наместниковвоеначальников в военно-административных единицах (тысячах).

Система была внедрена во всех четырех чингизидских улусах, из которых самым восточным и обширным был Китай, а самым западным — татарская Золотая Орда от Поднепровья и Крыма до Приобья. На съездах-курултаях монгольская военно-племенная знать избирала из Чингизидов великого хана, пока Хубилай не перенес великоханскую ставку из степного Каракорума в отстроенный недалеко от Желтого моря Хан-балык (монг. «обитель хана»), или Даду (кит. «великая столица»). Этим было положено начало новой китайской династии Юань (1271 — 1368 гг.). Но прочие улусы стали самостоятельными ханствами; в них ханы приняли в конце XIII — начале XIV в. ислам.

Афроевразийская торговая ойкумена и потребность Запада в восточных товарах

Центробежные тенденции в мусульманских странах и нападения степняков на оседлые цивилизации Востока сопровождались массовой резней и нередко насильственным угоном населения, страдавшего также от ударов по орошаемым сельскохозяйственным угодьям. Это приводило к резким колебаниям численности городов; она могла в течение века в крупнейших столицах — Чанъане, Кайфыне, Багдаде, Кордове — уменьшиться на величину бо? льшую, чем численность крупнейших городов Запада. Монгольское нашествие сопровождалось массовой резней в таких городах Великого шелкового пути, как Балх, Мерв, Пишапур, Багдад и т. д. Больше повезло Самарканду и Тебризу: они стали столицами улусов-ханств, охвативших территории Туркестана, Ирана и Ирака. В Поволжье были искусственно созданы (с согнанными ремесленниками) города-столицы Золотой Орды — Сарай-Бату, а затем Сарай-Берке.

Значение Великого шелкового пути относительно уменьшилось ввиду смещения при династии Сун центра китайского хозяйства к югу — в долины Янцзы и еще южнее — на берега Жемчужной реки. В ее устье вырос крупнейший порт Гуанчжоу, где были активны мусульманские (арабские и иранские) купцы, удлинившие Дорогу ароматов до Азиатского Средиземного моря. Мусульманин Пу Шоу-гэн 30 лет фактически возглавлял китайскую морскую торговлю, но в итоге, рассорившись с династией Сун, предоставил свои корабли монголам. По Хубилай, возведя Пу в чин наместника провинции Фуцзян, не дал ему снова развернуть внешнюю торговлю, монополизированную казной.

Несмотря на все перепады торговли Старого Света на главных материковых и морских путях, она развилась в афроевразийскую сеть налагавшихся друг на друга кругов, включая два западных — левантийский и трансальпийско-североморский. Левантийская торговля стала западным продолжением караванного Великого шелкового пути и Дороги ароматов. Она доставляла в Европу, в том числе и в области к северу от Альп, разнообразные восточные пряности и благовония, изысканные шелковые и хлопчатые ткани, яркие красители, декоративные бронзовые изделия, иранские ковры, среднеазиатские сладости, индийские драгоценные камни и жемчуга, китайский фарфор и другую узорчатую керамику и т. д.

Европейская экстенсивная система зернового трехполья не обеспечивала достаточного восстановления плодородия почвы и требовала расширения пахотных угодий за счет естественных пастбищ для скота. Обеспечить мясной скот кормами на зиму не было возможности — приходилось забивать; отсюда — потребность в перце и других восточных пряностях (имбирь, корица, гвоздика, мускатный орех, мускатный цвет и т. д.) как консервирующих средствах и приправах; пряные специи ценились также и за целебные (действительные или воображаемые) свойства.

Восточные шелковые ткани различных сортов (парча, атлас, бархат и др.) привлекали не только красотой и прочностью, но и, как было сказано выше, тем, что предохраняли от донимавших европейцев многочисленных нательных паразитов, распространителей заразных болезней (блох, вшей и т. п.). Рост собственного производства тканей — шерстяных (сукон) — обусловил потребность городов Запада в разнообразных красителях; лучшие краски также давал ввоз с Востока (синего цвета — индиго, желтого — шафран, красного — кошениль и т. д.). Наконец, изящная продукция восточных ремесел была предметом престижного потребления.

Ганзейская торговля, связанная с левантийской через шампанские ярмарки и порты Нидерландов, также включала в свой оборот восточные специи; из земель Северной Руси поступали дорогая пушнина, воск, мед; с балтийского побережья — зерно, янтарь (ценимый как материал для христианских бус-четок, перебираемых при молитве); из Англии — шерсть и цветные металлы; из Фландрии — сукна и металлоизделия; из Швеции — медь, железо, древесины, кожи, масло; из Дании — скот и мясо; из Норвегии — корабельный лес и рыба. В целом товары ганзейской торговли были продуктами более широкого спроса, чем левантийской. Великая Ганза во главе с Любеком распространила свое влияние на восток вплоть до Великого Новгорода (договор 1270 г.), на запад — вплоть до Лондона и па север — вплоть до Бергена столицы Норвегии (контора в 1360 г.). В Ганзу вошли Висбю на о. Готланд (самом большом в Балтийском море), новые города Скандинавии — быстро росший шведский порт Стокгольм и столица Дании Копенгаген.