Поворот к неоконсерватизму и монетаризму. 
Новая волна предпринимательства

Переоценка роли государства

" Прилив" Третьей волны технологий принес структурную безработицу, поскольку достигли пределов выпуска и занятости (в США — в 1979—1981 гг.) выплавка стали, производство металлорежущих станков и металлообрабатывающего оборудования, холодильников, кондиционеров, черно-белых телевизоров и другие отрасли, на которых основывалось профсоюзное движение и государство благосостояния. Кризис макроэкономического регулирования привел к растущему скепсису относительно роли государства, сфокусированному неолиберальными экономистами и неоконсервативными политиками в следующие положения.

• 1. Государство благосостояния присвоило себе слишком много экономических и социальных функций, которые уже не может удовлетворительно выполнять.
• 2. Государство не является целостностью, внутри которой согласованы, рациональны и прозрачны экономические решения, принимаемые на разных уровнях.
• 3. Наивно полагать, что государственное регулирование проводится чиновниками только в общественных интересах; на деле оно часто служит для наделения чиновников дополнительной властью или прикрытия материальных интересов («рентоориентированное поведение», коррупция).
• 4. Государственной политике присуща инерция сохранения штатов и социальных выплат, расширенных для решения временных задач.
• 5. Стремление к более равномерному распределению доходов часто приводит к сомнительному использованию ресурсов и подрывает стимулы частной инициативы.

Идейно-организационным центром неолиберального пересмотра макроэкономического регулирования стала Чикагская школа во главе с М. Фридменом, колумнистом еженедельника «Ньюсвик». Фридмен возложил ответственность за раскручивание инфляции («финансовый алкоголизм») на неокейнсианскую политику, оспорив целесообразность се обоих направлений — фискального (манипулирование налогами и бюджетными расходами для стимулирования совокупного спроса) и монетарного (манипулирование денежной массой, нормой обязательных банковских резервов и учетной ставкой процента для стимулирования инвестиций). Кроме того, Фридмен утверждал, что доктрина полной занятости занижает естественную норму безработицы (как минимум 5,5%). Собственная позиция Фридмена получила известность как монетаризм, рекомендуя ограничить макроэкономическую политику приведением в соответствие объемов (и темпов роста) денежной массы и ВВП.

Один из последователей Фридмена, Л. Лаффер выдвинул концепцию экономики предложения, противопоставляя кейнсианскому стимулированию совокупного спроса стимулирование предложения посредством дерегулирования частного предпринимательства и снижение налоговых ставок на высокие доходы и прибыли корпораций. Эти меры также рассматривались в контексте финансового оздоровления (борьбы с инфляцией) на основании довода, что рано или поздно большая часть налогов трансформируется в издержки предпринимателей и перекладывается на потребителей в виде повышенных цен (инфляционный эффект «налогового клина»).

Рейганомика и тэтчеризм

Рейган в начале своего президентства назначил Лаффера экономическим советником и объявил о полной поддержке антиинфляционных мер монетариста П. Волкера, управляющего ФРС с 1979 г.; во второе президентство Рейгана его сменил А. Гринспэн, также монетарист (1987 г.). Экономический курс, прозванный по фамилии президента " рейганомикой" , включал:

• — снижение максимума налоговых ставок с 70 до 50% (1981 г.) и затем 28% (1986 г.);
• — замораживание законодательного минимума заработной платы;
• — сокращение государственных расходов на социальные программы (медицинской помощи и льготной покупки продуктов для лиц с доходом ниже официальной черты бедности, субсидирования фермеров, федеральной образовательной);
• — дерегулирование бизнеса;
• — удержание темпа роста массы денег и отказ от воздействия на ставку процента.

Аналогичные меры лежали в основе экономического курса английских консерваторов, прозванного по фамилии премьера М. Тэтчер тэтчеризмом. Его дополнительной чертой была крупномасштабная приватизация в форме акционирования промышленных предприятий, национализированных ранее лейбористами. Доля госсектора в занятости в промышленности сократилась с 7,2 до 1,9%. Распыление акций приватизированных предприятий среди широких слоев населения преподносилось как «народный капитализм». Одновременно развернулось наступление на профсоюзы, были объявлены незаконными все виды забастовок солидарности. Увеличение в результате приватизации численности акционеров с 2 до 9 млн человек (за 1980−1987 гг.) привело к тому, что их число превысило число членов профсоюзов.

Рейганомика и тэтчеризм добились заявленных целей «укрощения» инфляции. Годовой темп роста цен снизился к концу 1980;х гг. в США с 13,5 до 3,5−5%, в Великобритании — с 18 до 4−8%. Темпы роста ВВП за то же время с отрицательных выросли до 3−4%. В обеих странах увеличились имущественное расслоение и число бедных. Зато антиинфляционные меры отвечали заинтересованности средних классов — располагающих собственностью в виде мелких предприятий, ценных бумаг, накоплений в банках — в стабильности покупательной силы денег как формы богатства. Это обеспечило неоконсерваторам общественную поддержку и долгое пребывание у власти, причем их главные противники на выборах — Демократическая партия в США и британские лейбористы — приняли меры по сближению с идеологией «минимального государства» и расширения индивидуальной предпринимательской инициативы. И «новые демократы» в США (1984 г., до победы в 1991 г.), и «новые лейбористы» в Великобритании (1998 г., после победы в 1997 г.) выдвинули формулу «Третьего пути», не предполагавшую усилий по ограничению имущественного неравенства, но упиравшую на обеспечение «равенства возможностей». «Новые лейбористы» наладили партнерство с Лондонским Сити, а президентская администрация «новых демократов» стремилась соблюсти «великую умеренность» инфляции и отменила (1999 г.) закон Гласса-Стигала, запрещавший совмещение банками депозитной и инвестиционной деятельности.