Россия и США: новая повестка дня

Как показывает практика, после распада СССР главная угроза гармонии российско-американских отношениях исходит от соперничества на постсоветском пространстве. Устранить эту угрозу можно только путем корректировки политики обеих держав. США должны отказаться от пристрастия к антироссийским силам в постсоветских государствах, от потакания им. России же следует согласиться с правом молодых государств на укрепление суверенитета и территориальной целостности, расширение внешних связей, в том числе с США. При этом надо проявлять искреннюю заинтересованность в поступательном развитии и процветании всех соседних государств; демонстрировать беспристрастность в отношении споров между постсоветскими государствами, их внутренних проблем, воплощаемую в конкретных делах.

Развитие отношений США и России в начале XXI в. условно можно разделить на два периода:

• 1) период стратегического партнерства, декларированного республиканской администрацией Дж. Буша-младшего (на практике это было соперничество, а не партнерство);
• 2) период «перезагрузки» российско-американских отношений при демократической администрации Б. Обамы: декларация о намерении выстраивать стратегию партнерства в отношениях с Россией. Однако во второй срок президентства Б. Обамы (2012- 2016) перезагрузка сменилась стратегией доминирования США.

Российско-американское противостояние в XXI веке

Объективные сдвиги в глобальной политике на рубеже XX- XXI вв. привели к возникновению новых противоречий в отношениях России и США.

• 1. Быстро истощился запал всемирной борьбы с международным терроризмом, скомпрометированной войной США в Ираке. Теперь народы и правительства сами четче понимают контуры террористической угрозы, не преуменьшая и не преувеличивая ее. Террористы не смогли получить доступ к оружию массового уничтожения, а в деле противодействия «обычному терроризму» государства кое-чему уже научились.
• 2. В мире поменялся полюс противостояния. С 2001 г. самым главным его элементом был антагонизм США с многими исламскими странами. Он пришел на смену противоречиям в НАТО между США, с одной стороны, и Францией и Германией — с другой. Теперь вровень с ними поднялись отношения с регионом Большого Ближнего Востока, который, по американским представлениям, распространяется на севере до Закавказья, Черноморья и Каспия. Европейское направление американской политики на уровне практических действий стало еще скорее трансформироваться в европейско-каспийское и европейско-кавказское. Азиатизация НАТО продолжается. Как и три-четыре года назад, ее главным стимулом остается стремление США укрепить стратегические позиции в регионах предположительного наличия энергоресурсов. При этом главным формальным обоснованием нового «похода на Восток» служит «ядерная угроза Ирана», в оценке которой Москва и Вашингтон серьезно расходятся.
• 3. Впервые за полтора десятилетия Россия стала подчеркнуто противопоставлять привычно напористой «восточной стратегии» США собственную непривычно наступательную линию. Эта новая политика предполагает безоговорочный отказ не только от солидарных действий с Вашингтоном периода 1990;х гг., но и даже от более твердого курса «избирательного сопротивления» американской политике, которой придерживалась российская дипломатия на протяжении большей части администраций В. Путина. Нерв момента состоит в факте «встречной дипломатической эскалации» России и США. Такого в российской внешней политике не было давно.

Среди источников российско-американских противоречий следует отметить несовпадение точек зрения на многие проблемы: от несогласия американцев с направленностью политических процессов в России до несовпадения позиций по вопросам нераспространения ядерного оружия и политики в отношении отдельных стран и ситуаций. Россию раздражает то, что Вашингтон пытается учить ее, как строить отношения с соседями, в том числе неприятными или опасными. К тому же, давая «советы» по поводу отношений России с соседями, сами США ничем не рискуют. Для них российское пограничье — «туманная даль», для России — зона ключевых экономических, политических и военных интересов. Суть российско-американского недоверия состояла не в обмене колкостями по поводу оценки «фарсовых режимов» в Грузии или Украине, а в том, что США перешли «красную линию» безопасности России, организовав антиконституционный переворот в 2014 г. на Украине. После этого, военное присутствие США непосредственно у границ России из гипотетического стало реальным. Россия ответила адекватно: Крым и Севастополь вошли в состав Российской Федерации в качестве субъектов.

Базовое противоречие между США и Россией состоит в противоположных мнениях об оптимальной роли России в мировой энергетической сфере. Москва стремится предельно усилить ее так же последовательно, как США стараются помешать ей в этом. «Имитация принципиальности» в спорах из-за конфликтов в «трубопроводном Закавказье» и ситуации вокруг Ирана — производные от намерения Вашингтона устранить конкурентов из региона, который считается возможной альтернативой Ближнему Востоку в качестве всемирной энергетической кладовой. Все усугубляется отсутствием между Россией и США систематического диалога по глобальным вопросам, прежде всего, военно-политическим. Воссоздание механизма для такого диалога представляется неотложной необходимостью, если исходить из желания удержать российско-американские отношения в русле хотя бы и «прохладного», но партнерства.

Другой вектор разногласий между Россией и США связан с развертыванием в Европе третьего позиционного района американской стратегической ПРО. Наиболее острые разногласия по этому поводу возникли весной 2007 г., а своей кульминации они достигли 21 ноября 2007 г., когда МИД России получил официальное письмо Госдепартамента Соединенных Штатов. Оно не оставило никаких сомнений: Вашингтон вопреки тем обещаниям, что давали 12 октября 2007 г. на встрече «2+2» Кондолиза Раис и Роберт Гейтс, ни при каких условиях не откажется от размещения своей стратегической ПРО в Восточной Европе. Даже несмотря на то, что ракетной и ядерной угрозы со стороны Ирана может и не быть. В Министерстве иностранных дел РФ и в Генеральном штабе Вооруженных Сил РФ публично расценили американские намерения как силовой прием, направленный на ослабление российских стратегических сил ядерного сдерживания.