Ненаблюдаемая экономика. 
Макроэкономика

При исчислении объема ВВП в него включают часть той экономики, которая в СНС варианта 2008 г. называется ненаблюдаемой экономикой (ранее, в предыдущих версиях СНС, именовалась теневой экономикой). Она охватывает экономическую деятельность, незарегистрированную официально уполномоченными органами, и содержит следующие элементы (секторы):

• • неформальную экономику, работающую не столько на рынок, сколько па себя (в основном это сельхозпродукция и строительство собственными силами) и не ведущую бухгалтерского учета, потому что осуществляется домашними хозяйствами, а нс фирмами;
• • скрытую (теневую) экономику, производящую разрешенные законом товары и услуги, но скрывающуюся или преуменьшающую с целью уклонения от уплаты налогов, социальных взносов, предписаний по охране труда, выполнения санитарных норм, получения лицензий. Примерами могут быть незарегистрированные партии товаров на легально действующих предприятиях, сдача в аренду или ремонт жилья без оформления договора, репетиторство или работа прислугой без контракта;
• • незаконную экономическую деятельность (нелегальную экономику), которая считается нелегальной потому, что охватывает производство и продажу тех видов товаров и услуг, которые запрещены законодательством страны. Как правило, это производство и продажа наркотиков, проституция, контрабанда, производство и продажа (в обход установленных правил) оружия. Нередко к нелегальной экономической деятельности относят запрещенные законом перераспределительные операции — взяточничество (коррупция), рэкет, хищения, грабежи, мошенничество.

Первые два из трех элементов (секторов) ненаблюдаемой экономики включаются в СНС и, соответственно, в объем ВВІ I. Для определения размера этих секторов используются оценки, которые базируются:

• • на межотраслевом балансе (например, для выявления размеров скрытой оплаты труда);
• • выборочных обследованиях (например, через анонимное анкетирование части студентов и школьников о плате за репетиторство);
• • аналогиях (выявленные размеры неформальной и скрытой экономики в одном регионе могут быть с поправками применены к схожим регионам);
• • косвенных индикаторах (например, данные о площади приусадебных и дачных участков в сочетании с данными о средней урожайности позволяют выявить примерные размеры неформального сельскохозяйственного производства на этих участках вместе взятых);
• • экспертных оценках.

Подобные методы позволяют статистикам увеличивать размеры ВВП за счет ненаблюдаемой экономики (по данным за первую половину 2000;х гг.: в США — на 1%, Эстонии и Испании — на 10−11%, Италии — на 15−17%, Узбекистане — на 29−30%). В России в первой половине 2000;х гг. эта величина превышала 20% с тенденцией к снижению и в 2010 г. она составляла уже 15,5% ВВП, в том числе на неформальную — 9%, скрытую экономику — 6,5%.

Третий элемент ненаблюдаемой экономики — незаконная экономическая деятельность — в объем ВВП не включается.

Расчеты ее размеров носят оценочный характер, тем более что нелегальные перераспределительные операции вообще нельзя отнести к производству ВВП. Однако для международных сопоставлений эти оценки используются. Так, при оценке степени коррупции в той или иной стране применяют два индекса, рассчитываемые международной неправительственной организацией Transparency International на основе опроса экспертов — это индексы восприятия коррупции и взяткодательства (см. параграф 7.3 учебника «Микроэкономика»).

Теоретический анализ ненаблюдаемой экономики различен для всех ее трех элементов (секторов). Так, неформальный сектор чаще всего рассматривают как сохраняющиеся в рыночной экономике остатки нерыночной экономики. Действительно, существует высокая корреляция между уровнем развития страны и размерами существующего в ней неформального сектора. Поэтому все еще высокая и мало снижающаяся доля неформальной экономики в российском ВВП (2003 г. — 9,9%, 2010 г. — 9%) говорит о медленном процессе повышения уровня экономического развития России в прошлом десятилетии.

Скрытая (теневая) экономика рассматривается неоклассической теорией как рациональное поведение экономических агентов, нацеленное на максимизацию дохода с учетом риска наложения санкций — если доход заведомо превышает потери от санкций, то оппортунистически настроенные экономические агенты идут на этот риск. Неоинституциональная теория рассматривает скрытую экономику как следствие несовершенства институтов, что порождает у бизнеса высокие трансакционные издержки открытого ведения хозяйственных операций — сложно открыть бизнес, высоки налоги, запутано хозяйственное законодательство, коррумпированы многие институты. Многие из этих издержек ведения бизнеса, по мнению перуанского экономиста Эрнандо де Сото (р. 1941), порождены бюрократизмом, присущем прежде всего менее развитым странам с их неэффективным госаппаратом.

При изучении незаконной экономической деятельности неоклассическая теория полагает, что она, как и скрытая экономическая деятельность, порождена рациональностью поведения экономических агентов. Гэри Беккер писал, что «предпосылка о рациональности предполагает, что некоторые индивиды становятся преступниками, потому что с учетом вероятности поимки и осуждения, а также суровости наказания финансовые и прочие выгоды от преступлений оказываются для них сопоставимыми с доходами от легальной деятельности»^[1]. Добавим, что склонность к ведению преступной деятельности порождена социальными причинами (прежде всего дифференциацией доходов — см. параграф 7.1) и психологическими (часть людей имеет криминальные наклонности).

Традиционно особое внимание в исследованиях нелегальной экономики уделяется коррупции, т. е. злоупотреблению властными полномочиями в личных интересах. Неоклассическая теория рассматривает и коррупцию как порождение рационального поведения экономических агентов в условиях ограниченности ресурсов: домохозяйства и фирмы могут доминировать в доступе к экономическим ресурсам, но бюрократия часто доминирует в доступе к политическому (административному) ресурсу, особенно в условиях слабого гражданского общества. Одним из инструментов анализа на основе этой теоретической схемы может выступать модель «принципал — агент» (см. параграф 9.2 учебника «Микроэкономика»), в которой государство, выступающее как принципал, назначает агентов, т. е. чиновников, которые могут использовать свое положение в собственных интересах в условиях слабо развитого гражданского общества. Неоинституциональная теория рассматривает коррупцию как оппортунистическое поведение чиновников, которое происходит по двум причинам: из-за сильной асимметрии информации между чиновниками и остальными экономическими агентами (вследствие чрезмерного присутствия государства в экономике) и из-за захвата госаппарата группами интересов (при захвате государства над бизнесом и обществом доминирует государственный аппарат, для которого взятка — это одна из форм взимания им политической ренты с бизнеса и общества).

Неоинституционалисты указывают, что коррупция порождает массу отрицательных последствий — у фирм усиливается рентоориентированное поведение, взятки становятся заметным элементом стоимости товаров и услуг (фирмы закладывают взятки чиновникам в цену товара, как это происходит, например, с недвижимостью в городах России), бюрократы поддерживают неэффективные для страны (но не для них) государственные заказы и государственные проекты, снижается эффективность макроэкономической политики (государственные средства расхищаются, а указания руководства страны игнорируются бюрократией), часть взяток уходит из страны в виде бегства капитала (в результате снижается валовое накопление), усиливается социальная несправедливость и недоверие к государственному аппарату.

В то же время коррупция может отчасти выступать как способ смягчения негативного воздействия неэффективных институтов, выживания бизнеса, особенно малого, в ненормальных условиях («дал взятку и живи нормально»), хотя неэффективность этих институтов часто объясняется стремлением их персонала получать взятки через искусственное поддержание своей неэффективности.

Но в целом коррупция — это тормоз для экономического развития, а в современной России с ее захватом государства бюрократией и олигархами, вероятно, главный. Подобный «провал правительства» (см. параграф 4.5) ухудшает перспективы нашей страны построить развитую экономику, одна из характеристик которой — низкая коррупция.

• [1] Цит. по: Беккер Г. С. Человеческое поведение: экономический подход. Избранные труды по экономической теории: пер. с англ. М., 2003. С. 588.