Разум – судья веры

Из сказанного выше ясно, что в науке разум становится судьей веры, и это отношение в этой области совершенно правильно, хотя конкретное начало есть высшее, но отвлеченно-общее начало служит орудием испытания конкретного единства. Синтез оправдывается анализом. Именно потому, что в религии соединяются все элементы человеческой души, она не может служить мерилом истины. Религия представляет стремление человека к живому общению с Богом, но в этом стремлении субъективное начало перемешивается с объективным. С верой легко соединяется суеверие. Проверка здесь тем необходимее, что религия — не одна в мире. Их множество, и каждая из них имеет притязание на безусловное значение, каждая отвергает все остальные.

Что же остается делать человеку? Чем он будет руководствоваться в своем выборе? Как отличить веру от суеверия? По мнению Чичерина, полагаться на субъективное чувство, на внутреннее просветление нет возможности, ибо субъективный элемент опятьтаки имеет здесь слишком преобладающее значение. Субъективное мерило недостаточно не только для других, но и для самого человека, ибо он может всегда предполагать самообольщение или ошибку. Объективная истина требует и объективного мерила, а таковое может дать только разум. Как бы ни ограничен был человеческий разум, он составляет единственное для него мерило истины. Волею или неволею мы принуждены на него полагаться. Когда разуму противополагается откровение и от человека требуется вера в это откровение, он как разумное существо обязан спросить: где доказательство, что это откровение Божие? Иначе нет причины, почему бы он не поверил Ведам или Корану так же, как Евангелию. Он должен слепо отдаться всякому суеверию. Доказательство же может представить единственно разум, который испытал как внешние признаки откровения, так и внутреннее его содержание.

Истинная вера отличается от суеверия именно тем, что она способна вынести испытание. Разум сам составляет необходимый элемент религии, а потому обязан доказать свое присутствие в ней. Устраняя же всякое испытание и требуя безусловной покорности авторитету, вера ставит себя на одну доску с суеверием.

Однако нет сомнения, что и разум может служить непогрешимым мерилом истины, Человеческий разум развивается и в этом развитии проходит через различные ступени, из которых каждая представляет только одностороннюю истину. Философия не только развивается как последовательный ряд чисто научных учений, но входит, как составной элемент, в самую религию. Философские начала, заключающиеся в религиозном миросозерцании, служат победоносным орудием против односторонней критики. Вооруженный этими началами, верующий может разоблачить все внутренние противоречия материализма.

Реализму, не признающему ничего, кроме явлений, он с торжеством может указать на всемирное торжество религии в человечестве, необъяснимое с реалистической точки зрения. Если человек способен познавать только относительное, то откуда всеобщая вера в абсолютное? Таким образом, разум в себе самом заключает противодействие всякому одностороннему направлению. Ложная критика не в силах поколебать религиозное здание. Чем она одностороннее, тем более возмущаются против нее все другие элементы разумного познания и тем скорее обличается внутренняя ее несостоятельность.

Одностороннее направление может произвести временное увлечение, но тем сильнее наступает реакция. Это мы видим во всех исторических явлениях подобного рода. В этой реакции религия находит союзника в самой философии, ибо человеческая мысль не может остановиться на односторонней точке зрения. Она необходимо, в силу внутреннего закона развития, переходит на высшую ступень. Те, которые ничего не видят и не понимают, кроме настоящей минуты, могут считать материализм или реализм окончательными выводами созревшей человеческой мысли, но те, которые умеют возвыситься над увлечением современности и понять всемирный ход человеческого разума, знают, что эти точки зрения составляют не более как временные ступени, через которые проходит человеческий дух, но которые он скоро покидает для более полного и высокого развития.

Философия и религия расходятся в частных своих обнаружениях, ибо они не развиваются параллельно, но в целом они совпадают, ибо в своей совокупности представляют развитие одного и того же содержания. Сознание абсолютного, которое в философии развивается в форме отвлеченного знания, в религии развивается в форме живого отношения к Божеству, охватывающего всю человеческую жизнь.

Отсюда понятна та роль, которую играет философия в отношении к религии. Как чисто логическое мышление философия заключает в себе и синтез, и анализ. Однако в совокупности человеческого духа религия представляет синтетическое начало, а философия — аналитическое, т. е. отдельный элемент, отрешенный от других. Религия, охватывая все стороны человеческого естества и подчиняя их верховному, абсолютному принципу, стоящему выше человеческого произвола, принимает форму неподвижного и неизменного миросозерцания, которому человек нравственно обязан подчиняться. Философия же, напротив, подвергая это начало логическому испытанию и переходя от определения к определению, в силу управляющего ею закона диалектического развития, носит на себе характер подвижности. Она составляет прогрессивный элемент человеческого духа и вследствие этого нередко действует на религию как разлагающее начало. Если односторонняя критика не в состоянии поколебать религиозное здание, то всесторонняя критика, несомненно, должна обнаружить все недостатки существующей религиозной формы. Это, по мнению Чичерина, и случилось в Древнем мире. Язычество разложилось под влиянием греческой философии. Но если это чисто логическое движение мысли действует разрушительно на низшие формы религиозного сознания, то оно же приводит человека к высшему сознанию. Анализ, опять же в силу диалектического закона развития, сам собой неизбежно приводит к высшему синтезу. Философское мышление приготовляет человека к более полному религиозному общению с Богом, ибо полнота общения зависит от полноты понимания. Здесь опять можно сослаться на историю Древнего мира. Греческая философия приготовила язычников к восприятию христианства, и это приготовление было до такой степени действительно, что христианство, отвергнутое евреями, из среды которых оно вышло, было усвоено совершенно чуждыми ему народами, именно теми, которые прошли через школу Сократа, Платона, Аристотеля, стоиков, неоплатоников.

Таким образом, в общем развитии человеческого духа аналитическое движение мысли служит переходом от одного синтеза к другому. Каждый философский период лежит между двумя периодами религиозными. Это не значит, что во времена философского движения религия должна уступить место философии и наоборот. Философия для человека никогда не может заменить религию, точно так же, как религия никогда не может уничтожить необходимость философии. В религиозные времена ум человеческий сам собою подчиняется господствующему синтезу, ибо не видит ничего высшего. Философские исследования ограничиваются тогда объяснением и оправданием религиозных верований. В аналитические времена, напротив, наука становится на собственные ноги и старается пролагать новые пути. Религия через это не исчезает. Не только для массы, но и для образованных людей живое общение с Богом остается высшей потребностью души, от которой они не могут отказаться.

Однако рядом с религиозным зданием оказывается чисто светская область, ревниво охраняющая свою самостоятельность и нередко становящаяся в противоречие с верой. Нет сомнения в том, что через это в человеческую жизнь вносится разлад, но разлад неизбежный, ибо он вытекает из необходимых законов развития человеческого духа. Согласие жизни и полнота разумения могут быть только венцом развития. Их нельзя ожидать на каждой ступени. Эта смена синтетических эпох и аналитических, из которых одни характеризуются преобладанием религии, а другие преобладанием философии, составляет основной закон человеческой истории, впервые подмеченный сенсимонистами. Философское исследование отношения философии к религии доказывает его необходимость, а опытное изучение истории подтверждает его действительность.

Заключение

Мы видели, что религия заключает в себе философский элемент, который составляет теоретическую ее сторону. Каждая религия представляет известное миросозерцание, определяющее отношение Бога к миру и к человеку. Если разъять ее на составные части, мы откроем в ней философскую истину, в которой все связано логической нитью. Конечно, религия этим не ограничивается; она соединяет все элементы души в живом общении с Богом. Но самое это общение возможно единственно на основании того понятия, которое мы имеем о Боге и о его отношениях к миру, а это понятие и есть философская сторона религии, которая приготовляется в человеке умственным развитием, поэтому одна философия способна раскрыть истинный смысл религий.