Производство по рассмотрению заявлений о присуждении компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного постановления в разумный срок

В результате изучения главы студент должен:

знать

¦ понятие и правовую природу производства по рассмотрению заявлений о присуждении компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного постановления в разумный срок;

¦ порядок обращения заинтересованного лица с заявлением о присуждении компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного постановления в разумный срок;

¦ порядок принятия судом заявлений о присуждении компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного постановления в разумный срок;

¦ порядок подготовки дела к судебному разбирательству и рассмотрения судом заявлений о присуждении компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного постановления в разумный срок;

¦ действия председателя суда по ускорению рассмотрения дела как условие обращения в суд с заявлением о присуждении компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок;

уметь

¦ давать квалифицированные юридические консультации, связанные с рассмотрением заявлений о присуждении компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного постановления в разумный срок;

¦ правильно применять, соблюдать и толковать нормы, отвечающие за рассмотрение заявлений о присуждении компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного постановления в разумный срок;

¦ правильно составлять и оформлять заявления о присуждении компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного постановления в разумный срок;

владеть

¦ навыками анализа судебной правоприменительной практики по делам о присуждении компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного постановления в разумный срок.

Понятие и сущность производства по рассмотрению заявлений о присуждении компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного постановления в разумный срок.

Русское дореволюционное законодательство достаточно подробно описывало порядок привлечения должностных лиц судебного ведомства ко всякого рода юридической ответственности, в том числе посредством предъявления и рассмотрения исковых требований к представителям судебной власти. Как свидетельствовали Н. И. Лазаревский и Г. М. Пржевальский, в России для судей установлены те же взыскания, что и во Франции или Германии, и в этом нет ничего необычного, поскольку сами взыскания заимствованы из законодательств названных стран. «Согласно законов Франции: для судей установлены следующие взыскания в порядке дисциплинарного производства: 1) предостережение (censure simple); 2) предостережение с выговором (censure avec reprimande); 3) временное удаление от должности (suspension provisoire) и 4) отрешение от должности (decleanse)… Сверх того, французское законодательство предоставляет лицам, участвующих в делах, в ограждение их интересов, право иска об убытках, так называемое „prise a partie“, за неправильные действия судей или нарушение предписанных законом формальностей. Правда, и у нас закон допускает иски об убытках с судей, прокуроров и других членов судебного ведомства… если можно доказать, что они действовали пристрастно, притеснительно, без законного повода или основания, или же вообще недобросовестно, но насколько нам помнится, за все время существования новых судебных учреждений не было примера присуждения подобного вознаграждения…»^[1]

Действительно, российские судебно-дисциплинарные законоположения, Устав уголовного судопроизводства от 20 ноября 1864 г. не отличались ясностью. Однако существенным было уже то, что наряду с дисциплинарной, уголовной наличествовала и гражданско-правовая ответственность. Так, по гл. 2 разд. II Устава гражданского судопроизводства 1864 г. (ст. 1331−1336) допускалось предъявлять иски об убытках, выявленных по итогам осуществления судебного разбирательства, к судьям, прокурорам и другим чинам судебного ведомства, например, по причине ничем не обоснованной медлительности или затягивания процесса (независимо от уголовного преследования).

Так поступать позволялось лишь с разрешения вышестоящей судебной инстанции, в качестве которой выступали Судебная палата или Кассационный департамент Правительствующего сената, чьи постановления не подлежали обжалованию, чтобы исключить так называемые «бездельные иски», т. е. гражданская процессуальная процедура была достаточно сложной и многоступенчатой. К примеру, в рамках предварительного производства воспрещалось употреблять словесные объяснения истца, вызывать судью, заслушивать заключение представителя прокурорского надзора. Если же прошение истца расценивалось как состоятельное, то копии материалов дела направлялись привлекаемому судье для дачи объяснений, после чего назначалось закрытое судебное заседание в целях заслушивания судьидокладчика и обер-прокурора. «Судебная палата или Сенат, признав просьбу о разрешении отыскивать убытки подлежащей удовлетворению, — гласила ст. 1335 Устава гражданского судопроизводства 1864 г., — назначает Окружной Суд, в который проситель может обратиться с иском о вознаграждении сих убытков». Дальнейшее гражданское судопроизводство по иску о возмещении убытков подчинялось общим правилам.

В советский период развития государства идея правовой ответственности за вред, причиненный при отправлении правосудия и исполнении судебного решения, была полностью нивелирована. Только в 2010 г. под воздействием Конвенции о защите прав человека и основных свобод и постановлений Европейского суда по правам человека был принят Федеральный закон 30.04.2010 № 68-ФЗ «О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок» (далее — Закон о компенсации), который позволил заинтересованным лицам обращаться в суд общей юрисдикции с заявлением о присуждении соответствующей компенсации.

В связи с этим в ГПК был включен самостоятельный процессуальный механизм (вид судопроизводства), отвечающий за порядок рассмотрения и разрешения заявлений о компенсации — компенсаторное производство^[2]. Этот механизм не является полностью идентичным исковому, поскольку хотя суд и рассматривает заявление по общим правилам искового производства, но со значительными процессуальными особенностями, установленными гл. 22.1 ГПК и вышеназванным Законом. Кроме того, данный механизм ориентирован не столько на разрешение спора по существу между различными носителями субъективных прав и обязанностей, сколько на исследование разумности или неразумности срока гражданского, уголовного или административного судопроизводства или срока исполнения судебного постановления, о котором идет речь в ст. 6.1 ГПК.

Согласно указанной статье суд при определении разумности срока разбирательства гражданского дела и последующего за ним принудительного исполнения решения должен исходить из четко зафиксированной совокупности критериев. Закон в первую очередь называет точку отсчета (dies a quo) течения срока, в частности день поступления в суд первой инстанции искового заявления (заявления), что не сообразуется с общим сроком рассмотрения и разрешения дел мировыми судьями (ч. 1 ст. 154 ГПК). Именно поэтому в постановлении Пленума Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ от 23.12.2010 № 30/64 «О некоторых вопросах, возникших при рассмотрении дел о присуждении компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок» указывается, что «при исчислении общей продолжительности судопроизводства по гражданскому делу учитывается период со дня поступления искового заявления (заявления) в суд первой инстанции» .

Течение разумного срока по Закону о компенсации за нарушение права завершается (dies ad quem) в день принятия последнего судебного постановления по делу, что противоречит правовой позиции ЕСПЧ, выраженной в постановлении от 21 апреля 1998 г. «Эстима Джорже против Португалии» (Estima Jorge v. Portugal), в котором констатируется: «Статья 6 п. 1 Конвенции требует, чтобы все стадии судебного разбирательства, стремящиеся разрешить спор о правах и обязанностях гражданского характера, заканчивались в разумный срок, так чтобы нельзя было исключить стадии, следующие за вынесением решения по существу. Так, исполнение решения или постановления какого бы то ни было суда должно рассматриваться как составная часть „процесса“ в смысле статьи 6» .

Критерии оценки разумности срока судопроизводства законодателем заимствованы из практики ЕСПЧ и «перенесены» в ч. 3 ст. 6.1 ГПК. Недаром в ст. 2 Закона о компенсации за нарушение права подчеркивается, что размер компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок определяется судом исходя из требований заявителя; обстоятельств дела, по которому было допущено нарушение; продолжительности нарушения; значимости его последствий для заявителя; с учетом принципов разумности, справедливости и практики ЕСПЧ. В этой связи есть смысл каждый из критериев раскрыть исходя из мнения авторитетного международного судебного органа, решения которого обязательны для России в силу самого факта (ipso facto) и без специального соглашения.

Сложность дела вызывается трудностями правового либо фактического характера. По постановлению от 27 октября 1994 г. «Кагте Клитше де ла Гранж против Италии» (Katte Klitsche de la Grange v. Italy) наибольшее значение придается тому, насколько запутаны и неясны обстоятельства юридического конфликта. Как следует из постановлений от 27 февраля 1992 г. «Диана против Италии» (Diana v. Italy) и «Маньери против Италии» (Maneri v. Italy) сложность также может предопределяться соединением дел в одном производстве или же вступлением в процесс прочих заинтересованных субъектов.

От поведения участников гражданского процесса зависит быстрота рассмотрения спора по существу между сторонами, поэтому они должны надлежащим образом выполнять требования суда и без злоупотреблений пользоваться предоставленными правами, тем самым максимально ускоряя движение дела по стадиям. Обратное поведение участников процесса провоцирует негативные последствия, поэтому вся ответственность возлагается на тех, кто предпринимает незаконные «маневры, чтобы выиграть время», о чем сообщается в постановлении от 7 июля 1989 г. «Юнион Алиментарна Сандерс С. А. против Испании» (Union Alimentaria Sanders S. A. v. Spain). Вместе с тем, как отмечается в постановлении от 10 июля 1984 г. «Гинчо против Португалии» (Guincho v. Portugal), несмотря на присутствие или отсутствие процессуального сотрудничества в ходе судопроизводства, с суда в любом случае не снимается обязанность рассмотреть правовой казус в установленные сроки.

Достаточность и эффективность действий суда (поведение властей) оценивается и критикуется прежде всего с точки зрения ответственности государства, возникающей по причине дефектной и далекой от качества работы судебных учреждений. Здесь ЕСПЧ особенно интересует реализация принципа надлежащего отправления правосудия, что рельефно проявилось посредством прецедента от 12 октября 1992 г. «Бодаерт против Бельгии» (Bodaert v. Belgium). Страсбургские судьи считают, что страны не могут оправдывать задержки судопроизводства ссылками на процессуальные или организационные недостатки, коль скоро сама государственная власть не создала своим гражданам благоприятную обстановку в области правосудия.

При этом в постановлении от 13 июля 1983 г. «Циммерман и Стейнер против Швейцарии» (Zimmerman and Steiner v. Switzerland) ЕСПЧ привел целый ряд примерных недопустимых извинительных доводов:

• — отсрочка слушаний до рассмотрения другого спора или их отложение в целях сбора доказательств (нарекание вызывает факт уклонения различных государственных структур от представления доказательственных материалов);
• — отказ в регистрации документов судебными канцеляриями;
• — высокая загруженность судебной системы (ЕСПЧ заявил, что страны-делинквенты должны «…упорядочить свои правовые системы таким образом, чтобы дать возможность судам действовать в соответствии с требованиями п. 1 ст. 6, включая и принцип проведения судебного разбирательства в пределах разумного срока»).

Впоследствии в анализируемый перечень постановлениями от 28 марта 1990 г. «Б. против Австрии» (В. v. Austria) и от 26 февраля 1992 г. «Монако против Италии» (Monaco v. Italy) дополнительно были внесены:

• — запаздывание с подготовкой и составлением текстов судебного решения;
• — несвоевременная официальная регистрация правоприменительного акта национального органа судебной власти.

Последний критерий в ч. 3 ст. 6.1 ГПК не содержится, но логически выводится из ст. 2 Закон о компенсации за нарушение права, — это существенность предмета судебного разбирательства для заинтересованного лица. Существенность означает, что внутреннее законодательство страны не может не предусматривать специальных процессуальных средств для разрешения отдельных категорий гражданских дел ускоренным способом, например, дел, где фигурируют свободы несовершеннолетних, семейные, трудовые и социально-общественные интересы или же особое значение имеет состояние здоровья заявителя. Подобные выводы следуют из постановлений от 8 июля 1987 г. «X. против Соединенного Королевства» (X. v. United Kingdom) («…всегда есть опасность, что любая процедурная отсрочка приведет de facto к решению вопроса, переданного в суд, прежде, чем он проведет слушание»); от 29 марта 1989 г. «Бок против Германии» (Bock v. Germany) (затрагивалась тема скорейшего разрешения дела, возникшего из семейных правоотношений); от 23 сентября 1994 г. «Хокканен против Финляндии» (Hokkanen v. Finland) («…главным является то, чтобы дела, касающиеся опеки, рассматривались в срочном порядке»); от 12 июля 2001 г. «К. и Т. против Финляндии» (К. and Т. v. Finland) («…в каждом деле решающим должно оставаться определение того, что отвечает наилучшим интересам ребенка»); от 28 июня 1990 г. «Обермайер против Австрии» (Obermeier v. Austria) («…работник, полагающий, что он был неправомерно отстранен от исполнения своих обязанностей работодателем, лично заинтересован в том, чтобы судебное решение о незаконности данной меры было принято незамедлительно»). Наиболее показателен казус, изложенный в постановлении от 31 марта 1992 г. «X. против Франции» (X. v. France). Опираясь на неизлечимость болезни, от которой страдал заявитель, а также краткость срока остающейся жизни, ЕСПЧ счел, что результат оспариваемого разбирательства был крайне важен для заявителя. Цель разбирательства требовала исключительной оперативности, учитывая, что процессуальные задержки несли в себе риск потери смысла проблемы, выносимой на обозрение суда. Однако национальное правосудие не воспользовалось собственными распорядительными полномочиями, чтобы ускорить производство дела.

• [1] В настоящее время ЕСПЧ в постановлении от 17 апреля 2012 г. «Илюшкин и другие против России» (Ilyushkin and Others v. Russia) признал компенсаторное производство эффективным средством защиты нарушенного права лишь частично, так как действие нового закона распространяется только на случаи неисполнения судебных решений, возлагающих обязательства денежного характера, а не на случаи неисполнения государством обязательств, не связанных с денежными выплатами из бюджета.
• [2] Именно поэтому в проекте ФЗ № 246 960−6 «Кодекс административного судопроизводства РФ», внесенном Президентом РФ на рассмотрение Государственной Думы РФ в марте 2013 г., дела о присуждении компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок предлагается разрешать в порядке административного судебного производства.