Интеллектуальная история: предмет и содержание

Первоначальный вариант интеллектуальной истории был связан с методологическими исканиями в рамках исследований по истории общественной мысли и духовной культуры западноевропейского общества и развивался как одно из направлений преимущественно англо-американской историографии еще с конца XIX в. Совершенствуя и обогащая традиции позитивистского взгляда на историю идей, интеллектуальная история рассматривала идейно-духовный потенциал европейских обществ как органичную часть преобладавшей в западном академическом сообществе политической истории и в этом смысле продолжала сохранять инструментально-прикладной характер.

Интеллектуальная история одна из наиболее интенсивно развивающихся отраслей исторического знания, изучающая интеллектуальное наследие (идеи, теории, тексты) через призму культуры и социокультурного окружения их носителей (в отличие от истории философии и истории идей, с которыми она тесно связана).

Под влиянием эпистемологического поворота, повлекшего за собой кардинальную переоценку методологических и предметно-содержательных компонентов исторического и более широко — гуманитарного знания, произошло определенное размежевание историков. С одной стороны выступали приверженцы традиционного подхода к истории идей, с другой — сторонники нового подхода, нацеливавшего специалистов на вычленение внутренних (подчас повторяющихся) элементов идейных комплексов и понимание механизмов формирования таких блоков и философских систем. Число сторонников нового подхода росло. В этом смысле такие значительные интеллектуальные феномены теряли обычно притягательный смысл для историка, внимание которого переключалось на реконструкцию (в иных, более поздних вариантах — деконструкцию) процесса кристаллизации идей в обществе, собственно на «археологию» человеческого знания вообще. Репина весьма резонно замечает по этому поводу:

" Смещение внимания исследователей от изучения преемственности в развитии идей к познанию каждой из них в контексте собственного времени, места и окружения знаменует переход от абсолютизации объекта своего изучения к его последовательной релятивации. «Внутреннее содержание» (идея, учение, теория, текст) выступает одновременно как результат интериоризации мыслящим субъектом внешнего социально-культурного контекста и как возможная предпосылка трансформации последнего. При этом ориентация на социально-культурный контекст вовсе не означает редукцию к нему того, что составляет содержательную, «внутреннюю» сторону объекта интеллектуальной истории" .

Исследовательское поле интеллектуальной истории с самого ее возникновения определялось нацеленностью на решение новых задач.

Историки стремились выяснить не только механизмы формирования, распространения и последующей рецепции новых идей различными социальными группами и индивидами. Их интересовала природа самого интеллектуального процесса, а также различные контексты, определявшие тот или иной способ распространения и последующего бытования идей. Акцент при этом смещался на так называемые комплексы или масштабные структуры идей, которые открывали возможность для более целостного видения интеллектуальной жизни общества.

Испытывая на себе определенное влияние со стороны Новой социальной истории, а также культурной антропологии, сторонники интеллектуальной истории стремились уравновесить традиционное противостояние обыденной циркуляции идей и более «чистого» ее варианта, связанного с деятельностью профессиональных сообществ, собственно интеллектуальных агентов и далее, но с меньшим успехом — представителей социальных элит, связанных тем или иным образом с верховной властью (государством) и ее различными институтами.

Социальная детерминированность господствовавших в те или иные эпохи интеллектуальных комплексов расширяла предметное поле интеллектуальной истории, выводя егоза рамки традиционных «великих» идей и способствуя артикуляции стратегий повседневного (рядового) мышления и психологии. В центре внимания такой истории оказывались не столько аксиологически важные процессы эволюции идей, сколько способы и формы их проникновения на различные уровни общественного организма.

Характеризуя современное состояние интеллектуальной истории, специалисты отмечают известный методологический плюрализм, роль междисциплинарных заимствований, а также характерную толерантность в отношении других профессиональных подходов. Лидирующие позиции в теоретико-познавательном осмыслении основ интеллектуальной истории занимают «история идей» американского философа Артура Лавджоя (1873—1962), социология знания немецкого и британского ученого Карла Мангейма (1893−1947), восходящая к первому поколению Школы «Анналов» история ментальностей, Кембриджская школа истории понятий (Джон Данн, Покок и Скиннер), а также археология знания Фуко.

За два последних десятилетия возросло влияние так называемой глобальной истории, предопределившей интерес специалистов к интеллектуальным явлениям большой исторической длительности. В рамках этого направления исследуются понятия, имеющие для интеллектуальной рефлексии непреходящий характер, рассуждения о смысле и значении которых составляли неизменный репертуар созидающих человеческую мысль процессов.