Ранкеанская революция. 
Интеллектуальный климат эпохи

Формирование понятия историзма Ранкеанскую революцию трудно представить себе без двух важных интеллектуальных явлений — историзма и позитивизма.

Принцип историзма был сформулирован еще просветителями в том смысле, что все в человеческом обществе подчиняется определенному поступательному движению. Однако более развернутую характеристику он получил в текстах XIX в. (см. параграф 3.1).

В философско-исторических сочинениях знаменитых философов XIX в. (включая философии истории Гегеля, Шеллинга, Фихте, Маркса и др.) все явления прошлого получали исторический аспект, а движение истории понималось как органический (естественный) процесс. Исходя из такой постановки вопроса все явления прошлого были уникальны и имели свою судьбу.

За философами следовали историки. В этой связи нельзя, например, нс указать на значение работ представителей Исторической школы права, в которых отстаивался тезис о соответствии законов исторической природе парода, их длительном развитии вместе с развитием народа. К Исторической школе права относились такие известные ученые, как Фридрих Карл фон Савиньи (1779—1861) и Карл Фридрих Эйхгорн (1781 — 1854). Свой взгляд на историзм был у историков Романтической школы: исторические события представлялись в контексте той или иной формы социального или политического прогресса. К этому направлению можно отнести таких знаменитых представителей французской историографии, как Франсуа Гизо (1787—1874), Огюстена Тьерри (1795—1856), Франсуа Мишле (1798— 1874), британской — Вальтера Скотта (1771 — 1832), Томаса Карлейля (1795−1881).

Парадоксальным образом на судьбе исторической науки сказался позитивизм — интеллектуальное направление, доказывающее, что природный и социальный мир познаваем посредством так называемого положительного, или позитивного, знания, основанного на эмпирических данных и научных исследованиях.

С одной стороны, как известно, основатель позитивизма Огюст Конт (1798—1857) в первом томе курса «Позитивной философии» разделил науки на теоретические и практические. Теоретические науки в свою очередь делились на абстрактные и конкретные. История была отнесена Контом к конкретным наукам, тем самым ей была отведена вспомогательная роль в научном познании^[1]. С другой стороны, основное содержание позитивистской философии (так же, как в свое время рационалистской) объективно способствовало превращению истории в настоящую науку.

Напомню, что Конт рассматривал общество как органическую целостность, считая индивида абстрактным понятием и предпочитая оперировать категориями «человечество», «эпоха» и «цивилизация». Основное внимание среди общественных наук он обратил па социологию. Эту науку он делил на «социальную статику» и «социальную динамику». Первая, по Конту, изучает условия существования и законы функционирования социальных систем в соответствии с уровнем, достигнутым цивилизацией, вторая — прогресс общества в соответствии с «законом трех стадий» (теологическая, метафизическая и позитивистская).

Движущую силу прогресса как закона общественной эволюции Конт видел в умственном и духовном развитии общества. Второстепенными факторами, определяющими характер прогресса в системе философа, выступают материальная жизнь, климат, раса, народонаселение и т. д. «Теологической» стадии соответствуют древность и раннее Средневековье (до 1300 г.) (господство жрецов и военных), «метафизической» — период до 1800 г. (господство законников и адвокатов), «позитивистская» начинается с 1800-го, когда торжествует индустриальный строй (руководство обществом должно перейти промышленникам и ученым).

Таким образом, позитивизм обеспечил историзму мощное философское и социологическое основание. После появления известного труда Чарльза Дарвина «Происхождение видов» (1859) понятие эволюции из общественных наук было перенесено на природу, а естественнонаучный подход к познанию мира благополучно перешел на историю: позитивисты занялись поиском законов общественной динамики, с помощью которых можно объяснять прошлое, настоящее, даже будущее. Наибольшую известность получили объяснения (позитивистские системы) английских ученых Джона Стюарта Милля (1806—1876), Герберта Спенсера (1820—1903), Генри Томаса Бокля (1821 — 1862), французского историка и философа Ипполита Тэна (1828—1893). В этом смысле к позитивизму примыкает марксизм, формационная концепция которого основывается на историзме.

На интеллектуальном фоне историзма и позитивизма (и несколько позднее — марксизма) продолжалось активное развитие историко-филологического метода, исследовательское обращение к которому все больше объективно разводило «историю» и «литературу», «историю» и «социологию». Характерно, что центром развития историко-филологического метода в XIX в. были нe «позитивистская» Франция и «исполненная историзма» Англия, а раздробленная в то время Германия. Именно в этой стране происходили события наибольшей важности для исторической науки позапрошлого века.

Прежде всего, следует указать на школу немецкого филолога-классика Фридриха Августа Вольфа (1759 1824). Этот ученый сформулировал программу филологии как науки об античной древности. В работах Вольфа и его учеников анализ древних текстов перерастает в масштабное историко-культурное исследование античной цивилизации. Рядом с именем Вольфа следует поставить имя другого выдающегося немецкого ученого — историка и филолога Бартольда Георга Нибура (1776 1831), которого часто называют основателем критического метода в изучении истории. Основным предметом научных занятий Нибура была история Древнего Рима — на основании критического сопоставления большого комплекса источников он попытался выявить историческое зерно в римской исторической традиции, связанной с древнейшим периодом Римской истории (ранее отвергалась исследователями в качестве мифической); и, применяя этнографические данные и метод аналогии (для объяснения ряда явлений в Древнем Риме Нибур изучал современные ему пережитки родовых отношений), попытался дать научную реконструкцию древнейшего периода римской истории. Многие (если не большинство) конкретно-исторических выводов Нибура впоследствии были отвергнуты, но его вклад как историка признается всеми — прежде всего как ученого, сумевшего объединить в своем творчестве филологические и социологические методы и осуществить на этой основе синтетическое построение, проникнутое духом историзма. Нибура справедливо называют одним из первых по времени участников ранкеанской революции.

Сам по себе термин " ранкеанская революция" связан с именем младшего современника Нибура, профессора Берлинского университета Леопольда фон Ранке (1795—1886), и в достаточной степени условен. Более 40 лет Ранке вел в университете семинар, где критически анализировались источники по истории средневековой Германии. Тщательную работу с документами прошлых эпох Ранке сочетал с масштабными историческими реконструкциями: ему принадлежат труды по истории Пруссии, Франции, Англии, международным отношениям, истории папства. Ранке принадлежит знаменитая фраза о том, что задача историка — воссоздать прошлое так, «как это происходило на самом деле» .

Исторический метол, критический анализ источников и проведенная на основании их показаний летальная реконструкция событий позволяли Ранке и его последователям выделять «общую идею», определяющую ход истории, — идею, которая, но их мнению, определялась Божественным провидением. В понимании Ранке и его последователей история была познаваема не путем соотнесения конкретных фактов с абстрактными историософскими схемами, а путем эмпирических изысканий. Иначе говоря, для реконструкции «истинного» прошлого профессионал, занимающийся историей, должен был использовать установленные процедуры научного познания. Истории, таким образом, придавался статус научного знания.

Среди активных участников ранкеанской революции следует упомянуть таких всемирно известных ученых, как Теодор Моммзен (1817—1903) и Якоб Буркхардт (1818—1897). Моммзен прославился огромным количеством разнообразных сочинений по римской истории и прежде всего самой «Римской историей», созданной на основе критического метода, а также образцовыми для последующей исторической науки изданиями источников по римской истории. Буркхардт — тем, что впервые использовал исторический метод для реконструкции духовной и материальной культуры (искусство, наука, быт, техника и т. п.), на основании которой предложил общую схему истории европейской культуры, от которой отталкивалась вся последующая историография.

Смысл ранкеанской революции заключался в том, что отныне человек, претендующий на звание историка, был обязан следовать определенным и достаточно строгим канонам «исторического ремесла» .

Хотя сам Ранке так и не сформулировал в формальном виде свою систему исторического метода, за него это сделали участники его школы, его последователи и ученики. Особо отметим Иоганна Густава Дройзена (1808—1884) и его «Основы исторической науки» .

" Основы исторической науки" — курс, читанный Дройзеном с 1857 по 1883 г. в Кильском университете. Курс включал в себя такие разделы, как методика, систематика и топика (изложение) истории. Методика делилась на эвристику (выбор, разыскание исторических источников), критику (критический анализ источника, включая и то, что сегодня называется внешней критикой, и критический вопросник^[2]), и интерпретацию (то, что потом стали называть правилами исторического построения, группировки исторических фактов, исторической реконструкцией). Систематика рассматривала сущность исторического исследования (то, что впоследствии стали называть историческим синтезом), топика — формы исторического изложения. Таким образом, в работе Дройзена были намечены основные отделы методологии истории, которые использовались в пособиях по методологии истории в дальнейшем.

Важно, что Дройзен поставил в качестве основной проблемы исторического метода проблему понимания прошлого как выражения сознания и воли людей прошлого. Однако, характеризуя историю как «космос нравственного мира», он полагал, что всякое историческое действие следует рассматривать как нравственное и исторически обусловленное и объяснять его в зависимости от результата. Иными словами (предельно упрощая изложение) немецкий историк видел в человеческой истории реализацию нравственных идей, данных Божественным провидением.

Поэтому и задачи исторического труда для Дройзена не только научные, но и нравственные. Как пишет немецкий ученый, задача историка заключается не в том, чтобы «устанавливать минувшие времена ни объективно, ни в том виде, какими они были в их былом настоящем, — это было бы бессмысленно… следует расширить, дополнить, исправить наше в начале узкое, фрагментарное, неясное представление о минувших временах, наше понимание их, развивать и преумножать их согласно все новым подходам; создавать не картины прошлого или образы того, что давно минуло, — поэты, и авторы романов, и прочая публика пусть развлекаются такими фантазиями — а обогащать и преумножать наш мир мыслей, познавая и аргументируя непрерывность нравственного развития людей, и теперь настала наша очередь, ныне живущих на миг, подхватить это развитие, понимая его внутренние связи, продолжить, внося тем самым ленту в него»^[3].

Итак, ранкеанская революция провозгласила историю наукой, дала ей систему методов, однако, как мы видим, не провела еще разграничительной линии между философией истории и «историческим ремеслом». Причиной этого, конечно, было то, что центром ее была немецкая наука, находившаяся под особым влиянием немецкой классической философии.

Нельзя не отметить и того важного обстоятельства, что историография XIX в. была ориентирована не только и не столько на историковпрофессионалов (сообщество которых было еще немногочисленным), но на широкого читателя, была обращена к массам, в определенной степени конкурировала с романом, поэтому пыталась сочетать в себе научные и художественные достоинства. Ведущие историки XIX в., принадлежавшие к различным историографиям и научным школам (например, Ранке и Буркхардт в Германии; С. М. Соловьев, В. О. Ключевский — в России; Мишле, А. де Токвиль — во Франции, Карлейль, Т. Маколей — в Англии и т. д.), блестяще владели словом, мастерством художественного стиля^[4].

Между тем на арену европейской интеллектуальной жизни активно вышли такие социологи, как Эмиль Дюркгейм (1858—1917), которые в принципе отказывали истории в праве называться наукой, поскольку она имеет дело с единичным, с тем, что нельзя ни проверить экспериментальным путем, пи исчислить. Связь истории с философией в этом смысле дискредитировала ее еще больше. Среди выдающихся мыслителей, чье понимание истории принципиально отличалось от ранкеанского, можно указать на уже упоминавшегося Спенсера, Вильгельма Вундта (1932 — 1920), Нюма-Дени Фюстель де Куланжа (1830—1889), Карла Маркса (1818 1883) и других.

Вес эти мыслители конструировали законы организации общественной жизни, и факты, добытые историками, рассматривались ими как «руда», необходимая настоящим ученым. Особенно тяжело было французским историкам, находившимся под постоянным давлением позитивистов, — в 80—90-е гг. во Франции возникает Методическая школа, внешне свободная от влияния идеалистической философии, предлагающая систему исторического ремесла, которая и сегодня определяет суть работы цеха историков.

• [1] Конт О. Курс положительной философии. СПб., 1899. Т. 1. С. 24—25. Ср.: Савельева И. М, Полетаев Л. В. Знание о прошлом … Т. 1. С. 51.
• [2] Дройзен И. Г. Очерк историки //Дройзен И. Г. Историка: пер. с нем. СПб.: Владимир Даль, 2004. С. 472−473. § 32, 33.
• [3] Дройзен И. Г. Энциклопедия и методология истории // Дройзен И. Г. Историка. С. 71.
• [4] Савельева И. М. Знание о прошлом … Т. 1. С. 58.