Культурная трансмиссия. 
Социальная антропология

В психологической антропологии и этнопсихологии используется еще одно понятие — «культурная трансмиссия». Это комплексное понятие включает в себя процессы инкультурации и социализации. Оно характеризует тот механизм, с помощью которого этническая группа «передает себя по наследству» своим новым членам, прежде всего детям. Новый смысл этого понятия по сравнению с инкультурацией и социализацией заключается в акцентировании внимания на методе трансляции культуры — па научении. Таким образом, культурная трансмиссия — это передача базисных элементов культуры одними поколениями другим через научение. Преемственность обеспечивается непосредственным контактом живых носителей культуры, выступающих в роли учителей и учеников.

Дж. Берри с сотрудниками подчеркивает, что «культурная группа, используя разнообразные формы культурной трансмиссии, может фиксировать свои поведенческие черты в последующих поколениях, применяя механизмы познания и обучения»^[1].

Выделяются три вида трансмиссии:

• — вертикальная трансмиссия, в процессе которой культурные ценности, умения, верования и т. п. передаются от родителей к детям;
• — горизонтальная трансмиссия, когда от рождения до взрослости ребенок осваивает социальный опыт и традиции культуры в общении со сверстниками;
• — «непрямая» трансмиссия, при которой индивид обучается в специализированных институтах социализации (школах, вузах), а также на практике — у окружающих его помимо родителей взрослых (родственников, старших членов общины, соседей и т. п.)^[2].

При вертикальной трансмиссии родители передают культурные ценности, умения, убеждения и мотивации своим детям. При горизонтальной трансмиссии ребенок учится у своих сверстников в повседневном общении с ними, развиваясь от рождения до совершеннолетия. При непрямой культурной трансмиссии ребенка обучают другие взрослые и общественные институты (например, школа), либо же его собственная культура или же другие культуры.

Если обучение проходит полностью внутри собственной (первичной) культуры, тогда применим термин «культурная трансмиссия». Если же это происходит в результате контакта с другой (вторичной) культурой, употребляют термин «аккультурация», которая осуществляется в результате контакта индивида с людьми (институтами), которые принадлежат к другим культурам, отличающимся от его собственной культуры, и находятся под их влиянием.

Американские культурантропологи во главе с Г. Барри выделяют несколько агентов социализации («социализаторов»), различающихся по характеру влияния на ребенка:

• 1) компаньонов, участвующих в совместной с ребенком деятельности на более или менее равных правах (родители, сиблинги^[3], другие дети);
• 2) сожителей, находящихся в доме, где ребенок спит и ест;
• 3) лиц, осуществляющих уход за ребенком, удовлетворяющих его физические и эмоциональные потребности;
• 4) «властные фигуры» — люди, обладающие авторитетом и прививающие ребенку культурные ценности и нормы;
• 5) дисциплинаторов — лиц, распределяющих наказания;
• 6) воспитателей — лиц, подготовляющих ребенка к взрослой жизни, передающих ему соответствующие знания и навыки^[4].

Состав и иерархия субъектов социализации тесно связаны с конкретным типом культуры. Так, для подавляющего большинства современных европейских культур главные и естественные агенты социализации, выполняющие все перечисленные функции, — это родители, и в первую очередь мать^[5].

Во многих традиционных («примитивных») культурах ребенок принадлежит не только отцу и матери, но и всей социальной общности, членом которой он является. Поэтому и члены общности принимают более активное, чем у европейцев, участие в его воспитании. Так, на о-ве Нукуоро в Океании в 1950;е—1960 гг. 61% детей жил не в родительской семье, причем многие переходили из одной семьи в другую дважды, трижды и даже четырежды^[6]. Сам смысл понятий «отец», «мать» в ряде культур может значительно отличаться от привычного для европейца: «Первобытный человек хорошо знал, какая женщина его родила, и все же называл многих женщин термином „мать“. Первобытный человек действительно знал, кто его отец, и отличал его (в том числе и терминологически) от других „отцов“, только в слово „отец“ он вкладывал совсем иной, отличный от нашего, смысл»^[7]. В первобытном обществе многие народы различают физическое и социальное родство, понимая последнее как родство по кормлению. В этом случае, если ребенок попадает в новую семью, его родителями становятся те, кто растит, кормит и воспитывает. При этом он продолжает называть «отцом» и «матерью» многих других мужчин и женщин, в том числе и своих биологических родителей. Так, в Океании можно быть отцом, не будучи родителем, и быть матерью, не родив ребенка^[8].

У многих племен, как отмечает М. Мид, ребенка с момента рождения кормят грудыо разные женщины, его часто передают с рук на руки, а когда он подрастет — из дома в дом. Соплеменники обучают его нормам поведения, трудовым приемам, правам и обязанностям, но отношению к окружающим. Такое «общественное» воспитание, как отмечает М. Мид, «приводит к тому, что ребенок привыкает думать о мире как о чем-то, что наполнено родителями, а не как о месте, где его безопасность и благополучие зависят от сохранения его отношений со своими собственными родителями»^[9].

В русской дореволюционной деревне, кроме родителей, непосредственное и весьма значительное участие в воспитании детей также принимали члены большой семьи и всего крестьянского мира. В Советском Союзе главным социализатором являлось само государство, поэтому его граждане нс считали себя «посторонними лицами» и оказывали воздействие на воспитание чужих детей.

В 1970;е гг. У. Бронфенбреннер сравнивал место родителей, сверстников и других людей в процессе социализации детей в США и СССР. Особое недоумение возникло у него в результате наблюдения за странным поведением прохожих на улицах, которые знакомились с детьми, давали советы молодым мамам, а дети называли этих незнакомых людей «дядями» и «тетями», т. е. терминами, отражающими определенную степень родства. В результате в качестве одной из особенностей советского воспитания исследователь назвал «нерепоручение материнских обязанностей — готовность посторонних лиц принимать на себя роль матери». Истоки этого феномена находились в том, что в СССР место главного социализатора занимало государство, поэтому все его граждане считали себя вправе принимать участие в воспитании чужих детей^[10].

• [1] Берри Дж., Пуртиига А. X., Сигалл М. X., Дасен П. Р. Кросс-культурная психология. Исследования и применение.
• [2] См.: Берри Дж., Пуртинга А. X, Сигалл М. X, Дасен II. Р. Кросс-культурная психология. Исследования и применение.
• [3] Сиблинги (англ, siblings, sibs — брат или сестра) — термин, который обозначает потомков одних родителей; это родные братья и сестры, но не близнецы.
• [4] Подробнее см.: Кон И. С. Ребенок и общество: учеб, пособие. С. 33.
• [5] С сожалением приходится отметить, что даже развитые европейские культуры быстро утрачивают устоявшиеся традиции, и вот уже в силу ложно понятого гендерного равенства в документах ребенка нет слов «отец» и «мать», а есть «родитель № 1» и «родитель № 2» .
• [6] См.: Бутинов II. Л. Детство в условиях общинно-родового строя // Этнография детства. Традиционные методы воспитания детей у народов Австралии, Океании и Индонезии: Сборник статей / отв. ред. Н. А. Бутинов, И. С. Кон. М.: Наука, 1992. С. 6.
• [7] Там же. С. 7.
• [8] См.: Там же. С. 6.
• [9] Мид М. Культура и мир детства. С. 264.
• [10] См.: Бронфенбреннер У. Два мира детства. Дети США и СССР. М.: Наука, 1976.