Классика, неклассика, постнеклассика

Понятие «научная историческая картина мира» было предложено В. С. Шмаковым (1990 г.) и расширено В. С. Степиным (2000 г.) применительно к эволюции научного мышления в различные периоды развития науки. Предложенная В. С. Степиным классификация типов научных исторических картин мира, которые он обозначил как классическую, неклассическую и постнеклассическую, нашла свое применение и в историографической практике историков (А. С. Лубский) при анализе различных этапов и периодов эволюции историко-научного знания.

Представления о классической, неклассической и постнеклассической моделях исторического исследования, в основе которых были заложены различные представления о том, что изучается наукой о прошлом в каждый из характеризуемых периодов; как изучается и, главное, какое место занимает по отношению к объекту и используемым средствам исторического познания сам познающий субъект (современный историк) — способствовали пониманию своеобразия «кризисных» явлений, обусловивших развитие исторической науки в конце XX — начале XXI в. (табл. 1.2).

Таблица 1.2

Рефлексивные образы исторической пауки на основании классической, неклассической и постнеклассической типологии моделей исторического исследования

В рамках представленных типов рациональности исторической науки, последовательно сменяющих друг друга в классический, неклассический и постнеклассический периоды их формирования (см. табл. 1.2), наблюдаются изменения, затронувшие, во-первых, основания дисциплинарной организации исторической науки: привычное соотношение объекта, предмета и субъекта исторического познания; и, во-вторых, основы исторического знания как профессионально обособленного типа исторической рефлексии и инвариантной структуры рациональных способов универсализации ее результатов.

Возникновение и развертывание нового качества научного знания и его отношения к действительности не отменяет предшествующих научных форм ее освоения. В исторической науке до сих пор соприсутствуют и благополучно уживаются различные исследовательские традиции изучения и постижения прошлого (рационализм, позитивизм, марксизм, постмодернизм и т. д.). Они определяются реальными аспектами развития историко-научного знания, характеризующимися, в первую очередь, наличием группы теорий с общими компонентами базовых определений, категорий и принципов, далее — генетической преемственностью научных теорий, и наконец, определенной иерархией строения научного знания, когда положения более фундаментальных теорий становятся базисными для теорий, реализующих себя на конкретно-эмпирическом уровне практики исторических исследований.

Классический, неклассический и постнеклассический идеалы рациональности в развитии мировой исторической науки, начиная с XIX в. вплоть до наших дней, создают вполне зримый континуитет эволюции интеллектуальных оснований научно-исторического знания в перспективе развития в XXI в.

При всем своем разнообразии развитие исторического знания в классический период характеризовалось «механизацией» способа объяснения и формированием соответствующей картины мира с линейным видением исторического процесса, который объединял в себе природный и социальный миры, подобно социальной физике, расчлененной на социальную статику и динамику. Позитивистская наука того времени стремилась найти инвариантную структуру историко-научного знания, которая заключалась в том, что:

• • целью познавательной деятельности являлся поиск универсальных законов и закономерностей изучаемой реальности, полученных на основании «фактической связи вещей» (М. Вебер) социальных и естественных процессов самих по себе, очищенных от влияния субъекта познания;
• • повторяемость, стабильность и линейная экстраполяция законов объективного мира на знание законов в любых из имеющихся науках, в том числе и социальных, порождали общую дистанцию между теоретическим и эмпирическим уровнями (жесткое различение объекта, предмета и субъекта познания);
• • пространственно-временные характеристики трактовалось как вполне обратимые, воссоздаваемые и равновесные, поскольку временная протяженность не была существенной для понимания естественных вещей и социальных процессов (в «Методе социологии» Э. Дюркгейм пишет о том, что «социальные факты нужно рассматривать как вещи», а также о своих представлениях об обществе и социальности как изначально объективном и первичном, не сводящемся к способам своей манифестации в индивидуумах и их действиях).

Исторические концепции несли в себе субстанциональный характер рациональности знания, в качестве критериев здесь выступали объективность, истина и историзм как гаранты и принципы надежности получаемых научных результатов.

Принципы научного познания — это исходные понятия, в которых нашли отражение основные способы и подходы к изучению исторического материала.

Принципы объективности и истины в классической науке означали главное «ядро» историко-научных исследований:

• • объективность означала получение научного результата, свободного от ценностей, привнесенных субъектом исторического познания в изучение своего главного объекта — прошлого;
• • стремление к истине знания — критерий, который обеспечивал объективное (корреспондирующее) изучение в четком соответствии выбора метода его предмету.

Важно запомнить

Принцип историзма — важнейший принцип, на котором выстраивается научное познание и соответствующее ему историческое знание с момента своего становления как профессионального и достоверного (классический немецкий историзм Л. фон Ранке второй половины XIX в.). В основе принципа историзма лежит изучение всякого явления в его генезисе и развитии, конкретно-исторической обусловленности и индивидуальности. Согласно этому принципу историк должен решить несколько задач:

• 1) определить истоки и предпосылки явления (откуда произошло?);
• 2) определить, какие этапы данное явление прошло;
• 3) ответить, чем данное явление является сегодня;
• 4) наметить тенденции возможных трансформаций в будущем.

Данный принцип призван охарактеризовать явление с точки зрения его внутреннего развития, отразив его процессуальность. Важным здесь является ответ на вопрос о смысле исторической динамики, который, скорее всего, примет вид какой-либо периодизации с определением внутренних критериев развития внутри исследуемого явления. Классический историзм — показатель строго детерминистского толкования событий, исключение случайности, неопределенности, многозначности (альтернативности) исторического процесса.

Этот период можно охарактеризовать как доминирование в научном познании «исторических метанарративов», больших «освобождающих» человечество исторических рассказов, «историцисткие» концепции прогрессивного развития истории из царства необходимости в царство свободы.

Неклассический образ рефлексивного отношения к историческому знанию характеризуется тем, что всеобъемлющая механическая картина мира трансформируется под воздействием кризиса позитивизма и поиска объясняющих законов исторического развития на принципиально иной основе. Сами исторические законы перестали быть целью познания, но стали восприниматься в качестве средств познания. Принципиальным был переход от фактических связей вещей — социальных фактов — к «мысленным связям проблем» (М. Вебер).

Такое понимание статуса социально-научного и социально-гуманитарного познания последовательно завоевывало свои позиции во влиянии на историческую проблематику таких научных направлений, как неокантианство (В. Виндельбанд, Г. Риккерт), феноменология (Э. Гуссерль, А. Шюц), философия жизни (В. Дильтей), герменевтика (Х.-Г. Гадамер, П. Рикер).

Не классику сравнивают с «коперниканской революцией» в историческом познании, когда, подобно открытию вращения Земли вокруг Солнца, человеческая история получает свое индивидуальное измерение. Объектом познания истории становится единство человеческого прошлого, проистекающее из его индивидуальных различий, а стратегия исследования состоит в учете смысла чужого социокультурного опыта прошлого, задачей становится рациональная реконструкция контекста его деятельности в прошлом. Связи с изучаемым прошлым становятся принципиально диалогическими и осознаются субъектом познания как отличные от его собственных представлений «в позиции настоящего». Субъект и предмет познания еще разделены, но возможность проникновения в историю выстраивается как «диалог культур» прошлого и настоящего, по-своему индивидуализированных и различных, как несводимых друг к другу «сознаний» людей различных эпох (М. Блок).

Важным становится фундаментальная позиция «наблюдателя» и интерпретатора истории (субъекта познания — историка), который, используя имеющиеся методологические средства и установки в познании, конструирует свой объект, заданный множественными практически-жизненными контекстами (лингвистическим, микрои макроисторическим, семиотическим, психологическим, феноменологическим и т. д.). Принципы нелинейности — многофакторности исторического развития объектов познания; дополнительности — возможности исследовать историческую реальность различными способами; историзации социокультурных практик прошлого как актуальности в настоящем, — обусловили существование в классический период развития исторический науки ее проблемный характер (так называемый жанр проблемной историографии).

Постнеклассический (период конца XX — начала XXI в.) образ исторической науки выстраивается на приоритетах учета контекста открытия и контекста обоснования знания, определяемых почти исключительной позицией субъекта познания в настоящем, который конструирует свой объект и предмет открытым выбором имеющихся познавательных средств и ракурсов исторического наблюдения на междисциплинарном уровне. Во взаимодействии истории с другими общественными науками сегодня признается отсутствие какой бы то ни было «монополии на прошлое» .

Классический тип рациональности постижения прошлого как достижение универсальных и независимых исторических законов на пути познания научной истины в постнеклассике радикально пересматривается: смысл исследования проблем истории как становления событий, явлений и процессов сменяется утратой целостности исторической реальности. Изучая свой предмет, историк не «воспроизводит» историческую действительность в виде определенной системы знаний, ориентированной на всеобщую истину, но идентифицирует определенный мир прошлого как один из возможных во множестве интерпретаций и стилей мышления.

Постнеклассический тип рациональности привносит в развитие исторической науки, помимо теоретического, методологического и источниковедческого, еще и историографическое измерение. Традиционная история как изучение прошлого пересматривается с позиций ценностей познающего субъекта, который укоренен в восприятия настоящего и актуализирует различные аспекты истории как способы историзации современности. Историографическая рефлексия — «самосознание» исторической науки, эпифеномен рациональных способов обобщения пройденного профессиональной наукой пути с момента своего становления до сегодняшнего дня.

Отход от эссенциалистской традиции в изучении прошлого мировой наукой означал появление неопределенного множества областей исследований, которые прежде расценивались как простые «упоминания», не имеющие значения для генеральной сюжетной линии истории. Отсутствие законченных и полностью признанных современной исторической наукой концепций говорит о том, что единственного, автономного, исторического способа мышления и соответствующего ему метода познания не существует.

В историческом конструировании реальности наряду с профессионалами-историками, традиционно занимающимися различными стратегиями «присвоения прошлого», благополучно соседствуют представители социальных и гуманитарных наук, которые не менее активно обращаются к прошлому. Практики такого обращения к прошлому непрофессиональных историков задают современной историографии принципиально важное измерение как мульти-, транс-, междисциплинарного пространства исторического конструирования реальности.

Па рубеже XX—XXI вв. историографическое знание становится еще и показателем определенного качества саморефлексии профессионального сообщества гуманитариев, относящих себя к широкому кругу общественных наук. Не столько история, как отмечал М. Фуко, но история прежде всего в форме истории историографии образует сегодня привилегированную среду социальных и гуманитарных наук.

Вариативность научного знания, наличие одновременно множества когнитивных структур и типов научно-познавательной деятельности делают необходимым обращение представителей различных научных сообществ к выработке историографических оснований и принципов изучения результатов развития теорий и практик их дисциплин.