Возвышение Москвы как центра объединения Русских земель

«Кто то знал, что Москве государством слыти?» — спрашивали в ту эпоху русские книжники и летописцы, пытаясь осмыслить процесс «собирания земель» Северо-Восточной Руси под руководством московских великих князей. После смерти Александра Невского в 1263 г. наступило временное ослабление великокняжеской власти. Его дети, Дмитрий и Андрей, вели непрерывную усобицу и с помощью татарских войск поочередно захватывали великокняжеский престол. В ходе этой борьбы князь Дмитрий Александрович с помощью своего брата, московского князя Даниила, одержал первую военную победу над войсками одного из ордынских царевичей.

На подвластных ему территориях произошло важное изменение в порядке сбора ордынской дани: ее теперь собирали не татарские чиновники, а сами русские князья. Но беспрерывные войны и набеги привели к разорению основной территории великого княжения. К началу XIV в. новые политические центры складываются на ее окраинах — Тверь, Москва, Нижний Новгород.

Тверской и владимирский великий князь Михаил Ярославин (1305— 1318) первым принял титул «великого князя всея Руси»; именно в Твери был построен первый после нашествия каменный собор, а в 1305 г. составлен летописный свод общерусского характера. Но в продолжавшейся несколько десятилетий борьбе тверских и московских князей за гегемонию на Руси победа оказалась на стороне последних.

Основу будущего могущества Москвы заложил сын Александра Невского — Даниил Александрович (1276—1303): при нем была захвачена у Рязани Коломна; на московскую службу стали выезжать киевские и черниговские бояре вместе со своими слугами. Сын Даниила Юрий присоединил Переславль-Залесский и Можайск; в течение многих лет он соперничал с Михаилом Тверским за великое княжение и добился своего, взяв в жены ханскую дочь.

Расчетливый московский князь Иван Данилович Калита (1325—1340) пять раз ездил с богатыми дарами в Орду и сумел закрепить за собой и своими детьми великое княжение Владимирское, руками хана устранил в 1339 г. своего главного соперника — Александра Михайловича Тверского и получил в пожизненное владение Углич, Галич, Белоозеро, обязавшись вовремя выплачивать дань с этих земель. Хозяйственный князь покупал и «примысливал» даже отдельные села в соседних княжествах. Освоение новых земель, щедрые пожалования и покровительство князя Ивана привлекали в Москву и крестьян, и феодалов из окрестных земель, разоренного Владимира и самой Твери. Так на московской службе оказались бояре Годуновы, Романовы, выходцы из Литвы (князья Голицыны, Хованские) и ордынские царевичи. Иван Калита отстроил новые дубовые стены Кремля и первые московские белокаменные соборы.

С 1326 г. Москва стала и церковной столицей Руси — резиденцией митрополита. Для московских князей был очень важен союз с церковью: при митрополите Алексии (1354—1378) из княжеских пожалований складываются основные земельные владения кафедры, представлявшие целые обширные волости и город Алексин. Митрополит в своих землях имел право сбора дани и суда; у него были свои бояре и военные слуги — дети боярские.

Своим детям Калита завещал систему совместного управления и получения доходов с Москвы и ее окрестностей по «третям», что исключало дробление и войны за обладание крупнейшим экономическим центром.

Накопленный в правление Ивана Калиты и его детей военно-экономический потенциал позволил его внуку Дмитрию Донскому (1359—1389) не только сохранить за собой великое княжение: при Дмитрии оно сливается с собственно московскими землями, к которым присоединяются Галич, Дмитров, Белоозеро. Московские бояре и слуги были заинтересованы в этом процессе: они становились воеводами, судьями и наместниками на территории великого княжения и здесь же получали новые пожалования-вотчины. Вслед за ними на московскую службу потянулись и владельцы мелких уделов, и прочие феодалы.

Начавшееся с конца XIII в. медленное восстановление экономики отрезанной от морских торговых путей и разоряемой ордынским «выходом» Руси происходило на заметно более низком уровне по сравнению с западноевропейскими странами, где уже нарождался буржуазный уклад. Приходилось как бы заново «повторять» пройденный путь, возрождая устойчивое феодальное хозяйство, городское ремесло, денежное обращение. Лишь к концу XIV в. страна достигла домонгольского экономического уровня. В процессе создания единого государства на первый план вышли не столько экономические, сколько политические факторы, и прежде всего необходимость противостояния Золотой Орде и другим соседям: Литве, Ливонскому ордену, Швеции. В 1228—1462 гг. русские княжества выдержали 302 военных похода и 85 крупных сражений — ни одно государство Европы не знало такой интенсивной борьбы за национальную и государственную независимость. Условия такого давления формировали не только сильную верховную власть московского великого князя и зависимый от пего слой «служилых людей», но и иные, по сравнению с Западной Европой, политические традиции.

В российских условиях относительно небогатое Московское государство складывалось как огромный военный лагерь: его финансы не позволяли иметь наемной армии, слуги князя — от боярина до последнего «городового сына боярского» — были всегда готовы к мобилизации. В XIV—XV вв. сложился государев двор — военно-административная корпорация слуг московских князей, насчитывавшая 2—3 тыс. человек. В нее входили более 30 потомственных боярских родов (Шереметевы, Морозовы, Салтыковы, Пушкины, Годуновы, Бутурлины, Захарьины-Кошкины и др.), «выехавшие» на московскую службу князья и бояре из Литвы и Твери, и аппарат дворцовой администрации (казначеи, дворские, ключники). Из этого круга выходили наместники, воеводы, послы, их помощники и подчиненные. Менее знатные слуги составляли государев полк — дворцовую охрану и основную, наиболее надежную часть великокняжеского войска. Связанный с Москвой земельными пожалованиями (не только на территории собственно Московского, но и на землях великого княжения) и наследственной службой «полк» стал мощной опорой московских князей в борьбе за первенство.

С 1373 г. московская рать почти ежегодно «по вестям» занимала рубежи на Оке, чтобы предупреждать татарские вторжения на территорию княжества. При постоянной сезонной службе в Москве с середины XV в. стали составляться «разряды» — особые росписи расположения отрядов и их командиров, порядка их взаимодействия. Создавались специальные «сторожи» и «караулы» на границах и переправах. По призыву князя вассалы и слуги разных князей должны были садиться в осаду и выходить в поход иод началом московских наместников. В XV в. московские князья постепенно ограничивали право своих вассалов отъезжать со службы: в договоры с ними вносились условия о потере ими в таких случаях своих вотчин. С московских слуг стали брать «поручные записи», которыми они обязывались великому князю и его детям «служити до своего живота, а не отъехати… ни х кому».

Непрерывная борьба за независимость была чужда условностей и ритуалов европейских феодальных войн, когда небольшие рыцарские армии сражались друг против друга ради добычи и территориальных приобретений при неучастии гражданского населения. С тех времен складывается традиция бессрочной и безусловной службы русских дворян в XV— XVIII вв. (для сравнения: во Франции XIII в. рыцарь был обязан служить королю 40 дней в году, испанский идальго — три месяца). Обязательные военные повинности в XIV—XV вв. распространялись и на прочее население в виде городового дела (строительства крепостей) и посошпой службы, или nocoxUy — выделения по разнарядке с определенного количества земли крестьян для перевозки обозов и артиллерии, осадных и прочих вспомогательных работ во время военных действий. В 1366—1367 гг. Москва получила новые мощные укрепления — белокаменный Кремль, в 1368—1372 гг. трижды выдержавший осады литовских войск князя Ольгерда, с которым заключил союз главный противник Москвы — тверской князь Михаил Александрович. Вскоре Дмитрий уже рискнул начать борьбу с Ордой, внутри которой в то время шла отчаянная война между претендентами на ханский трон и был потерян ряд территорий (Хорезм, Болгария, Молдавия).

Центральным событием в истории Руси XIV в. стала Куликовская битва. Однако следует напомнить, почему эта победа стала возможной. За 6 лет до Мамаева побоища — после съезда князей в Переславле-Залесском — Дмитрий Иванович прекратил выплату дани в Орду, а затем в 1375 г. провел совместный поход против Твери, и тверской князь признал себя вассалом Москвы. Таким образом, Дмитрию, его боярам и митрополиту Алексию удалось создать союз русских княжеств во главе с Москвой. Несколько лет шла «пограничная» война с татарами, в ходе которой московские войска в 1377 г. потерпели поражение на р. Пьяне, а в 1378 г. разгромили на р. Воже ордынское войско мурзы Бегича. Но когда в 1380 г. беклярибек и фактический правитель Орды Мамай повел свое войско на Русь, Дмитрий за месяц смог собрать общерусское войско под единым командованием и перехватить инициативу, т. е. сделать то, что было исторически не осуществимо в XIII в.

Ситуацию не смогли принципиально изменить ни поход хана Тохтамыша и сожжение Москвы в 1382 г., ни возобновление выплаты «выхода». По завещанию 1389 г. Дмитрий, не страшась хана, передал Москву и великое княжение своему сыну Василию Дмитриевичу (1389—1425), и Тохтамыш вынужден был согласиться — у московского князя больше не было в Северо-Восточной Руси соперника достаточно сильного, чтобы с ханской помощью решить вопрос иначе.

Москва стала безусловным лидером, вождем в деле объединения, и уже в 1392 г. Василий Дмитриевич захватил и присоединил к Москве Нижний Новгород, а затем Муром, Городец, Мещеру, Тарусу, Ржеву. Василий попытался, правда неудачно, подчинить и Великий Новгород: в 1397 г. его войска захватили старинную новгородскую волость — Двинскую землю. С 1399 г. Псков стал постоянно принимать князей «от руки» великого князя, а рязанский князь по договору 1402 г. отказался без согласия Москвы вступать в какие-либо отношения с Литвой. В начале XV в. появился и знаменитый символ власти московских князей — «шапка Мономаха», и первый общерусский летописный свод — Троицкая летопись 1408 г.

Ситуацию не изменила и происходившая во второй четверти XV в. война между потомками Дмитрия Донского — сыном Василия Дмитриевича Василием II (1425—1462) и его дядей, князем Звенигородским и Галичским Юрием с детьми. Князь Юрий дважды (в 1433 и 1434 гг.) лишал своего соперника московского стола. В 1445 г. неудачливый Василий II попал в плен к татарам и обязался выплачивать огромный «окуп»; сын Юрия Дмитрий Шемяка в 1446 г. вновь захватил Москву, ослепил Василия и взял с него «проклятую грамоту» об отказе от великого княжения.

Затяжная усобица между членами московского дома показала прочность созданной в Москве военно-политической структуры. Противники московского князя были энергичными правителями и хорошими полководцами. Они вовсе не выступали за возвращение ко временам раздробленности и, в отличие от Василия II, стремились к активной борьбе с Ордой. Желанием галичских князей было восстановить «старину» в виде федерации самостоятельных княжеств под московским руководством и опорой на свои «дворы» и свои провинциальные земли. На стороне Василия II оказались московское боярство и «государев двор», которые «не повыкли бо служити уделным князем», и церковь. Они помогли своему князю вернуть престол. После изгнания из Москвы в 1447 г. Дмитрий Шемяка пытался создать на севере свое государство со столицей в Устюге, но был разбит, бежал в Новгород, где и был отравлен в 1453 г. Василий II расправился с помогавшим Шемяке удельным можайским князем, разгромил в 1456 г. новгородские войска, ликвидировал серпуховский удел.

Иерархи церкви оказали поддержку Василию II в борьбе с его противниками, и в 1448 г. с санкции великого князя выбрали митрополитом рязанского епископа Иону. Отныне русская церковь стала самостоятельной (автокефальной) и ее глава выбирался собором русских епископов, а не назначался константинопольским патриархом. Феодальная война могла лишь замедлить «собирание земель», но не остановить его, тем более что и Тверь, и Новгород в то время стремились только сохранить свою независимость и не претендовали на гегемонию. Завершающий этап объединения пришелся на время княжения правнука Дмитрия Донского — Ивана /7/(1462—1505) и его сына Василия III (1505—1533).