Зодчество Крита, Микен и Тиринфа

КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА

Зодчество Крита, Микен и Тиринфа

1. Периодизация

Восточная культура оказала сильное влияние на формирование греческой цивилизации, которая тем не менее, осталась самобытной и оригинальной. Греки сумели переработать опыт других народов породив самостоятельное явление культуры, неразрывно связанное с образом свободной личности, не признающей какого-либо внешнего контроля над своей жизнью. Что нехарактерно для государственной жизни восточных народов. В этом и явилась сила и слабость греческого общества, оказавшегося неспособным к религиозному и политическому объединению. История Греции характеризовалась постоянной враждой между отдельными городами и большой разбросанностью в религиозных верованиях.

Своеобразным связующим звеном между Востоком и Древней Грецией явилась эгейская культура, которая существовала на побережье Эгейского моря в материковой Греции (города Микены и Тиринф) и острове Крит [илл. 1].

Историю Критской и Микенской цивилизации не стоит объединять в одно целое. Материковая Греция во II тысячелетии до н.э. находилась под влиянием более культурно и духовно развитой цивилизации Крита, после гибели которой, став ее преемницей. На основе археологического материала для обеих цивилизаций были разработаны две параллельные временные шкалы. История Крита делится на минойские периоды по имени легендарного царя Миноса, правившего на этом острове, а история микенского общества — на элладские по имени мифического родоначальника греков Эллина.

Раннеминойский (XXVIII-XXI вв. до н.э.)

Среднеминойский (XXI-XVI вв. до н.э.)

Позднеминойский (XVI-XII вв. до н.э.)

Каждый из этих периодов также делится на три части. Так, первый и второй среднеминойские охватывают время до XVII в. до н.э., а третий с XVII до XVI вв. до н.э. Позднеминойский также подразделяется на три этапа: первый с XVI века до 1450 г. до н.э., второй с 1450 г. до н.э. по XIV в. до н.э., а третий XIV—XII вв. до н.э.

В отношении критской цивилизации принята и другая периодизация: соответственно этому делению раннеминойский период называется додворцовым, первые два среднеминойских считаются периодом «старых дворцов», а третий средний минойский и два первых поздеминойских — периодом «новых дворцов».

На юге Балканского полуострова также идет подразделение на раннеэлладский, среднеэлладский и позднеэлладские периоды, что хронологически примерно совпадает с периодизацией минойской культуры. (Колпинский Ю. Д. Искусство Эгейского мира и Древней Греции. М., 1970. С. 5)

Археология. Богатая культура эгейского мира была открыта только в новейшее время. Еще полтора века тому назад наука не имела почти никакого представления об этой древнейшей цивилизации. Хотя в ряде древнегреческих и египетских тестов было много упоминаний, особенно прекрасные эпические произведения Гомера, были полны сведений о ней. Но к гомеровским эпосам относили как к собранию легенд и мифов, а не как к достоверным источникам. Научно-исторический прогресс в этой области ускорил Генрих Шлиман, этакий «рыцарь научной идеи», который с детских лет верил в историческую истинность описанных Гомером событий. Добившись финансового благополучия, уже в достаточно зрелом возрасте, не пожалев своего времени и средств на археологические поиски, он углубил на тысячелетия наши знания о Древней Греции. Раскопки Шлимана проводившиеся в 70 — 80 годах XIX столетия начались с поиска гомеровской Трои на холме Гиссарлык недалеко от Дорданелл. И действительно, Шлиман раскопал не один, а целый ряд сменявших друг друга городов в древности. За археологический слой принадлежавший Трои был принят более древний слой. Временная ошибка измерялась тысячей лет. Сам же метод ведения работ был дилетантский и вызвал осуждение со стороны профессионалов. Тем не менее, Шлиман продолжил работы, но уже на месте городов Тинириф и Микены. На этот раз в сотрудничестве с профессором Оксфордского университета Максом Мюллером, Рудольфом Вирховым, видным антропологом и патологоанатом из Берлина и археологом и архитектором Вильгельмом Дёрпфельдом. Здесь Шлиману не удалось найти, так им желанное, захоронение царя Агамемнона. Им были открыты не только суровые стены ахейских дворцов, но и богатые гробницы в которых в прекрасной сохранности обнаружены погребальные золотые маски царя и его семьи много ранее правившего в Микенах героя Троянской войны. Шлиману удалось открыть те самые «златобильные» Микены и «крепкостенный» Тиринф, которые поэтично воспел Гомер.

На Крите начиная с 1900 года, порядка сорока лет, раскопки вел английский археолог сэр Артур Эванс. Тщательнейшим образом он исследовал открывшуюся древнейшую культуру, назвав ее минойской, и предложил периодизацию, которой до сих пор пользуется научный мир.

2. «Остров есть Крит посреди виноцветного моря, прекрасный…»

Природно-климатические условия при зарождении эгейской культуры были очень благоприятны. В крито-микенский период как раз завершился переход от холодного климата к современному — умеренному теплому. Природные равнины покрываются цветами в феврале, поэтому в марте возможет сев. В южных районах Балканского полуострова и на острове Крит хлеб поспевает к маю, после чего наступает засушливый летний сезон. В октябре же приходит сезон дождей.

На Крите, как и на Балканском полуострове нет больших рек, требующих создания единой ирригационной системы, что не дало предпосылок к появлению больших государственных деспотий как в Двуречье и Египте. Западная часть Крита была покрыта девственным лесом, остальная территория представляла собой гористую местность. На недалеко расположенном Кипре были крупные месторождения меди, а в западном Средиземноморье был доступ к олову, что благодаря предприимчивым критским мореплавателям определило развитие на Крите бронзолитейного дела, способствовало развитию керамического производства, ювелирного дела, ткачества и других ремесел. «Происходит крупный сдвиг в морском деле: строятся длинные быстроходные суда, с рядами от 10 до 12 весел, развивается каботажное плавание» (свящ. А. Постернак. История Древней Греции и Древнего Рима. М., 2008, С. 24). Так в Крите достаточно рано наряду с земледелием приобретает большое значение мореходство. Остров располагался на пересечении торговых путей и был равноудален от Африки, Азии и Греции, что определило его развитие как крупного центра посреднической транзитной торговли. Все эти факторы послужили созданию более живой, динамически развитой материальной и духовной культуры, нежели в восточных деспотиях. Возможно отсюда простота и рафинированность, декоративная условность и красочная жизнерадостность критской культуры. Отсутствие доминирующей власти жрецов и патриархальное устройство государства не влекло за собой развитие авторитарной идеологии, которая способствовала на Востоке созданию грандиозных форм архитектуры и скульптуры. Однако критская культура формировалась в тесном контакте с культурами Малой Азии и более Древним Египтом. Происходило взаимное влияние на духовную и материальную культуру соприкасавшихся древних цивилизаций. Так возможно предположить влияние более светской жизнерадостной минойской культуры на Египет во времена Нового царства. Так арманский период имеет точки соприкосновения с поздеминойским периодом.

Иначе, несмотря ряд общностей, с минойской культурой развивалась ахейская культура. Можно проследить это в устройстве городов. Так в Кноссе и других городах Крита крепостные стены не возводились, однако в Микенах, Тиринфе возводились мощнейшие крепостные стены. Ахейцы долгое время жили за счет земледелия, пиратства находясь в междоусобных войнах, что послужило формированию более суровому, лишенному критской утонченности, искусству. Ремесло и торговля развивали медленнее и позже.

Скорее всего, именно с этим периодом связывается поздняя античная легенда о посылке каждые девять лет на Кносс семерых юношей и семьи девушек из Греции в жертву злобному минотавру, жившему в лабиринте критского царя Миноса и пожиравшему человеческие жертвы. Предание могло отразить момент перехода Греции в зависимость от морской державы минойских династий.

Согласно другой традиции Минос считался освободителем Эгейского моря от пиратов, мудрым правителем и законодателем, составившим первый свод законов. Царь выполнял функции жреца и государственного (светского) правителя, именно критское общество можно назвать теократическим. Имя же Миноса носили все представители царской династии.

О религия древнего Крита известно немного. Предположительно существовало поклонение богине-матери, отождествленной с природой, — археологами найдены статуэтки богинь, держащих в руках извивающихся змей [илл. 2]. Женские культы отражали особое положение женщины в критском обществе. У богини-матери были спутники — антропоморфные существа с головами животных, Минотавры — легенда о которых берет начало в культе быка. Найдено много изображений и предметов малой пластики изображающие быка. Известна прекрасная эпическая фреска из кносского дворца изображающая так называемые «священные игры с быками» [илл. 3], это не коррида и не спорт: акробатические трюки были связаны с религиозными церемониями, возможно имитирующие человеческие жертвоприношения. В последствие, когда они были заимствованы жителями микенской Греции, игры приобрели характер обычных спортивных состязаний и утратили внутреннее содержание. На Крите бык почитался как священное животное, поэтому из рогов не изготавливали предметов повседневного обихода. Существовали культы мертвых, что прослеживается по гробницам, глиняным саркофагам и сосудам, в которых хранились покойники. Но неизвестно никакого разработанного религиозного культа на Крите, крупных храмов или храмовых комплексов не найдено.

Затруднителен анализ критской цивилизации и по причине малого количества найденных письменных источников и затруднением дешифровки письменности минойской культуры. Известно, что уже в III тысячелетии до н.э. на Крите использовали рисуночное письмо — пиктография, — позднее эволюционировавшее в идеографическое. С XVIII в. до н.э. на основе этой традиции появляется настоящая критская письменность, названная линейным письмом, А [илл. 4] (до сих пор не расшифровано). С XV века появляется другой вид письменности — линейное письмо Б [илл. 5] (в 1953 году расшифровано английскими учеными М. Вентрисом и Дж. Чедвиком). Крито-микенское письмо называется линейным потому, что оно состояло из линий, нанесенных на глиняные таблички. Большой архив был найден в материковой Греции, в Пилосе. Дворец в Пилосе сгорел и хрупкие глиняные таблички стали обожженными, благодаря чему и сохранились. Это не литературные или религиозные тексты, а хозяйственные отчетности. Эта письменность возникла исходя из потребностей крупных дворцовых комплексов и была неразрывно с ними связана: с того момента как дворцы гибнут — исчезает и письменность.

3. Архитектура Крита периода ранней бронзы

В архитектура Крита преобладание прямоугольного, пока неправильного в плане, строения наблюдается уже на рубеже III-IV тысячелетия до н.э. Это было большое семейное жилище. Остатки таких построек обнаружены в Мегазе, в Фесте и в Кноссе. Архитектура Крита периода ранней бронзы, занимающего все III тыс. до н.э., исследована неравномерно. Жилые постройки известны по немногим памятникам; тем ни менее можно заключить, что именно в этот период закладываются основные принципы критской архитектуры, с блеском проявляющиеся в последующем тысячелетии в минойских дворцах. Лучше других частей Крита исследованы Мессара — плодородная долина на юге острова, рано освоенная человеком, а также восточный его район — близ залива Мирабелло, где находится маленький прибрежный островок Мохлос, давший многочисленные находки. Именно в этом районе, близ современной деревни Василики, было открыто интересное сооружение — большой жилой дом, состоящий из целого ряда маленьких прямоугольных помещений, соединенных друг с другом без четко выраженной системы [илл. 6]. В этом можно видеть дальнейшее развитие принципа неолитических построек Крита, состоявших из двух-трех отдельных комнат. В этом раннеминойском здании нет центра, организующего ядра, точно так же как нет ясно выраженного фасада. Стены дома в Василики построены на каменном фундаменте, из сырцового кирпича, укрепленного деревянными брусьями, — хорошо продуманная система способная в какой-то мере противостоять частым на Крите землетрясениям и сохраняющаяся до конца минойской эры. С внутренней стороны стены здания были покрыты довольно грубой штукатуркой красного цвета. Дом в Василики был, вероятно, двух или даже трехэтажным. Существует предположение, что некоторые его помещения, не имеющие окон, освещались с помощью, так называемых, световых колодцев — узких открытых двориков, прорезавших здание сверху донизу. К сожалению, дом в Василики — один из немногих известных нам памятников жилой архитектуры этого времени; представления о характере критских поселений времени ранней бронзы в целом мы не имеем.

Более нам известны погребальные сооружения Крита. В районе Мохлоса обнаружен ряд высеченных в скалах погребальных камер прямоугольной формы. В долине же Мессары были открыты могилы другого типа. Эти большие круглые в плане сооружения — толосы. Возможно, прообразом их архитектуры послужили круглые жилища, представление о них даст найденная в одном из толосов небольшая глиняная модель круглой хижины с невысокой конусообразной крышей и стенами, прорезанными окнами и дверями. Толосовые могилы Мессарской долины являлись родовыми общинными погребальными сооружениями, использовавшимися в течение нескольких столетий; и были достаточно больших размеров. Большинство имело диаметр 3 — 4 м, но известны отдельные сооружения, внутренний диаметр которых достигал 12 — 13 м. Стены сооружены из рядов необработанных камней, сложенных с внутренним наклоном. Перекрытия этих могил был скорее сводчатым. Каждый верхний ряд камней немного выступал над нижним; таким образом, кладка постепенно сужалась и образовывала так называемый ложный свод.

Внутрь толоса проникали через низкую боковую дверь, состоящую из двух поставленных вертикально каменных плит, перекрытых третьей плитой. К круглой гробнице примыкала одна или несколько прямоугольных пристроек, видимо имевших, плоское деревянное перекрытие. Первоначально умерших клали прямо на пол гробницы, позже, на рубеже III и II тысячелетий, распространился обычай класть их в глиняные гробы — ларнаки.

Процесс разложения общественно-родового строя на Крите к концу III тысячелетия до н.э. заходит настолько далеко, что можно говорить уже о зарождении классов и появлении раннего рабовладельческого государства. Строительство в этот период больших дворцов — жилищ правителей, владевших уже значительными территориями, подтверждает это. В это же время, на рубеже III и II тысячелетий, отмечается конец существования большей части родовых гробниц-толосов в долине Мессары, вместе с находившимися поблизости от них селениями. Благодаря трудам археологов, нам известны четыре больших дворца в центральном и восточном Крите. К трем открытым в начале XX в. дворцам в Кноссе, Фесте и Маллии присоединился, не так давно раскопанной греческими археологами — дворец в Като Закро. Лишь с применением рабского труда возможно воздвигнуть такие колоссальные дворцы, создать разветвленную сеть дорог, покрывавших Крит. Критяне, без сомнения, в этот ранний период уже знали рабовладение. Но с другой стороны, была сильная роль свободного ремесленничества — об этом нам сообщает высокий уровень критских ремесленных изделий.

Дворцы Крита расположились в местах, освоенных его жителями в более раннее время: в Кноссе, как известно, существовало поселение еще в эпоху неолита, менее значительное неолитическое поселение обнаружено и в Фесте. Постройке единых комплексов дворцов в этих центрах предшествовали существовавшие здесь отдельные обширные многокомнатные сооружения, того же типа, что и дом в Василики.

Интересная особенность Крита данного времени состоит в полном отсутствии следов боевых действий. Поселения, несмотря на свою массивность, не были специально укреплены. Уже лучше других изученный Старый дворец в Фесте не имеет никаких следов укреплений; отсутствовали они и в других критских городах. Тема вооруженной борьбы совершенно неизвестна искусству острова. Видимо, критяне не опасались и нападения извне, располагая большинство своих городов вблизи побережья. Древнегреческий историк Геродот (около 484 г. до н.э. — около 425 г. до н.э.) писал, что Криту были не нужны каменные стены у него деревянные стены — борта его кораблей.

Длительный период мирного развития жизни на острове наряду с исключительно выгодным положением его на пересечении морских путей, ведших в страны Ближнего Востока. Внешние связи Крит, в основном осуществлял с Малой Азией и Египтом. В Малой Азии критяне наладили торговлю со знаменитой Троей и хеттами, а в Восточном Средиземноморье — с Кипром и сирийскими царствами, посредством этих связей на Крит попадали предметы искусства из Вавилонии. С Египтом были прекрасно развиты торговые отношения, в следствие чего в Крит из Египта, где правила 12-ая династия (XIX-XVIII в.в. до н.э.), ввозились лес, расписная посуда, ювелирные изделия и другие предметы. На Крит фараоны присылали послов и имели своё постоянное представительство на острове. Несомненно, это способствовало высокому расцвету культуры и искусства Крита, начало которому было положено в эпоху строительства Старых дворцов, на рубеже III и II тысячелетий до н.э.

4. Период Старых дворцов

Старые дворцы, названные так в отличие от сменивших их примерно через три столетия Новых дворцов, известны нам не достаточно. Их исследованию мешают остатки находящихся над ними Новых дворцов. Лишь в немногих местах, в центре больших помещений или на территории дворов, ученым удается проникнуть в более поздние слои, где находятся остатки Старых дворцов. На удачу, в Фесте, границы Нового дворца не совпадают в точности со Старыми. Небольшая часть которых обнаружена перед фасадом позднейшего дворца, в восточной части переднего двора который располагается, как это принято в постройках на Крите, к западу от дворца. Интересно здесь отметить роль западного двора в жизни критских дворцов. Именно здесь располагалась зрелищная площадка, место загадочных так называемых «игр с быками», являвшихся скорее всего религиозными обрядами. На западном дворе Феста находятся специальные сиденья для зрителей, которые были устроены лестницей вдоль северной стороны двора.

На передний двор выходил западный фасад Старого дворца, который оформлен орфостатом — большими вертикально поставленными каменными плитами, которые как бы были облицовкой основания стен. В центре фасада начинался прямой проход, соединявший западный двор с большим внутренним двором дворца, расположенный с севера на юг. Тут же находилась лестница, обрамленная двумя пилонами, которая вела от западного двора к внутренним помещениям Старого дворца. Сложная система коридоров связывала многочисленные небольшого размера комнаты. Полы, в которых выложенны гипсовыми плитами. Стены из сырцовых кирпичей на каменном фундаменте, укрепленные деревянными балками, были с внутренней стороны тщательно обмазаны стуком.

Сложной настенной живописи в Старых дворцах не найдено, но установлено, что стены были окрашены преимущественно в красный цвет и иногда украшались простой геометрической росписью (в виде прямых полос). Напротив лестницы находится небольшая зала со стуковыми банкетками у стен. Можно, предположить, что это прихожая или зал ожиданий. Подобные скамьи есть и в других помещениях, но там они использовались как полки для хранения посуды.

Во многих из открытых помещений были обустроены в стенах специальные ниши, своего рода примитивные шкафы для хранения керамической посуды и ваз. Все склоняет, предполагать, что эта часть дворца была занята кладовыми, где хранились дворцовая утварь и припасы. Прообразом позднейших обширных складов, характерных для Новых критских дворцов, является открытый в северо-западной части Старого фестского дворца длинный коридор, разделенный на части поперечными перегородками. В нем обнаружены большие глиняные бочкообразные сосуды — пифосы, богато расписанные со следами зерна злаков. В другом же сосуде были обнаружены виноградные косточки — что свидетельствует нам о том, что и эта культура была известна жителям Крита. Дворец Феста был хорошо благоустроен, как и другие критские дворцы этого времени. В нем найден каменный водосток, сложенный из хорошо отесанных плит, проходивший под полом ряда помещений.

Из археологических исследований, очевидно, что Старый дворец Феста неоднократно перестраивался и ремонтировался. Насчитывается, по крайней мере, три стадии его изменения, при этом каждый раз заново укладывались полы, выше предыдущих, иногда проводилась перепланировка помещений. Некоторые исследователи говорят, что правильнее считать не три фазы существования одного дворца, а говорить о трех или даже четырех разных дворцах, сменивших друг друга. Землетрясения, которые часты и сейчас на Крите, были этому причиной. Наконец, после фатального землетрясения, происшедшего где-то около 1700 г. до н.э., руины Старого дворца были засыпаны и на его фундаментах, сохраняя общие принципы планировки, был воздвигнут Новый дворец.

Похожая судьба и других Старых дворцов, следы которых обнаружены в Кноссе и Маллии. Правда, возможно, что в Новом дворце Маллии сохранилось больше элементов Старого дворца. Здесь обнаруживается отсутствие световых колодцев, что является своеобразной чертой архитектуры Новых дворцов Кносса и Феста. Очевидно, что уже в Старых дворцах применялись колонны, и именно таким образом, как это было характерно для позднейших критских дворцовых построек, — одна колонна в центре дверного проема делит вход на две части. Это наблюдается и в Маллии, и в Старом дворце Феста. Центральное положение критской колонны придает ей особую значимость, превращающейся из простой подпорки, имеющего только функциональное значение служить опорой кровли — в самостоятельное архитектурное звено облика здания.

Все же, несмотря на скудость сведений о Старых дворцах, можно утверждать, что именно в этот период вырабатываются основные принципы планировки, характерные для критской дворцовой архитектуры: расположение многочисленных помещений вокруг большого центрального двора прямоугольной формы, ориентированного с севера на юг, и наличие второго западного, предназначенного для религиозных церемоний. Старые дворцы были многоэтажными. Это доказывается сохранившимися в Фесте остатками внутренних лестниц. Очевидно прослеживается определенное назначение каждой структуры дворца — так, в Новых дворцах Кносса, Феста и Маллии западные помещения заняты складами (в Старом дворце Феста именно в этой части были открыты кладовые).

Возникновение критской дворцовой архитектуры не вызывает сомнения: дворцы эволюционировали из многокомнатных домов предшествующего периода. Изолированные здания с несколькими помещениями каждое, расположенные вокруг общего двора, — таким мог быть предшественник позднейших дворцов. Переход от таких изолированных сооружений к единому комплексу был естествен и закономерен.

Образование государственности сопровождалось ростом поселений городского типа. Дворцы правителей были центрами раскинувшихся вокруг них городов. Города в Крите исследованы не достаточно, но точно установлено, что они уже существовали в период создания Старых дворцов. Так вокруг дворца Маллии найдены остатки ряда домов; в них имелись штуковые полы с очагами, расположенными по центру помещения. Изредка находятся следы колонн-подпор, поддерживавших перекрытия. Но обнаружение целого жилого дома этого периода нас еще ждет впереди. Прекрасная иллюстрация внешнего вида критских жилых домов найдена в верхних слоях Старого дворца в Кноссе. Это многочисленные фаянсовые пластинки, называемые «Мозаика города», служившие, вероятно, инкрустацией деревянной утвари, изображающие двухи трехэтажные дома. Дома построены из сырцового кирпича или каменных плит. Они все имеют небольшую дверь на фасаде, по центру нижнего этажа, и симметрично расположенные окна в верхних этажах. На некоторых пластинках, показаны обратные стороны зданий, лишенные окон, которые заменены узкими щелями. Судя по этим данным, жилые дома рядового населения Крита были вполне обширными и хорошо освещенными. В некоторых из этих домов можно предположить наличие своего рода мезонин (небольшое помещение под крышей). На большинстве этих моделей ясно обозначены деревянные перекладины, которые использовались для скрепления сырцовых и каменных стен в целях придания им сейсмоустойчивости.

Не много мы знаем погребальных сооружениях времени Старых дворцов. Большая часть толосовых гробниц раннеминойского периода была заброшена в начале II тысячелетия до н.э., но немногие все же продолжали использоваться. Так, в Камиляри, близ Феста, обнаружен большой толос, воздвигнутый еще в додворцовый период. Судя по многочисленным находкам, главным образом керамическим, он продолжал использоваться в течение всего периода жизни Старого дворца Феста. Затем, после достаточно долгого перерыва, снова «ожил», уже в конце периода Новых дворцов. Такое длительное существование толосовых могил все же является исключением. Большинство рядовых погребений периода Старых дворцов совершалось в простых одиночных могилах в глиняных гробах — ларнаках, зарывавшихся на склонах холмов.

Хронологическим водоразделом, отделяющим период становления критской цивилизации от периода ее расцвета, так называемых периоды Старых дворцов и, соответственно, Новых дворцов, принято считать время около 1700 г. до н.э. Время, когда все дворцовые комплексы и мелкие поселения Крита были разрушены от сильного землетрясения, следы которого заметны в различных частях острова. Разрушение было настолько тотальными, что восстановить Старые дворцы оказалось невозможным; их руины были засыпаны, и над ними, на более высоком уровне были воздвигнуты Новые дворцы. Зодчие Новых дворцов сохранили в основных чертах план и использовали кое-какие менее других разрушенные фундаменты Старых дворцов. Это иллюстрирует нам то, что в развитии критской культуры не было резких изменений или длительных перерывов. Поэтому выглядит спорным мнение, что между гибелью Старых дворцов и началом строительства Новых прошло около столетия. Очевидного подтверждения столь длительного перерыва пока нет. Какой-то период после разрушения, дворцы оставались в руинах, но уже в XVII в. до н.э. началось строительство Новых дворцов, являющихся наивысшим достижением критской архитектуры и наилучшим выражением ее особенностей.

Новые дворцы, как и Старые, пережили неоднократное разрушение и перестройку. Особенно значительные изменения были произведены где-то около 1600 г. до н.э., возможно после очередного разрушительного землетрясения. Но, определенно, не следует рассматривать дворцы XVII в. до н.э. как самостоятельные, обособленные от последующих. Из четырех больших дворцов Крита — Кносса, Феста, Маллии и новооткрытого Като Закро — первый исследован наиболее тщательно и объёмно. Достаточно удачная, но и не во всем бесспорная его реконструкция, предпринятая Артуром Эвансом, воссоздает отдельные помещения дворца. Из-за этого он производит более внушительное впечатление, чем дворцы Феста и Маллии, от которых сохранились лишь нижние части стен.

5. Период Новых дворцов

Особенности критской дворцовой архитектуры рассмотрим на примере Кносского дворца. В новый период своего существования он заметно превосходит по размерам и богатству другие дворцы Крита. Ю. В. Андреев писал что «…все эти факты в совокупности заставляют думать, что возникновение дворцовых ансамблей было результатом осуществления широкой строительной программы, направляемой из одного центра, которым, по видимому, был всё тот же Кносс». Видимо, теперь происходит окончательное подчинение всего острова власти кносских правителей. Мы можем предположить на основе позднейшего мифа о том, что на Крите правили три брата, сыновья бога Зевса — Минос, Сарпедон и Радамант, из которых первый, изгнав братьев, захватил их владения и подчинил себе весь остров. Подготовленное всем предшествующим периодом истории Крита объединение его под могуществом Кносса, произошло, мирным путем и оказало стимулирующее влияние на развитие ремесла и торговли на острове. В этот период Крит становится хозяином Эгейского моря, основывая поселения на Кикладских островах, на о. Родос и в Милете, на малоазийском побережье. Находясь в тесных связях со своими восточными и западными соседями, правители Кносса обмениваются дарами с египетскими фараонами, так же продукция критских мастерских достигает берегов Сирии и Финикии. Но особенно ценились драгоценные изделия искусных ремесленников Крита в соседней Греции. Там, в на юге Пелопонесского полуострова, набирает мощь города ахейцев — греческих племен, государство которых через два столетия станет грозным соперником Крита. Пока же, в XVII—XVI вв. до н.э., Крит, объединившийся под властью Кносса, являлся неоспоримым властителем Эгейского бассейна, центром могучей морской державы. Созданный в Кноссе Новый дворец был достойным воплощением её мощи.

«Отличительное своеобразие критских дворцов, тесно связанное со спецификой планировки — это особое расположение в пространстве. Они были „вписаны“ в ландшафт, ориентированны на стороны света, имели террасную структуру, и также как и старые дворцы привязаны к сакральным местам. Американский историк архитектуры В. Скалли, изучив ландшафты Кносса, Феста, Маллии и Гурнии, пришёл к выводу, что выбор места для постройки дворца, а также специфика его ориентации обычно определялись с учётом двух факторов: 1. Дворцы, как правило, располагались в замкнутой со всех сторон долине, размеры которой могут быть различными, но конфигурация (вытянутый в длину прямоугольник) остаётся всегда одной и той же; 2. На осевой линии дворца к северу или к югу от него можно увидеть округлый или конический холм, а на некотором расстоянии от него — гору с раздвоенной вершиной.<�…> Как думает Скалли, в понимании самих минойцев, все эти особенности ландшафта были наполнены глубокой религиозной символикой и воспринимались как неоспоримое свидетельство присутствия самой великой богини — „матери-земли“, в лоне которой и располагался дворец. Архитектура дворца должна была восприниматься в этом случае как своего рода искусственное дополнение к тем естественным архитектурно-скульптурным формам, которые были созданы вокруг него самой природой.» (Андреев.2002. — Ю. В. Андреев. От Евразии к Европе. Крит и Эгейский мир в эпоху бронзы и раннего железа. СПб., 2002. С. 137). Можно заключить, что уже в расположении дворца в ландщафте проявляются его функция. Определенно несущая сакральный замысел.

Дворец занимал площадь около 10 000 кв. м. [илл. 7]. Сам комплекс и примыкающие к нему городские постройки не имели вообще оборонительных или хотя бы оградительных сооружений. Кносский дворец, как и другие архитектурные постройки на Крите, сооружён из местных материалов. Для стен использовался гипс, который добывали в каменоломнях на соседнем от Кносского холма — холме Гипсада. Но гипс непрочный материал, поэтому блоки, из которых складывался пол, часто меняли. А если гипс использовался для внешних поверхностей, то его штукатурили. Так же для внешних стен применяли более прочный известняк, который также шел на изготовление столбов, баз для колонн, оформления дверных и оконных проёмов. Для полов и «влажных» помещений использовался более прочный материал — алебастр. В период минойской цивилизации на острове росли кипарисовые леса. Поэтому применение дерева в постройках было многочисленно — это и изготовление дверей, потолков, балок перекрытий, но и для очень характерной, для минойских дворцов, архитектурной детали — колонны. Для их изготовления использовалось дерево, затем оно штукатурилось и окрашивалось. Колонны ставились на известняковые базы. «Книзу они не расширялись, как в постройках других древних народов, а сужались. Ствол их не был уподоблен растительным прототипам египетских опор, повторяющих форму тянущихся вверх стеблей папируса или лотоса. В кносской колонне нет сходства с образами живой природы. Зодчий отказался от подражания природе, выступавшей в египетской архитектуре, нашел для элементов сооружения язык архитектурных форм, основанный на пропорциональных и числовых соотношениях, и обнаружил сущность колонн как опры, выделив и подчеркнув именно эту её функцию.» (Соколов Г. И. Искусство Древней Греции. М.1980.С 271).

Очень часто был использован цемент для изготовления полов. Причём мог окрашиваться в разные цвета, преимущественно в красный. Для хозяйственных конструкций использовалась глина: из обожжённой глины были выполнены канализационные трубы, глиняная черепица же покрывала крышу, а карнизы покрывались глиняными рогами посвящения. Для мелких деталей таких как розеты, дверные скобы использоваться металлы (медь и бронза). Кносский дворец демонстрирует большое разнообразие в использовании материалов. Внешние стены дворца складывались из крупных блоков камня. Но они могли быть не целиком каменными, так, участок западной стены имел заполнение щебёнкой и был дополнительно укреплён балками. Внутренние стены были тоньше, они сооружались из кирпича и скреплялись балками, затем поверхность стен штукатурилась.

В нем насчитывается несколько сотен помещений различных размеров и конфигураций, расположенных в два, а то и в три этажа, которые были соединены запутанными переходами. Заинтересовала археологов и манера освещения помещений [илл. 8]. Проемов в стенах, подобных окнам позднейших построек, в кносском дворце не существовало. Свет проходил через отверстия в потолке, так называемые световые колодцы, до первого этажа, создавая различную степень освещенности залов дворца, — приближенных или удаленных от световых проемов. Так запутанность ходов и выходов, внезапные спуски и подъемы по лестницам, неожиданные повороты, характерные для «лабиринта Дедала», дополнялись особенной таинственностью неожиданных световых эффектов, игрой света и тени в то ярко освещенных, то в полутемных помещениях.

Однако, несмотря на кажущееся беспорядочное расположение различных помещений, планировка Кносского дворца, подчинена определенным, строго продуманным принципам строительства. Её можно определить как живописную. Центром дворца, объединяющим все его части в единый комплекс, был большой двор, ориентированный с севера на юг. Эта особенность микенской дворцовой архитектуры сложилась еще в период Старых дворцов. Двор размером 52 X 28 м разделяет дворец на две части — западную и восточную. Входы во дворец оформлены с северной, западной, южной и восточной стороны. Главная дорога, идущая от моря, подходила к нему с запада, где был расположен передний двор и зрелищная площадка, с двух сторон обрамленная лестницами-трибунами для размещения зрителей. В центре северной стороны находился один из входов. Далее следовал колонный зал, трехнефный разделенный двумя рядами колонн (сохранились только каменные базы). Узкий проход, вымощенный каменными плитами и декорированный двухэтажными портиками с колоннами, вел из юго-западного угла зала во внутренний двор дворца. Западная сторона дворца, выходившая на передний двор, являлась главным его фасадом. Западный фасад дворца других, нижняя ее пасть облицована гипсовыми плитами орфостата. Стена образует асимметричные выступы, а вход расположен не в центре, а в юго-западном углу двора, нарочито незаметно. Он оформлен открытым вестибюлем, разделенным на две части одной колонной, поставленной по центру. Далее следует длинный коридор, идущий под прямым углом, огибающий юго-западную часть дворца. Это знаменитый «коридор процессий», названный так по украшавшим его фресковым росписям, изображавшим скорее ритуальное шествие юношей и девушек, несущих дары [илл. 9]. «Коридор процессий» ведет к двухколонному вестибюлю, который открывается на монументальную лестницу, ведшую на второй этаж. Пространство перед лестницей, оформлено как световой колодец, дающий освещение в прилегающие помещения, в том числе и вестибюль. «Коридор процессий» продолжается за вестибюлем далее к востоку и, повернув еще раз под прямым углом к северу, выходит на центральный двор.

От южного входа, оформленного небольшим залом с одной колонной в центре, поднималась, обрамленная колоннами, лестница — «ступенчатый портик». Нижний этаж дворца сохранился довольно хорошо. Западная часть его предназначалась для хранения припасов. Здесь находились знаменитые кладовые Кносса [илл. 10]. Длинный коридор, проходящий через все это крыло с севера на юг, разделяет эти две группы помещений. Двадцать два длинных узких зала выходят в коридор; в большинстве из них и сейчас стоят ряды огромных глиняных бочек — пифосов, украшенных рельефным орнаментом; в них хранилось вино, оливковое масло и другие припасы. В полу кладовых оборудованы большие, облицованные камнем и перекрывавшиеся каменными плитами, ямы прямоугольной формы для хранения зерна. Дворцовые кладовые есть и в других частях дворца, но западные склады являются самыми большими помещениями такого назначения. Пространство между складами и центральным двором занято многочисленными небольшого размера помещениями. Эти помещения не имели естественного освещения; возможно, это было место для религиозных обрядов, при которых пользовались для освещения светильниками.

В центре западной стороны центрального двора находится маленькая трехнефная капелла с комнатой для хранения предметов культа. На втором этаже открыто одно из наиболее интересных помещений Кносского дворца — небольшой тронный зал [илл. 11]. Вдоль стен расположены длинные, сделанные из штука, банкетки. В вестибюле тронного зала находилась большая чаша из порфира, стоящая на полу, скорее всего здесь совершались какие-то ритуальные омовения перед входом в тронный зал. У северной стены стоял алебастровый трон с причудливо вырезанной волнистой спинкой. Стены украшают фрески с геральдическими фигурами лежащих грифонов. Напротив трона находится, отделенный от зала колоннами, углубленный в пол бассейн.

Восточное крыло дворца разделено на две части коридором, идущим перпендикулярно центральному двору. Северо-восточная часть дворца занята хозяйственными помещениями. Это целый ряд кладовых меньшего размера, чем в западной части, а также мастерские, где изготовлялись глиняные и каменные вазы и другая утварь.

Интересна юго-восточная часть дворца, на два этажа врытая в холм, таким образом, что помещения расположеные много ниже уровня центрального двора, с противоположной стороны открываются наружу на склоне холма. Оба нижних этажа хорошо сохранились. Над ними возвышались еще два этажа, о чем свидетельствуют остатки лестниц. Эта часть дворца производит сильное впечатление своей сохранностью и смелым решением внутреннего пространства.

По центру восточной стороны центрального двора находится лестничный зал. Лестница в несколько маршей, оформленная поддерживающими ее перекрытие колоннами, спускается от уровня центрального двора вниз, до нижнего этажа, и выводит на небольшой внутренний дворик, с двух сторон обрамленный колоннадой. Дворик играет и роль светового колодца. Здесь обнаружены обуглившиеся деревянные колонны, теперь реконструированные в камне. Отсюда начинается коридор, делящий восточное крыло дворца на две части. Он ведет в зал «двойного топора» так как основной мотив фресок, украшающий стены, изображение лабриса — двулезвийного топора. Здесь найдены остатки деревянного трона, позже реконструированного реставраторами, что указывает на официальный характер помещения. К небольшому залу с востока примыкает вестибюль со световым колодцем, а с юга и запада через широкие дверные проемы с открытым колонным портиком, выходящим на обширную террасу, нависающую над склоном холма. Из вестибюля зала «двойного топора» небольшой коридор ведет в наиболее кулуарное помещение дворца, условно названное «комнатой царицы», к нему примыкает небольшая ванная комната с расписной глиняной ванной, а боковой коридор ведет к уборной, снабженной, как и ванна, канализационным каналом. Здесь следует сказать о высокоразвитой канализационной системе дворца. Каменные желоба водостоков, проложенные под полами ряда помещений, снабжены отверстиями для чистки. Ливневые и канализационные воды выводились на восточный склон холма, в долину реки Кайратос. Глиняный водопровод доставлял во дворец питьевую воду.

Над западной половиной дворцового комплекса найден зал с двумя рядами колонн и столбов, которому предшествовал вестибюль с одной колонной во входном проеме. Над центральной частью кладовых нижнего этажа располагался священный зал, в котором была найдена знаменитая фреска «Парижанка» [илл. 12], изображающая молодую критскую красавицу.

Анализ сохранившихся помещений Кносского дворца свидетельствует о продуманности и целесообразности его планировки. В нижнем, темном и низком этаже располагались склады и другие подсобные помещения, а также темные крипты, предполагаемо предназначенные для свершения сакральных церемоний. Парадные официальные помещения располагались в светлых и просторных залах второго этажа. Часть жилых помещений находилась в нижнем этаже, где они были защищены от непогоды, видимо еще часть, находилась в верхних этажах здания. Соединение отдельных помещений в замкнутые комплексы, особенно заметное в восточном крыле дворца, является последним отражением некогда существовавших на его месте изолированных зданий додворцового периода.

Малые дворцы Крита были построены по тем же принципам и такой же продуманной планировкой, как и Кносский дворец. Отметим основные особенности минойских дворцов: наличие двух дворов (длинной 52 метра), внутренний из которых служил композиционным центром всего здания, ориентация с севера на юг, выделение комплексов хозяйственных, парадных, ритуальных и жилых помещений.

К востоку от Кносса, на самом берегу моря, находится дворец в Малии. Он отличается скромным исполнением по сравнению с великолепием Кносского дворца. Отличительной чертой центрального двора дворца в Маллии являются обрамляющие его с восточной и северной стороны колонные портики. Это архитектурный элемент в более скромном варианте присутствует во внутреннем дворике близ «комнаты царицы». В планировке западного крыла дворца в Маллии отличается некоторая симметрия — по центру расположены два помещения, сообщающиеся с двором через боковые проходы. В переднем из них предполагается тронный зал, во втором же, с перекрытием которое опирается на два мощных столба, — святилище. Северное крыло дворца (плохо сохранившееся) имело довольно обширный внутренний двор, соединяющийся с центральным двором прямым проходом. Вдоль северной стороны центрального двора расположен трехнефный зал с двумя рядами квадратных столбов по три в каждом. Некоторые исследователи в этом видят влияние египетских гипостильных залов. Наличие этого зала с похожим в Кноссе определяется сходным назначением, являющихся официальными парадными частями дворца. Планировка дворца в Маллии несколько проще кносского дворца, в нем сохранилось больше черт от архитектуры периода Старых дворцов. Этим можно объяснить отсутствие колодцев и следов настенных росписей.

Дворец в Фесте, сохранив черты Старого дворца, все же отличается характеристик, позволяющих определить его архитектуру как несколько более развитую в сравнении с кносской. При возведении Нового дворца руины Старого были засыпаны землей, смешанной с известью. В некоторых частях уровень его был поднят.

Южная и восточная части фестского дворца из-за оползней до нашего времени не сохранились. Поэтому сложно сравнивать объемы складов с кносскими, но в западном крыле складские помещения сравнительно невелики и расположены они не вдоль фасада, а перпендикулярно к нему. Пристрастие критских зодчик к стоящим в центре пролетов одиночным столбам или колоннам ярко проявляется в Фесте. С высоким мастерством этот архитектурный элемент обыгран в самом удивительном сооружении дворца в Фесте — монументальной лестнице, идущей от западного двора к помещениям второго этажа [илл. 13]. Лестница, шириной почти в 14 м, служила, вероятно, и трибуной для зрителей, собиравшихся смотреть ритуальные игры на западном дворе. В большой лестнице дворца Феста видится развитие идеи монументального парадного входа во дворец, наметившийся уже в Кносском дворце. Можно отметить новое решение входа в парадные и жилые помещения в центре северной стороны двора. Северный дворик имеет одну важную особенность — он со всех четырех сторон окружен колоннадой. Фест был известен грекам более позднего времени, построившим на его месте храм, посвященный Великой матери богов Рее. Можно построить догадку, что эта находка минойской архитектуры, оказала влияние на формирование греческого перистиля.

При изучении критской архитектуры, особенно дворцов восхищает талант зодчих которые при создании дворцов учитывали не только удобство расположение, но и скали видовые ландшафты, открывающиеся из помещений дворцов. Так к перистильному дворику примыкает помещение, «политюрон» — зал со многими дверями, выходящими площадки, откуда открывается великолепный вид на окрестный ландшафт.

К сожалению, у нас нет никаких художественных источников внутреннего убранства дворца: ни фресок, ни образцов мелкой пластики. Исследователи строят догадки, предполагая, что дворец был не достроен на момент катастрофы для сбора всего самого ценного.

Четвертый из больших дворцов Крита — дворец в Като Закро, на восточном побережье острова, он назван по небольшому современному селению, расположенному здесь. В 1901 г. английские археологи обнаружили остатки минойского города. В 1962 г. Николай Платон начал раскопки этого города и в первую же кампанию нашел обширный комплекс дворцового типа, площадью своей (около 7000 кв. м) не уступающее другим критским дворцам. Сейчас раскопки еще не завершены. Основные принципы планировки такие же, что в Кноссе, Малии и Фесте.

Интересным открытием этого археологического памятника стала небольшая комнатка рядом со святилищем служившая сокровищницей. В ней вдоль стен были устроены из сырцового кирпича девять ларей, в которых хранились священные сосуды и другие ритуальные предметы. Здесь были найдены замечательные каменные вазы. То что послужило причиной разрушения дворца, стало причиной сохранения этих произведений минойской культуры до наших дней от рук грабителей. Особо важное значение имеет обнаруженная близ святилища комната архива. Здесь в нишах хранились глиняные таблички с надписями линейным шрифтом А, часть их была найдена археологами.

Как в Кноссе и Фесте в западном крыле распологались кладовые, но они не имели того своеобразного плана, а устроены проще. Это сравнительно обширные комнаты с керамическими сосудами для хранения припасов.

В юго-восточном крыле дворца находится, очень своеобразная, особенность дворца Като-Закро это большой квадратный в плане зал. В центре зала — большой круглый бассейн диаметром 7 м с мощенным каменными плитами дном и оштукатуренными водонепроницаемой штукатуркой стенами. Он был окружен парапетом, на котором стояли колонки; найдено несколько каменных баз. В бассейн вела лестница из восьми ступеней. Подобного помещения нет ни в одном из других критских дворцов. Назначение его неясно. Дворец в Като Закро создан в то же время, что и другие Новые дворцы Крита. Под полами так же открыты остатки более ранних построек. Дворец был разрушен в начале XV в. до н.э. как доказано исследователями, в результате сейсмической катастрофы которая сопровождалась пожарами. Дворец в Като Закро цитирует основные принципы живописного метода планировки дворцов минойской культуры, но этот метод присущ и более скромным постройкам острова.

Для исследования этих методов архитектуры Крита мы располагаем помимо дворцов так называемыми загородными виллами и домами знати.

Малый дворец расположенный в 230 м к северо-западу от кносского дворца, связан с ним мощеной дорогой, идущей от западного зрелищного двора Кносса. Это здание носит ясно выраженный культовый характер. В нем обнаружены три пилонных зала с бассейнами, предназначенными видимо для очистительных церемоний. Именно отсюда происходит знаменитый ритон в виде головы быка [илл. 14]. Интересно отметить следующую деталь: один из бассейнов огражден барьером, включавшим три каннелированные колонны; в глине сохранились отпечатки их каннелюр. Эти важное свидетельство того, что подобный способ украшения стволов колонн, игравший столь большую роль в греческой архитектуре, был известен ещё на Крите.

К югу от дворца Кносса находится сооружение, названное Эвансом, Караван-сарай. Можно предположить что это здание предназначалось для отдыха прибывающих во дворец людей и животных. Оно снабжено водой, главный его зал украшен великолепными анималистическими росписями — скалистый пейзаж с куропатками и другими птицами.

Царская вилла в Агиа Триаде — самое значительное и богатое сооружение из царских вилл. Очевидно являвшейся постоянной резиденцией правителей Феста. Её планировка достаточно сложная, но отличается от планировки больших дворцов. Своеобразный план обусловлен местом, которое она занимает на склоне холма. Два крыла — северное и западное, сходясь, образуют двор. Среди помещений виллы есть те же, что и во дворцах, — кладовые с еще стоящими рядами вдоль стен пифосами, крипты, залы с колоннами, соединенные лестницами и переходами. Для освещения также устроены световые колодцы, но меньших размеров. Вилла в Агиа Триаде особенно прекрасна своими живописными фресками [илл15]. Особенно хорошие их образцы сохранились в небольшой комнате с альковом, которую принято считать спальней. Интересен клад медных слитков, имеющих форму бычьих шкур и весящих около 29 кг (древнейшая форма денег, отражающая то время, когда единицей обмена служил не металл, а рогатый скот).

«Дома знати хотя и уступают Царской вилле по размерам, но также отличаются значительной величиной и богатым убранством. Лучшие из них — в Тилиссосе, Амниссосе, Ниру Хани, Ватипетроне. Они стоят среди поселений, иногда же расположены совершенно изолированно. Они разбросаны по всей территории центрального и восточного Крита, и только западная часть острова, как и в предыдущий период, остается слабо затронутой цивилизацией — явление, до сих пор не нашедшее себе вполне удовлетворительного объяснения. То, что в сельской местности эти дома встречаются через примерно одинаковые расстояния в 10−12 км, заставляет предположить, что они были резиденциями управляющих округами определенных размеров». (Н.А. Сидорова. Искусств Эгейского мира. М., 1972. С)