Ключевые модернизации в истории России

Итак, решено рассматривать историю российского предпринимательства через историю проведения модернизаций, поскольку все они связаны с серьезными преобразованиями экономических отношений.

Российское предпринимательство в отличие от предпринимательства в ранних локальных цивилизациях ведет свой отсчет со времени появления первого русского государства, которое возникло в конце IX в. Если в первых в истории человечества государствах проходило достаточно много времени с момента их образования, прежде чем сформировались устойчивые рыночные отношения, то в России они, хотя и в неразвитом виде, появляются сразу. Более того, можно говорить, что предпринимательство, а именно торговая его форма, активно содействовало становлению первого русского государства.

Своему экономическому процветанию русское государство в решающей степени было обязано торговле. Славянское население селилось преимущественно по берегам рек, образовавших исключительно благоприятную систему коммуникаций. На севере это были Нева, Ладога, Волхов, Ильмень, на западе — Западная Двина и Неман; на юге — Днепр, Припять, Десна и Сож; на востоке — Дон, Донец, Волга. Вполне понятно, что реки в те времена были основной коммуникационной системой, обеспечивающей связь между народами и государствами. Они были прежде всего главными торговыми артериями.

Реки, на которых расположилось русское государство, еще задолго до его появления использовались в международной торговле. Поднепровье, Поильменье, Окско-Волжский бассейн были территориями интенсивного торгового обмена.

Днепр для греческих колонистов был единственной торговой магистралью, соединявшей их с Северной и Западной Европой. Это был знаменитый путь из «варяг в греки». Помимо этого фактора, ставшего для Киевского княжества основным, историки выделяют еще одну значимую водную магистраль. С VIII в. отмечены связи с Арабским халифатом. Путь «из варяг в арабы» был хорошо освоен русскими, так как арабы не были мореплавателями. Главной связующей дорогой русских и арабов была Волжская система, этим путем двигались на юго-восток новгородские, суздальские, ростовские, владимирские и рязанские купцы (и их предки) со своими товарами. Существовало два основных центра торговли Востока с Русью — столица Хазарии Итиль и Булгар на Волге. И. II. Козловский считает, что Волга была древнейшим путем с севера на юг и только позднее уступила свое значение Днепру. Особенно интенсивно Волжский путь, так же как и Донской, стал использоваться со второй половины IX в., когда там в массовом количестве появляется русское население. В представлении арабов руссы были торговым народом. Русские вещи найдены в Волжской Булгарии, в арабских землях. Примерно в середине IX в. восточный исследователь Ибн-Хордадбех отмечал, что купцы-руссы с мехами бобров и лисиц ездят по рекам, а иногда возят товары на верблюдах в Багдад. По свидетельству Гардизи, персидского историка XI в., руссы и славяне не продают товара иначе как за чеканные диргемы^[1].

Но долгое время на этих торговых путях не существовало устойчивого государственного образования. В IX в. происходит интенсивное развитие 10 крупнейших городов этого периода: Киев, Новгород, Полоцк, Смоленск, Изборск, Ладога, Белоозеро, Ростов, Муром, Любеч. Русская земля делилась на четыре основные части: Озерная область (Новгород, озеро Ильмень); Западная Двина (Полоцк); область Днепра (Киев); верховья Волги (Ростов Великий).

В 882 г. новгородский князь Олег приплыл по Днепру к Киеву и, уничтожив киевских князей, объединил новгородское, смоленское и киевское княжества в государство, получившее название «Киевская Русь», которое через некоторое время стало самым крупным и экономически сильным государством того времени. В средневековой Европе оно обладало высоким международным авторитетом. Русь отличали также высокий уровень культуры народа, широкое распространение грамотности.

«В свое время Русь была гораздо культурнее западных стран. Великие князья Киевские были в родстве со всеми правящими династиями Европы. Когда Ярослав Мудрый выдал одну из своих дочерей за короля Франции, то, в сущности, для нее это был „мезальянс“, — и не только потому, что Генрих I был королем Парижа и Орлеана, а Рим устроил этот брак в расчете на большое приданое киевской княжны, а потому, что семья отца Анны Ярославны была гораздо культурнее семьи ее мужа. Молодая королева Франции была единственным грамотным человеком при французском дворе и могла подписывать хартии и дипломы „Anna Reina“, в то время как ее царственный супруг ставил вместо подписи крестики. И, конечно, никто не знал, что это за таинственная страна, из которой она приехала»^[2].

При этом нужно отметить, что по уровню развития производительных сил Киевская Русь отнюдь не превосходила другие средневековые государства, а где-то даже уступала им. Если говорить об основном виде экономической деятельности подавляющего большинства населения страны, то это было сельское хозяйство, и прежде всего земледелие. С одной стороны, оно отличалось преимущественно неблагоприятными природно-климатическими условиями для его ведения, с другой — крайне низкой и даже примитивной технологией. Применявшаяся в то время подсечно-огневая система земледелия была весьма трудоемка и требовала коллективного труда для освоения площадей под пахоту. Ремесла находились в основном в зачаточном состоянии и были немногочисленны. На чем же основывались несомненное экономическое и военное благополучие средневекового русского государства в IX—XII вв.

На этот вопрос практически все российские ученые, начиная с выдающихся исследователей истории государства С. М. Соловьева и В. О. Ключевского, дают однозначный ответ: благополучие страны обеспечивалась внешней торговлей. Прежде всего, русское государство стало «наследником» великого торгового пути «из варяг в греки». Сложно было не воспользоваться преимуществом своего географического положения.

Русская внешняя торговля, особенно начального периода — это в основном торговля транзитная или в лучшем случае торговля продуктами, добытыми у природы, а не произведенными. Благо природными богатствами русская земля никогда не была скудна. Соответствующим образом сформировалась структура внешней торговли. В Киевскую Русь ввозились ткани, драгоценности, изделия из стекла, предметы роскоши. Предметом экспорта были воск, меха, мед, лен, изделия из железа.

Достаточно широкое распространение имела работорговля. Войны, набеги были непрекращающейся составляющей средневекового государства. Взятые в плен рабы на Руси использовались только на тяжелых работах в домашнем хозяйстве. Сложные климатические условия ведения основной экономической деятельности — сельского хозяйства — не давали необходимого уровня прибавочного продукта, чтобы было целесообразно в этой деятельности использовать рабский труд. Гораздо выгодней было пленников продать. Благо спрос на рабов на мировых рынках того времени был значительный и стабильный.

Торговые отношения Киевской Руси были многочисленны и обширны. Тем не менее главным торговым партнером в плоть до своего падения была Византия, которая оказала на русское государство наибольшее влияние, поскольку намного превосходила его в уровне развития практически всех областей человеческой деятельности: экономики, науки, техники, культуры. Причем превосходила не только Русь, но практически все европейские страны того времени, что, впрочем, не спасло ее от гибели.

Принято прежде всего обращать внимание на тот факт, что русское государство позаимствовало у византийцев православную религию, что, безусловно, сыграло серьезную роль в дальнейшей судьбе российского государства. Но с точки зрения формирования специфики российского предпринимательства весьма существенное значение имеет еще одно обстоятельство. Византия оказала огромное влияние на характер государственной власти — сильной, централизованной, построенной на идеях абсолютизма.

Вполне понятно, что эти идеи попадали на благодатную почву. Объективно, идеи жесткой централизации не могли не найти отклика в силу геополитического положения Киевской Руси, которая со всех сторон была окружена сильными потенциальными врагами и испытывала постоянную потребность в мощном военном политическом центре. Не последнюю роль в дальнейшем сыграли тесные контакты и вассальная зависимость от Золотой Орды. Но первыми учителями были, безусловно, византийцы.

Если снова вспомнить о взаимоотношениях российского государства и предпринимательства, то не в последнюю очередь их специфика определяется влиянием Византии, которая явилась своеобразной моделью, скопированной с неизбежными поправками на российскую специфику.

Византийский император был, по сути, абсолютным главой государства с полной и ничем не ограниченной властью над жизнью и имуществом своих подданных. Власть в Византии была не столько сословная, сколько чиновничья во главе с императором. Конечно, чиновники принадлежали к верхним слоям общества, но их положение определялось прежде всего по месту в иерархии государственной власти, а не унаследованными богатством и родовитостью.

Действовала знаменитая формула: не деньги дают власть, а власть дает деньги. Конечно, принадлежность к привилегированной социальной группе передавалась по наследству, как и в любом чиновничьем государстве, но не была абсолютной. Собственность в условиях деспотизма носила «плывучий» характер. Частной собственности на основной фактор производства — на землю в Византии фактически не существовало, и любое крупное состояние могли попросту отнять.

В стране существовало большое количество надзирающих организаций, обеспечивающих всеобъемлющий контроль. Даже православная религия подчинялась государству и действовала в его интересах. Особое внимание следует обратить на достаточно жесткое вмешательство государства в хозяйственную деятельность. Оно поддерживало стабильные цены на основные товары, заботясь прежде всего об интересах городского населения с целью поддержания политической и социальной стабильности общества. Под чиновничьим контролем проходила деятельность ремесленников и торговцев.

Описанная система управления в значительной степени напоминает существовавшую и существующую в определенной степени до сих пор систему государственной власти в России. Особенно, когда речь заходит о взаимоотношениях властных структур и бизнеса.

Пока процветала внешняя торговля, процветало и русское государство. Но судьба Киевской Руси в очередной раз доказывает, насколько непрочным является экономическое положение страны, зависящей от внешнеэкономической конъюнктуры, которая не имеет собственной прочной производительной базы. Сельское хозяйство страны имело крайне низкую производительность и с трудом обеспечивало внутренние потребности населения в зерне. О зерне как о предмете экспорта в письменных источниках практически ничего не говорится, но зато нередки упоминания о периодически повторяющемся голоде. Ремесло еще не поднялось на уровень, который можно назвать серьезной экономической основой государства. Поэтому, как только ситуация, обеспечивавшая благоприятные условия внешней торговли, изменилась, это сразу больно ударило по благополучию страны.

С приходом в упадок Волжской Булгарин и Хазарии, которые играли роль сдерживающего щита, в степи пришли орды тюрков-кочевников. Южное направление торговли перерезали сначала половцы, а потом туркисельджуки. Следующий удар был нанесен крестоносцами, которые в конце XI в. на своем пути к «гробу Господню» прошли через Византию и разорили ее. Удар крестоносцев был вдвойне тяжелым. Во-первых, они лишили Киевскую Русь главного торгового партнера. Во-вторых, в результате крестовых походов были установлены прямые торговые пути между Западом и Востоком, минуя днепровскую магистраль.

Неблагополучие экономическое всегда приводит к политической дестабилизации, усиливаются центробежные силы, начинаются княжеские междоусобицы. Еще недавно сильное и благополучное государство распадается, и татаро-монгольское нашествие только подводит черту под одной из страниц истории государства российского, которая на этом не заканчивается, но является весьма поучительной.

Киевская Русь погибла отнюдь не из-за набега кочевников, с которыми она на протяжении веков вполне справлялась, а из-за отсутствия надежного экономического базиса. До тех пор пока внешние факторы были благоприятны, положение страны не вызывало никаких опасений. Как только русские земли перестали быть транзитными территориями, внешняя торговля Киева и ряда других городов — основной фактор экономического развития и главный источник богатства — стала сворачиваться. Благоприятная внешнеэкономическая конъюнктура не была использована для подъема экономической активности внутри страны. Развитая внешнеэкономическая деятельность не разрушала натурального характера крестьянского хозяйства и феодальной вотчины.

С падением Киева центр политической и деловой активности перемещается на северо-восток, в верховья Волги, где и начинает складываться русская государственность. Ведущая роль во внешнеторговом обороте переходит к городам Северной и Северо-Восточной Руси: к Новгороду, Смоленску, Пскову, Полоцку, которые развивают торговые отношения с Западной Европой через Балтику. Города Владимирской Руси по Волге ведут торговлю с Волжско-Камской Булгарией и Закавказьем.

Торговля и впредь долгое время оставалась главной формой предпринимательства. Это не означало отсутствие экономического развития, но оно по характеру было полунатуральным, т. е. низкотоварным, и основная деятельность по форме и содержанию не являлась предпринимательской. Поэтому оставим большой временной период специалистам в области экономической истории и перейдем сразу к моменту появления предпосылок превращения предпринимательства в серьезный фактор развития российского государства.

Начало принципиальных изменений в экономических отношениях было положено Петром I. Он многое сделал для развития российского купеческого промысла, во-первых, защитив его от иностранного произвола во внешней торговле, а во-вторых, предоставляя различные льготы и прямые кредиты для развития и повышения конкурентоспособности российского купечества. Трудно переоценить его вклад в становление промышленного предпринимательства, материальная основа которого была создана в ходе реформ.

Петровские реформы конца XVII — начала XVIII в. были первой догоняющей модернизацией в истории страны. Технологические заимствования предпринимались и ранее, но все они носили эпизодический характер и не являлись комплексными по своим масштабам. Целью этой модернизации было создание современных флота и армии. Фактически решались задачи развития новой крупной отрасли промышленности — кораблестроения и связанных с ним отраслей, а также отраслей, обеспечивающих всем необходимым армию, таких как металлургия, металлообработка, химическая промышленность (в том виде, в каком она существовала в то время), текстильная и кожевенная отрасли.

Все исследователи согласны, что реформы Петра I — это пример классической модернизации, хотя и расходятся в оценках происходивших событий. Кто-то рассматривает ее чисто технологически и дает высокую оценку. Кто-то обвиняет Петра I в слепом копировании западных стандартов и переносе на российскую почву того, что в принципе на ней вырасти не могло. Правы в определенной степени и те и другие.

Петр I пытался повторить в России то, что он увидел в Голландии. Но сам он воспринял увиденное чисто атрибутивно. Он захотел воспроизвести надстройку, не меняя ничего в базисных институтах, создать производительные силы развитого капиталистического государства, не меняя ничего в экономических отношениях.

Русский историк В. О. Ключевский пишет, что Петр I надеялся «грозою власти вызвать самодеятельность в порабощенном обществе… хотел, чтобы раб, оставаясь рабом, действовал сознательно и свободно. Совместное действие деспотизма и свободы, просвещения и рабства — это политическая квадратура круга, разрешавшаяся у нас со времен Петра два века и доселе неразрешенная»^[3].

По сути, Петр I — создатель российской командной экономики. Тем не менее была создана передовая по тем временам промышленность и подготовлена материальная база для перехода на новую ступень общественного развития. Но такие преобразования возможны только при режиме абсолютной власти при железной политической воле первого лица государства с неизбежными колоссальными людскими и материальными издержками. Не случайно ближайшие преемники Петра I легко свернули практически все реформы.

Исчезновение такого мощного двигателя модернизации, как политическая воля императора, не было компенсировано действием институтов, адекватных производительным силам, позаимствованным у развитых капиталистических стран. Петровская модернизация не получила дальнейшего развития.

Аналогично развивались события и в Советском Союзе. Но отличие было в том, что режим ручного управления дал сбой еще при жизни вождя. У Сталина в отличие от Петра 1 не было безоглядной веры в технологическое превосходство Запада. И если он сумел по понятным причинам вовремя отреагировать на появление ядерных технологий, то реакция на кибернетику и генетику была неадекватной, что и привело к тяжелым последствиям, поскольку речь идет о прямом противодействии зарождению ядра пятого технологического уклада. Главной причиной свертывания реформ стали общественные отношения, при которых идеологическая дубина способна перевесить все научные и прагматические резоны. Самым сильным аргументом в борьбе идей было голословное заявление, что-то или иное явление не соответствует принципам социализма.

Тем не менее Петр I произвел такие фундаментальные изменения в социально-экономических отношениях в России, что обратной дороги уже не было. Реформы с его смертью приостановились, он их направление уже было задано, и рано или поздно должен был найтись продолжатель славных дел, что и произошло.

• [1] Хоръкова Е. П. История предпринимательства и меценатства в России. М., 1998. С. 16.
• [2] Бурышкин П. А. Москва купечесекая. М., 1991. С. 28.
• [3] Ключевский В. О. Сочинения. М., 1988. Т. 4. Ч. IV. С. 221.