Источники устной истории

Устная история наиболее эффективна в тех случаях, когда необходимо заполнение лакун при отсутствии традиционных исторических источников. Особое значение устно-исторические исследования приобретают при научных изысканиях в области ментальностей, поведенческих структур, образа жизни, феномена индивидуальной и коллективной памяти и ее влияния на общественное сознание, то есть особенностей отражения в нем событий прошлого.

На самом деле устная история возникла одновременно с историей как таковой: она была первой формой существования истории до появления письменности.

Применительно к сегодняшнему дню можно сказать, что история приобретает новое измерение, как только в качестве источников начинает использоваться жизненный опыт самых разных людей. Главной ценностью устной истории можно считать се способность воссоздать многообразие точек зрения, так как большинство существующих архивных документов отражают точку зрения властей.

Убежденность в том, что больше всего исследователю можно доверять там, где он использовал свидетельства очевидцев, разделялась многими историками вплоть до XVIII в. включительно. В то же время отношение к так называемому «устному народному творчеству» было критическим. В оценке исторических известий у историков XVIII столетия главным был критерий здравого смысла. Так, В. Н. Татищев совсем не доверял встречавшимся в древнерусских письменных памятниках «суевериям» и «баснословиям», противоречившим здравому смыслу, хотя признавал возможность их использования для освещения ранних периодов истории. Произведениям фольклора принадлежало определенное место в исследованиях М. М. Щербатова. Историк рассматривал их как наиболее раннюю форму отражения событий прошлого и считал полезными при изучении древнейших периодов, от которых других свидетельств не осталось. Но как рационалист М. М. Щербатов решительно отвергал явные выдумки и стремился найти в преданиях рациональное зерно. И. Н. Болтин обращался к сказаниям и легендам лишь в редких случаях — только тогда, когда они говорили о народных поверьях и преданиях. В целом же он, также будучи рационалистом, исключал их из ряда достоверных сведений.

В XIX в., веке позитивизма, развивается документальный метод. Леопольд фон Ранке, отвергнув романы В. Скотта как недостоверные с фактической точки зрения, принял решение в собственной работе избегать любых выдумок и домыслов, жестко придерживаясь фактов. Французские ученые Шарль Ланглуа и Шарль Сеньобос начали свой классический учебник «Введение в изучение истории» (1898) с категорического утверждения: «Историк работает с документами. Документы ничем нс заменишь: нет документов — нет истории».

С распространением грамотности и все более возраставшей ролью писем, газет и книг преобладающим средством коммуникации стало написанное или печатное слово. Значение устного слова как носителя социальной информации изменилось. Люди помнили ритуалы, имена, песни, традиции, но теперь гарантией передачи сведений будущим поколениям стал документ. В таких условиях именно традиционно существовавшие в обществе и особенно чтимые устные предания оказались самыми уязвимыми. Позднее эпоха телефонов и магнитофонов, технологические сдвиги в способах коммуникации повлияли на характер исторической науки не меньше, чем в прошлом появление рукописей, печатного станка и архивов. Печатное слово, в свою очередь, начинает вытесняется более мощными аудиовизуальными средствами коммуникации. Однако и сегодня нельзя говорить об общем превосходстве устных либо письменных источников, так как все зависит от проблематики исследований. Так, например, в области истории семьи, изучения биографий, ментальностей, нравов, поведенческих практик без устных данных обойтись невозможно. В связи с этим личные воспоминания стали наиболее распространенным источником устной исторической информации.

Самостоятельное научное направление «устная история» сложилось после Второй мировой войны. Историк Алан Невинс^[1] первым ввел в научный оборот термин устная история, понимая под ним «сбор и использование воспоминаний участников исторических событий».

Институционализация нового направления исторических исследований была обусловлена, по мнению современных специалистов, несколькими факторами:

• • развитие звукозаписывающей аппаратуры;
• • методологические поиски исторической науки, находившейся под влиянием постмодернизма и методов социальной истории;
• • комплекс проблем, связанных с состоянием Источниковой базы исторических исследований.

На рубеже XX-XXI столетий термин «устная история», используемый для обозначения разновидности исторических источников, вызывал у российских историков обоснованную критику за неточность и двусмысленность, Так, Д. П. Урсу отмечал, что термин «устная история» нельзя признать удачным, поскольку сама грань между устной речью и записанным словом достаточно условна: «Куда, например, отнести устные показания участников тех или иных событий, дошедшие до современности только в записи?» В то же время исследователь признавал, что «пока трудно найти более удачное слово, чтобы обозначить тот массив разнообразных источников, где информация облечена в словесно-речевую форму, мало или вовсе нс фиксируется письменностью». По мнению С. О. Шмидта, «устная история представляет собой записанные на магнитную пленку свидетельства участников и очевидцев событий». При этом под устной историей он понимал «не любую устную речь, а зафиксированные специалистами свидетельства с целью получения и сохранения исторических сведений». Другой отечественный историк А. Я. Гуревич определял «устную историю» как «запись того, чему свидетелями были те или иные лица, рядовые участники исторического процесса». Е. Ф. Кринко полагал целесообразным использовать термин «устная история» для обозначения научного направления, подразумевая «особый вид исследований, с присущими ему не только источниками, но предметом и методами изучения».

К определению источников устной истории сегодня существует несколько подходов: от продуктов устной истории, или устной традиции (эпос, песни, предания и т. п.), до материалов исследовательского интервью и изучения биографий.

Обобщая, в современной отечественной историографии выделяются следующие виды устных источников:

• • исторические (устный исторический источник);
• • фольклорно-этнографические (устная традиция);
• • социологические (биография, материалы соцопросов).

Объединяет эти разновидности, во-первых, переосмысление реальных событий через внутренний мир человека и его жизненный опыт, обусловленный традициями, ментальностью, особенностями личности; во-вторых, целенаправленное создание Источниковой базы исследователем.

Одним из спорных вопросов в определении видовых признаков устного источника является его форма. Одни авторы считают устным источником только аудиоили видеозапись как подлинный первоисточник, выступая против вмешательства исследователя в авторскую устную информацию в процессе перевода устной речи в письменную. Другие предпочитают работать с транскриптами — письменными вариантами устных свидетельств, признавая их также полноценными источниками.

Кроме того, различают термины устный источник и устный исторический источник. Первый рассматривается как продукт устной традиции, устного народного творчества, существующий в готовом оформленном виде (легенды, предания, поговорки и т. д.). Под вторым понимается источник, созданный историком при помощи опроса, не существовавший ранее в готовом виде.

Социальное значение некоторых разновидностей устной традиции привело к выработке надежных механизмов для ее передачи из поколения в поколение с минимумом искажений. В западной историографии сложилось следующее определение устной традиции'. это словесное сообщение, которое представляет собой пересказ утверждений из прошлого, находящегося за пределами живущего поколения людей. Для того чтобы считаться устной традицией, сообщение должно передаваться из уст в уста по крайней мере через одно поколение, а также быть широко известно в данном обществе. После того как традиция записана, она не исчезает. Напротив, какое-то время традиция продолжает передаваться изустно и может быть позднее записана снова. В свою очередь, письменные записи могут стать источником устной традиции. Таким образом, можно говорить о том, что какое-то время информация может передаваться одновременно письменными и устными источниками, переходя из одних в другие. В то же время невозможно иметь в качестве исторического источника саму «традицию», так как она всегда реализуется посредством отдельного человека и каждый такой человек может передать ее по-своему.

Из этой характеристики устной традиции как хранимых в памяти сведений следует, что существует корпус (или совокупность) информации, принципиально отличный от корпуса письменных документов. Информация здесь движется по совершенно иным каналам, чем информационные потоки между письменными документами.

Своеобразие записанных на пленку устных исторических источников заключается в том, что, во-первых, на их содержание и форму влияют социальный контекст их воспроизведения и ожидания аудитории, во-вторых, устный рассказ в форме звукозаписи несет в себе как недостатки, так и преимущества. Чтобы его прослушать, нужно больше времени, чем для чтения документа. При необходимости процитировать рассказ в книге или статье запись нужно сначала «расшифровать». С другой стороны, звукозапись представляет собой гораздо более надежное и точное свидетельство о беседе с другим человеком, чем запись в письменном виде. Она сохраняет особенности произнесенного слова, а вместе с ними эмоциональные и социальные нюансы и характеристики рассказчика (неуверенность, юмор, диалект и т. п.). В отличие от письменного, устное свидетельство нельзя повторить слово в слово. Сама эта неоднозначность делает устный рассказ ближе к человеческой природе.

В общей источниковедческой классификации источники устной истории относятся к группам документов личного происхождения и фольклора. В то же время разработано несколько вариантов упорядочения самой этой разновидности исторических свидетельств.

Чаще всего специалисты выделяют два пласта содержащихся в них сведений: первый — архаичный, уходящий корнями в глубокое прошлое, представляет собой живую историческую традицию и своеобразную форму передачи социального опыта; второй — воспоминания очевидцев и участников событий, имевших место в недавнем прошлом.

Другой вариант группировки основан наделении устных источников на виды в соответствии с их жанрами/ воспоминания, устные рассказы, легенды, частушки, народные песни и др.

Своеобразную классификацию устных исторических источников предложил бельгийский ученый Ян Вансина, разделив их на три группы:

• 1) устная традиция, передаваемая из поколения в поколение,
• 2) показания очевидцев,
• 3) слухи.

Наиболее развернутая классификационная система источников устной истории представлена в распределении их на четыре группы:

• 1) исторические традиции старописьменных народов, пребывавшие когда-то в устной форме, но затем угасшие и сохранившиеся только в записи (русские былины, саги северных народов, эпические сказания народов Западной Европы и т. д.);
• 2) живые исторические традиции бесписьменных народов — данный источник позволяет реконструировать прошлое на довольно значительную глубину;
• 3) устная история как история недавнего прошлого — она представлена свидетельствами очевидцев и участников исторических событий;
• 4) массовое историческое сознание на уровне общественного мнения — смесь знания и незнания, представлений о своем прошлом и иллюзий. Оно базируется на двух уровнях: коллективное историческое сознание и исторический опыт каждого человека. Формирование исторического общественного мнения происходит под воздействием исторического образования, а также через вненаучные каналы — художественную литературу, кино, телевидение. С помощью источников данного вида можно изучать состояние общественного сознания и историческую культуру общества.

К характерным чертам источников устной истории относятся:

• • демократизм — они отражают события с точки зрения рядовых участников;
• • аутентичность — звукозапись воспоминаний обеспечивает полноту текста, сохраняет эмоциональное состояние информатора;
• • уникальность — они содержат факты, которые не могут быть установлены иным путем, поскольку каждый человек обладает частицей уникального знания;
• • массовость — сбор и обработка материалов по специальной программе открывает возможности установления массовых закономерностей;
• • субъективность, которая свойственна как рассказчику, так и интсрвьюсру-исслсдователю, определенным образом направляющему своими вопросами память собеседника.

В зарубежной историографии принято выделять несколько этапов в развитии устной истории (периодизация американского исследователя Д. Дунавэй):

• 1) 1950;е гг. — собирание материала для создания биографий видных общественных и государственных деятелей;
• 2) конец 1960;х гг. — попытки изучения истории народов, нс имевших письменности, или «истории народов без истории»;
• 3) середина 1970;х гг. — институционализация устной истории: создаются Международный комитет устной истории и национальные ассоциации исследователей, собираются архивы устных источников, проводятся конференции и симпозиумы, издаются специальные журналы, вопросы устной истории рассматриваются и на международных конгрессах историков;
• 4) 1990;е гг. — появление нового поколения историков, дальнейшее развитие технических средств и расширение круга изучаемых научных проблем: тоталитарные режимы, сюжеты повседневной жизни человека, миграция, особенности этнической истории народов, взаимоотношение полов и возрастов и т. д.

В настоящее время в рамках данного направления за рубежом издастся целый ряд научных журналов: Oral History в Великобритании; Oral History review в США; свои специализированные журналы по устной истории имеют ассоциации Канады, Австралии, Бразилии; с 1997 г. на трех языках выпускает журнал Words and Silences Международная устно-историческая ассоциация.

В России опыт обращения к устным источникам имеет свои традиции. Не раз обращались к былинам, песням, сказаниям, произведениям устного народного творчества ученые и писатели XVIII— XIX вв. Первые значительные шаги в деле организации записей устных свидетельств (воспоминаний старожилов) были сделаны в начале XX в. в рамках развития краеведческого движения.

К практике в области устной истории можно отнести широкомасштабные акции по собиранию документальных источников, осуществленные в нашей стране в двадцатые годы прошлого столетия. В этот период пионером разработки и внедрения методов устной истории явилась Комиссия по собиранию и изучению материалов по истории Октябрьской революции и истории Коммунистической партии (Истпарт). Столкнувшись с отсутствием необходимых исторических источников по изучаемой проблематике, сотрудники Истпарта разработали и применили на практике методику сбора, обобщения и ввода в научный оборот информации, полученной от участников и очевидцев конкретных событий.

Истпарт разработал методику проведения устно-исторического исследования:

• • формирование общественного мнения о важности и необходимости сохранения любой информации о событии;
• • планомерное выявление определенного круга участников и очевидцев изучаемых событий;
• • массовое интервьюирование и анкетирование очевидцев;
• • организация получения воспоминаний;
• • подкрепление авторских и коллективных воспоминаний сохранившимися официальными документами.

Методику, разработанную Истпартом, широко применяли научные и общественные организации, нуждающиеся в источниках личного происхождения: Общество политкаторжан и ссыльнопоселенцев, Общество старых большевиков, Комиссия по истории красной гвардии и др. В 1930;е гг. метод устной истории практиковался редакциями «Истории фабрик и заводов», «Истории гражданской войны». В 1940;е гг. названные методы применялись центральными и региональными комиссиями по истории Великой Отечественной войны. Сотрудники этих комиссий, выезжая на фронт, в госпиталя, освобожденные от оккупации населенные пункты, собрали несколько десятков тысяч воспоминаний. Около 4000 из них в настоящее время содержится в фонде Научного архива Института российской истории РАН.

В послевоенный период данное научное направление широкого развития в нашей стране нс получило.

С конца 1980;х гг. происходят некоторые сдвиги в плане использования историками устных воспоминаний и интервью. В научный оборот вовлекаются материалы, собранные в ходе устно-исторических опросов спецпереселенцев, лиц, пострадавших от политических репрессий, участников Великой Отечественной войны, эмигрантов, диссидентов. Растет интерес к проблемам гендерной истории, этнической, национальной, социальной идентичности и др.

В 1989 г. в Кирове прошла первая Всесоюзная научная конференция по проблемам устной истории и было организовано Общество устной истории при ассоциации молодых историков. Позже создан Центр изучения устной истории в РГГУ. Сегодня такие центры существуют в вузах Воронежа, Твери, Санкт-Петербурга, Петрозаводска и др. В 1990 г. отечественные историки впервые приняли участие в международной конференции по устной истории, которая проводилась в Эссене (Германия).

В основе методов устно-исторического исследования лежит технология опроса. Специалисты по устной истории выделяют в этой связи два подхода: либо непринужденная беседа, свободный разговор, либо структурированное интервью — разграфленный вопросник, жесткая схема которого настраивает только на определенные ответы.

Наиболее часто в ходе исторического интервью собирают:

• • сведения о прошлом, передаваемые из уст в уста, от поколения к поколению (устная традиция);
• • рассказы о жизни отдельного человека (научная биографистика);
• • свидетельства очевидцев исторических событий.

Таким образом, документы устной истории всегда представляют собой результат развития взаимоотношений двух сторон, совместной работы интервьюера и интервьюируемого. Письменные документы имеют неизменную форму, они возникли до того, как исследователи узнали об их существовании. Устное же свидетельство вызвано к жизни самим исследователем, он — участник создания нового исторического источника. Содержание письменного источника не зависит от историка, который может лишь по-разному его интерпретировать. Содержание же устного источника определяется в основном тем, что привносит в него интервьюер в виде вопросов, в виде диалога с рассказчиком, их личными отношениями, их поведением во время интервью.

В действительности устное свидетельство никогда не повторяется дважды в одном и том же виде. Это свойственно всем устным сообщениям, но особенно верно в отношении форм, которые не имеют строго определенной структуры, например историческим рассказам и автобиографиям, в особенности тем, которые возникают в ответ на заданные вопросы. Даже один и тот же исследователь, интервьюируя одного и того же человека, но в разнос время, получит две разные версии рассказа. По мере того как два участника интервью лучше узнают друг друга, «бдительность» рассказчика может притупиться. Подчинение интервьюеру — стремление соответствовать его интересам, какими их представляет себе интервьюируемый, — сменяется большей независимостью или лучшим пониманием целей интервью. Первые интервью могут разбудить воспоминания, о которых человек захочет рассказать исследователю потом, при последующих встречах.

Важным этапом работы в ходе устно-исторического исследования является транскрибирование интервью — перевод устного текста в письменный, или расшифровка. Существуют два способа обработки собранного материала. Первый — это литературная расшифровка, когда ради удобства чтения текста удаляются паузы, отвлекающие слова, повторы и заминки. Такая форма чаще всего применяется для публикации. Второй вариант ориентирован на передачу всех особенности речи при помощи сложной системы знаков, отмечающих интонации, эмфазы, паузы и т. д. Однако такой способ может привести к созданию текстов, которые чрезвычайно трудно читать, поскольку невозможно абсолютно адекватно передать устную речь в письменной форме. Как заметил известный специалист в области устной истории Майкл Фриш, «чем больше мы стараемся, чтобы голос был максимально „услышан“ на печатной странице, тем больше рискуем получить нечитабельный текст».

Но при любом подходе расшифровка неизбежно становится литературной формой записи, и проблемы, которые возникают в этой связи, неотделимы от проблем последующего цитирования. Устную речь очень легко исказить, перенося ее на бумагу, а потом на печатную страницу. Уже на этом этапе неизбежно теряются жестикуляция, тональность, темп речи. Более сильное искажение происходит, когда устную речь пытаются приспособить к законам письменной прозы путем навязывания стандартных грамматических форм и логически последовательной пунктуации. Ритмы и тоны речи очень явно отличаются от ритмов и тонов прозы. Не менее важно и то, что живая речь извилиста, пестрит отступлениями, обрывами фраз, возвращениями к предыдущей теме. Таким образом, чтобы перевести устную речь в печатную форму, историку нсобходимо выработать совершенно новые литературные навыки, которые помогут максимально сохранить особенности и значение оригинала.

В процессе источниковедческого исследования устных свидетельств необходимо учитывать, что они являются нарративными источниками. Соответственно, анализируя их, мы должны использовать общие подходы изучения повествовательных документов, выработанные источниковедением, а также теорией нарративного жанра в литературоведении и фольклористике.

Три вопроса, которые, по мнению М. Фриша, помогут проанализировать историческое интервью:

• 1) Что за человек говорит? (его социальный статус, какое положение этот человек занимал по отношению к рассматриваемым историческим событиям, как он действовал в истории, был ли главным или второстепенным действующим лицом на исторической сцене);
• 2) О чем он говорит? (ответы можно поделить на две категории в зависимости от того, говорится ли в них о вещах, которые люди непосредственно испытали на себе, — или же о событиях, которые приходилось наблюдать лишь на расстоянии, в самых общих чертах);
• 3) Какого рода заявления он делает? (Что, собственно, он нам рассказывает? В какой степени, каким образом, по каким причинам делает обобщения, объясняет, интерпретирует свой опыт? Какие культурные категории, исторические понятия использует для того, чтобы осознать и представить свой взгляд на этот опыт? Как мы можем осмыслить меняющееся соотношение самих воспоминаний и обобщений, рефлексии, суждений об историческом прошлом и конкретных данных, которые встречаются почти в каждом интервью?).

Любое источниковедческое исследование имеет целью оценку достоверности исторического источника. В какой степени можно положиться на устно-историчсскис источники? Устные источники действительно могут содержать надежные данные, но расценивать их лишь как еще один документ — значит игнорировать их особую ценность в качестве субъективных, спонтанно высказанных свидетельств. Особое значение источника устной истории для исследователя может заключаться нс столько в его соответствии реальным фактам, сколько в его отклонениях от них, так как в этих отклонениях проявляются человеческое воображение, желания, символы. «Ошибки» рассказчика иной раз дают нам для понимания прошлого гораздо больше, нежели фактически достоверные рассказы. По словам авторитетного итальянского историка, исследователя устных свидетельств Алссандро Портслли:

Не существует «лживых» устных источников. После того как мы проверили их фактическую достоверность по всем признанным критериям историко-филологической критики, относящимся к любому документу, особенность устной истории заключается в том, что «неверные» утверждения психологически все же «верны» и что эти предыдущие ошибки иногда говорят нам больше, чем фактически точные описания… Достоверность устных источников — это достоверность иного порядка… Значение устных свидетельств зачастую связано не с их соответствием фактам, а с отклонением от них, когда в игру вступают воображение, символика, страсть.

Тем нс мснсс источниковедческое исследование предполагает выяснение степени достоверности интервью как исторического источника. Это необходимо даже в тех случаях, когда нас интересуют не сами события, а то, как они отложились в памяти людей. Важно знать, например, до какой степени воспоминания подвергаются «самоцензуре» или обрастают небылицами.

При оценке достоверности содержания исторического интервью требуется прежде всего определить внутреннюю последовательность повествования. Оно должно представлять собой единое целое, все части которого логически связаны между собой. Если рассказчик имеет склонность приукрашивать факты или прибегать к стереотипным обобщениям, это четко проявится в ходе интервью. В таком случае описание того или иного события можно воспринимать как выражение позиции информанта, а не как надежный источник с точки зрения фактического материала. На замалчивание сведений может указывать упорное уклонение от обсуждения эпизодов, относящихся к какому-нибудь периоду, или путаница с некоторыми деталями биографии. Преднамеренное утаивание информации или фантазирование неминуемо приводят к возникновению в рассказе множества противоречий. Хотя некоторая доля несоответствий в повествовании — вещь вполне естественная.

Многие данные исторических интервью нетрудно перепроверить через другие источники (печатные издания, архивные документы). Перспективно также сравнение содержания нескольких интервью, проведенных с представителями одного сообщества. В то же время наличие расхождений между письменным и устным свидетельствами еще не повод утверждать, что один из источников надежнее другого. В интервью может открыться истина, не отраженная в официальных документах. Расхождения также могут возникнуть при правдивом изложении фактов во всех материалах, но с различных позиций. Изученные в комплексе, они могут помочь правильно истолковать рассматриваемые события. Нередко устное свидетельство содержит новые, нс подтвержденные в официальных документах показания, дающие толчок к поиску.

Таким образом, специфическая ценность устных источников для историка заключается нс только в их способности сохранять прошлое, но в самом их появлении, развитии, изменении под воздействием памяти. Эта динамика обнаруживает усилия рассказчиков осмыслить прошлое, придать своему рассказу определенную форму, поместить свое повествование в исторический контекст.

Отечественный специалист в области устной истории Т. К. Щеглова определила следующие особенности работы с устными историческими источниками:

• 1) Эти материалы нельзя вводить в историческое исследование без должного анализа. Простой пересказ их содержания может привести к «сказительству», введению в научный оборот ошибочных сведений.
• 2) «Человеческое измерение» исторических событий проявляется в этих источниках через язык, стиль, терминологию и другие лингвистические формы. В языковых практиках отражается специфика эпохи. Кроме того, язык — это ключевой механизм формирования внутреннего мира человека. Посредством языка конструируется субъективная идентичность человека. Поэтому для анализа текста следует применять лингвистические методы.
• 3) Кроме того, историк, изучающий устно-исторические материалы, должен владеть методическим арсеналом этнологии, антропологии, социологии, социальной психологии, демографии.

Вансина Я. Устная традиция как история (главы из книги) / Я. Вансина // Хрестоматия по устной истории. — СПб., 2003. — С. 66−109.

Корнеев В. Е. Устная история, 20-е гг. / В. Е. Корнеев // Источниковедение XX в. — М., 1993. — С. 75−77.

Лоскутова М. В. Введение / М. В. Лоскутова // Хрестоматия по устной истории. — СПб., 2003. — С. 5−31.

На VII международной конференции по устной истории // История СССР. — 1990. -№ 6. -С. 210−216.

Орлов И. Б. Устная история: генезис и перспективы развития / И. Б. Орлов // Отечественная история. — 2006. — № 2. — С. 136−148.

Портелли А. Особенности устной истории / А. Портелли // Хрестоматия по устной истории. — СПб., 2003. — С. 32−51.

Томпсон П. Голос прошлого. Устная история / П. Томпсон. — М., 2003.

Урсу Д. П. Методологические и источниковедческие проблемы устной истории / Д. П. Урсу // Источниковедение отечественной истории, 1989.-М., 1989.-С. 3−32.

Фриш М. Устная история и книга Стадса Теркеля «Тяжелые времена» / М. Фриш // Хрестоматия по устной истории. — СПб., 2003. — С. 52−65.

Хубова Д. И. «Устная история» и источниковедение: историческое интервью, инициативное документирование или «фабрикация» исторического источника / Д. И. Хубова // Источниковедение XX в. — М., 1993. — С. 57−58.

• [1] Профессор Колумбийского университета, специалист по истории Гражданской войны в США. Еще в 1938 г. Алан Невинс призвал своих коллег создатьорганизацию, которая систематически собирала бы и записывала устные рассказы, а также мемуары видных американцев об их участии в общественной, политической, экономической и культурной жизни страны. В 1948 г. по его инициативе был создан Кабинет устной истории для записи мемуаров людей, сыгравшихзначительную роль в жизни Америки.