Положение в стане победителей

Наиболее слабым среди европейских стран было коммунистическое влияние в Великобритании — в межвоенный период она твердо следовала эволюционным путем развития и не давала никакого повода сомневаться в том, что она вздумает уклониться от этого пути. Парламентские традиции, законность и справедливость, гражданские свободы глубоко укоренились в британском образе жизни, а поэтому не могли быть уничтожены революционным движением. Тем не менее даже в рамках весьма стабильной английской демократии усиливалась борьба за социальную справедливость. Рабочие требовали соблюдать свои основные экономические права. Они хотели, чтобы именно государство обеспечивало им эти права там, где необходимо. В число прав входило: право на работу, достойную зарплату и пенсии, страхование на случай болезни, приличное жилье, возможность дать образование детям. Предприниматели же стремились к избавлению от государственного регулирования экономики, введенного во время войны, но при этом не хотели отказываться от государственных субсидий. Консерваторы в принципе поддерживали бизнес, при этом верили в твердую валюту, сбалансированный бюджет, а также в то, что рынок своими силами совладает с экономическими трудностями. Несмотря на то что после войны было подряд два лейбористских правительства Джеймса Макдональда, социальные проблемы, особенно с рабочими, множились — их пиком была всеобщая забастовка в мае 1926 г. На девять дней (3—12 мая) жизнь в стране замерла. Никогда еще в английской истории правительству и государственному порядку не угрожали столь сильно. Хотя дело не дошло до насилия и жертв не было, йотом в течение 20 лет это событие препятствовало консолидации нации и ясно демонстрировало значимость и несправедливость классового разделения общества. Социальная система явно была несправедливой в распределении социальных благ, что выглядело надругательством над единством нации в годы Первой мировой войны.

Примечательным для политического развития Англии в межвоенный период было то, что на место традиционной партии вигов (либералы) пришла социалистическая по существу партия — Лейбористская. Лейбористы требовали национализации земли и некоторых отраслей промышленности. Во многом эта партия была подобна СДПГ или Социалистической партии Франции (СФИО), все они входили в Рабочий социалистический интернационал. Сразу после смены либералов на лейбористов новая партия решительно заявила о себе в парламенте. Лейбористы стали главной оппозиционной партией и дважды входили в правительство в 1924 г. и 1929—1931 гг. Важное достижение демократии в Великобритании — в 1918 г. право голоса впервые было предоставлено женщинам старше 30 лет. Во время войны они были активными помощницами мужчин в организации тыла, выполняли мужскую работу, поэтому нельзя было дальше лишать их права голоса.

Великобритания после Первой мировой войны была занята своим островом и своей империей. Кризисов хватало: Ирландия, Индия, Палестина. Сразу после войны главной британской проблемой стала Ирландия, где резко усилили свои позиции националисты после «Пасхального» восстания 1916 г. На декабрьских выборах 1918 г. победу одержала партия Шин Фейн. На всю Ирландию нашлось только четыре избранных депутата, которые не были членами партии Шин Фейн. Собравшийся в Дублине самопровозглашенный парламент объявил независимость страны, началась гражданская война. ИРА и Шин Фейн пытались заставить английское правительство признать независимость Ирландии. В 1921 г. Ирландия стала доминионом, а шесть графств северной Ирландии (Ольстер) получили право голосовать за выход из независимой Ирландской республики.

Во Франции после войны самым важным приоритетом была безопасность: считалось необходимым проведение твердой линии в отношении возможного перевооружения Германии, создание системы союзов против нее.

Немецкая угроза казалась столь значительной, что во Франции бытовал анекдот: «отец победы» Жорж Клемансо завещал похоронить себя стоя лицом к Германии, дабы не пропустить эту угрозу…

Боязнь войны выразилось в том, что военный министр в 1929—1932 гг. Андре Мажино создал дорогостоящую громадную (но, как оказалось, совершенно бесполезную) линию укреплений, получившую его имя, вдоль восточной границы Франции. В системе безопасности, созданной в 1920;е гг. во Франции, имелось несколько серьезных просчетов. Вечно притеснять Германию французы не могли, Великобритания не поддерживала их в этом. Системы союзов, действенно противостоящих Германии, также создать не удалось: «Малая Антанта» (Чехословакия, Румыния, Югославия) не включала Польшу — самую большую страну этого региона. Провозглашенный французами принцип «санитарного кордона», т. е. пояса государств, сдерживавших Советскую Россию, не проводился сколь-нибудь последовательно. В 1920;е гг. Франция так и не встретила понимания к своим проблемам, которого заслуживала. По мнению англичан, французы были слишком мстительны и жестоко относились к поверженной Германии, чем отчасти способствовали расцвету германского национализма и препятствовали нормализации обстановки в Западной Европе. Великобритания рассматривала себя не только как союзницу Франции, но и как посредника между ней и «беспомощной» Германией в деле создания нового баланса сил. Эта «условная» британская поддержка усиливала беспокойство Франции по поводу отдаленных перспектив собственной безопасности — ведь рано или поздно Германия должна была восстановить утраченную мощь.

Надо признать, что хотя Франция и вошла в число победителей Первой мировой войны, не было страны, кроме России (где была еще и Гражданская война), которой война нанесла бы такие тяжелые потери. Численность населения сократилась, и теперь на двух французов приходилось три немца. Промышленность северной Франции лежала в руинах — в то время как территория Германии, за исключением Восточной Пруссии, практически не пострадала. Из десяти французских мужчин в возрасте от 20 до 45 лет двое были убиты, один стал инвалидом, а троим требовалось длительное время для восстановления работоспособности. Таким образом, из десяти французов только четверо могли полноценно работать.

Приобретение у Германии Эльзаса и Лотарингии и использование Саарского угольного бассейна было весьма существенной, но явно неполной компенсацией за ущерб, нанесенный войной. Требовались деньги для восстановления промышленности и выплаты пенсий — по инвалидности и вдовам. Таким образом, страна оказалась в зависимости от доброй воли своих кредиторов — США и Англии. Кроме того, для покрытия дефицита бюджета французам нужны были немецкие репарации.

В конце концов под давлением обстоятельств, действуя в духе примирения с немцами, Франция досрочно отказалась от территориальных гарантий своей безопасности, которые предусматривал Версальский договор — т. е. от оккупации Рейнской области. Желая подтвердить свою добрую волю, Франция и Англия завершили окончательный вывод своих войск уже к 1930 г. Потом был осуществлен еще ряд уступок немцам, их называют в историографии «политика умиротворения», оказавшаяся ошибочной. В связи с этим встает вопрос, какая политика Франции в отношении Германии была бы правильной? Мы не можем повернуть вспять историю для выяснения того, что произошло бы в том случае, если бы принято было другое решение, которое не сыграло бы на руку немецким реваншистам. Французы пытались действовать с позиции силы, но этому активно противодействовали англичане, и такая политика не имела успеха. Со своей стороны, ужаснувшись результатам войны, Великобритания пыталась или отказаться, или ограничить свои европейские обязательства.

Несмотря на крайнюю неопределенность европейского положения Франции и слабость ее финансов, в 1920;е гг. ей удалось добиться относительных успехов в восстановлении разрушенного войной хозяйства. В эти годы восстановление хозяйства наиболее пострадавшей в войну северо-восточной части страны завершилось, а правительственные кредиты позволили обеспечить относительно большую занятость рабочих.

В США первоначальный бум 1919 г., позволивший предоставить работу демобилизовавшимся солдатам, сменился спадом и депрессией, продолжавшейся до 1922 г. Однако затем последовало 7 лег процветания. Для Америки настали «золотые двадцатые», характеризующиеся беспрецедентным ростом жизненного уровня широких народных масс. В 1927 г. на долю США приходилось 50% производства стали, 70% добычи и переработки нефти. Душевой доход составлял 3000 долл, в год. Это было огромное достижение. Новые потребительские товары — радиоприемники, телефоны, холодильники и особенно автомобили стали атрибутом повседневной жизни. Благодаря широкому внедрению кредита американцы могли покупать товары в больших масштабах. Социально-экономические перемены отразились и на сфере культуры — все более распространялись газеты, журналы, кино, необыкновенную популярность получила легкая музыка (джаз).

Еще в годы Первой мировой войны усилилась экспансия США в страны Латинской Америки. До 1914 г. 80% иностранных инвестиций приходилось на европейцев, а после 1918 г. на долю США пришлось более 50% инвестиций. Во многом благодаря таким инвестициям 1920;е гг. для Латинской Америки были благоприятным периодом.

В сфере внешней политики, но договору Гондра (Мануэль Гондра — министр иностранных дел Парагвая) в 1923 г. США получили в Латинской Америке право принимать решения без участия своих бывших европейских партнеров. Европа и здесь перестала быть единственным вершителем судеб мира. Это стало важным дополнением доктрины Монро, провозглашавшей взаимное невмешательство Европы и Америки в дела друг друга. К концу Первой мировой войны США стали ведущей мировой державой. Но президенту Вильсону не удалось навязать американцам необходимость играть роль мирового лидера.

В американском конгрессе возникли большие сомнения в отношении ст. 10 устава Лиги Наций, согласно которой США будут обязаны заботиться о независимости всех стран мира. В принципе, между оппозицией и Вильсоном был возможен компромисс, но президент отказался от него, таким образом отрицая, что между утопическими целями Лиги и реалистической национальной политикой существует большой разрыв. Вильсон отверг компромисс в виде предложенных ему сенатом поправок. В сентябре 1919 г. он отправился в поездку по стране, чтобы через голову сената прямо обратиться к американскому народу. После этого шансы на примирение с сенатом были сведены к минимуму. Договор, представленный на его утверждение, дважды провалился — в ноябре 1919 г. и в марте 1920 г. Однако это не означало, что США уже приняли решение о добровольной изоляции. Катастрофа произошла после того, как Вильсон потерпел поражение в сенате, но поводу Лиги Наций и утратил всякий интерес к подписанному им самим в марте 1919 г. договору о трехстороннем союзе — с Францией и Великобританией. А ведь если бы этот договор был ратифицирован сенатом, это изменило бы ход мировой истории. Один из оппонентов Вильсона по поводу Лиги Наций влиятельный сенатор Генри Лодж одобрил этот договор, называемый «договором о гарантиях». Однако он так и не был поставлен на голосование в сенате. Президентские выборы 1920 г. отразили новые настроения американцев. Под лозунгом «возращения к нормальной жизни» победил консервативный республиканец Уоррен Хардинг. Таким образом, американцы не одобрили вильсоновское видение американской миссии в мире. К 1920 г. фундамент стабильного мира так и не был заложен. Франция лишилась «договора о гарантиях», теперь все зависело от того, какую политику на континенте будет проводить Великобритания, а также от развития немецкого вопроса.

В 1928 г. США и Франция выступили с важной инициативой, стремясь исправить некоторые очевидные промахи Версальской системы — был подписан пакт Бриана и Келлога (Парижский пакт), объявивший войну вне закона, его можно было бы считать безвредным, если бы он не породил на Западе иллюзию безопасности. Впрочем, многие люди и сами хотели быть обманутыми. Он касался отказа от войны как орудия национальной политики, был подписан 27 августа в Париже 15 государствами (Франция, США, Германия, Великобритания, Япония и др.) и назван, но имени его инициаторов: французского министра иностранных дел Аристида Бриана и государственного секретаря США Фрэнка Келлога. Позже к пакту присоединились еще 48 государств. СССР присоединился к нему 6 сентября 1928 г. и выступил инициатором подписания Московского протокола 1929 г. Пакт Келлога-Бриана вступил в силу 24 июля 1929 г. Он осуждал войну как средство решения споров. Однако практическое значение пакта было невелико в силу объективной сложности международного положения, постоянного роста напряженности, нетерпимости к интересам и мнению других. В Америке отражением духа нетерпимости стало изменение иммиграционных законов. Теперь в них слишком явно проглядывала расовая дискриминация. Например, иммиграция из Восточной Азии была вообще запрещена, а на иммигрантов из других стран вводились квоты, которые отдавали предпочтение иммигрантам из Великобритании, Германии, Ирландии и Скандинавии перед иммигрантами из стран Центральной и Восточной Европы. Америка прекратила быть прибежищем для преследуемых.