Качество редактирования и типичные ошибки редактора

Что такое хорошее редактирование. Главная заповедь редактора идентична главной заповеди врача: «Не навреди». Как при врачебном вмешательстве, так и при редакторском вмешательстве ожидаемая польза должна перевешивать потенциальный вред. В противном случае текст лучше не трогать.

Как было сказано выше, редактирование имеет такие цели:

• — выявить и исправить ошибки (фактические, языковые, композиционные и др.);
• — придать тексту яркость для привлечения внимания читателей;
• — вписать текст в требуемый объем;
• — перестроить композицию текста, если она не оптимальна;
• — подстроить текст под формат издания, если текст этому формату не соответствует.

Исходя из этого качественным можно назвать такое редактирование, после которого текст становится форматным, привлекательным и не содержащим ошибок^[1]. И профессионалом можно считать такого редактора, который выпускает такие тексты раз за разом, причем делает это достаточно быстро, не устает и не теряет концентрацию после редактирования двух или трех текстов подряд^[2].

В идеале редактирование призвано максимально раскрыть потенциал темы и максимально ярко подать ту информацию, которую собрал корреспондент. Должно создаваться впечатление, что после редактора улучшить текст уже невозможно. Точнее, можно копнуть тему еще глубже, поставить новые вопросы, но эго потребует столь больших затрат времени, что в эго лучше не ввязываться.

Однако в реальности редактирование — это, как и политика, искусство возможного. Редактору всегда не хватает времени и часто не хватает сил на то, чтобы что-то перепроверить или обдумать. На редактора давит формат издания, навязывая определенные рамки, на которые редактор вынужден ориентироваться. Наконец, практически в любом издании существует самоцензура — необходимость учитывать интересы сторонних сил (собственник, представители власти, рекламодатели, друзья собственника или главного редактора и др.), и в роли цензора вынужден выступать именно редактор.

Один из признаков хорошего редактирования — согласие автора с правкой. В идеале отредактированный текст должен нравиться корреспонденту. Журналист либо не замечает правку, полагая, что это он сам так и написал, либо уверен, что он хотел сказать то же самое, но не смог подобрать правильные формулировки, а редактор смог.

Однако редакторское вмешательство в текст может стать и причиной конфликтов между корреспондентом и редактором. Если корреспондент недоволен правкой по причине высокого самомнения и убежденности в том, что он обладает «особым стилем», а редактор все портит, такого корреспондента надо или перевоспитывать, или увольнять, или повышать в должности, если он действительно обладает особым стилем (без кавычек).

Но нередко недовольство корреспондента оправданно и вызвано неграмотной работой редактора с текстом. Наиболее частые ошибки редактора таковы.

• • Стремление переделать все тексты, как будто сам их писал. Это можно назвать «детской болезнью» редактора, потому что такую ошибку совершают в основном начинающие редакторы, которые еще недавно сами были корреспондентами. Когда хорошего корреспондента назначают редактором, он повышает планку качества текстов всего отдела до своего уровня, и выясняется, что на таком уровне никто из подчиненных писать не может. Это закономерно. Ведь редактором назначили самого сильного корреспондента. Но планку качества нужно выставлять не по себе, а по стандартам редакции. Если текст им соответствует, этого достаточно, даже если редактор уверен, что сам написал бы лучше. Чрезмерное же вмешательство в текст, во-первых, отнимает слишком много сил и времени, из-за чего страдают другие аспекты работы редактора (управление корреспондентами, тематическое планирование), и, во-вторых, раздражает корреспондентов, которые не узнают свои материалы после правки и теряют мотивацию хорошо писать, потому что редактор потом в тексте все поменяет. Читателям также не понравится, если все материалы издания начнут выглядеть, словно написанные одним человеком.
• • Цензурирование. Проявляется в избыточной перестраховке редактора, из-за чего тексты теряют остроту и яркость либо вовсе снимаются с публикации. Редактор лучше корреспондента понимает сложность отношений редакции с властью, бизнесом, политиками, спонсорами и т. д. Но если издание пытаться делать «удобным для всех», оно получится беззубым и безвкусным. Мудрость редактора заключается в том, чтобы понимать, где можно проявить смелость, а где не стоит «лезть на амбразуру». Поэтому хороший редактор сдерживает корреспондентов в минимальной степени и только в тех случаях, когда это действительно может иметь последствия для журналистов и для издания. Трусливый же редактор-цензор действует по принципу персонажа из чеховского рассказа «Человек в футляре» Беликова — «как бы чего не вышло». Если у хорошего редактора запреты определены и ограничены (например, нельзя критиковать такого-то начальника, нельзя упоминать такую-то фирму, а все остальное можно), то редакторцензор может «зарубить» даже репортаж с рок-фестиваля под предлогом, что кто-то из важных для редакции людей считает рок-музыку не культурой, а бескультурьем.
• • Внесение редактором ошибок в материал с судебными либо репутационными последствиями для корреспондента. Обычно это следствие неаккуратности редактора. Например, корреспондент пишет обтекаемо о чьей-то коррумпированности, а редактор делает формулировки категоричными, не обращая внимания на то, что прямых доказательств коррумпированности чиновника нет. Или действия и цитаты персонажей меняются для большей яркости текста (например, приписываются эмоции или реакции, вычеркиваются или переставляются слова), материал становится привлекательнее, но корреспондент потом получает упрек от ньюсмейкера, что тот «так не говорил», и «все это было, по ничего этого не было». Результатом может стать проигрыш в суде по иску чиновника-коррупционера (доказательств-то нет) и нежелание ньюсмейкеров общаться с корреспондентом, в материалах которого перевираются их действия и цитаты.
• • Всезнайство. Редактор убежден, что он благодаря своему опыту лучше корреспондента знает, что происходило там, где корреспондент был. В результате фактура заменяется домыслами редактора, как правило, банальными и нередко ошибочными. Возможна ситуация, когда редактор выстраивает в материале свой сюжет, прописывает взаимосвязи, как их понимает, и превращает рядовое событие в захватывающий детектив. Невзыскательные читатели проглатывают текст запоем. Читатели, которые в теме, равно как и персонажи, понимают, что написанное — вымысел и глупость. Причем они думают, что эту глупость сочинил корреспондент — под материалом-то стоит его фамилия.
• • Морализаторство. Редактор вставляет в материал позицию — свою или редакционного руководства. Но корреспондент может эту позицию не разделять, а появление в тексте чужого мнения, которое выдается за его (т.е. корреспондента), раздражает очень сильно. Проявляется такая правка в виде оценочных суждений применительно к персонажам и их поступкам либо в появлении у текста дополнительного абзаца, в котором написано, что о происходящем нужно думать, причем этот абзац часто выглядит как чужеродная заплата к остальному цельному материалу.

Если текст подвергся сильной правке или был переписан, желательно, чтобы этот текст прочитал еще один сотрудник редакции. Либо правивший текст редактор должен иметь возможность отложить материал и взглянуть на него снова хотя бы спустя полчаса-час. Если редактор слишком глубоко погружается в текст, взгляд редактора также «замыливается», как и взгляд автора, и «страховочное» чтение может уберечь от ошибок.

Редактору нужно иметь в виду еще одну закономерность. Если в тексте выявлена грубая ошибка, рядом с большой вероятностью осталась незамеченной другая ошибка, чуть менее грубая. Поэтому тексты с большим количеством ошибок нужно перечитывать несколько раз.

Если текст подвергся глубокой правке, и нет возможности передать его второму редактору для контроля, рекомендуется использовать такие приемы:

• — сделать небольшой перерыв, хотя бы на две-три минуты. Переключиться на что-то другое. Например, дойти до окна, посмотреть в него и вернуться обратно за компьютер. Курильщик может сходить на перекур. Даже такой короткий перерыв поможет взглянуть на материал по-новому и выявить те ошибки, которые не были замечены ранее;
• — распечатать текст и читать его с бумаги, а не с монитора. На бумаге материал воспринимается иначе, и взгляд станет новым, а не «замыленным»;
• — при чтении проговаривать текст вслух (негромко, чтобы не мешать коллегам). Это позволит подключить дополнительный орган чувств и заметить то, что раньше не замечалось. Кроме того, хорошо написанный текст должен хорошо звучать, и данный прием позволит это проверить.

Редактора можно сравнить с футбольным или хоккейным вратарем. Как нет вратаря, которому не забивают голы, так и нет редактора, который не пропускает ни одной ошибки. Но профессионализм редактора, как и профессионализм вратаря, состоит в том, чтобы пропустить как можно меньше во все более сложных ситуациях. И как хороший вратарь еще до удара предугадывает, где ему встать, чтобы отбить мяч или шайбу, так и хороший редактор уже в начале работы над текстом должен чувствовать, где в материале могут быть ошибки, какие фрагменты текста надо прочесть максимально внимательно и какую фактуру проверить.

И нарабатывается редакторское мастерство, как и вратарское, прежде всего, с опытом. Вратарь должен много играть, редактор — много редактировать. Причем редактировать не только плохие тексты, превращая их в средние, годные к публикации, но и хорошие, превращая их в шедевры, которые заметят и запомнят.

• [1] Разумеется, и хороший редактор может «пропустить» ошибку. Но у хорошего редактора это будет реже, чем у плохого.
• [2] В этом отношении редактирование можно сравнить с боксерским поединком. Начинающий боксер выматывается уже после первого или второго раунда, профессионал можетна хорошем уровне боксировать и пять раундов, и 12.