Исследование принципа разделения властей

ВВЕДЕНИЕ

Политические процессы конца 80-х — начала 90-х годов привели к коренным изменениям государственного устройства Беларуси. Распад единого государства — Советского Союза — определил изменения в конституционном строе Республики Беларусь. Если ранее она входила в состав единого государства на основе подчинения централизованной власти Советов, то после названных преобразований Беларусь провозгласила свою самостоятельность и суверенитет. Беларусь, отказавшись от тоталитарного государственного строя, встала на путь демократического развития, провозгласив новые принципы и новые приоритеты государственной и общественной жизни.

Среди новых принципов демократического развития Республики Беларусь одно из наиболее важных мест занял принцип прав и свобод человека и гражданина. Беларусь сделала важный шаг к построению нового общества — 15 марта 1994 года была принята Конституция Республики Беларусь. С этого момента начинается принципиально новая эпоха в развитии белорусской государственности — эпоха построения правового государства. Идея такого государства базируется на принципах законности, соблюдения прав и законных интересов личности, обеспечения этих прав и интересов.

Конституция Республики Беларусь формально закрепила все эти принципы, создав предпосылки для построения в Беларуси правового государства. Но реально правовое государство сможет осуществиться только тогда, когда все эти принципы будут осуществляться на практике, в реальной жизни. И прежде всего это связано с эффективным, целенаправленным и законным осуществлением государственной власти. К сожалению, сегодня, на этапе становления белорусской конституционной демократии, существует еще немало недостатков в деятельности различных государственных органов, осуществляющих государственную власть в Республике Беларусь, которые порой нарушают конституционные принципы, создавая препятствия и негативные последствия на пути построения правового белорусского государства.

Разрешить большинство этих противоречий путем контроля за осуществлением государственной власти в Республике Беларусь призвана система разделения властей.

Впервые эта система нашла своё конституционное, хотя и не дословное, закрепление в американской Конституции 1787 г., позднее была закреплена в Конституции Франции 1791 г.

Классическая теория разделения властей создана выдающимся французским философом и историком Ш. Монтескье, который опирался на идеи предшественников, Д. Локка, М. Падуанского, Аристотеля. Теория, разработанная Монтескье, оказала огромное влияние на ход политического развития Европы и Америки, так как предложила для внедрения не оторванный от жизни идеал или неприемлемые правила, а, наоборот, наиболее полное и оптимальное развитие государственных институтов.

Необходимо отметить, что конкретное претворение в жизнь принципа разделения властей зависит от воздействия многочисленных факторов. Среди них можно отметить такие, как исторические особенности становления и эволюции государства, уровень социально-экономического развития, естественно-географические условия существования, этнонациональный состав населения и многие другие. Особенно важное значение имеет расстановка политических сил в стране. Практика показывает, что очень часто те или иные положения, зафиксированные в конституции, могут по-разному трактоваться и применяться в зависимости от того, что собой представляет партийная система страны и какие именно политические партии находятся у власти.

Теория разделения властей прошла проверку практикой и является наиболее оптимальной базой для такой организации государственной власти, которая исключает или в значительной мере предотвращает сползание к авторитаризму и тирании в различных их проявлениях, способствует укреплению конституционной законности. Поэтому в качестве основы для создания системы власти в Республике Беларусь была взята доктрина разделения властей на законодательную, исполнительную и судебную. Однако одного провозглашения этой доктрины недостаточно, необходимо решить проблему реального распределения полномочий между этими властями. Главное, чтобы система власти была сильной и в то же время безопасной для тех, кому она призвана служить. В идеале в государстве должно быть установлено равновесие властей, их полное равноправие и независимость. В то же время разделение властей не должно означать их полное изолирование друг от друга. Необходимо создание такой ситуации, при которой различные ветви власти могли бы взаимодействовать и образовывать единый государственный механизм, создавая условия для возникновения системы «сдержек и противовесов"[2, c.3].

Целью написания данного дипломного проекта является всестороннее исследование принципа разделения властей.

Для того, чтобы поставленная цель была раскрыта необходимо структурировать материал по теме в соответствии с основными задачами исследования:

1) рассмотреть исторические предпосылки и сам процесс возникновения теории о разделении властей;

2) проследить, как принцип разделения властей разрешается в теоретических трудах мыслителей;

3) изучить развитие принципа разделения властей в современной белорусской государственно-правовой действительности;

4) непосредственно дать характеристику каждой из ветвей власти.

В процессе написания дипломного проекта были использованы следующие источники: нормативно-правовые акты (Конституция Республики Беларусь, Закон Республики Беларусь «О Совете Министров Республики Беларусь, Закон Республики Беларусь «О Конституционном суде Республики Беларусь» и иные), научно-учебные пособия Василевича Г. А. «Конституционное право Республики Беларусь», Демичева Д. М. «Конституционное право», работы Энтина Л. М., Тихомирова Л. А., Козловой Е. И., Кутафина О. Е., Скуратова Ю. И., в которых указаны различные взгляды на роль и значение принципа разделения властей, представлен анализ его практического осуществления и механизм действия в Республике Беларусь.

В первой главе исследуются история развития теории разделения властей; рассматриваются труды ученых-мыслителей, в которых раскрывается данная теория; делается анализ соотношения теории единства государственной власти и концепции разделения властей; исследуется реализация принципа разделения властей в Конституции Республики Беларусь.

Вторая глава посвящена законодательной власти Республики Беларусь. В ней раскрываются понятие Парламента Республики Беларусь, его структура, компетенция и законодательная деятельность, исследуется возможность расширения полномочий Парламента.

В третьей главе исследуется исполнительная власть в Республике Беларусь; место Правительства в системе органов государственной власти. Дается понятие Правительства Республики Беларусь, состав, порядок формирования и полномочия.

В четвертой главе описывается судебная власть Республики Беларусь. Указывается, кем представлена и осуществляется судебная власть, исследуются принципы правосудия. Особое внимание уделено деятельности Конституционного суда Республики Беларусь, порядку его формирования, компетенции и возможности выделения четвертой самостоятельной ветви власти — контрольно-надзорной.

1. СТАНОВЛЕНИЕ ПРИНЦИПА РАЗДЕЛЕНИЯ ВЛАСТЕЙ Разделение властей — это одна из основных черт современного правового государства. Институт разделения властей, как и институт самого права стал зарождаться с древнейших времен. Если не учитывать общество при военной демократии, то уже и в Афинской и в Римской республиках граждане стремились не допустить концентрации власти в одних руках.

Так в Греции существовало несколько политических институтов, которые не должны были позволить сосредоточения власти в одних руках. Таким образом после реформ Солона, Клисфена, Эфиальта и Перикла в стране образовались следующие взаимодействующие друг с другом органы. Народное собрание, обладающее законодательной инициативой. За ним следил суд Гелиэя, который к тому же обладал правом толкования законов. Исполнительную власть делили совет 500 и две коллегии — стратегов и архонотов. Контроль за всеми органами власти осуществляло так называемое особое народное собрание, которое собиралось раз в месяц и занималось проверкой деятельности властей и была ли эта деятельность правильной.

В Римской республике положение было очень схоже с Афинской. Главным государственным органом в Риме были сенат, обладающий правом толковать законы, а также накладывать вето на некоторые решения народного собрания. Ко всему прочему из числа сенаторов выбирались народным собранием лица, которые должны были занимать государственные должности (консулы, преторы, наместники, эдилы и т. д.). Не будучи судебным органом, сенат мог назначать судебные коллегии и давать указания о производстве расследования. Второй по значимости государственный орган в Римской республике — это народное собрание. Перед народным собранием отвечали все государственные служащие (кроме диктаторов). Народные собрания избирали коллегии, которые осуществляли правительственную власть. Народное собрание обладало правом принятия законов. Особое положение занимали плебейские (народные) трибуны. Они имели право запрещать исполнение любых приказов (за исключением приказов диктаторов). Они могли налагать вето на постановления сената. Помимо того, трибун был наделен правом арестовывать любое лицо и подвергать его публичному допросу. Судебные функции в Риме были возложены на восьмерых преторов, избираемых сенатом. Помимо трибун каждые пять лет из бывших консулов избирались два цензора сроком на 18 месяцев. Они занимались проверкой списка сената и исключали из него недостойных.

В средние века роль противовеса неограниченной власти монарха частично выполняла церковь. Будучи духовным учреждением церковь нередко вмешивалась в светские дела. Клятвы, обязательства, обещания, которые монарх давал на кресте нередко обязывали его к обязательному выполнению их. И как бы там ни было, принимая какое либо решение, монарх должен был обращать внимание на церковные правила. Так же церковные нормы нередко регулировали отношения и в обыденной жизни. Церковные труды являлись одно время источником права (а в мусульманских странах это чуть ли не единственный источник права и по сей день). Ко всему прочему в некоторых странах главы церквей обладали правом печалования (отмена смертного приговора, утвержденного государем). Позже, конечно, церковь утратила свое значение, но в определенное время развития истории влияние церкви и церковных догм было велико.

Помимо просто объективных исторических процессов, которые вели народы к реализации принципов демократического, правового государства, существовали также и теоретические учения о том, каким должно быть государство, как оно должно строиться и как управляться.

Зачатки доктрины разделения властей усматриваются уже в трудах выдающихся мыслителей Древней Эллады и Древнего Рима. Среди них можно выделить Аристотеля, Эпикура, Полибия. Однако авторство принадлежит, бесспорно, двум мыслителям, ставшим в определенной степени провозвестниками революционных перемен в своих странах: англичанину Джону Локку (1632 — 1704) и французу Шарлю Монтескье (1689 — 1755). Ш. Монтескье придал этой концепции вполне завершенный и стройный вид. И, что не менее важно, в его интерпретации концепция разделения властей получила свое отражение и закрепление в конституционных актах, многие из которых сохраняют свое действие и по сегодняшний день [3, c.6].

Среди этих актов особое внимание привлекают два: Декларация независимости Североамериканских Соединенных Штатов от 4 июля 1776 г. и французская Декларация прав человека и гражданина 1789 года.

Американская Декларация независимости — это своего рода апофеоз личной свободы.

Декларация была принята 4 июля 1776 года вторым Континентальным конгрессом в период Войны за независимость в Северной Америке. Ее автором является Томас Джефферсон [4, c. 143].

" Все люди равны от рождения, — провозглашает Декларация, — они наделены Творцом определенными неотъемлемыми правами; среди них право на жизнь, на свободу и на стремление к счастью". Только для ограждения и защиты этих и иных прав учреждается государство. Его власть оправданна и легитимна (правомерна), лишь если она служит народу, существует и действует во имя защиты основных свобод, Как только государственная власть перестает служить этой цели, служить интересам человека, она перестает быть легитимной. Оправданий для ее существования больше нет, а это значит, что сопротивление подобной власти правомерно и необходимо. Конечно, многое в этой Декларации продиктовано конкретными историческими условиями. Ее положения подтверждали справедливость войны Североамериканских Штатов, бывших колониями Великобритании, за свою свободу и независимость. Сопротивление колониальному произволу и власти, попиравшей свободу, становилось не только оправданным, но и совершенно правомерным. И все же было бы неверно сводить положения этой Декларации только к сиюминутным интересам и потребностям. Рационализм этого акта и его практическая направленность очевидны. Но главное состоит в том, что в этой Декларации, возможно, впервые официальном документе, провозглашены идеи справедливой освободительной борьбы, противоправности антинародной власти и легитимности борьбы за ее свержение [5, c.57].

Идеи, положенные в основу американской Декларации, шли преимущественно из Старого Света. Вполне естественно, что волна освободительных революций несла те же идеи, которые вдохновляли борцов за свободу и в Новом Свете. Выдающимся документом той эпохи является и французская Декларация прав человека и гражданина 1789 года.

Она начинается со слов, которые, кажется, сегодня известны каждому: «Все люди рождаются свободными и равными в правах». Целью «любой политической ассоциации» (то есть государства) является ограждение «естественных и неотъемлемых прав человека». В небольшом по объему документе, стоящем всего из семнадцати статей, сконцентрированы самые важные идеи и принципы, не утратившие своего значения и по сегодняшний день. Декларация 1789 года является составной частью нынешней Конституции и действующего права Франции [6, c.87].

Особый интерес для выяснения того, как законодательно провозглашался и закреплялся принцип разделения властей, представляет ст. 16 Декларации. «Любое общество, в котором не обеспечено осуществление прав и не закреплено разделение властей, — гласит эта статья, — не имеет конституции».

Конечно, авторы Декларации имели в виду не просто какой-либо письменный текст, названный конституцией или основным законом государства. Последующий опыт подтвердил, что диктаторские и деспотические режимы очень любят издавать такого рода акты. Их главным предназначением всегда было и остается одно — приукрасить и закамуфлировать антинародный режим. Под словом «конституция» они подразумевали демократический конституционный строй, основанный на признании и реализации основных прав и свобод человека и разделении властей. Только там, где эти принципы осуществлены на практике, есть настоящая, а не фиктивная конституция, есть настоящий демократический конституционный правопорядок, т. е. такой порядок, который основан на принципах и предписаниях права, коим следуют и закон, и власть.

Обращает на себя внимание, что Декларация в рамках одной статьи объединяет, казалось бы, два разнопорядковых принципа: гарантию прав и свобод и разделение властей. На первый взгляд, может показаться, что подобное соединение случайно или есть результат редакционной погрешности. В действительности это не так.

Проблема осуществления прав и свобод и принцип разделения властей тесно взаимосвязаны. В определенном смысле можно даже говорить об их органическом единстве.

Действительно, основополагающие права, о которых идет речь в Декларации, отнесены к естественным правам человека. Это значит, что они присущи человеку от природы как разумному существу. Можно, конечно, по-разному трактовать, что представляет собой разумный человек, создан ли он Творцом или это венец естественной биологической эволюции. Но очевидно одно, что каждый человек, согласно концепции, лежащей в основе Декларации, обладает этими правами не потому, что они дарованы или признаны государством или какой-нибудь иной властью. Это права, которые органически присущи человеку. Они неотъемлемые, поскольку государство не вправе их отнимать.

Конечно, все эти идеи не нужно понимать упрощенно. Защитников концепции естественных и неотъемлемых прав человека очень часто обвиняют в идеализме, оторванности от реалий, поскольку повсеместно можно найти примеры попрания прав человека со стороны государства и его органов. Безусловно, таких примеров множество. Но дело-то как раз и заключается в том, что сторонники естественной природы прав человека и их неотъемлемости от индивида вовсе не имеют в виду, что эти права не попираются. Они как раз указывают на их несоблюдение. Их теория призвана доказать иное. Что все эти посягательства противоестественны и противоправны. А закон, который санкционирует подобные деяния, сам по себе противоправен и не может быть основанием законности. Неправомерный закон — это примерно то же самое, что нелегитимная власть. Они не могут порождать подчинение, а требуют сопротивления. Законна только та власть и действительно носит правовой характер только тот закон, которые исходят из необходимости гарантировать права человека. В этом своем качестве права и свободы человека и гражданина суть средство ограничения власти и предупреждения произвола.

Вполне естественно, что в странах, лишь недавно покончивших с авторитарными или тоталитарными режимами, степень защищенности основных прав и свобод еще сравнительно невысока. Во всяком случае, по сравнению со странами с вековой демократической традицией. В молодых демократиях, как правило, еще отсутствуют достаточно осознанные необходимость и потребность в особой защите личных прав и свобод. Тоталитаризм, там, где он продержался сравнительно длительное время, приучил основную массу населения воспринимать конституционно закрепленные права как своего рода лозунги. Никак не чувствует себя связанным этими нормами и бюрократическое чиновничество, унаследованное от времен тоталитаризма. Для него нередко ведомственная инструкция или приказ начальника значат гораздо больше, нежели статья конституции. Изменить это положение на уровне сознания масс и административной практики — задача чрезвычайно трудная и сложная. В этих условиях должен внедряться и действовать механизм, который предоставлял бы определенные правовые гарантии против злоупотребления властью, исключал бы или предотвращал восстановление деспотической власти или тоталитарного режима [1, c.38].

Утверждение института прав и свобод, их гарантированность — это своеобразный внешний механизм ограничения власти. Но столь же необходим и аналогичный внутренний механизм. Он бы препятствовал чрезмерной концентрации власти, чреватой ее полным сосредоточением в руках одного лица или ограниченной узкой группы лиц, которая бы правила по своему усмотрению, не считаясь ни с правовыми предписаниями, ни с правами и свободами человека. Ответом на эту потребность в механизме, который бы препятствовал узурпации власти, стали концепция и конституционный принцип разделения властей [7, c.45].

Поиск наилучших форм организации власти, исследование механизма ее осуществления пронизывают всю историю политической мысли. Уже в работах Аристотеля содержатся определенные элементы договорной теории происхождения государства, выводимые из природы человека. По Аристотелю, человек — это политическое существо. А из разнообразных видов общения логически выстраивается и его высшая форма — политическое общение. Это последнее и суть государство. «…Человек по природе своей есть существо политическое, в силу чего даже те люди, которые нисколько не нуждаются во взаимопомощи, безотчетно стремятся к совместному жительству».

В основе государства, согласно Аристотелю, лежит стремление к высшему благу. Но конкретные формы его организации неодинаковы. Они в решающей степени связаны с порядком осуществления власти. В свою очередь, демократия, олигархия и иные формы правления неизбежно проделывают определенный цикл эволюции, который включает зарождение, подъем и упадок. Этот своеобразный круговорот неизбежен и представляет собой всеобщий закон развития. Древнегреческий мыслитель пытается выяснить причины упадка и раскрыть условия, при которых достижима максимальная стабильность государства. При этом он отходит от чисто правовых начал и применяет, пользуясь сегодняшней терминологией, социологический подход.

В каждом государстве есть три части населения. Это очень богатые, очень бедные и те, кто «стоит посредине между теми и другими. Умеренность и середина — наилучшее». Доводы разума оказываются неприемлемы для сверхсильных, сверхбогатых и т. п., а равно и для сверхбедных, сверхуниженных и иже с ними. Поэтому устойчивым может быть лишь то государство, где доминируют средние граждане, ибо они гораздо меньше подвержены распрям. Даже сама возможность демократического строя и его устойчивость зависят от места, занимаемого средними гражданами (по сегодняшней терминологии — средними слоями).

«Демократии пользуются большей в сравнении с олигархиями безопасностью; существование их более долговечно благодаря наличию в них средних граждан (их больше, и они более причастны, к почетным правам в демократиях, нежели в олигархиях). Но когда за отсутствием средних граждан неимущие подавляют своей многочисленностью, государство оказывается в злополучном состоянии и быстро идет к гибели». Слова, написанные почти две тысячи триста лет тому назад, звучат весьма актуально.

Аристотель, конечно, еще весьма далек от принципа разделения властей в том виде, как мы его знаем сегодня. Однако его рассуждения о сдерживающих и стабилизирующих элементах, об опасности господства крайностей оказали несомненное влияние на последующих мыслителей. И не случайно Монтескье столь интересовался трудами великого грека [1, c.10].

Проблема соотношения свободы и власти привлекает внимание видных мыслителей во все последующие века. Особо пристальный интерес она вызывает у выдающихся представителей эпохи Просвещения. Именно в этот период получает всестороннюю и глубокую разработку концепция договорного происхождения государства.

Ее сторонники далеко не всегда одинаково подходили к характеристике истоков, содержания и последствий общественного или политического договора. Но есть нечто общее, что объединяет практически все разнообразные концепции. Это признание того, что естественным состоянием человека является свобода.

Что же заставило людей согласиться на частичное ограничение своей свободы? Есть два наиболее типичных и разноречивых ответа на этот вопрос. Английский философ Томас Гоббс (1588 — 1679) и его последователи считали, что люди в естественном состоянии находятся в состоянии войны всех против всех по принципу «человек человеку — волк». Поэтому, дабы не уничтожить друг друга, они должны были согласиться на ограничение своей свободы.

Принцип достаточно прост: жизнь и безопасность в обмен на свободу. «Такая общая власть, которая была бы способна защищать людей от вторжения чужеземцев и от несправедливостей, причиняемых друг другу, и, таким образом, доставить им ту безопасность, при которой они могли бы кормиться от трудов рук своих и от плодов земли и жить в довольстве, — считает Гоббс, — может быть воздвигнута только одним путем, а именно путем сосредоточения всей власти и силы в одном человеке или в собрании людей, которое большинством голосов могло бы свести все воли граждан в единую волю. В этом человеке или собрании лиц состоит сущность государства, которая нуждается в следующем определении: государство есть единое лицо, ответственным за действия которого сделало себя путем взаимного договора между собой огромное множество людей, с тем, чтобы это лицо могло использовать силу и средства всех их так, как сочтет необходимым для их мира и общей защиты».

Наилучшее государство, созданное по соглашению между людьми и названное Гоббсом Левиафаном, обладает всей полнотой власти. А эта власть для ее эффективного использования должна быть сосредоточена в руках одного лица. Вот почему Томас Гоббс был сторонником и защитником абсолютистской монархии. Люди же, создавшие по своей воле Левиафана, утрачивают власть над государством, а вместе с ней и свою свободу [3, c.12].

К совершенно иным, прямо противоположным, выводам приходит один из самых известных создателей и защитников теории общественного договора Жан-Жак Руссо (1712 — 1778). Исходная посылка примерно одинакова. Человек в его естественном состоянии свободен от всяких общественных связей. Однако на определенном этапе развития силы, противодействующие этому естественному состоянию, начинают доминировать. Осознав (или почувствовав) это, люди добровольно вступают в союз, заключая общественный договор (социальный контракт). Главная цель и назначение общественного договора состоит в объединении, обеспечивающем сохранение индивидуальной свободы: «Найти такую форму ассоциации, которая защищает и ограждает всею общею силою личность и имущество каждого из членов ассоциации и благодаря которой каждый, соединяясь со всеми, подчиняется, однако, только самому себе и остается столь же свободным, как и прежде».

Таким образом, общественный договор служит основанием возникновения и существования государства и власти. Но этот договор не только не упраздняет личную свободу в пользу государства, но, напротив, служит ее ограждению и защите. В результате общественный договор становится гарантией личной свободы, а общая воля, выражаемая властью, есть лишь сложение индивидуальных воль и интересов. Свобода, полученная по соглашению, ради которой человек отказался от естественной, обеспечивает верховенство народа. Только он может быть источником власти и становится как бы гарантом своей собственной свободы. Идея свободы как естественного состояния человека и необходимости обеспечения ее защиты послужила основой создания и разработки концепции разделения властей. Согласно Дж. Локку, закон природы — это разум, который двигает человеком. Из него вытекают равенство и независимость людей, условия их жизни и поведения в обществе. В свою очередь, уровень и степень естественного состояния, т. е. свободы человека, становятся мерилом соответствия власти потребностям человека. Главная угроза свободе состоит в неразделенной власти, в ее сосредоточении в руках абсолютного монарха, который сам устанавливает законы и принуждает к их исполнению.

«Абсолютная деспотическая власть или управление без установленных постоянных законов не могут ни в коей мере соответствовать целям общества и правительства», — констатирует Дж. Локк. Отсюда и следует главный вывод, составивший сердцевину концепции разделения властей: власть по принятию законов и власть по их исполнению должны быть разделены.

Автор концепции не выступал против власти вообще. Он считал ее необходимым условием сохранения общества и порядка и был сторонником монархии. Но эта последняя должна была ограничиться лишь осуществлением исполнительной власти. В условиях ограниченной монархии на первое место выдвигается законодательная власть. Именно она, по Локку, и образует «первую ветвь власти"[8, c.52].

Наиболее полно и последовательно концепция разделения властей изложена в трудах Ш. Монтескье и особенно в его двадцатилетнем труде «О духе законов», принесшем наибольшую славу автору.

Все в мире, по мнению Ш. Монтескье, подчинено действию определенных законов. Разумные существа имеют как законы, которые установлены ими, так и законы, которые не ими созданы. Отношения между людьми были отношениями справедливости. Справедливо, чтобы люди, живущие в обществе, подчинялись его законам. Но мир разумных существ не управляется с таким совершенством, как мир физический. Человек не свободен от заблуждений и страстей. Поэтому он может отклоняться от первоначальных законов и даже от тех, которые им созданы для себя.

«Такое существо способно ежеминутно забывать своего создателя — и Бог напоминает ему о себе в заветах религии; такое существо способно ежеминутно забывать самого себя — и философы направляют его законами морали; созданный для жизни в обществе, он способен забывать своих ближних — и законодатели призывают его к исполнению своих обязанностей посредством политических и гражданских законов».

Законы, вытекающие из самого существа человека, Монтескье называет законами природы. По этим законам человек жил во времена, предшествовавшие образованию общества. Следовательно, для того, чтобы их узнать, надо выяснить, какое место занимал человек в то время. При этом исходным является предположение, что человек в природном состоянии обладает не познаниями, а только способностью к познанию [3, c.15].

Каковы же основные природные законы? Во-первых, стремление к миру. (Прямо противоположное тому, что утверждал Гоббс.) Во-вторых, необходимость добывать пропитание, что толкает к соединению. В-третьих, взаимное влечение, вызываемое удовольствием от общения, взаимный позыв, умножаемый различием двух полов. В-четвертых, постепенное обретение знаний, умножающее взаимное сближение. В результате возникает желание жить в обществе себе подобных [9, c.23].

Каковы же последствия возникновения такого общества, которое равнозначно созданию государства? Увы, именно на этой стадии начинаются войны между народами и отдельными лицами. Подобный вывод не поражает сознание современников. Один из видных просветителей той поры Д. Дидро (1713 — 1784) объясняет, что невинность и мир — плоды дикой природы. Напротив, цивилизованное состояние порождает всякого рода злодеяния. И тем не менее именно последнее предпочтительно, ибо только оно способно принести счастье и благополучие человеку.

Правила, определяющие отношения между народами, образуют международное право. Отношения между существами, живущими в обществе, также должны быть подчинены законам. Те из них, которые регулируют отношения между правителями и управляемыми, образуют право политическое, а те, которые регулируют отношения между индивидами, — право гражданское Общество не может существовать без правительства. Законы, в нем принятые, должны соответствовать природе и принципам установленного в нем правления. Эти законы должны, впрочем, соответствовать также свойствам народа (национальному характеру), физическим свойствам страны (климату, положению, размерам территории), образу жизни ее народа, степени свободы, религии, богатству страны, численности населения, нравам и обычаям, наконец, целям самого законодателя. Конечно, легко увидеть, что значимость различных факторов, определяющих природу или, иначе, дух законов, далеко не одинакова. Но важно отметить другое. Закон не просто волеизъявление какого-то лица, группы или даже целого народа. Это воплощение взаимодействия большого числа факторов. И с ними необходимо считаться, если иметь целью создание работающих законов, отвечающих потребностям общества. Впрочем, и сам Монтескье подчеркивает особую важность взаимосвязи между законами и природой и принципами правления, утвердившегося в данной стране. Именно принцип, положенный в основу организации власти, оказывает решающее влияние на законы.

Согласно Монтескье, существуют три «образа правления»: республиканский, монархический и деспотический. Республиканское — это такое правление, при котором верховная власть находится в руках всего народа или части его. Монархическим именуется правление, осуществляемое одним человеком, но на основе и посредством установленных неизменных законов. Наконец, деспотическим является правление, осуществляемое волей и произволом одного лица.

Республика, в которой власть принадлежит всему народу, — это демократия. Если же она находится в руках части народа, то речь идет об аристократии (правлении избранных). Народ, обладающий верховной властью, должен делать сам все, что он в состоянии хорошо выполнить. То, что он сам не в состоянии выполнить, он должен осуществлять через посредство своих представителей.

На первый взгляд, может показаться несколько странным, что наряду с законодательной фигурируют две исполнительные власти. Но объясняется это довольно просто. Вторая и третья власти (по перечислению, но не по значимости), в отличие от первой, сами законы не принимают, а обеспечивают их осуществление.

В одном случае при посредстве правительственной деятельности, в другом — посредством судебной деятельности. В этом смысле можно говорить о том, что и та и другая обеспечивают исполнение закона. Но смешивать их, конечно, недопустимо.

Указание на то, что соединение различных властей в руках одного лица или органа неизбежно ведет к удушению политической свободы, составляет сердцевину самой доктрины разделения властей. «Если власть законодательная и исполнительная будут соединены в одном лице или учреждении, то свободы не будет, так как можно опасаться, что этот монарх или сенат станет создавать тиранические законы для того, чтобы так же тиранически применять их». В приведенных словах обращает на себя внимание еще одно обстоятельство — закон отнюдь не всегда справедлив и бесспорен, бывают и тиранические законы.

И так, законодательная и исполнительная (правительственная) власти должны быть отделены. Но Монтескье одновременно констатирует, что в большинстве современных ему европейских государств монарх обладает двумя первыми властями. Как же должно быть? Идеал он видит в британской конституционной монархии, где эти власти на практике отделены, что и обеспечивает сохранение свободы. Если, однако, соединение двух первых властей — это еще лишь потенциальная угроза тирании, то соединение их с судебной неизбежно ведет к гибельным последствиям. «Не будет свободы…, если судебная власть не отделена от власти законодательной и исполнительной. Если она соединена с законодательной властью, то жизнь и свобода граждан окажутся во власти произвола, ибо судья будет законодателем. Если судебная власть соединена с исполнительной, то судья получает возможность стать угнетателем «.

Наконец, что произойдет, если соединены все три власти? Ответ достаточно лаконичен и прост. В этом случае неизбежны установление самого жесточайшего деспотизма и полная гибель свободы. Подтверждений этому как из истории классических государств древности, так и современных ему Монтескье приводит более чем достаточно.

Доктрина, созданная Ш. Монтескье, не ограничивается вычленением трех ветвей власти и показом опасности их соединения в руках одного лица или органа. Не менее важна и другая сторона этой доктрины — рассуждение о том, не приведут ли расчленение властей и их взаимная сбалансированность к параличу власти, к безвластию, при которых также неизбежны разрушение государства и гибель свободы. Предотвратить подобное развитие событий могут, по Монтескье, согласованность и взаимодействие властей.

Конкретные рецепты организации власти, предлагаемые Ш. Монтескье, ограничены доступными ему знаниями и представлениями. Многие из них сегодня не могут быть восприняты иначе как анахронизм, как нечто устаревшее. Но положение о том, что плохо организованная и плохо осуществляемая власть не менее опасна, чем ее отсутствие, остается весьма актуальным и в наши дни [3, c.18−19].

У доктрины разделения властей оказалась непростая судьба. Она получила широкое признание и поддержку со стороны самых прогрессивных сил, стала одним из главных постулатов демократической конституционно-правовой теории. Наконец, она нашла свое прямое отражение и закрепление в основных законах передовых государств, а сегодня стала ведущим конституционным принципом практически всех государств мира.

Впервые в Беларуси отдельные положения принципа разделения властей были реализованы в Статуте Великого княжества Литовского 1588 г., а конституционное закрепление этот принцип нашел в Конституции Речи Посполитой 3 мая 1791 г. В разделе пятом «Урад цi вызначэнне публiчных улад» закреплялось прогрессивное положение о том, что «всякая власть в человеческом обществе берет начало от воли народа» и должна состоять из трех властей: «законодательной власти, высшей исполнительной власти в руках короля и власти судебной». Конституция Речи Посполитой просуществовала до 1793 г., затем наша республика (в современном понимании) вошла в состав Российской Империи. Принцип разделения властей отвергался самодержавной природой власти монарха [9, c.25].

До начала двадцатого века было сложно говорить о разделении полномочий между различными органами государства. Поиск изменения путей политического режима В СССР привел во второй половине 80-ых годов к признанию принципа разделения властей. Однако только после введения института президентства в СССР, провозглашения независимости БССР, принятия Конституции и введения президентства в нашей республике этот принцип был конституционно закреплен и начал функционировать как один из основных в организации государственной власти [10, c.12].

В силу статьи 6 Конституции «государственная власть в Республике Беларусь осуществляется на основе разделения ее на законодательную, исполнительную и судебную. Государственные органы в пределах своих полномочий самостоятельны: они взаимодействуют между собой, сдерживают и уравновешивают друг друга» [11, c.5].

Реализация принципа разделения властей в белорусской Конституции не означает многовластия. Власть изначально едина, так как ее единственным источником, согласно статье 3 Конституции, является народ Республики Беларусь. То, что главам, посвященным трем ветвям власти, в Конституции предшествует глава 3 «Президент Республики Беларусь», объясняется важностью единства государственной власти. С этой главы начинается изложение в Конституции системы государственных органов Республики Беларусь, что, помимо прочего, объясняется также особым значением Президента в организации государственной власти Республики Беларусь.

Конституция исходит из того, что никакой государственный орган не может претендовать на суверенное осуществление всей полноты государственной власти в стране. Сама государственная власть не делится между органами — она едина. Можно говорить лишь о практической необходимости разграничения функций между органами, осуществляющими соответственно законодательную, исполнительную и судебную власть. Осуществление государственной власти связано с разделением функций между органами законодательной, исполнительной и судебной власти. Эти органы самостоятельны лишь в осуществлении закрепленных за ними Конституцией и законами функций государственной власти.

Если дальше развивать идею единства государственной власти, то необходимо отметить, что она имеет три различных аспекта: социальное единство власти, что должно проистекать из единства природы господствующих в обществе социальных групп; единство принципиальных целей и направлений деятельности всех государственных органов и организационно-правовое единство, когда отвергается разделение властей и органами государственной власти признается только определенный вид органов.

Социальное единство может быть рассмотрено с двух точек зрения: немарксистской концепции и с точки зрения марксистской концепции. Вопрос о социальном единстве государственной власти в немарксистских концепциях или вообще не ставится, или ограничивается ссылками на принадлежность власти к народу. С точки зрения марксистской концепции социальное единство государственной власти обеспечивается принадлежностью политической власти в социалистических странах трудящимся.

Второй аспект государственной власти — единство принципиальных идей и направлений деятельности всех государственных органов. В демократических странах он находит свое выражение в положении о социальном, правовом государстве, в нормах о социальной свободе личности, в положении об укреплении многообразия форм собственности, об основных направлениях и целях внешней политики государства, об основных задачах и согласованных целях деятельности государственного аппарата, то есть такие положения обязывают все органы государства действовать в едином русле по принципиальным вопросам государственной политики. Детальное выражение единство принципиальных целей и направлений деятельности государственной власти получило в основных законах бывших стран социалистической ориентации.

Третий — организационно-правовой аспект единства государственной власти, он получил наиболее детальное закрепление в советских конституциях, где была принята концепция Советов как единственных органов государственной власти снизу доверху. Это так называемая моноцефальная система государственного аппарата, в основу которой положен принцип единовластия.

Принцип разделения властей в современных условиях нашей страны может быть воспринят и реализован лишь в контексте концепции и практики единства государственной власти, проявляющейся в организационно-правовом аспекте и с учетом единых принципиальных идей и направлений деятельности органов государства, а именно, идеи правового государства. Разделение властей необходимо рассматривать не как цель, поскольку власть едина, а ветви власти независимы и самостоятельны лишь в тех пределах, в которых это отвечает интересам государства и общества [12, c.26−28].

Каждый государственный орган, осуществляющий одну из трех функций государственной власти, взаимодействует с другими государственными органами. В этом взаимодействии они ограничивают друг друга. Такая схема взаимоотношений называется системой сдержек и противовесов. Она представляет единственно возможную схему организации государственной власти в демократическом государстве.

Элементами системы сдержек и противовесов являются:

— срочность полномочий должностных лиц различных уровней;

— несовместимость депутатского мандата с занятием ответственной должности в аппарате управления;

— право вето на законопроекты;

— право роспуска парламента;

— контроль за законодательной властью, осуществляемый народом в ходе выборов;

— конструктивный вотум недоверия правительству со стороны парламента

— независимость судейского корпуса [13, c.177].

Из всего сказанного можно сделать несколько следующих выводов. Разделения властей представляет собой действующий механизм организации и конкретной реализации государственной власти. Реальность существования разделения властей подтверждается практикой формирования и функционирования последнего.

Существуют законодательная, исполнительная и судебная власти, которые должны быть отделены друг от друга. Основная идея концепции разделения властей заключается в том, что ни одна из трех властей не должна иметь абсолютного преимущества перед другой, это значит, все ветви власти находятся в равновесии.

Ни одна власть не может заменить другую, забирать компетенцию у другой, если эта компетенция принадлежит ей в силу Конституции и законов, равно как переложить свои функции на органы, которые представляют другую ветвь власти, когда это не предусмотрено Конституцией и законом. Это значит, что власти самостоятельны, потому что ни одна из ветвей не должна вмешиваться в прерогативы другой и особенно не допустимо слияние одной власти с другой.

Самостоятельность властей не означает их изоляцию, полное отделение друг от друга, поэтому можно вести разговор об их относительном отделении. На самом деле деятельность одной ветви власти касается другой, проникает в нее. Это значит, что для достижения общих целей каждая ветвь власти своей деятельностью дополняет другую, если последняя не владеет достаточными возможностями и когда это допускает Конституция.

Концептуально разделение властей предусматривает, что конституционная система государства должна предусматривать правовые способы сдерживания каждой власти двумя другими. Власти должны ограничить свои действия границами полномочий, закрепленных Конституцией. Это система, которую называют системой сдержек и противовесов, направлена на рационализацию всей системы государственной власти.

Теорию разделения властей нельзя рассматривать как какую-то аксиому. Данная концепция находится в процессе развития: она постоянно меняется и дополняется. Доктрина разделения властей отражает особенности конституционного закрепления и специфику реализации соответствующего принципа в отдельных современных государствах с их историческими особенностями и национальными традициями. Таким образом, концепция разделения властей нигде не осуществляется в чистом виде, является не догмой, а ориентиром, общим принципом, который необходимо иметь ввиду при решении конкретных задач построения государственного механизма.

Принцип разделения властей не должен противостоять единству государственной власти. Данный принцип не отрицает единства власти, а отрицает единовластие, т. е. концентрацию власти в одних руках. Эти две концепции не исключают друг друга, а являются взаимодополняющими.

парламент правосудие правительство законодательный

2. ЗАКОНОДАТЕЛЬНАЯ ВЛАСТЬ В РЕСПУБЛИКЕ БЕЛАРУСЬ

2.1 Понятие, структура Парламента Республики Беларусь Законодательная власть в Республике Беларусь представлена Парламентом. Родиной парламентов считается Англия. Позднее парламенты как сословно-представительные учреждения стали возникать во Франции, Испании. Слово «парламент» происходит от французского parler — говорить.

Парламент как представительный орган осуществляет законодательную власть, основываясь на принципе народовластия. Основная его цель — посредством разумного законодательствования утвердить права и свободы каждого гражданина, обеспечить гражданское согласие, принципы правового государства [14, c.217].

Следует отметить, что количественный состав Парламента Республики Беларусь в последние годы претерпел существенные изменения. Если ранее его численный состав был 485 депутатов, в последующем — 360, затем — 260, то ныне — 174.

Согласно Конституции Республики Беларусь Парламентом является Национальное собрание Республики Беларусь — представительный и законодательный орган республики. Парламент состоит из двух палат — Палаты представителей и Совета Республики.

В составе Палаты представителей 110 депутатов. Избрание депутатов Палаты представителей осуществляется в соответствии с законом на основе всеобщего, свободного, равного, прямого избирательного права при тайном голосовании.

Совет Республики является палатой территориального представительства. Избрание осуществляется тайным голосованием на заседаниях депутатов местных Советов депутатов базового уровня каждой области и города Минска. Таким образом избирается по 8 членов Совета Республики, а еще 8 членов Совета Республики назначаются Президентом Республики Беларусь [11, c.26].

Формирование Совета Республики осуществляется на основе демократических принципов: выборы являются свободными, равными для всех депутатов Советов депутатов базового уровня при тайном голосовании. В данном случае также следует вести речь о реализации гражданами косвенного избирательного права: в результате одобрения новой редакции Конституции они делегировали депутатам местных Советов базового уровня и города Минска право избирать Совет Республики.

Национальное собрание Республики Беларусь имеет представительный характер, т. е. оно выражает интересы граждан Республики Беларусь.

Воля народа является верховной во всех сферах жизни. Конкретным выражением фактического осуществления народного суверенитета является народное представительство посредством образования парламента страны.

Показателем того факта, что парламент — реально представительный орган, является его социальный состав. К таким характеристикам следует относить возраст депутатов, количество мужчин и женщин в парламенте, их профессиональная принадлежность.

Выборы нового состава палат Парламента Республики Беларусь назначаются не позднее четырех месяцев и проводятся не позднее 30 дней до окончания полномочий палат действующего созыва. Внеочередные выборы палат Парламента проводятся в течение трех месяцев со дня досрочного прекращения полномочий палат Парламента [15, c. 23].

Депутатом Палаты представителей может быть гражданин Республики Беларусь, достигший 21 года.

Членом Совета Республики может быть гражданин Республики Беларусь, достигший 30 лет и проживающий на территории соответствующей области, города Минска не менее 5 лет.

Членами Совета Республики не могут быть следующие лица:

— Президент Республики Беларусь;

— депутаты Палаты представителей;

— члены Правительства;

— судьи;

— не граждане Республики Беларусь;

— не достигшие возраста 30 лет;

— не проживающие на соответствующей территории области и г. Минска 5 лет.

Депутаты Палаты представителей осуществляют свои полномочия в Парламенте на профессиональной основе, если иное не предусмотрено Конституцией. Одно и то же лицо не может быть одновременно членом двух палат Парламента. Депутат Палаты представителей не может быть депутатом местного Совета депутатов. Член Совета Республики не может быть одновременно членом Правительства. Не допускается совмещение обязанностей депутата Палаты представителей, члена Совета Республики с одновременным занятием должности Президента либо судьи [16, c.22 ].

Срок полномочий белорусского Парламента — 4 года. Полномочия могут быть продлены на основании закона только в случае войны.

Первая после выборов сессия палат Парламента созывается Центральной комиссией по выборам и проведению республиканских референдумов и начинает свою работу не позднее чем через 30 дней после выборов. При этом отсчет 30-дневного срока для созыва и начала работы первой сессии Палаты представителей осуществляется со дня второго тура голосования по выборам ее нового состава. Если второй тур голосования по выборам в Палату представителей не проводится, отсчет 30-дневного срока осуществляется со дня проведения первого тура общих выборов в Республике Беларусь. Отсчет 30-дневного срока для созыва и начала работы первой сессии Совета Республики осуществляется со дня первого заседания депутатов местных Советов депутатов базового уровня по выборам членов Совета Республики от области или города Минска [11, c.27].

Сессия — это период времени, в течение которого палаты Парламента могут проводить пленарные заседания и принимать свои решения.

В Республике Беларусь палаты Парламента собираются на две очередные сессии в год: осеннюю (открывается 2 октября) — продолжительностью не более чем 80 дней и весеннюю, которая открывается 2 апреля и работает не более чем 90 дней. Если 2 октября или 2 апреля приходится на нерабочий день, то сессия открывается в первый, следующий за ним рабочий день.

Очередные сессии — это сессии, которые созываются в срок, установленный Конституцией Республики Беларусь или Регламентом Палат. Сессии палат Парламента проводятся раздельно. Сессии состоят из раздельных (и совместных) заседаний палат, а также проводимых в период между ними заседаний постоянных комиссий палат.