Буржуазная драма в Италии. 
Гольдони

Новые вкусы, рожденные в связи с усилением буржуазного сознания, сказались не только в появлении новых драматических теорий и нового жанра — драмы, занимающего срединное положение между трагедией и комедией: наиболее яркое сценическое выражение совершающийся социальный сдвиг нашел в комедии.

В то время как буржуазная драма не произвела шедевров, которые сохранили бы свою художественную ценность до настоящего времени, комедии Гольдони, Шеридана и в особенности Бомарше до сих пор не сходят со сцен европейских театров. Они дают картину как экономического, так и нравственного разложения дворянства. Их положительные идеалы, поскольку они вскрываются под веселыми шутками и неудержимым смехом, сводятся к проповеди тех семейных и общественных добродетелей, которые составляют кодекс буржуазной морали. Принципу привилегий противопоставлены «естественные права человека», тот принцип, с которым выступила французская буржуазия во время революции.

В Италии Гольдони (1707—1793) явился наиболее ярким выразителем новых тенденций. Он преобразовал старую комедию импровизации, популярную Commedia dell’arte, которая пользовалась широким успехом и в XVIII веке, но уже не удовлетворяла повысившимся требованиям публики. Гольдони сохранил традиционные маски Доктора, Панталоне, Арлекина и др., но он преобразил их в типы современного общества, добродетельных купцов и отцов семейства.

Комедия Гольдони носит все характерные черты буржуазного театра. Противопоставление честного добродетельного буржуа, наделенного Здравым смыслом, распущенному и расточительному дворянину — вот одна из наиболее любимых тем его комедий. Излюбленные сюжеты Гольдони — семейные драмы и вопросы супружеской верности, причем и здесь он выступает идеализатором буржуазных добродетелей и строгих семейных нравов. Его комедия проста, она дышит заразительным весельем, герои говорят естественным языком, в ней нет и следа галантности и напыщенности придворного театра. Он дает ясное и четкое изображение характеров. Классовая тенденция его театра выявлена с полной определенностью, все его симпатии на стороне буржуазии и даже скорее буржуазии мелкой, разночинной, чем крупной. Он сам разночинец, пробивавший себе с большим трудом дорогу. Он инстинктивный враг тунеядства, праздности, суетности, всех тех искусственных интересов, той погони за призрачными благами, которые развиваются среди классов, уже ненужных жизни, сыгравших свою историческую роль, уходящих со сцены. Хотя и добродушный, веселый поставщик комедий, как будто занятый только тем, чтобы забавлять, — Гольдони создает в действительности, совершенно в духе буржуазного театра, поучительную морализирующую комедию. Он бичует дворянство и его пороки, разврат, картежничество, снобизм, кичливость, презрительное отношение к незнатным, погоню за богатыми невестами из мещанских семейств и т. д.

Но самой беспощадной обличительной критике подвергает он людей своего класса, тех буржуа, которые заражены тщеславием и тянутся к знати. Самой жгучей темой, как и у Мольера, у итальянского драматурга была тема о «мещанине в дворянстве». Именно, в проповеди, с которой Гольдони обращался к буржуа, советуя ему оставаться в своем сословии, не якшаться с аристократами, в этой проповеди ярче всего сказывается повысившееся классовое самосознание буржуазии.

В комедии «Семейство антиквария» выведен некий граф Террацони, нумизмат и любитель всяких редкостей. Истратив все свое состояние на свои коллекционерские прихоти, он, чтобы поправить свои денежные дела, женит сына на дочери богатого купца. Его жена, графиня Изабелла, не может примириться с присутствием в доме мещанки. Идея пьесы выявляется в насмешках графа, который, выдавая деньги графине на ее платья и на хозяйство, каждый раз напоминает, что эти деньги идут от дочери купца. «Лучше бы ты принесла в мой дом побольше денег и поменьше дворянской спеси», — говорит он своей жене. Этому легкомысленному коллекционеру и его надутой жене противопоставлен купец, отец их невестки, умный и практический человек.

В комедии «Щепетильные дамы» мы находим типичный образчик мошеннических проделок, возникающих на этой почве. Некий граф Лелио, с громким титулом и пустыми карманами, предлагает тщеславной богатой купчихе донне Розауре познакомить ее с графиней Беатриче, у которой бывает цвет аристократии. Чтобы задобрить графиню, Лелио предлагает Розауре под приличным предлогом дать графине сто дублонов. Для этого она затеет пустой спор и проиграет пари. Обе женщины заспорят о том, который час. Судьей будет Лелио, который посмотрит на часы. А так как у Лелио часы оказываются кстати в починке, то он берет на время часы Розауры. В итоге — последняя теряет и часы и сто дублонов, но зато попадает на прием к графине Беатриче — увы! — не на радость себе. Знатные гостьи, узнав, что среди них находится мещанка, пришли в негодование, наговорили ей дерзостей и готовы были покинуть салон своей великосветской хозяйки. Разъяренная Розаура разоблачает всю историю с дублонами и с похищенными у нее золотыми часами, происходит большой скандал, Лелио и Беатриче навсегда скомпрометированы в своем кругу.

Не только содержание и тенденции комедий Гольдони свидетельствовали о выступлении итальянской буржуазии, предъявлявшей к театру свои требования, которых не мог удовлетворить придворный театр. Об этим говорила и театральная реформа, произведенная Гольдони. Как отмечено выше, комедия масок уже клонилась к упадку. Как известно, Commedia dell’arte, в противоположность придворному театру с искусственной классической трагедией, была хранительницей живого непосредственного творчества, любимым зрелищем толпы. Но, с другой стороны, этот жанр рано привлек к себе внимание аристократии, и комедией масок двор и знать увлекались не менее широких масс. Гольдони стремился в своей реформе сохранить живой дух комедии масок, но дать ей художественное оформление, заменить импровизацию литературным текстом. Он, как мы видели, сохранил некоторые маски, но постепенно освобождался от этого стеснения и вводил комедию без масок, своеобразно сочетая принципы классического театра и Commedia dell’arte.