Предисловие. 
История исторической науки. 
Современные западные направления

За последние тридцать — сорок лет историография на Западе стала другой. Если у нас и сейчас преобладает мнение, что главная задача изучения истории — познание закономерностей исторического развития, извлечение из прошлого уроков, что историк способен восстановить истинную картину событий и определить их причины, то на Западе большинство профессиональных историков воспримут такие взгляды с недоумением. В то время, как в России по-прежнему доминирует поллггию-дипломатический жанр, причем ответ на главный в истории вопрос «Почему?» (наследие марксизма!) авторы ищут, используя преимущественно экономические категории, то на Западе традиционная политическая история находится в упадке, а в области исторических исследований царят новые направления. На 60−70-е гг. XX века пришелся пик популярности новой экономической истории, называемой еще клиометрией. Тогда же наблюдался расцвет психоистории. В 70−80-х гг. самой влиятельной была новая социальная история, хотя с середины 90-х гг. многие исследователи указывали на симптомы ее упадка. С конца 80-х гг. бесспорными фаворитами становятся новая культурная история и близкая ей микроистория. Одновременно, в 90-х гт., развиваясь параллельно с новой культурной историей, получает все большее признание гендерная история. На фоне роста влияния новых направлений происходит ослабление цивилизационного подхода п других «глобальных» интерпретаций истории человечества.

Эта характеристика тенденций развития новейшей историографии гипотетична. Перспективы того или иного направления часто оценивают, исходя из собственных научных представлений и интересов, из приверженности определенным методам исследования. Все же исключительную популярность новой культу рной истории и в среде профессионалов — историков, и у читателей, интересующихся историей, вряд ли можно отрицать. Для современной историографии характерен интерес к культурно-историческим феноменам, к казуальному.

Новым явлениям в западной историографии часто дается противоречивая оценка. С одной стороны, отмечается «расширение горизонтов», «многокрасочность палитры», с другой, «эмпирический характер, отказ от каких-либо обобщений и выводов теоретического плана» (1.4). Такая оценка более всего зависит от состояния самой российской историографии. Нынешним российским историкам не просто понять, почему привычная концепция «научной истории» воспринимается большинством зарубежных исследователей с большой долей сомнения. Возникает опасение: признать в полный голос, что происходящие в западной историографии изменения плодотворны и по сути революционны — означает нанести очередной удар по престиж}' истории в нашем обществе. Слишком глубоко укоренилось представление, что основной смысл истории в том. чтобы раскрывать законы общественного развития и на их основе «извлекать из прошлого уроки». Если историк нс заявляет, что претендует на некий уровень теоретических обобщений (в западной историографии чаще всего именно так), то такая позиция воспринимается чуть ли нс как смертный грех. Разумеется, среди работ по «другой истории» есть такие, которые приходится критиковать или игнорировать, но все же большинстве — это оригинальные, «озадачивающие» труды, стимулирующие желание узнать об этом больше или оспорить.

Конечно, сдвиги в исторических исследованиях нс прошли мимо российской историографии. Благодаря школе А. Я. Гуревича, трудам Ю. Л. Бессмертного и более молодого поколения историков, отечественная историческая наука обогатилась новыми подходами. Такие издания, как «Одиссей», «Thesis», «Казус», находят своего читателя. И все же, хотя слово «менталитет» прочно вошло в наш лексикон, а идея, что в разные времена люди мыслили и воспринимали действительность по-разному, стала общепризнанной, новая культурная история и другие современные направления занимают пока скромное место в отечественной историографии. Сильными считаются в российской историографии позиции историков, использующих в своих исследованиях математические методы и информационные технологии. Здесь есть общее с американской клиометрией, но позиции последней на Западе совсем не так влиятельны, как сорок лет назад. Когда речь идет о повышении между народного престижа отечественной исторической науки, то это может быть достигнуто не только на основе традиционной методологии, но путем апробации разных подходов, в том числе выработанных в новейшей западной историографии.

Существующие в ней «новые направления» по своей сути различны. Дело не только в методах исследования. Такие направления, как клиометрия, психоистория, новая социальная история, явились в большой мере ответом на критику, звучавшую в адрес традиционной объективистской историографии. Под влиянием методологии субъективизма, ярким представителем которой был Р. Коллингвуд, усилились сомнения в возможности получения точного исторического знания. Кризис позитивизма и разочарование в марксизме привели к тому, что традиционный метод анализа источников представлялся устаревшим. В этих условиях многие ученые, утверждая, что история доступна научному анализу, предлагали «спиентизировать» («онаучить») ее с помощью методов точных и естественных наук. Сторонники математических методов основали клиометрию. На основе методов психоанализа возникла пснхоистория. Новая социальная история базировалась на использовании инструментария социальных наук, на массовых источниках, позволяющих проследить развитие социальных явлений в динамике.

На рубеже 60−70-х гг. XX века идея «научности» истории ослабла. Наступила эпоха постмодернизма. Поколебались не только представления о том, что есть история, но и казавшиеся незыблемыми в течение столетий суждения о природе знания вообще. Рационализм, вера в разум, в возможности людей способствовать общественному' прогрессу были поставлены под вопрос. На этом фоне наблюдался расцвет новой культурной истории, микроистории и гендерной истории. Как видим, в методологическом плане две группы «новых направлений» отличны. Первая базируется на модернистской концепции «научности» истории; вторая отвергает или, по крайней мере, серьезно корректирует традиционное представление о целях исторического исследования.

Такая тенденция вырисовывается только в самом общем виде Многое зависит от того, какой смысл вкладывается в понятие научности, и дикту ется национальными традициями в историографии. Так, в Англии идея, что возможно объективное историческое знание, никогда не была популярной, зато было распространено мнение: история есть особый вид литературы. В английском языке вообще нет словосочетания «историческая нау ка»; англичанин обойдется словом history или в определенном контексте скажет: history as a science. В то же время это не означает, что постмодернизм получил в Англии самое широкое признание. Здесь, как и в других странах, проходят острые споры по поводу влияния постмодернизма на историографию.

Предложенная в этом пособии классификация новых направлений не бесспорна. В историографии понятие «направление» может быть отнесено к таким отраслям исторических исследований, как «история семьи», «история медицины», «история женщин», «история сексу альности», «история тела» и друтие. Можно, а с точки зрения глубины историографического анализа, даже желательно посвятить им особые главы. Здесь избран иной путь, позволяющий раскрыть самые общие тенденции развития исторических исследований на Западе. История семьи, престу пности, медицины и других общественных институтов и явлений рассматривается в рамках общих направлений, в зависимости от того, к какогу из них может быть отнесена та или иная конкретная работа. Это не всегда просто: ангоры книг и статей сочетают разные подходы, например, гендерный и культурный. 11ривсдсм один пример: по количеству' работ к отдельному направлению можно отнести историю ведовства и охоты на ведьм, но методы раскрытия этой темы различаются. Часть работ написана в жанре новой социальной истории, другие — новой культурной истории, гендерной истории, микроистории и даже клиометрии. Хотя я стремился к объективной оценке каждого из новых направлений, должен признаться, что нс все мне одинаково интересны. Надеюсь, что это будет не слишком заметно читателю.

В пособии содержится минимум информации о теоретических спорах вокруг каждого из направлений, зато в нем много примеров, позволяющих получить представление о сущности «новой исторической нау ки» и о конкретных методах, используемых разными учеными. В нем почти нс затрагивается современная историография политической истории: об этом можно написать отдельную книгу. События политической истории, революции, войны и т. д. обсуждаются только в контексте применения к ним новых методов исследования. За рамками этой книги остались труды сторонников «глобальных» подходов к объяснению истории, в том числе «цивилизационного» и миросистемного, современных марксистов.

Сложной была задача «отбора» трудов. Само сочетание слов «современная историография» заставляет представить полки и полки книг, даже с малой толикой которых невозможно познакомиться одному человеку. С одной стороны, имело место стремление не «упустить» авторов, чьи работы признаны классическими (Н. Элиас, М. Фуко, Э. Леруа Ладюри, К. Гинзбург, Н. 3. Дэвис и др.). С другой стороны, были и собственные приоритеты. Во-первых в основе пособия преимущественно англоязычная литература и труды, переведенные на этот язык Во-вторых изучались большей частью новейшие исследования, опубликованные в 80−90-х гг. XX века В-третьих хотя и не во всех случаях, предпочтение отдавалось книгам и статьям, относящимся к истории нового времени, причем там, где такая возможность имелась, по истории Великобритании.

Эго пособие для студентов подготовлено при поддержке ЦентральноЕвропейского Университета (г. Будапешт). Взяться за решение такой задачи стало возможным, только когда были «перелопачены» сотни книг и статей, многие из которых у поминаются в этой публикации, однако другие остались за се рамками. Основная часть исследования была проделана в замечательной библиотеке университета г. Билефельда (ФРГ), а также в библиотеке г. Эксетера (Англия). Возможности для работы в университетских библиотеках открылись благодаря программе «Александр Герцен» Германской службы академических обменов (D A AD) (координатор проекта по истории — профессор Ш. Мерл, университет г. Билефельда) и проекту «История» программы Темпус (координатор проекта — доктор Р. Льюис, университет г. Эксетера) Я благодарен им и многим другим зарубежным коллегам за то, что многолетнее сотрудничество с ними позволило мне «почувствовать» то, что стало предметом изучения — современную западную историографию в ее привлекательности и разнообразии.

В результате изучения материалов пособия студент должен:

знать

• • содержание крупнейших исторических учений прошлого и современности;
• • основные направления развития методологии исторической науки и закономерности ее эволюции;
• • содержание программных произведений ученых-историков;

уметь

• • различать исторические концепции ведущих историков различных стран;
• • сравнивать содержание и направленность тех или иных исторических концепций и школ в историографии;
• • давать аргументированную оценку творчеству того или иного историка;
• • характеризовать и сравнивать;

владеть

• • навыками историографического анализа исторических текстов;
• • представлением об основных перспективах развития исторического знания в XXI в.