Новые демократические движения

Однако всё чаще и чаще участники социально-политических выступлений действуют сообща, выдвигая свои требования, которые нередко превращаются в программы, и даже создавая свои партии, лидеры которых прекрасно знакомы с социальной теорией и сами пополняют её. Среди их идеологов обозначились и консерваторы и либералы и социалисты.

Одним из последних можно назвать левого социалиста Андре Горца (псевдоним экзистенциального философа Герхарда Хирша). Осуждая капитализм за неравенство и несправедливость, Горц предупреждал и об опасности экономического роста, вызывающего сверхпотребление и ведущего к истощению природных ресурсов и порче природной среды. «Общественная собственность» (которой он по ошибке называет государственную собственность) на средства производства, по его мнению, через центральные органы планирования и распределения не изменяет их антигуманного характера. Осуждая и бюрократию, которая глушит инициативу людей, стремящихся изменить жизнь к лучшему, Горц выступал за самоуправление, за своеобразие жизни в каждом квартале и каждой коммуне, что возможно в социалистическом обществе, к которому призывают левые социалисты. Только тогда граждане смогут иметь всё необходимое и делать то, что хочется, и компетенция «служащих» (интеллигенции) будет полностью использована. Тогда будет можно отказаться и от сверхпотребления, коллективно пользуясь внутри коммун транспортом, общими залами, детскими комнатами, прачечными и некоторыми вещами. Бороться же за новое общество должны интеллигенция и рабочие [296, с. 15; 308, с. 13−16, 27, 49−50, 68, 162−163, 229−230].

Рассмотрение состава, активности и идеологии социально-политических выступлений граждан позволяет констатировать, что в целом новые социальные движения вступили на новый этап. На втором этапе новых социальных движений, получивших название «новых демократических движений», унаследовавших движение новых левых, выступления приняли более мирные формы. Среди организационных форм новых демократических движений есть политические партии, фракции внутри партий, редакции, союзы, объединения, гражданские инициативы, организации взаимопомощи. Их действия стали носить как опосредованный характер, так демонстративный и даже прямой. Среди прямых действий есть ненасильственные и насильственные действия. Среди них — экологические акции, организация альтернативных форм жизни, женские движения и занятия пустующих домов и другие акции. База новых демократических движений гетерогенна, но специфична и состоит преимущественно из трудящихся, не участвующих в индустриальном производстве, в то время как их противники ориентированы на рост производства. Рашке выделяет среди них носителей новых идей и требований и резонансные группы. Носители задают основную ориентировку движению, конституируясь в партии и союзы, например, в Зелёную партию. Состоящие из симпатизантов резонансные группы поддерживают новые демократические движения периодическим участием, например, на выборах или в конкретных акциях. Их состав близок к составу носителей новых демократических движений. Среди активистов новых демократических движений много студентов и особенно высок процент интеллигенции, имеющей высшее образование и даже людей окончивших ряд вузов или имеющих учёные степени, особенно среди лидеров. Среди лидеров здесь высок процент интеллигенции гуманитарной, занятой в гуманитарных и духовных науках, образовании, медицине, социальных услугах, коммуникациях. Среди активистов высок процент молодых. Пожилые люди чаще участвуют в Зелёной партии, альтернативной экономике и группах взаимопомощи. Среди симпатизантов значителен процент безработных, маргинализирующихся или могущих подвергнуться маргинализаци небогатых крестьян и рабочих невысокой квалификации [294, с. 196; 332, с. 266, 278, 412−421].

Удовлетворение материальных интересов членов современного индустриального общества переместило интересы людей с материальных на нематериальные. Современная экономика с её типом модернизации оказывает отрицательное влияние на процесс труда, на здоровье, на личность. В обществе создаётся нестабильность, увеличивается сегментация, происходит кризис и эрозия личности, разрушется её идентитет. Автономизацию в семье, индивидуализацию интересов в малой группе можно преодолеть через коллективность. Отсюда идея переструктурировать экономику и общество. Трудящиеся за пределами индустриального производства участники новых демократических движений выступают за новые формы жизни, культурную практику, чувства, новые потребности и ценности (особенно братство), самоопределение, сохранение природной среды с богатством всех форм жизни, что вкупе неизбежно ставит вопросы обеспечения равенства и социальной справедливости, требуют изменения экономической системы, устранения системы господства, создания собственных новых общественных структур, которые носят антиэтатистский и антикапиталистический характер. Одним из требований новых демократических движений, выступающих с аитикапиталистических и антиэтатистских позиций является создание второго, неформального сектора в экономике, ограничивающего отчуждающий сектор и позволяющего демонтировать существующую систему изнутри. Из разности интересов социально разнородных участников новых демократических движений возникает потребность в создании общей теории, выражающей идею «социального освобождения». Выступая против индустриализма и этатизма, интеллигенция отстаивает и свои собственные интересы, требуя автономии труда и самореализации в труде. При этом новые демократические движения и новые неформальные социальные общности стараются строиться на принципах базисной демократии [332, с. 418−431].

Одним из значительных компонентов новых демократических движений стало альтернативное движение, включающее альтернативные идеи, альтернативные партии и прочие объединения, альтернативный образ жизни, альтернативные издания и т. п., однако наибольший вес приобрели «альтернативные проекты», то есть предприятия построенные на новых принципах функционирования. Среди альтернативных проектов преобладают небольшие предприятия в сфере интеллектуального труда или обслуживания населения. Здесь и ремесленные мастерские и выкупленные у капиталистов небольшие промышленные предприятия, и зоофермы, и земельные коммуны, и общежития, и сети самомопомощи, и различные агентства, преимущественно для обслуживания культурных запросов населения, и книжные лавки, и издательства, и эко-банки, и научные и юридические консультации и т. п. В 1980 г. в ФРГ альтернативные предприятия в сфере услуг составляли 70% от их общего числа, 18% были заняты пропагандой альтернативных идей и лишь 12% составляли производственные предприятия. Например, в 1980 г. в ФРГ издавалось около 400 альтернативных листков общим тиражом в 200 тыс. экземпляров. Некоторые альтернативные предприятия — экологические, то есть заняты выпуском необходимой людям продукции, не отягощающей природу, например, велосипедов, приспособлений для инвалидов, медицинских приборов и т. п. [295, с. 26, 50; 322, с. 9−10; 337, 223]. К альтернативным обычно относят и предприятия, предназначавшиеся хозяевами для закрытия, но занятые трудящимися и продолжающие работу на альтернативных принципах демократического хозяйствования.

Только в Западном Берлине в 1980 г. было около 600 самоуправляющихся ремесленных мастерских, комбинатов бытового обслуживания и прочих производственных коллективов. В июне там был создан зарегистрированный союз «Фабрика культуры, спорта и ремесла», объединивший 350 врачей, ремесленников, художников, учителей и рабочих, которые хотят противопоставить капиталистическому рынку «Народный дом». Специалисты предполагали, что тогда число альтернативных в Западном Берлине достигало 100 тыс. В США в конце 70-х гг. было около 2 тыс. альтернативных предприятий. В 1983 г. в ФРГ существовало 10−12 тыс. альтернативных проектов, где было занято около 100 тыс. человек. В середине 80-х гг. в ФРГ насчитывалось уже более 40 тыс. альтернативных предприятий, где работало уже чуть менее 1% всех занятых, в США — 300−400 тыс. альтернативных проектов. По некоторым подсчётам на альтернативных предприятиях ФРГ в 1985 г. на труд тратилось 3,6 млрд, рабочих часов, в то время как в формальном секторе экономики производство занимало 43,3 млрд, рабочих часов [65, с. 98; 159, с. 79; 295, с. 26−27; 317, с. 9; 344, с. 240].

Действуя в условиях капиталистических отношений альтернативные проекты обычно испытывают трудности с кредитованием, в котором часто отказывают банки из-за ненадёжности возвращения банковского процента и неопределённости юридической принадлежности коллективного предприятия. Во Франции самоуправляемые предприятия с коллективным руководством были признаны законом только 29 ноября 2010 г. По этой причине альтернативные стали создавать эко-банки, «народные банки», сети самопомощи, ссудные товарищества, которые кооперируются для финансирования друг друга и ссужения средств производства, находящихся в общей собственности предприятий. Иногда альтернативным предприятиям удаётся объединиться и создать общие органы управления. Например, гамбургская сеть альтернативных мастерских уже в середине 80-х гг. имела бюро и совет, обладавшие определёнными средствами, группу бухгалтеров и советников по проектам, группу финансирования новшеств, фонд кредитования первоначальных коллективов, формирование из учёных на случай «аварии» и группу строителей с акционерным капиталом, контролируемую альтернативными держателями. Число таких предприятий растёт. Однако правительства капиталистических стран всячески препятствуют работе предприятий, отвергающих товарные отношения, и многим из них всё-таки приходится вписываться в рынок, изменять доли совладельцев, дифференцировать социальный статус внутри предприятий [17, с. 55; 162, с. 78; 321, с. 3; 352, 249, 259−261; см. также: 319].

Отношения между работающими на альтернативных предприятиях молодыми интеллигентами или бывшими безработными, строящиеся на принципах коллективизма и взаимопомощи, воспринимаются ими как «революционизация будней». Там нет хозяев, директоров и администраторов, управление — коллективное: все важнейшие проблемы решаются на общих собраниях. Временно избранные руководители (роль которых как правило выполняют по принуждению) выполняют лишь текущие задачи. Все сотрудники являются сособственниками в равных долях. Распределение либо уравнительное, либо по труду. Вместе с тем, труд на промышленных альтернативных предприятиях — нелёгкий, продолжительный, заработки низкие, но их может и не быть, если у работников есть иные источники доходов. Продукция только 7% альтернативных промышленных предприятий находит сбыт на рынке, 60−65% распределяют её среди своих кредиторов, помощников и прежде всего среди нуждающихся в этой продукции. Обычно альтернативные не могут обойтись без субсидий со стороны сочувствующих [65, с. 99−100; 322, с. 10]. Процветают лишь отдельные предприятия, главным образом в непроизводственной сфере.

Самым массовым среди новых демократических дважений стало движение защитников окружающей среды (или как они сами называют себя движение «зелёных»). Зелёные возникли в результате краха новых левых. Их поддерживают не только люди, выступающие за защиту окружающей среды, но защитники мира, создатели соседских общин, сторонники альтернативных культур, люди с левыми (в том числе и марксистскими) взглядами, молодые квази-анархисты, спонтанно принимающие участие в экстремистских акциях, консервативно настроенные старики, феминистки и многие другие. Социальная база зелёных — студенты, молодые рабочие, интеллигенция, безработные. Разнообразие тематики позволяет зелёным представлять себе необходимые действия, нацеленные на будущее. Они осуществляют двоякую политику: через выборы в парламент они проводят реформы, а через акции протеста прямо выражают свои интересы. В движении зелёных отразились 3 тенденции современного капиталистического общества: глобальный кризис капитализма, движение за мир, противостоящее стремлению США сохранить свою гегемонию в Западной Европе, и склероз костной бюрократической партийной системы, которая уже не представляет интересы граждан и неспособна ими управлять. Оппозицию милитаризму зелёные поняли глубже как оппозицию самому буржуазному государству и сосредоточились главным образом на антиядерном движении. Они выступают также за ненасилие, против бюрократии. Идеология зелёных это — нелёгкий сплав марксизма, экологического радикализма, феминизма, нового лефтизма и выражения альтернативной культуры, но, главное, что они руководствуются совершенно новым набором ценностей, отличных от либеральных или традиционно «социалистических» [287, с. 8−9, 11, 16; 331, с. 19].

Зелёное движение практически началось в конце 50-х гг., а в 1960 г. уже оформилось в ФРГ на съезде в Хагене в Зелёную партию. Впервые швейцарец Даниель Брелаз был выбран в парламент в 1979 г., в 1983 г. в западногерманский бундестаг было избрано уже 28 зелёных, а к концу 80-х гг. зелёные были депутатами парламентов уже 11 стран [331, с. 11]. Ежегодные съезды Зелёной партии постоянно принимали новые программы, включавшие поправки и дополнения. Одной из наиболее радикальных программ была зиндельфингенская программа.

Зиндельфингенская 1983 г. программа Зелёной партии ФРГ нацеливала на борьбу за экономику без корпораций, банков и частной собственности, предлагала децентрализацию, расширение рабочего контроля, увеличение инвестиций на защиту природы, сокращение рабочей недели до 35 часов для борьбы с безработицей. Программа требовала фундаментальных социальных изменений: полного разрыва с индустриальной системой и реорганизации общества на «новых формах производства», на новых социальных приоритетах, на соблюдении экологического равновесия, на самоуправлении, начиная со всех первичных организаций, ликвидации военного комплекса и переброски военных расходов (составляющих 3% ВВП) в экономику, прекращения эксплуатации стран 3-го мира. Экологическая часть программы нацеливала на борьбу с загрязнениями воды, обуздания радиации, восстановления разрушенных сельскохозяйственных районов, расширения жизненного пространства, обеспечения здоровья, безопасности занятий и демократизации службы здоровья [287, с. 14].

Для демократической интеллигенции, составляющей главную базу зелёной партии характерно рассмотрение окружающей человечество среды как среды природной и среды социальной, тебующих как гармонизации общества с природной средой, так и отношений каждого конкретного индивида со средой общественной, которая со своей стороны также требует мелиоративных социальных изменений. При этом зелёные прекрасно осознают, что решение экологических проблем возможно лишь в том обществе, которое и заинтересовано в решении природных проблем, и имеет возможность их решать, поэтому современное общество требует глубоких изменений.

По отношению к природе консервативно и отчасти либерально настроенные зелёные руководствуются «экологическим гуманизмом», приравнивающим людей ко всем другим видам живых существ, но в силу наличия у людей разума налагающим на них ответственность за экологический кризис и для предотвращения экологической катастрофы требующим обрести «экологическое сознание», основанное на научных знаниях об окружающей среде, «установить мир с природой» и восстановить экологическое равновесие, встроив экономику в крурооборот веществ в природе, и гуманизировать отношения между людьми и со всеми видами живущих, почти не касаясь изменений социальной среды.

Социально-экономическим концепциям всех зеленых (но более других эко-консервативным и эко-либералам) в той или иной степени свойствен «романтический консерватизм». Их романтизм заключается в стремлении гармонизировать отношения между людьми и людей с природой, сделав жизнь более приятной и красивой за счет восстановления первозданных пейзажей, обеспечения людей красивыми и долговечными вещами, за счет сокращения интереса в материальных ценностях в пользу развития и удовлетворения потребностей духовных. Опасаясь перерастания экономического, демографического и особенно экологического кризиса во всесторонний кризис и в катастрофу, эко-консерваторы полагают, что индустриальная система с неограниченным ростом производства и потребления — главная угроза существованию человечества. Они считают, что экологический императив требует натурализации хозяйства, для чего нужно вернуться назад к природе. Для этого предлагается оценка состояния природной среды и контроль за ней. Согласно консервативной экономиической программе предполагается сокращение объема производства и материального потребления, вплоть до отказа от введения новой техники и частичного возврата к ручному производству, создающему более красивые и долговечные вещи. Другое предложение эко-консервативных — демократический контроль за новой техникой со стороны не только производителей, но и потребителей, отвергающий технику, технологии и продукты (особенно сельскохозяйственного) производства, нагружающие природу и опасные для людей. Ещё одно предложение — превращение местных сообществ в подобие общин, обеспечивающих себя продуктами промышленного и сельскохозяйственного производства, иногда прямо апеллируя к «более духовным» первобытностям.

Эко-либеральная концепция также как и эко-консервативная предусматривает контроль за состоянием природной среды и даже предлагает вывести его на международный уровень. Она также предполагает улучшение качества жизни за счёт сокращения потребления и сырья, и энергии в производстве и продукции в личном потреблении. Однако ограничение потребления не тождественно ограничению потребностей, поскольку концепция предполагает различать реальные нужды и необоснованные желания, выдаваемые за потребности. Более того, предлагается переориентация всего производства с меновых стоимостей на потребительные ценности. Именно крупный капитал, всеми путями стремящийся к увеличению прибыли и постоянно увеличивающий производство, эко-либералы считают главным виновником ухудшения экологии. Эко-либералы также предлагают возвращаться к доиндустриальным способам производства и доиндустриальным формам жизни, но более надеяться на снижение уровня производства за счёт разукрупнения предприятий, поскольку производство на мелких предприятиях станет легче контролировать. Для контроля производства они предлагают ещё и его децентрализацию и демократизацию его управления, к которому должны подключиться и потребители. Кроме того, демократизация нужна и для обязательного применения научных знаний в экологической и экономической политике.

Идея «базисной демократии», определяющая сущность социальнополитической деятельности была выдвинута зелёными ФРГ, но свойственна большинству европейских защитников окружающей среды и многим зелёным по всему миру. Базисная демократия, как идущая снизу, противопоставляется ими современной представительной демократии, как «мнимой демократии», насильно навязываемой сверху бюрократическими и тоталитарными структурами. Новая демократическая политика, по мнению участников зелёного движения, прежде всего должна опираться на базис. Под базисом понимаются «гражданские инициативы» по защите окружающей среды, местные сообщества или первичные организации зелёных партий. «Опора на базис» предполагает необходимость исходить из требований базиса и руководствоваться одобрением базиса. Кроме того, базис должен сохранять контроль за деятельностью созданных им институтов, избранного им руководства и всех, выбранных им в местные органы власти, в парламент, правительство и т. п., включая контроль за назначением на должности, за уровнем оплаты их деятельности, вплоть до сменяемости избранных лиц. Со своей стороны держатели должностей обязаны быть доступными для избирателей, предоставлять им право на выступления и высказывание предложений и критики. Более того, принцип «императивного мандата» требует от депутата, руководителя или чиновника руководствоваться в своей деятельности не собственными желаниями, а прежде всего — наказом базиса, отражающего его нужды и пожелания. Отрыву от базиса не позволяет и (переставший теперь быть обязательным) принцип «частичной ротации», требующий периодического обновления части руководства, депутатов и держателей каких-либо иных должностей. К демократическим принципам относится также принцип «квотирования», предписывающий избирать в руководство и на должности 50% женщин.

К принятию решений идеологи зеленых требуют подходить наиболее демократическим путем. Когда сталкиваются интересы и развёртывается дискуссия, в ней должны принять участие не только руководители, активисты гражданских инициатив или специалисты в рассматриваемой проблеме, но все «заинтересованные лица», и, даже когда большинство готово голосовать за конкретное решение, зелёные, руководствуются принципом «согласия меньшинства», стремясь либо убедить меньшинство в правоте большинства, либо учесть его интересы в принимаемом решении. Наконец, в политике предлагается придерживаться принципа «свободы от насилия», т. е. бороться за улучшение среды мирным путём, что не исключает использования социального сопротивления, права на самооборону и ответа насилием на насилие в случае сознательного отстаивания обоснованной позиции.

Принципы базисной демократии зеленые стараются проводить не только внутри партий, но считают необходимым положить ее в основу политического устройства общества. Вместо общества с централизованной властью они предлагают создавать небольшие автономные самообеспечивающиеся местные сообщества с небольшими контролируемыми гражданами предприятиями. В этих сообществах политическое руководство должны осуществлять местные советы — периодически обновляемые собрания представителей, которые обязаны осуществлять главным образом контроль и регуляцию внутренней жизни. Местные сообщества могут избирать своих представителей, делегирующих интересы избирателей в советах провинциальных объединений, основанных на федеративных началах. Далее можно выбирать национальные (на уровне государств) представительства, региональные, континентальные и мировую администрацию, которая сможет и лучше защитить природу, осуществляя мониторинг находящихся в международной собственности природных объектов, консервацию ресурсов, санацию среды и даже планирование потребностей. И хотя конфедеративное объединение сохранит самостоятельность государств, экологический императив требует объединения всего мира (Приблизительно за такое же политическое устройство выступают и «левые комунисты» ряда западных стран.).

Немного далее в футурологических прогнозах и предложениях продвинулись эко-социологи из числа эко-социалистов, которые считают, что современное общество (и в капиталистическом и в «социалистическом» варианте), эксплуатируя природу и человека, очутилось в кризисе, что требует в ближайшее время перехода к новой модели культуры и новой формации общества. В то время как индустриальная идеология людей, обладающих экономической властью, нацеливает людей на погоню за прибылью и богатством, добываемым ради потребительства, неумеренного у богатых и ограниченного у бедных, а бюрократия поддерживает социальную несправедливость, и ради этих целей растрачиваются производительные силы людей и природы, эко-социалисты предлагают новое экологическое сознание, направленное на самореализацию каждой конкретной независимой от прежней иерархической системы личности в неограниченном образовании, в удовлетворяющем интересы творческом труде, создающем разумную продукцию, удовлетворяющую духовные и материальные потребности. Для этого вместо товаров, выпускаемых ради меновой стоимости, будут выпускаться «разумные» продукты, обладающие потребительной ценностью, исходя из потребностей конкретных людей. Отчасти опираясь на классический марксизм, экологический социализм предлагает его развитие или выход за рамки марксизма. Он выступает за ненасильственное изменение общества, через реформы или мирную революцию, хотя и не исключает и возможности народного взрыва в случае продолжения политики, разрушающей среду. Однако субъектами кардинальных изменений он считает не рабочих, а новые социальные движения (большую часть участников которых составляет молодая демократическая интеллигенция), а рабочих, женские движения, и всех желающих разрешить «общечеловеческие проблемы», невзирая на классовую принадлежность, считает их союзниками.

В отличие от более правых эко-социалисты не стремятся повернуть общественное развитие назад и выступают за «высший» прогресс, опирающийся на науку и развивающуюся технику, но технику, дружественную природе и человеку, причем в новом эко-социалистическом обществе не должно быть государства и рынка, в том числе и рынка рабочей силы. Производительные силы должны стать гуманными по отношению к природе и человеку, труд — не изнурительным, непродолжительным (чтобы не было безработицы и было время на самоусовершенствование) и интересным. Тогда целью экономики будет уже не увеличение богатства, а создание потребительных ценностей для удовлетворения потребностей (прежде всего духовных, а также материальных, ставших более качественными) всех членов общества. При этом значительная часть потребностей будет удовлетворяться непосредственно на предприятии и внутри территориальных сообществ. Вообще же, по мнению части эко-социалистов, экономика должна состоять из двух секторов. Один из них — «формальный» будет удовлетворять общественные потребности, другой, «неформальный» (внутри местного сообщества) — личные. Некоторые считают, что к неформальному сектору можно отнести современные альтернативные предприятия, производящие потребительные ценности, минуя рынок, но большинство указывает, что несмотря на новые отношения внутри альтернативных предприятий, внешнее капиталистическое окружение не позволяет им обходиться без покрытия издержек, заработков, кредитов и т. п., что делает их лишь промежуточным сектором между формальным и неформальным, и лишь позднее неформальный сектор вырастет из альтернативного и станет в новом обществе главным, потому что именно в местном секторе будут производиться предметы потребления, предназначенные для конкретных людей. В обоих секторах необходима кооперация производителей и потребителей (и такие кооперативы уже существуют.), что будет способствовать более полному удовлетворению потребностей, улучшению качества товаров, личной заинтересованности в труде и раскрытию творческих способностей. Тогда самоцелью станет труд, а не его оплата.

Форма собственности на предприятиях, по мнению многих эко-социалистов, большого значения не имеет, хотя на крупных предприятиях нужна общественная собственность, в то время как на мелких предприятиях, работающих на удовлетворение потребностей людей, возможна муниципальная, профсоюзная, кооперативная, частная или какая-либо иная собственность. Главное это — удовлетворение потребностей товарами и услугами из общественных фондов (обеспечивающее всем по крайней мере прожиточный минимум) и кроме того на местах, а для этого требуется контроль за использованием собственности в интересах населения и народный контроль за самим производством. Необходимо также и планирование материального производства, исходя из потребностей людей, восстановления природных объектов и т. д. также под контролем трудящихся. Кроме того необходимо, чтобы предприятия были автономны, и управление ими было демократическим, а лучше управлять, планировать и контролировать производство на децентрализованных мелких предприятиях. Это позволит постепенно избавиться от вредной для здоровья изнуряющей и разрушающей природу техники, сделать труд более гуманным и разнообразным, потому что и в промышленности, и в сельском хозяйстве при этих условиях станет возможной ротация видов труда. Ещё лучше, если эти предприятия образуют свободные ассоциации трудящихся. Тогда трудиться на них будут коллективно, осмысленно, по способностям, с интересом и творчески, получая удовлетворение от труда и принося пользу другим.

Кроме того жить люди будут в обозримых традиционных (например, составляющих административные единицы) территориальных сообществах, соответствующих относительно обособленным и замкнутым эко-системам, где легче соблюдать сберегающие труд экологические технологии. Внутри подобного сообщества благодаря частичной коллективизации собственности возможно будет сохранять естественные ландшафты, леса, сады, устраивать заповедники. В сельской местности будут развиваться городские удобства, а сообщества внутри города по экологическим условиям приблизятся к деревне. Такое соразмерное зкологическое сообщество само сумеет обеспечить себя необходимой провизией, предоставить здоровый досуг каждому члену для разностороннего саморазвития, тем более, что внутри сообщества существует самоуправление, и все жизненноважные вопросы решаются на ассамблее всех граждан сообщества, хотя подготовить решение для голосования могут эксперты. Вместе с тем, повседневная регуляция жизни сообщества (например, планирование, исходящее из потребностей производства) может осуществляться советом, коллегией, комиссией, группой специалистов, экспертов, специально уполномоченных членами сообщества для рассмотрения их предложений и даже частичного принятия решений, но каждый сможет принимать участие в контроле за планированием, финансированием, производительностью, производством и распределением продуктов и в смене любого временного администратора. Поскольку помимо местных проблем существуют и общие, и, прежде всего, это экологические проблемы, требующие восстановления природы, отказа от вредных технологий, вопросы использования невосполнимых источников энергии, а также её распределения, местные сообщества должны координировать свою жизнедеятельность на региональном, национальном и прочих уровнях, вплоть до мирового. При этом даже на национальном уровне должно сохраняться самоуправление без государственных и властных структур, но через представителей сообществ и регионов, которым делегированы определённые полномочия. В соответствии с ними подотчётные гражданам делегаты действуют в рамках полученной компетенции: администрируют и координируют действия регионов и сообществ, не обладая по отношению к ним законодательной властью. Участие каждого в принятии жизненноважных решений сохраняется. Решения, принятые на мировом уровне, являются лишь рекомендательными для государств, сохраняющих полный суверенитет [134, с. 110−117].

В конкретных выступлениях, программах и идеологии новых социальных движений выразились интересы интеллигенции как самого большого и передового класса [см. 128], а, следовательно, и нтересы подавляющего большинства членов индустриального общества. Эти интересы направлены на коренные изменения общественных отношений структур, из которых вырисовываются контуры нового общества.