Крайняя необходимость, как обстоятельство, исключающее преступность деяния

Контрольная работа

по дисциплине «Уголовное право»

на тему: «Крайняя необходимость, как обстоятельство, исключающее преступность деяния»

План Введение

1. Общая характеристика обстоятельств, исключающих преступность деяния

2. Признаки института крайней необходимости

3. Превышение пределов крайней необходимости

4. Отграничение крайней необходимости от необходимой обороны Заключение Список использованной литературы

В жизни встречаются случаи, когда действие или бездействие, внешне сходное с преступлением и обычно влекущее уголовную ответственность, в данной конкретной обстановке имеет иное содержание и является общественно полезным, в связи с чем не признаётся преступлением. Применительно к такого рода ситуациям можно говорить об обстоятельствах, исключающих преступность деяния. К таким обстоятельствам относятся следующие: необходимая оборона, причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление, крайняя необходимость.

Наиболее подробно в этой контрольной работе будет рассматриваться институт крайней необходимости, как обстоятельство, исключающее преступность деяния. Поскольку ситуации в которых гражданин считает (верно или не верно) себя вправе нанести вред, тяжкие телесные повреждения или применить оружие против другого лица возникают довольно часто в уголовной практике и зачастую носят спорный характер — очевидна важность знания этого института уголовного права. Для понимания важности этого вопроса достаточно отметить, что если суд признает человека оправданно находившимся в состоянии крайней необходимости — то он освобождается от уголовной ответственности, в противном случае он привлекается к ответственности на общих основаниях. В подобных случаях зачастую довольно трудно провести грань между законным и незаконным. Именно поэтому рассмотрение данного вопроса актуально в настоящее время.

В данной работе рассматривается вопрос необходимой обороны и крайней необходимости с точки зрения Уголовного Кодекса Российской Федерации (в дальнейшем УК РФ).

Следует также отметить, что правовое отношение к необходимой обороне сложилось в нашем государстве (если так можно сказать о СССР) давно (первый пленум Верховного Суда СССР о необходимой обороне, 1969 г.). В дальнейшем делались не очень принципиальные дополнения и пояснения к существующему закону. Так, например, в новом УК от 1997 г. изменился порядок нумерации статей, статья о необходимой обороне была разбита на две и немного смягчена ответственность за превышение пределов допустимой обороны, что не меняет сущности дела. Рассматриваемый вопрос является довольно консервативным, суды например, пользуются установками пленума 1984 г.

Помимо уголовного законодательства в контрольной работе использовались материалы таких авторов как И. П. Портнова, доктора юридических наук, В. Л. Зуева, Л.В. Иногамовой-Хегай, А. В. Наумова, Е. В. Благова, а также профессора Н. Ф. Кузнецовой.

1. Общая характеристика обстоятельств, исключающих преступность деяния Обстоятельства, исключающие преступность деяний — те, при которых деяние, содержащее признаки состава преступления и причиняющие вред общественным отношениям, охраняемым уголовным законом, не является преступлением. Глава 8 УК РФ предусматривает такие обстоятельства, исключающие преступность деяния, как необходимая оборона, причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление, крайняя необходимость, физическое или психическое принуждение, обоснованный риск, исполнение приказа или распоряжения. Такие действия, как необходимая оборона, задержание лица, совершившего преступление, действия в состоянии крайней необходимости (при отсутствии превышения пределов), а также обоснованный риск являются общественно полезными и не являются противоправными.

Обстоятельствами, исключающими преступность деяния в силу отсутствия противоправности и вины, признаются действия (бездействие), хотя внешне и сходные с деяниями, предусмотренными уголовным законом, и выражающиеся в причинении вреда охраняемым законом интересам, но совершенные лицом при осуществлении своего субъективного права, выполнении юридической обязанности или исполнении служебного долга с соблюдением условий их правомерности.

Вопрос о наличии обстоятельств, исключающих преступность деяния, возникает лишь тогда, когда причиняется вред охраняемым законом общественным отношениям и когда в Особенной части УК содержится соответствующий уголовно-правовой запрет.

Уголовный кодекс Российской Федерации приведён в соответствие с реалиями сегодняшней жизни. Формула взаимоотношений в цепочке: личность — общество — государство обрела свою динамику. Одно из доказательств этого — существенное расширение перечня обстоятельств, исключающих преступность деяния.

Не является преступлением совершение деяния, формально содержащего признаки какого-либо деяния, но в силу малозначительности не представляющее общественной опасности. Не является преступлением невиновное совершение деяния, запрещённого уголовным законом под угрозой наказания. Не является преступлением также совершение лицом деяния, содержащего признаки состава преступления, предусмотренного уголовным законом, но не подлежащего уголовной ответственности ввиду не достижения возраста уголовной ответственности, либо если лицо совершило общественно опасное деяние в состоянии невменяемости.

Статьи УК РФ, раскрывающие нам содержание обстоятельств, исключающих преступность деяния, являются диспозитивными нормами, то есть позволяют лицу в каждом конкретном случае выбирать между несколькими вариантами поведения, не предписывая чётко определённых и безальтернативных действий. И такой подход в полной мере отражает принципы гуманизма и справедливости, отражённые в первой главе УК РФ. Они справедливы по отношению к лицу, к примеру, подвергшемуся нападению, потому что позволяют ему защищать свою жизнь и здоровье любыми средствами. Гуманизм же здесь присутствует по отношению к нападающему, так как потерпевшему не дано прямого указания убивать его или причинять вред его здоровью.

Каждое из обстоятельств, исключающих преступность деяния, имеет «свой» круг преступных деяний, под признаки которого оно способно попадать. То есть любое из обстоятельств способно исключить преступность строго определенного круга деяний. Поэтому при решении вопроса о том, исключает ли преступность деяния тот или иной поступок, необходимо, прежде всего, констатировать, что данный поступок и соответствующий состав преступления характеризуется одинаковыми признаками субъекта и объекта, а также совпадают по фактическим признакам объективной стороны. В противном случае совершенный поступок не может выступать обстоятельством, исключающим преступность деяния. Таким образом, попадание обстоятельств, исключающих преступность деяния под внешние признаки деяния, предусмотренного уголовным законом, заключается в полном совпадении признаков их субъектов и объектов, а также в полном или частичном совпадении фактических признаков их объективной стороны.

Правомерность обстоятельств, исключающих преступность деяния, основывается на их соответствии нормам, предусмотренным уголовными или иными отраслями законодательства.

Можно назвать следующие признаки обстоятельств, исключающие преступность (общественную опасность и противоправность), деяния:

они представляют собой сознательный и волевой поступок человека, попадающий под внешние признаки преступления и совершаемый при наличии определенных оснований;

эти обстоятельства предусмотрены нормами различных отраслей законодательства;

обстоятельства исключают общественную опасность и противоправность деяния и тем самым и уголовную ответственность, являясь правомерными.

Таким образом, обстоятельства, исключающие общественную опасность и противоправность деяния — это предусмотренные различными отраслями законодательств и внешне сходный с преступлением общественно полезный и правомерный поступок, совершаемый при наличии определенных оснований, исключающий общественную опасность и противоправность деяния, а тем самым и уголовную ответственность лица за причиненный вред.

2. Признаки института крайней необходимости Как известно, институт крайней необходимости, наряду с институтом необходимой обороны, относится к числу традиционных для уголовного права и, казалось бы, его регламентация в уголовном законе должна быть наиболее совершенной в сравнении с другими более «молодыми» обстоятельствами, исключающими преступность деяния. Между тем критическая оценка определения крайней необходимости не прекращается и по настоящее время — теперь уже в период действия УК РФ 1996 г. Так, совершенно обоснованно обращается внимание на то, что вряд ли следовало разрывать нормативный материал о крайней необходимости и размещать его не только в ст. 39 УК, но и под названием другого обстоятельства, исключающего преступность деяния (физическое или психическое принуждение) в ч. 2 ст. 40 УК при том, что в последнем случае не формулируется никаких специфических характеристик крайней необходимости, за исключением указания на своеобразный источник опасности.

В настоящее время нормативный материал о крайней необходимости представлен не только в уголовном, но и в гражданском законодательстве. При этом в орбиту уголовно-правового регулирования крайняя необходимость попадает лишь потому, что в процессе реализации права на защиту одних ценностей в ущерб другим может причиняться вред объектам уголовно-правовой охраны.

Крайняя необходимость — это коллизия двух правоохраняемых интересов, когда предотвратить большой вред одному из них возможно через причинение меньшего вреда другому. Практика свидетельствует, что подобные прецеденты не так уж редки. Например, выборочные исследования, проведенные Академией МВД России, показали, что почти половина всех рассмотренных случаев, когда сотрудники органов внутренних дел применяли огнестрельное оружие, была связана именно с крайней необходимостью (45,4%). Для сравнения можно отметить, что в 36,4% случаев они действовали в состоянии необходимой обороны, а в 18,2% - в состоянии причинения вреда при задержании лица, совершившего преступление.

Крайняя необходимость давно известна законодательству Российской Федерации. Это бывшая ст. 14 УК РСФСР, и по сравнению с той нормой редакция ст. 39 УК претерпела значительные изменения — изменились условия правомерности крайней необходимости, также дано понятие превышения пределов крайней необходимости.

Крайняя необходимость заключается в причинении вреда правоохраняемым интересам (личности, обществу и государству) для предотвращения неотвратимого в этих случаях большего вреда, угрожающего тем же интересам, иными средствами. Крайняя необходимость является столкновением двух охраняемых правом интересов, когда сохранение одного интереса может быть достигнуто лишь путем нарушения другого (например, кассир банка под угрозой лишения жизни выдает преступникам деньги, врач не является в качестве эксперта в суд, так как должен в это время оказать помощь потерпевшему, и т. д.). Действия, совершенные в состоянии крайней необходимости, лишены общественной опасности, являются правомерными и не содержат в себе состава преступления.

Для большинства граждан причинение допустимого вреда в состоянии крайней необходимости является их субъективным правом. Однако некоторые категории лиц (работники пожарной охраны, полиции, военнослужащие), на которых возложены обязанности предотвращения наступления вреда правоохраняемым интересам, не вправе уклоняться от риска для своей жизни или здоровья при защите интересов, указанных в ст. 39, и ссылаться на крайнюю необходимость.

Условия правомерности крайней необходимости относятся: а) к предотвращаемой лицом грозящей опасности и б) к защите от нее.

Условия правомерности крайней необходимости, относящиеся к грозящей опасности, предполагают существование источника опасности, ее наличие и действительность.

Источником опасности, создающей по уголовному праву состояние крайней необходимости, выступают, в отличие от необходимой обороны, не только действия человека. Эти источники могут быть самыми разнообразными: во-первых, действия сил природы, различных стихий (огонь, вода и т. д.), т. е. объективные процессы, происходящие в природе, например землетрясение, наводнение, ураганы, горные лавины, снегопады и т. д., которые создают опасность для жизни и здоровья людей, их имущества; во-вторых, нападение животных; в-третьих, неисправность различных механизмов (например, транспортных средств); в-четвертых, физиологические, патологические процессы (болезнь, состояние голода и т. д.), если, например, человек, заблудившийся в тайге, спасаясь от голода, убивает дикое животное или птицу, на которых охотиться вообще запрещено; в-пятых, коллизия двух опасностей (свидетель, вызванный в суд для дачи показаний, остается с тяжелобольным родственником, оказывая тому необходимую помощь).

Опасность при крайней необходимости должна быть наличествующей (в соответствии с ч. 1 ст. 39 «непосредственно угрожающей» правоохраняемым интересам). Именно такая опасность обладает способностью создавать столкновение правоохраняемых интересов, при котором, как уже отмечалось, сохранение одного может быть достигнуто путем нарушения другого. Как будущая, так и уже миновавшая опасность не может создавать состояние крайней необходимости. В тех случаях, когда на лице лежала специальная обязанность бороться с опасностью, ее наличие не может служить основанием для ссылки на крайнюю необходимость для защиты собственных личных интересов, рисковать которыми это лицо было обязано по своему служебному положению и долгу. Например, работник полиции не вправе отказаться от преследования опасного преступника, ссылаясь на то, что это небезопасно для его жизни. То же самое относится и к военнослужащему при выполнении им боевого приказа.

Опасность при крайней необходимости должна быть действительной, т. е. реально существующей, а не мнимой. Последняя существует лишь в воображении лица, якобы действующего в состоянии крайней необходимости, и потому не может исключать общественную опасность совершенных этим лицом действий. Ответственность лица, нарушившего правоохраняемый интерес при мнимой крайней необходимости, определяется по правилам влияния фактической ошибки на вину и ответственность. Если лицо, причинившее вред правоохраняемому интересу, не предвидело своей ошибки относительно отсутствия реально грозящей опасности для его собственного или иного правомерного интереса, но по обстоятельствам дела должно и могло было это предвидеть, оно будет отвечать за причинение вреда по неосторожности. Если же обстановка происшествия складывалась таким образом, что лицо не только не предвидело, но и не должно и не могло было предвидеть свою ошибку, налицо случай (казус) как невиновное причинение вреда, освобождающий от уголовной ответственности за причиненный вред.

Защита при крайней необходимости должна отвечать следующим требованиям: а) защищать можно лишь правоохраняемые интересы, б) причинение вреда одному правоохраняемому интересу есть единственная возможность предотвратить вред, грозящий другому правоохраняемому интересу (именно поэтому такое состояние получило наименование крайней необходимости), в) при этом не было допущено превышения пределов крайней необходимости.

Действия, совершенные в состоянии крайней необходимости, могут быть направлены на защиту любого правоохраняемого интереса (как своего, так и чужого, общественного или государственного, на защиту, например, жизни или здоровья человека, имущества и т. д.).

Крайняя необходимость устраняет общественную опасность причиненного вреда лишь в тех случаях, когда грозящая опасность при данных обстоятельствах не могла быть устранена другими средствами. Это условие является обязательным потому, что при крайней необходимости опасность одного охраняемого правом интереса переносится на другой, также находящийся под охраной закона. Естественно, что такой способ сохранения одного интереса оказывается не общественно опасным, а правомерным лишь тогда, когда он является именно крайним, т. е. исключающим другие средства спасения данного блага (интереса). В связи с этим если в создавшейся обстановке можно было избежать опасности другими средствами (без причинения вреда другому правоохраняемому интересу), то нельзя ссылаться на состояние крайней необходимости; при этом проявляется одно из основных отличий крайней необходимости от необходимой обороны.

Явно не соответствующим характеру и степени угрожавшей опасности и обстоятельствам, при которых опасность устранялась, образующим превышение пределов крайней необходимости, является причинение правоохранительным интересам вреда равного или более значительного по сравнению с предотвращенным вредом. Таким образом, крайняя необходимость устраняет ответственность лица за причиненный вред лишь в тех случаях, когда этот вред является меньшим по сравнению с предотвращенным вредом. Так, жизнь или здоровье человека неизмеримо выше любых имущественных ценностей. Точно так же, например, экологическим интересам должно быть оказано предпочтение перед теми же имущественными или хозяйственными интересами и т. д. Нельзя спасать одно благо за счет причинения вреда равноценному благу (например, спасать свое имущество за счет повреждения равноценного чужого имущества, спасать свою жизнь за счет жизни другого лица). [6, С.99−103]

3. Превышение пределов крайней необходимости По-прежнему не решенным ни в законе, ни в судебной практике остается вопрос об уголовно-правовой оценке превышения пределов крайней необходимости, а описание этого понятия даже в существующем виде в ст. 39 УК как минимум небезгрешно с точки зрения правил русского языка. Поскольку в решении именно этого вопроса фокусируется оценка правомерности поведения лица в состоянии крайней необходимости, постольку именно ему необходимо уделять особое внимание.

В уголовном законе нормативный материал о крайней необходимости закреплен в ст. 39, ч. 2 ст. 40, п. «ж» ч. 1 ст. 61 УК. Крайняя необходимость в уголовном законе относится к числу трех из шести обстоятельств, исключающих преступность деяния, предусмотренных в гл. 8 УК РФ, знающих пределы реализации, превышение которых уголовно наказуемо. Причем, в отличие от превышения пределов необходимой обороны и мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление, превышение пределов крайней необходимости именно абстрактно уголовно наказуемо, а не конкретно уголовно-противоправно, как это предусмотрено в отношении первых двух обстоятельств (ст. 108, 114 УК). В этой связи следует обратить внимание на два момента: на то, как в ст. 39 УК определяется размер вреда, с которым законодатель связывает его превышение, и на то, каким образом осуществляется уголовно-правовая оценка такого превышения.

В ч. 2 данной статьи говорится о причинении вреда равного или более значительного, чем вреда предотвращенного, а до этого вред, характерный для превышения пределов крайней необходимости, характеризуется еще и как явно не соответствующий характеру и степени угрожавшей опасности и обстоятельствам, при которых эта опасность устранялась. Тем самым законодатель вольно или невольно предусматривает два критерия определения превышения пределов крайней необходимости, один из которых в литературе называют основным (вред, причиненный должен быть меньше вреда предотвращенного), а другой — дополнительным (причиненный вред не должен явно не соответствовать характеру и степени угрожавшей опасности и обстоятельствам, при которых она устранялась). Однако насколько обоснованна такая постановка вопроса и нет ли противоречия между названными критериями? Дело в том, что установление предела в виде явного несоответствия означает допущение причинения вреда как минимум равного вреду предотвращенному и данный предел в конечном итоге коррелирует не с характером и степенью угрожавшей опасности и обстоятельствами, при которых она устранялась, а по-прежнему с причиненным вредом.

Конструкция определения пределов реализации субъективного права, аналогичная рассматриваемой, используется законодателем и в ч. 2 ст. 38 УК. Правда, с той существенной разницей, что в последнем случае указание на явное несоответствие логично формализуется в положении «явно чрезмерного, не вызываемого обстановкой вреда». Что же касается третьего обстоятельства, исключающего преступность деяния, на случай реализации которого также установлены пределы правомерного причинения вреда — необходимой обороны, — то здесь указанием на явное несоответствие определение таких пределов собственно и исчерпывается, и это тем более не порождает дополнительных трудностей в решении рассматриваемой проблемы.

Можно предположить, что названные выше изъяны в определении превышения пределов крайней необходимости обусловлены одновременным стремлением законодателя установить такие пределы по общей для «предельных» обстоятельств, исключающих преступность деяния схеме, но установить их в ином правовом режиме уголовно-правовой оценки, чем это имеет место при необходимой обороне и причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление.

Изложенное позволяет сделать следующий вывод. В ситуации, когда тот или иной законодатель, в том числе и российский, стремится включить в понятие превышения пределов крайней необходимости причинение вреда равного в сравнении с вредом причиненным, есть только один выход: отказаться от критерия «явного несоответствия…» и включать в правомерный вред менее значительный вред, чем тот, который предотвращался. Тогда первое предложение в существующей редакции ч. 2 ст. 39 УК будет выглядеть следующим образом: «Превышением пределов крайней необходимости признается причинение вреда равного, чем предотвращенного». Это в свою очередь избавит от необходимости говорить о более значительном вреде. [10, С.74−75]

Положительный опыт зарубежного уголовного законодательства об определении превышения пределов крайней необходимости может быть заимствован в решении еще двух вопросов: в части указания в законе на «льготный» характер уголовно-правового значения, во-первых, сильного душевного волнения, вызванного угрожавшей опасностью и затрудняющего оценку соответствия причиненного вреда этой опасности (ст. 39 УК Украины), а, во-вторых, наступления вреда в ситуации, когда деяние, совершенное с целью предотвращения опасности, не достигло своей цели и вред наступил, несмотря на усилия лица, добросовестно рассчитывающего его предотвратить (ст. 36 УК Республики Беларусь). Оба эти вопроса, и особенно последний, имеют важное значение и, к сожалению, в отечественной практике решаются лишь на правоприменительном уровне и порой весьма неоднозначно. К тому же следует заметить, что согласно Федеральному закону РФ от 8 декабря 2003 г. оценка лицом угрожающей опасности в зависимости от ситуации уже влияет на определение превышения пределов одного из обстоятельств, исключающих преступность деяния — необходимой обороны.

Если предыдущие суждения о превышении пределов крайней необходимости были основаны на анализе хотя и не совершенного, но закона, то в основе уголовно-правовой оценки уже состоявшегося и признанного факта превышения пределов данного обстоятельства лежит лишь одно легальное правило: «Такое превышение влечет за собой уголовную ответственность только в случаях умышленного причинения вреда» (ч. 2 ст. 39 УК).

При таком положении можно сделать два предположения: либо для уголовной ответственности за превышение пределов крайней необходимости никакой иной нормативно-правовой основы не существует, что вроде бы противоречит и содержанию ст. 39 УК и здравому смыслу, либо в качестве такой основы выступает весь нормативный материал Особенной части УК об умышленных преступлениях, независимо от характера и степени тяжести «превышенного вреда».

В теории и практике уголовно-правового регулирования известны два варианта реализации последнего предположения. В одном случае предлагается квалифицировать превышение пределов крайней необходимости на общих основаниях по соответствующим статьям УК, а факт нахождения лица в состоянии крайней необходимости учитывать лишь при назначении наказания в качестве обстоятельства, его смягчающего (п. «ж» ч. 1 ст. 61 УК). В другом — факт нахождения лица в состоянии крайней необходимости предлагают отражать уже на этапе квалификации содеянного ссылкой на ч. 2 ст. 39 УК, предваряя этой ссылкой указание на соответствующую статью Особенной части УК.

При отсутствии специальных норм в Особенной части УК, аналогичных тем, которые предусмотрены в ст. 108, 114 УК, обе позиции являются результатом толкования несовершенного закона. И в этом плане они равнозначны. Тем не менее, представляется, что последняя из них в рамках действующего УК ближе к истине.

Примечательно, что по своей законодательной конструкции предписания, предусмотренные в ст. 37, 38 УК, схожи с тем, которое предусмотрено в ст. 39 УК. Исходя из содержания последнего, логично ожидать, что и на случай превышения пределов крайней необходимости в Особенной части УК присутствует механизм уголовной ответственности, аналогичный тем, который установлен в ст. 108, 114 УК, так почему бы его не предусмотреть? Учитывая существующие более жесткие требования уголовного закона к условиям правомерности крайней необходимости и к превышению ее пределов, чем к другим обстоятельствам, исключающим преступность деяния, это обстоятельство можно было бы отразить двумя способами: во-первых, более широким спектром уголовно наказуемых последствий превышения пределов, а, во-вторых, более суровыми санкциями, чем те, которые предусмотрены в ст. 108, 114 УК. [9, С.83−86]

4. Отграничение крайней необходимости от необходимой обороны При защите правоохраняемых ценностей подчас возникают вопросы о том, действовало ли лицо в состоянии необходимой обороны в состоянии или крайней необходимости. Дело в том, что эти правовые институты имеют ряд сходных моментов. Например, у них одинаковые основания освобождения от уголовной ответственности, а именно отсутствие в действиях признака общественной опасности. Те и другие не только не преступны, но и общественно полезны. Кроме того, круг правоохраняемых интересов, защищаемых при необходимой обороне и крайней необходимости, один и тот же.

Вместе с тем у них есть и существенные различия. Источником опасности при необходимой обороне может быть не только человек, точнее, его общественно опасное поведение, посягательство. Для крайней необходимости источниками опасности являются не только и не столько человек, как природные, технические и прочие силы. При необходимой обороне вред причиняется самому посягающему, а при крайней необходимости он причиняется гражданам, общественным, государственным организациям, предприятиям, которые не имели отношения к возникновению устраняемой опасности, а именно третьим лицам. Различие между двумя институтами заключается и в том, что при крайней необходимости нужно, чтобы причиненный вред был меньше вреда предотвращенного, чего не требуется при необходимой обороне. В первом случае важно, чтобы причинение вреда было единственной возможностью предотвратить больший вред. Во втором — лицо имеет право активно действовать, применять насилие к нападающему, несмотря на то, что у него были иные возможности, в частности, убежать, спрятаться, позвать на помощь и т. д. Существует и разный законодательный подход к установлению уголовной ответственности за деяния, совершенные при превышении пределов необходимой обороны и пределов крайней необходимости.

Общее здесь то, что согласно п. «ж» ст. 61 УК РФ совершение преступления при нарушении условий правомерности как необходимой обороны, так и крайней необходимости, является обстоятельством, смягчающим наказание. Однако если при превышении пределов необходимой обороны было совершено убийство, причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью, действия виновного квалифицируются по специальным, смягчающим статьям Уголовного Кодекса (ст. 108, 114 УК РФ). За те же деяния при превышении пределов крайней необходимости ответственность наступает на общих основаниях с учетом последней как смягчающего обстоятельства.

Заключение

Резюмируя проведенное в представленной работе исследование института крайней необходимости, следует сделать ряд выводов.

Российское уголовное законодательство называет ряд обстоятельств, при наличии которых деяния лица, подпадающие под признаки какого-либо конкретного преступления, таковыми не являются и, следовательно, не влекут уголовной ответственности. Более того, такие деяния, совершенные при указанных в законе обстоятельствах, признаются социально приемлемыми и правомерными, поскольку соответствуют интересам государства, общества и личности, а по своему объективному содержанию направлены, в конечном счете, на укрепление позитивных общественных отношений. Уголовный закон определил их в отдельную главу УК РФ — главу 8 «Обстоятельства, исключающие преступность деяния».

В данной работе исследовано одно из шести таких обстоятельств — это крайняя необходимость.

Крайняя необходимость имеет много общего с необходимой обороной. Их сближает не только законодательная оценка обстоятельств, исключающих преступность деяния, но и их социальная полезность, основания правомерной деятельности. Одинаков и способ защиты правоохраняемых интересов — причинение какого-либо вреда. Совпадают по существу и характеристики соразмерности тех и других действий и признаков превышения. В равной мере превышение пределов крайней необходимости и необходимой обороны влечет уголовную ответственность лишь в случаях умышленного причинения вреда.

Вместе с тем крайняя необходимость как уголовно-правовой институт имеет существенные отличия от необходимой обороны, делающие ее самостоятельным институтом.

Основные отличия крайней необходимости сводятся к следующему:

1) источником опасности при крайней необходимости могут быть самые разнообразные действия человека, стихийные силы природы, необходимость одновременного выполнения различных обязанностей и т. д.; при необходимой обороне — поведение людей, выражающееся в общественно опасном посягательстве;

2) при крайней необходимости вред причиняется, как правило, невиновным (третьим) лицам; при необходимой обороне вред причиняется виновному лицу (посягающему);

3) причиненный вред при крайней необходимости должен быть всегда меньше, чем предотвращенный; при необходимой обороне допускается превышение причиняемого вреда над угрожающим или уже имеющим место;

4) при крайней необходимости причинение вреда третьим лицам — это единственный, крайний способ устранения опасности и достижения цели, стоящий перед действующим лицом; при необходимой обороне защищаться путем причинения вреда посягающему можно и в тех случаях, когда имелись возможности избежать опасности другими способами;

5) целью крайней необходимости является устранение грозящей опасности; целью необходимой обороны — защита от общественно опасного посягательства.

6) причиняемый в состоянии крайней необходимости вред подлежит полному или частичному возмещению третьим лицам (ст. 1066, 1067 ГК РФ), при необходимой обороне вред потерпевшим не возмещается.

Помимо этого, необходимо заметить, что, несмотря на то, что исследуемый институт уже давно известен уголовному праву и был не раз усовершенствован, нормы его регулирующие, все же нуждаются в дальнейшем изучении и дополнении.

обстоятельство преступность уголовный законодательный

1. Конституция РФ (принята на всенародном голосовании 12 декабря 1993 года). — М.: Право, 2010. — 46 с.

2. Уголовный кодекс РФ от 13 июня 1996 г. № 63-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации от 17 июня 1996 г.

3. Благов Е. В. Квалификация деяний, исключающих уголовную ответственность // Государство и право. 1992 г. № 9

4. Ваксян А. З. Освобождение гражданина от уголовной ответственности и наказания // Гражданин и право. — 2000. — № 3. — С.30−33

5. Гарбатович Д. Причинение смерти в состоянии крайней необходимости // Уголовное право. — 2007. — № 5. — С.23−25

6. Дуюнов В. К. и др., Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации: (постатейный) / отв. ред. Л. Л. Кругликов — М.: «Волтерс Клувер», 2005 г. — 684 с.

7. Зуев В. Л. Необходимая оборона, крайняя необходимость и иные обстоятельства исключающие преступность деяния: вопросы квалификации и судебно-следственной практики // Юридический мир. — 2001. — № 1. — С.31−37

8. Лапач В. В состоянии крайней необходимости… // эж-ЮРИСТ. — 2004. — № 20. — С.29−31

9. Орехов В. В. Необходимая оборона и иные обстоятельства исключающие преступность деяния: научное издание. — СПб.: Юрид. центр Пресс. — 2003. — 217 с.

10. Пархоменко С. В. Уголовно-правовое значение обстоятельств, исключающих преступность деяния // Законность. — 2004. — № 1. — С.28−33

11. Портнов И. П. Крайняя необходимость в свете нового уголовного законодательства // Журнал российского права. — 1998. — № 4−5. — С.37−42