На внутренних фронтах

Разгром Белого движения еще не означал наступления мира. Экономический и политический кризис, охвативший Советскую республику на рубеже 1920—1921 гг. сопровождался широкими протестными выступлениями. Так, практически во всех хлебопроизводящих районах страны полыхали крестьянские восстания, из них не менее 50 — крупные. В официальной пропаганде тех лет за ними закрепилось определение — «ползучая контрреволюция», а некоторые современные историки называют эти месяцы «малой гражданской войной».

Одно из крупнейших восстаний вспыхнуло в Тамбовской губернии. По имени его руководителя эсера А. С. Антонова, восстание это вошло в историю как «ангоновщина». Программа, принятая восставшими на губернском съезде трудового крестьянства, предусматривала свержение большевистской диктатуры, созыв Учредительного собрания, формирование временного правительства из оппозиционных партий, отмену продразверстки и другие демократические мероприятия. Для подавления антоновщины применялись кадровые части РККА. Как признавался М. Н. Тухачевский, в районах прочно укоренившегося восстания приходилось вести не бои и операции, а своего рода оккупационную войну.

С большим трудом большевикам удалось ликвидировать крестьянское движение на Юге, во главе которого стоял видный анархист «батько» Н. И. Махно. Его соединения отличались большой маневренностью, что позволяло им уходить от преследователей. На борьбу с махновщиной были брошены дивизии А. Я. Пархоменко, а затем — Г. И. Котовского. В конце августа 1921 г. отряды Махно были наконец разбиты, а сам военачальник с полусотней всадников бежал в Румынию.

Мощнейшее за весь период Гражданской войны крестьянское восстание против большевиков разразилось в Западной Сибири. Действуя в Тюменской губернии, в районе Петропавловска, Кокчетава, некоторых других крупных центров, повстанцы на несколько недель фактически прервали железнодорожное сообщение между Центром России и всей Сибирью.

Окончание основных боев Гражданской войны сопровождалось ростом недовольства рабочих. Такие города, как Москва, Петроград, Тула, Ижевск и др., оказались охвачены волной трудовых конфликтов. Чаще всего на выступления протеста рабочих толкали нужда и ущемление их социального статуса. Иногда причиной конфликтов было поведение властей и местных коммунистических ячеек (комячеек), которые подвергались рабочими критике за «буржуазное перерождение», «отрыв от масс».

Недовольство все шире захватывало и армейские части. Так, с большим трудом удалось предотвратить бунт 50-тысячного гарнизона в Нижнем Новгороде: подобно тому, как в свое время матросы броненосца «Потемкина», солдаты протестовали против отчаянных условий существования и плохого обращения с ними. Аналогичные выступления имели место в Смоленске, других гарнизонах и частях Красной армии.

Суровым предупреждением новой власти прозвучало Кронштадтское восстание, в котором приняло участие не менее 20 тыс. чел. На митинге матросов и жителей крепости 1 марта 1921 г. была принята резолюция с требованиями перевыборов Советов тайным голосованием, свободы слова «для рабочих, крестьян, анархистов и левых социалистических партий», снятия заградительных отрядов, «полного права крестьян над землей» и др. Центральным лозунгом движения становятся известные еще по ижевскому восстанию 1918 г. лозунги «За Советы без коммунистов» и «Власть советам, а не партиям».

Повстанцы избирают свой представительный орган — Военно-революционный комитет, состоявший из матросов и рабочих. Возглавил кронштадтский ВРК старший писарь линкора «Петропавловск» С. М. Петриченко, по свидетельству нескольких источников, еще до восстания являвшийся членом небольшой, но консолидированной группы заговорщиков, ставивших своей целью упразднение в крепости большевистских порядков. Кроме того, в Кронштадте был создан Военный совет во главе с генералом царской армии А. Н. Козловским. Однако, достигнув некоторых успехов, лидеры мятежа действовали вяло, с оглядкой, похоже, ожидая поддержки из заграницы. Это способствовало разложению рядов восставших — в те дни насчитывалось не менее 400 перебежчиков на советскую сторону.

Судя по всему, восставшие также рассчитывали, что их призывы будут услышаны солдатами и матросами других частей, рабочим классом. Однако петроградские рабочие не поддержали мятеж: сами страдая от последствий экономической разрухи, они видели в матросах «клешников», «несознательный элемент», пошедший на поводу у «белых генералов». В свою очередь, большевики предприняли для подавления восстания самые энергичные меры. Операцией руководили председатель Реввоенсовета Л. Д. Троцкий, главком С. С. Каменев и командующий Западным фронтом М. Н. Тухачевский, прибывшие в Петроград.

На борьбу с мятежом было мобилизовано 300 делегатов X съезда РКП (б), проходившего в эти дни, среди них были К. Е. Ворошилов, А. С. Бубнов, А. А. Фадеев, И. С. Конев и др. 7 марта 1921 г. начался артиллерийский обстрел Кронштадта и его фортов. Первый штурм крепости с материка восставшими был отбит. В ночь на 17 марта началось решающее наступление по льду залива. К утру 18 марта восстание было подавлено. Около 8 тыс. матросов успели перебраться в Финляндию. Потери штурмовавших крепость составили 527 убитыми и 3285 ранеными, кронштадтцев — около 1 тыс. убитыми и 2 тыс. ранеными. Попавших в плен ждала суровая судьба: к лету 1921 г. к расстрелу были приговорены 2103 чел., и еще 6459 чел. — к различным срокам тюремного заключения.

Итоги Гражданской войны. Гражданская война, расколовшая тело нации, имела для России тяжелейшие последствия, которые были усугублены военной интервенцией иностранных государств. Не считая экономических, культурных, нравственных потерь, война принесла громадные людские жертвы. В различных научных трудах и публицистике говорится о 10, 12, 20 млн погибших. В значительной мере эти данные завышены. Тенденция к завышению потерь в Гражданской войне обнаруживается уже в советской историографии. Она объяснялась тем, что это позволяло затушевать истинные причины экономического кризиса на последнем этапе военных противостояний и, кроме того, помогало обличать зверства интервентов и белогвардейцев.

Как показывают современные исследования нс ангажированных историков, реально Гражданская война унесла жизни около 5 млн чел., или 3% населения страны. Из них боевые потери Красной армии составляют, по подсчетам академика Ю. А. Полякова, 939 755 чел. Примерно такие же потери понесли и белые. Остальные потери — это жертвы красного и белого террора, а также умершие от голода, от эпидемий тифа и других болезней. Таков страшный итог Гражданской войны — основную массу умерших и погибших составило мирное население. Кроме того, война оставила после себя миллионы калек, беспризорных, людей, утративших кров и семью, что также еще долгие годы сказывалось на развитии страны.

Главным положительным результатом Гражданской войны является воссоздание единого российского государства — за исключением лишь некоторых окраинных территорий — фактически в прежних его границах. Но теперь это была уже не императорская, а Советская Россия. В чем же крылись причины поражения антибольшевистских сил и победы большевиков? Их было несколько. Можно выделить внешние и внутренние факторы, повлиявшие на окончательный исход противоборства тех и других.

Прежде чем вы прочтете излагаемые ниже точки зрения, попробуйте первоначально дать собственный ответ на вопрос о причинах поражения антибольшевистских сил и победы большевиков. Сопоставьте свою позицию с тем, что вы узнаете из дальнейшего текста учебника.

Среди внешнеполитических факторов победы большевиков в советской историографии чаще всего называлась поддержка, которую трудящиеся разных стран оказывали Советской России. Правящим кругам Запада удалось подавить очаги революционного брожения вне России, но они не смогли ликвидировать симпатии к русской революции и чувств солидарности с ней в своих странах. В тот период многие передовые люди верили, что русская революция открыла новую, более совершенную и справедливую эру мировой истории. Нельзя сбрасывать со счета и то обстоятельство, что русская революция победила в условиях мировой войны, острейшего соперничества между ведущими державами Запада. Отсутствие между ними единства, позволило большевикам активно маневрировать на международной арене, отстаивая национально-государственные интересы России.

Отсутствие единства называют и среди причин слабости внутренних антибольшевистских сил. Кроме того, Белому движению не удалось выработать эффективной политики по аграрному, национальному, рабочему и другим важнейшим для того времени вопросам.

В то же время большевики, напротив, предпринимали серьезные действия, направленные на их решение, а также на создание новой советской государственности взамен разрушенной революцией. Близки оказались людям и идеи социальной справедливости, которые отстаивали большевики.

До сих пор остается спорным вопрос о роли красного террора как фактора победы большевиков. Одни исследователи отмечают его решающее значение, другие находят, что по масштабам он отличался от белого террора не принципиально и потому не может всерьез рассматриваться в качестве одной из причин того, что верх в борьбе оказался на стороне большевиков. Другое дело, что постепенно красный террор из формы классовой борьбы превращался в политику наведения элементарного порядка, что в стране, раздираемой противоречиями не только не вызывало осуждения, но и находило сочувствие части населения.

Наконец, среди обстоятельств, способствовавших упрочению Советской власти, можно указать на несколько моментов военно-стратегического характера. Изначально большевики смогли закрепиться в наиболее плотно заселенных губерниях. Подконтрольные большевикам районы обладали наиболее развитой транспортной системой, позволявшей быстро перебрасывать большие массы вооруженных людей с одного фронта Гражданской войны на другой. В Петрограде и Московском промышленном регионе действовало большинство военных предприятий. Здесь концентрировалось наибольшее число промышленных рабочих. Все отмеченные факторы способствовали устойчивости советского тыла.

Однако главная причина победы большевиков над всеми силами внешней и внутренней контрреволюции видится все-таки в другом. Как признавали многие деятели русской эмиграции, в прошлом боровшиеся с Советской властью, большевикам удалось доказать, что не белые, а именно они представляют собой защитников национальных интересов страны, ее целостности, независимости, процветания. Так, Ы. В. Устрялов, основатель так называемого «национал-большевизма» и сменовеховец, рассуждал: «противоболыневистское движение силою вещей слишком связало себя с иностранными элементами и поэтому невольно окружило большевиков известным национальным ореолом, по существу, чуждым его природе. Причудливая диалектика истории неожиданно выдвинула советскую власть с ее идеологией интернационала на роль национального фактора современной русской жизни»^[1].

Даже такой, казалось бы, тактический эпизод, как перенос большевиками столицы в Москву, помог им закрепить представление о себе как о подлинно национальной силе. Большевики, укрепившись в древней русской столице, стали восприниматься населением в качестве наследников прежней русской государственности. Их режим выглядел гораздо более легитимным в сравнении с многочисленными антибольшевистскими правительствами па окраинах страны, которые, по сути, действовали как сепаратистские: существование множества националистических и белых правительств вело к распаду единого геополитического пространства, тогда как большевики, вожди которых хотя и грезили идеями мировой революции, способствовали его сплочению и консолидации.

• [1] Устряюв Н. В. Национал-большевизм. М.: Эксмо; Алгоритм, 2003. С. 51.