Макс Вебер. 
Социология

Сведения о Максе Вебере даны перед его текстом «Понятие социологии…» в подразделе 1.2. Ниже приведены фрагменты из его посмертно опубликованной «Истории хозяйства» (1921), в которых он формулирует свое понимание социальных механизмов торговли и гражданства в средневековой Европе. Будучи традиционными, они служат предпосылками грядущей рационализации и либерализации европейских обществ. Эти вопросы рассматриваются в разделе 5 базового пособия учебного комплекса. Его аргументация служит одним из оснований широкого, антропосоциетального объяснения процессов ранней либерализации, которое развито в базовом пособии учебного комплекса (см. главу 17).

Н.Л.

ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ФОРМЫ ПРОИЗВОДСТВА ТОРГОВЛИ*.

Рациональная торговля является средой, в которой принцип строгой отчетности возникает впервые, чтобы, в конце концов, приобрести решающее значение во всей хозяйственной жизни. Необходимость точного счетоводства прежде всего появилась повсюду там, где производилась торговля компаниями. В первое время торговля считалась с такими незначительными оборотами и таким большим.

' Цит. по: Вебер М. Экономические формы производства торговли // Вебер М. История хозяйства. Город/Перевод с немецкого под рсд. И. Гревса. М., 2001. Глава 2. 4. С. 211−217, 286−291. Цитируемый текст иллюстрирует содержание раздела 5 базового пособия учебного комплекса по обшей социологии.

барышом, что не было надобности в точном счетоводстве: цена была традиционно установлена, и торговец мог быть уверен в том, что продаст товар с большой прибылью. Только тогда, когда произошло объединение в торговые товарищества, пришлось в целях расчета приступить к тщательному ведению счетных книг.

Технические средства счисления были несовершенными почти до начала новой истории. Цифровая система, которой мы ныне пользуемся, изобретена индийцами, передавшими ее арабам, после чего, вероятно, евреи перенесли ее в Европу. Но только во времена крестовых походов она фактически распространилась так широко, что могла служить общим средством счета. А без этой арифметической системы рациональное исчисление было невозможно. Все народы, производившие счет при помощи цифр, выраженных буквами, как народы античного мира и китайцы, наряду с этим должны были еще располагать механическим приспособлением для счисления. В античную эпоху и вплоть до последних времен средневековья этой цели служила счетная доска (abacus), употреблявшаяся долго и после того, как стали известны арабские порядковые цифры. Дело в том что когда порядковая система проникла в Европу, на нее сначала смотрели как на предосудительный способ выигрыша нечистыми средствами, так как она давала преимущество конкуренту даже перед самым дельным купцом, не желающим ее применять. Поэтому сначала пытались запретить ее употребление, и даже передовые флорентийские цехи сукноделов на первых порах наложили на нее запрет. Но abacus затруднял деление, которое поэтому считалось сначала тайным искусством; дошедшие до нас флорентийские счета того времени, поскольку они проведены в цифровых буквах, неверны в составе трех четвертей или четырех пятых своего общего количества. По этой причине римские числовые знаки были сохранены для записей в торговых книгах, а сами счета фактически проводились арабскими цифрами. Около XVи XVI вв. порядковая цифровая система наконец получает и публичное признание. Первые учебники арифметики, пригодные для купцов, были написаны в XV в., между тем как более древняя литература по этому предмету, восходящая до XIII в., недостаточно популярна. Под руководством знакомства с порядковой цифровой системой развилось западное счетоводство. Оно не имеет подобного себе на всем свете, и даже в эпоху античного мира существуют только крайне несовершенные его предшественники.

Европейский Запад, и только он один, стал местом производства расчетов на деньги, в то время как Восток остался при натуральном счете (напоминаем о египетском переводном счете, выражавшемся в зерновом хлебе). Правда, со счетоводством мы встречаемся в античном банковском деле — у греческих траттоа и римских argentarii — менял и банкиров. Но записи у них носили документальный характер и велись лишь с той целью, чтобы иметь возможность устанавливать законным образом правовые отношения; поверка же доходности не входила в расчет. Настоящая бухгалтерия возникла только в средневековой Италии: в XVI в. некий немецкий приказчик отправился в Венецию, чтобы научиться счетоводству. Бухгалтерия развивалась на почве торгового общества. Древнейшим носителем непрерывного торгового производства является повсюду семья; так было в Китае, Вавилонии, Индии, в раннем Средневековье. Сын хозяина торгового дома в силу вещей был сначала приказчиком, а позже компаньоном своего отца. Таким образом, в течение столетия одна и та же семья могла производить денежные платежи и давать разные ссуды, как, например, в Вавилонии дом Игиби в VI в. до Р. Хр. Правда, здесь дело касается не широко рассчитанных и сложных предприятий, как ныне, а только сделок несложного свойства. В связи с этим характерно, что у нас нет более подробных сведений о счетоводстве ни вавилонских, ни индийских торговых домов, несмотря на то, что по крайней мере в Индии была известна порядковая цифровая система. Причину нужно искать, вероятно, в том, что там, как и вообще на всем Востоке и в Китае, торговая ассоциация оставалась семейным делом, и поэтому не было нужды в отчетности. Типичной почвой для торговых ассоциаций с лицами, не принадлежащими к семье, станет только европейский Запад.

Первичной формой соединения в товарищество является форма единичных торговых сделок: это — commenda. Частое заключение подобных сделок могло привести к постоянным предприятиям. Такое развитие действительно имело место, но с характерными различиями между югом и севером Европы. На юге путешествующий купец постоянно является предпринимателем, которому вручается комменда, так как его нельзя было контролировать вследствие его многолетних странствований на Востоке. Он сделался предпринимателем, брал комменды с различных сторон (до десяти или двадцати) и производил особый расчете каждым лицом, давшим ему комменду. На севере же, наоборот, предпринимателем постоянно являлся компаньон, остававшийся дома; он являлся лицом, состоявшим в связи с несколькими путешествующими компаньонами и давал им комменды. Путешествующему же фактору, напротив, запрещалось принимать несколько комменд; тем самым он очутился в зависимости от товарища по торговле, остававшегося дома и превратившегося по указанным мотивам в руководителя предприятия. Причина такой разницы лежит в разнородности северной и южной торговли; на юге путешествия были сопряжены с гораздо большим риском, так как вели купца на Восток.

С распространением торговых дел в форме комменды развиваются постоянные производственные предприятия. Прежде всего, благодаря торговой связи с лицом, принимавшим комменду и не принадлежавшим к семье, в семью проникает практика счетоводства, так как по поводу каждой отдельной сделки надо было производить расчет, даже если к комменде принадлежал член семейства. В Италии это развитие совершилось быстрее чем в Германии, а здесь, в свою очередь, юг предварил север. Фуггеры еще в XVI столетии, правда, принимали в свое предприятие чужой капитал, но очень неохотно чужих компаньонов^[1]. В Италии же ассоциация с чужими на основании общего домоводства распространилась в возрастающей мере уже в XIVb. Первоначально при этом не происходило никакого разделения между домохозяйством и предприятием. Оно установилось только постепенно на базисе средневекового счета, в то время как в Индии и в Китае, как мы видели, такого разделения не знали. У крупных флорентийских торговых домов, как, например, у Медичи, первоначально расходы по хозяйству и денежные дела с папами вносились в книги вперемежку; расчет производился сначала только с чужими по делами комменд, а внутри семьи все оставалось в большом котле общего домохозяйства.

Решающим моментом для отделения счетов по хозяйству от делового торгового счетоводства и вместе с тем для развития раннекапиталистических учреждений стала впервые потребность в кредите. Такой потребности не было, поскольку покупали только за наличные деньги; когда же вошли в обыкновение сделки, рассчитанные на долгий срок, то вместе с тем возник вопрос о гарантиях кредита. Для обеспечения его применялись следующие средства. Во-первых, поддерживалось общее домохозяйство даже с отдаленными родичами, и тем сохранялось нераздельным все родовое имущество; для такой цели и сооружались, например, palazzi (дворцы) крупных торговых семейств во Флоренции. Во-вторых, установили солидарную ответственность участвующих в общем хозяйстве. За каждый долг одного из членов общего домохозяйства отвечали все остальные члены. Круговая порука, вероятно, возникла на почве практики уголовного судопроизводства, так как в случаях, например, государственной измены дом виновного разрушался и единство семьи, оказавшейся запятнанной, таким образом разрывалось. Вероятно, отсюда круговая порука перешла в гражданское право. Когда в семейное сообщество, в целях торговли, извне проникал капитал или чужие лица, порука возобновлялась на неправильные промежутки времени. Вместе с этим возникла необходимость в договорном установлении того, какая часть потребления должна причитаться каждому отдельному члену и кто является представителем дома. По существу, семья повсюду ответствует за общего отца; но нигде принцип круговой поруки не развился с такой последовательностью, как в торговом праве Западной Европы. В Италии эта порука выросла на почве общего домовладения; отдельными стадиями ее развития являются общее сожительство, общая мастерская, наконец, общая фирма. Не так происходило на севере, где не знали общности семейного имущества в крупных размерах; здесь потребность в кредите удовлетворялась таким образом, что все участники торгового предприятия совокупно подписывали документ, определяющий взаимное ручательство. В таком случае каждый отдельный компаньон, по большей части без всяких ограничений, отвечал за долги всей фирмы, а не наоборот, не фирма за обязательства отдельного члена. В конце концов одержал верх тот принцип, что каждый компаньон несет ответственность за другого, даже если он не подписал документа. В Англии для этой же цели пользовались общей печатью или доверенностью. Солидарная ответственность всех компаньонов за долги общей фирмы установлена в Италии с XIII в., а на севере — с XIV в. Наконец, в качестве прочно утверждавшегося вместо всех остальных и самого действенного средства для обоснования кредитоспособности устанавливается выделение особого имущества торгового общества, обособленного от частного имущества компаньонов. Это выделение мы находим в начале XIV в. во Флоренции, к концу того же столетия и на севере. Оно стало неизбежным с тех пор, как в торговое общество в возрастающей мере принимались лица, не принадлежавшие к одному семейству; впрочем, оно сделалось неизбежно и внутри семьи, если она продолжала принимать вдело чужой капитал. Теперь в книгах появляется различие между приходом и расходом, с одной стороны, для фамильной торговли, ас другой — для частного домохозяйства, причем в основу предприятия уже кладется определенный денежный капитал: рука об руку с имуществом фирмы (согро della compagnia) развивается понятие капитала. В отдельных случаях это развитие пошло совершенно различными путями. На Юге — и не только в Италии, но и в Германии, как, например, у Фуггеров и Вельзеров — его носителем были крупные семейные торговые дома, на севере же — более мелкие единицы, семейства в тесном смысле, товарищества мелких торговцев. Решающим моментом было то, что средоточие крупного денежного обращения и финансового могущества находилось на юге, так же как и центр тяжести торговли металлами и сношений с Востоком, в то время как север остался местопребыванием мелкого капитализма. Поэтому и формы товарищества, развивавшиеся здесь и там, совершенно отличались друг от друга. Типом южного торгового общества было товарищество на вере (коммсндитное), при котором один из участников вел дела под личной ответственностью, а другие участвовали вкладами и получали свою долю из вырученной прибыли. Причина такого развития лежит в том, что на юге путешествующий купец, получавший комменду, являлся типичным предпринимателем; когда он становился оседлым, он превращался во владельца постоянного предприятия, принимавшего форму комменды. На севере все происходило наоборот. Документы ганзейского союза на первый взгляд производят такое впечатление, как будто там вообще нс существовало постоянных предприятий, и торговля распадалась на массу кратковременных случайных товарищеских соединений и необозримый ряд беспорядочно перемешанных отдельных сделок. В действительности же эти единичные сделки являлись звеньями постоянных предприятий и только вели расчеты поодиночке, так как итальянская (двойная) бухгалтерия была введена здесьтолько позже. Эта торговля производилась в формах, именовавшихся Sendeve и Wfedderleginge. В первом случае путешествующему купцу дают с собой комиссионный товар за известную долю барыша; во втором — его желают заинтересовать в деле тем, что в его пользу приписывается капитал из заключенных им сделок.

• [1] Вельзсры в этом вопросе держались более широких взглядов.