География нового времени

А. Эпоха великих открытий

Для географии новое время начинается с открытия Америки в 1492 г. и открытия морского пути в Ост-Индию в 1498 г.; ибо к этим двум великим открытиям примыкает целый ряд более мелких, и уже к середине следующего столетия может считаться открытой, по крайней мере, в общих очертаниях, вся земля, за исключением полярных стран и Австралии. Тогда как раньше географическое знание долгое время ограничивалось небольшой по размерам ойкуменой и даже в позднейшем средневековьи мало расширилось за ее пределы, а почти три четверти земли оставались неизвестными, — теперь это знание распространилось на всю землю. Лишь теперь добрались до целостного представления о земле.

Самой выгодной торговлей позднейшего средневековья была Левантийская торговля, которая доставляла в Европу продукты не только собственно Востока, но также Китая и Индии. Когда завоевание Востока турками стало препятствовать этой торговле, то естественно пробудилось желание попасть в Индию и Китай какими-нибудь другими путями. Одним из возможных путей был путь вокруг Африки, его португальцы упорно старались открыть, но пока дошли только до южной оконечности Африки; о возможности другого пути, а именно пути от испанского побережья на запад к восточной окраине Азии, думали уже в древности. Именно то обстоятельство, что Восточная Азия в тогдашних представлениях перемещалась слишком далеко на восток, приводило к тому, что плавание в западном направлении казалось короче, а потому и легче. С возрождением античной географии проснулась и эта мысль; насколько нам известно, ее воспринял прежде всего флорентийский ученый Тосканелли. Записка с картой, посланная им в Испанию в 1474 г., содержавшая изложение этой мысли, вероятно попала на глаза и Колумбу, который был знаком с предметом через «Imago Mundi» Петра из Альи; Колумб обратился с письмом к Тосканелли и получил от него ободряющий ответ. После тщетных хлопот перед королем португальским и долгих переговоров с испанским двором ему были, наконец, в 1492 г., после падения Гренады, даны в распоряжение три корабля, на которых он и отправился в свое плавание. В процессе, который велся впоследствии испанским правительством с целью лишить Колумба обещанного вознаграждения, пытались уменьшить его заслугу, указывая, что он имел предшественников; и даже в настоящее время некоторые ученые, как С. Руге, признают за ним лишь небольшую заслугу. Конечно личность Колумба имеет слабые стороны, о которых надо судить, сообразуясь с эпохой и с его собственным прошлым; во я все-таки не могу считать правильным этот приговор, ибо если даже идея его открытий имелась в науке уже раньше, все же ее осуществление представляет собой великий подвиг.

12 октября 1492 г. Колумб, после сравнительно короткого плавания через Атлантический океан, увидал землю; это был небольшой остров Гванагани (вероятно современный остров Уатлинг) в группе Богемских островов. В том же месяце он открыл Кубу, немного позже Гаити; он думал, что достиг восточной стороны Азии, поэтому Гаити был для него островом Ципангу (Япония), а Куба — выступом материка. Во время второго путешествия в 1493 г. он держался немного дальше к югу и открыл несколько островов из группы Малых Антильских, а также Порторико и Ямайку.

Открытие североамериканского материка в 1497 г. является заслугой другого итальянца, Джиованни Габотто (Кабот), который предпринял это путешествие, поступив на службу Англии. Он хотел достигнуть Китая северным путем и натолкнулся при этом на остров Ньюфаундленд и берега Лабрадора, т. е. открыл Америку приблизительно на том самом месте, где пять столетий тому назад ее открыли норманны. В следующем году по его стопам пошел его сын Себастьян, который и прошел вдоль берега на юг до мыса Гаттераса. В 1500 г. португальцы под командой братьев Кортереаль снова открыли Нью-Фаундленд, а также Новую Шотландию. Понс де Леон в 1513 г. открыл при плавании из Кубы полуостров Флориду; Пинеда обошел северный берег Мексиканского залива. Веррацано в 1523 г. исследовал восточное побережье Соединенных штатов.

Через год после открытия Северной Америки в 1498 г. была открыта и Южная Америка и выпало это опять на долю самого Колумба; ибо во время его третьего путешествия, направившись еще дальше к югу, он достиг острова Тринидада при устье Ориноко; по крупным размерам этой реки он совершенно основательно заключил, что имеет дело с большим материком. С 1499 г. несколько испанских экспедиций, в которых принимали участие знаменитый испанский мореплаватель Хуан де ла Коза и итальянский космограф Америго Веспуччи, открыли северный берег Южной Америки до Дариенского перешейка (ПортоБелло), которого достиг Колумб с севера из Гондураса во время своего четвертого путешествия в 1502 г.; этим была твердо установлена сплошная линия берега. В 1513 г. Бальбоа пересек Дариенский перешеек и увидал Великий океан. К этим открытиям присоединялись плавания вдоль западных берегов Центральной и Южной Америки.

Испанец Пинцон ознакомился также с северным берегом Южной Америки от острова Тринидад до мыса Сан-Рок. Вследствие странной исторической случайности в том же 1500 г., отправляясь в Индию, португальский адмирал Кабраль был отнесен пассатом и западным морским течением к бразильскому берегу, приблизительно на 17° ю. ш. Так как он ничего еще не знал о последних испанских открытиях, то он думая, что открыл новую землю и назвал ее Ilha da Santa Cruz т. e. островом святого креста; вместо этого названия потом укоренилось другое — Бразилия, заимствованное от сказочного острова средневековья. Только в следующем году экспедиция, в которой снова принимал участие Америго Веспуччи, установила связь между открытиями Кабраля и Пинцона.

Но именно установление сплошной линии берега на севере привело к новым открытиям дальше на юг, ибо после того как Бальбоа достиг Тихого океана, пришлось, наконец, убедиться в том, что вновь открытые земли еще не были желанными Индией и Китаем. Поэтому начали искать прохода к ним на юге. Этой задаче и посвятили себя испанцы, так как за это время португальцы уже достигли Индии другим путем. Солис открыл в 1515 г. Ла-Плату, которую он сначала принял за искомый проход, а Магеллан [собственно Магалаес (Magalhaes)] в 1520 г. открыл пролив, который с тех пор носит его имя. Таким образом Южная Америка была обойдена с юга, как за 34 года до этого — Африка.

Около этого времени начался процесс открытия и завоевания внутренних областей Северной Америки. Фердинанд Кортец в 1519 г. завоевал Мексику, а Альварадо в 1523 г. завоевал Центральную Америку. Исходя из Мексики, было исследовано и западное побережье Северной Америки до 42° с. ш. Кабеца де Бака в 1536 г. отправился из Флориды в Новую Мексику и Аризону и вернулся оттуда к Мексиканскому заливу. Сото и Альварадо проникли до нижнего течения Миссури, а Коронадо прошел в 1539—1542 гг. через область каньонов Колорадо и через Скалистые горы до реки Миссури под 40° с. ш. Но затем большие трудности и лишения этих путешествий, в связи с их малой результативностью (так как там не находили ни золота, ни серебра, ни других сокровищ), ослабили усердие искателей, и поиски приостановились. Приблизительно в то же время (1534—1542) француз Картье прошел по реке св. Лаврентия до Великих Озер.

Открытие Южной Америки началось с нескольких пунктов сразу и сделало значительно большие успехи. Важнейшие открытия и завоевания имели своим исходным пунктом Панаму, основанную в 1519 г. на Тихом океане. Уже в 1522 г. Андагойя проник до страны Биру, название которой позже в форме Перу было распространено на все государство инков. В 1524 г. начались предприятия Пизарро и Альмагро, направленные к открытию и завоеванию этого государства (1531).

Отсюда произошли затем дальнейшие открытия и завоевания. Белальказар завоевал Квито (1534) и прошел до Боготы, где он в 1536 г. столкнулся с Квезадой и Федерманом; первый вышел из Санта-Марты, второй из купеческой колонии Коро. В 1540 г. Гонзало Пизарро спустился с плоскогорья Квито к восточному подножию Андов, а один из посланных им офицеров Ореллана прошел по Амазонке до ее устья. Уже в 1531 г. Диего Ордац поднимался вверх по р. Ориноко. С другой стороны, Альмагро в 1535 г. вышел из столицы инков Куско к югу и с невероятными трудностями прошел через Боливийское плоскогорье в Чили к югу до Рио Мауле под 35° ю. ш. С 1540 г. его дело было продолжено Вальдивией до залива Релонкави, к этому присоединилось еще открытие берегов западной Патагонии Ладрильеро (1558); за несколько лет перед этим Уллоа дошел из Чили до Магелланова пролива. Этим закончились плавания вокруг Южной Америки. Походы с целью открытий в глубь страны производились и из Ла-Платы. Уже в 1526 г. Кабот, перешедший на испанскую службу, поднимался вверх по Паране и Парагваю до нынешнего Асунсиона, а один из его офицеров, по имени Цезарь, доходил, по-видимому, через Гран Чако до Качабамбы. Айола в 1536 г. дошел до Чиквитоса, Ирала — в 1543 г. до болот Харайеса по 17° ю. ш., Кабеца де Вака прошел еще немного дальше.

Ничего подобного этим быстрым успехам в Южной Америке мы не видим в Африке. Мы ничего не слышали о продвижении вглубь материка португальцев, которые обошли западный берег, а вскоре и значительную часть восточного. Их манил Восток. Природа Африки и культурное состояние негров затрудняли продвижение внутрь, о золоте и других приманках ничего не было известно. Карта наполнялась названиями только на основании расспросов. Лишь в XIX в. начинается, собственно, знакомство с внутренними областями Африки.

Открытие Колумба дало толчок и португальцам к возобновлению плаваний вокруг Африки, имевших целью Индию, потому что взгляд на землю, установленный Птолемеем, согласно которому Индийский океан является замкнутым внутренним морем, был менее распространен, чем другой взгляд античной науки, считавший Индийский океан открытым. В конце 1497 г. Васко де Гама прошел вокруг южной оконечности Африки и к Рождеству пришел в Наталь. Он прошел вдоль восточного берега до Мозамбика, а оттуда с помощью арабских лоцманов прошел через Аравийский залив до Калькута — в южной части Малабарского берега, куда он прибыл 20 мая 1498 г. Таким образом великая цель — Передняя Индия — была достигнута. В два последующих десятилетия были затем одни за другими открыты: Задняя Индия, Малакка, Зондские острова, Молуккские, Китай, а в 1542 г. и Япония. На восточном берегу Африки португальцы, воюя с арабами, проникали дальше на север. В 1520 г. они пришли в Масауа, а оттуда в Абиссинию; в 1541 г. они прошли через Красное море до Суэца.

Круг земли был замкнут уже в 1521 г. Когда испанцы поняли, что открытая Колумбом страна не была желанной страной шелка и пряностей, не Китаем и не Индией, а Новым Миром, отделенным от них широким морем, то у них возникло горячее желание все-таки достигнуть Китая и Индии. А так как путь вокруг Африки был закрыт для них португальцами, то они стали пытаться достигнуть этих стран западным путем. В Центральной Америке, где море глубже всего вдается в землю, прохода не было найдено. Стали искать прохода на юге и открыли Ла-Плату и Магелланов пролив. В 1520 г. в ноябре Магеллан прошел через пролив и вышел в океан, оттуда он взял курс приблизительно на ЗСЗ и поплыл поперек Тихого океана. Открыв Марианские острова, он достиг Филиппин в апреле 1521 г. Сам он погиб здесь в борьбе с туземцами, но один из его кораблей под командой Себастиано дель Кано довершил кругосветное плавание. В 1526 г. Лоайса прошел опять через Магелланов пролив, причем один из кораблей его флота под командой Гуэвары был отнесен бурей на север и искал защиты в гавани Техуантепек. Этим было установлено, уже до завоевания Перу, что Южная Америка не простирается далеко на запад. Из Панамы были установлены правильные морские сношения с Филиппинами; при этом было открыто несколько островов Полинезии, но многие из них были опять потеряны, потому что тогдашним мореплавателям недоставало умения производить точные определения мест.

Серединой XVI века мы можем закончить эпоху великих открытий; известные страны широкой полосой охватывали теперь землю. Учение о шарообразной форме земли существовало уже с древности. Возникнув сначала в виде математического умозаключения, оно затем было подкреплено такими наглядными доказательствами, как появление корабля на горизонте, круглая форма земной тени, различные углы падения солнечных лучей и прочее. Но полного, основанного на внешних чувствах доказательства, которое могло быть получено только путем обхода вокруг земли, недоставало, и поэтому в народе, а иногда даже и в науке удерживалась наивная вера, поддерживаемая авторитетом библии, в то, что земля есть диск. Только после кругосветного путешествия Магеллана шарообразная форма стала очевидной и для самого затуманенного взгляда.

Карты, ограничивавшиеся прежде сравнительно малой частью земли, должны были охватывать теперь всю землю, за исключением полярных областей. Но из этого возникла необходимость в более совершенных картографических проекциях, над чем стало трудиться большое количество людей. Астрономические определения мест сделались более надежными вследствие употребления так называемого якобштаба, но они все еще оставались ошибочными в отношении долготы. Напротив, дорожные съемки мореплавателей сделались гораздо более точными, чем раньше, благодаря компасу, в особенности с тех пор, как узнали об отклонениях магнитной стрелки, а также благодаря внезапно вошедшему в употребление лагу; точность портоланов была теперь перенесена на океан, причем, конечно, содержавшиеся в них ошибки также увеличивались с увеличением расстояний. Характерно то, что определения долгот, потребовавшиеся при проведении границ между испанскими и португальскими владениями на Индийских островах, сильно расходились между собой.

Представление о земле в древности, а также в средние века было за пределами ойкумены совершенно гипотетично. Теперь, по крайней мере, в среднем поясе на место гипотезы встало, хотя еще неполное, но в основных чертах точное знание. Открытие Колумба в первую минуту казалось подтверждающим концепцию Птоломея и Тосканелли, согласно которой Азия простиралась далеко на восток, но открытие Великого океана Бальбоа и плавание Магеллана через всю его ширину заставили признать самостоятельность Нового Мира и оттеснили восточный край Азии на всю ширину Великого океана к западу. Неизвестными оставались только север и юг, а вместе с тем оставалось неизвестным также и отношение материков друг к другу; борьба между континентальным и океаническим воззрением на землю продолжалась. Некоторые географы верили в связь Европы с Северной Америкой к северу от Атлантического океана, а большинство их — в связь Азии и Северной Америки к северу от Великого океана, в пользу чего говорили северо-западное направление североамериканского берега и северо-восточное азиатского. Эта концепция одобрялась церковью, потому что только она была совместима с происхождением всех людей от Адама. Но уже вскоре, впервые в 1566 г., на карте появился пролив, разделявший оба материка, который носил загадочное название Fretum Anian. Другие считали Северную Америку заостренной к северу, подобно тому как Южная Америка и Африка были заострены к югу. В этой гипотезе, наверное, играла роль надежда на северо-западный проход. На юге обошли как Южную Америку, так и Африку и Азию, а следовательно установили соединение всех трех океанов; но к югу от Америки видели Огненную Землю, а к югу от Азии — Австралию, а так как в головах многих твердо засела мысль о большом австральном материке, которая была принята одной античной школой географов для установления необходимого равновесия в распределении суши, то и считали эти земли за выступы упомянутого материка.

Приверженцы континентальной концепции, согласно которой Америка была большим полуостровом Азии, и дальше говорят о Terra tripartita, т. е. о земле, разделенной на трое, в то время как другие видят в Америке, которую они берут в целом, новую четвертую часть света и говорят о Terra quadripartita. От них Новый Свет получил также особое название, но, по прихоти судьбы, вероятно вследствие ошибки лотарингского географа Вальдзеемюллера (или с латинизированным именем Hylacomylus), не по имени открывшего его Колумба, а по имени итальянского космографа Америго Веспуччи, который опубликовал первые точные сообщения об его открытии.

Испытанию подверглось также и другое основное учение античной географии, учение о климатических зонах, и оно выдержало его не вполне. Правда, по направлению к экватору обнаружилось усиление тепла, а затем новое уменьшение его по направлению к более высоким южным широтам; но необитаемой сожженной зоны не оказалось, вернее она оказалась не везде; пригодная для жизни область не ограничивалась внутренней экваториальной зоной, как говорил Посейдоний, а тянулась также и в пределы внешних тропических поясов. Разница в тепле и вообще климате на одинаковых географических широтах обнаруживалась все яснее, особенно выделялись горы, как области с более прохладным климатом. Уже первые испанские мореплаватели, ходившие вдоль северных берегов Ю. Америки, видели блестящие белые вершины снежных гор Санта-Марты; благодаря им люди узнали о том, что высокие горы и в тропиках покрыты вечным снегом. Плавания через Атлантический и Тихий океан ознакомили с пассатами в средних широтах, с поясом затишья между ними и с западными ветрами в более высоких широтах, а плавания по Индийскому океану привели к возобновлению знакомства с муссонами. Пышная растительность тропиков произвела глубокое впечатление. Во всех трех частях света познакомились с новыми народами и культурами.

Углубление научного знания было все же еще незначительным и ограничивалось отдельными явлениями; научная работа велась главным образом итальянцами. Кардинал Бембо уже в 1495 г. установил на Этне различные растительные пояса, связанные с высотой уровня. Леонардо да Винчи, который был также и выдающимся инженером, заключил по наличию окаменелых морских раковин о том, что горы поднялись из моря, и приписывал образование долин размыву рек, которые затем у устьев вновь откладывают захваченный ими в верхнем течении щебень. В мелких итальянских государствах политические интересы требовали развития статистики населения (слово произошло от итальянского слова statista, означающего — государственный человек).

Величайшее научное открытие эпохи, обнародованное в самом конце ее (1543 г.) и совершенно перевернувшее тогдашнее миросозерцание, а именно гелиоцентрическая система Коперника, имело лишь косвенное значение для географии, сказавшееся притом лишь в следующем столетии.

Особый интерес вызывали, конечно, письма и дневники людей, совершивших открытия, их спутников и друзей, записывавших их рассказы. Дневники самого Колумба были обнародованы позже, только после его смерти, но значительно раньше друг его, живший в Севилье, главный нотариус папы, Петр Мартир из Ангиеры сначала познакомил с ними папский двор, а затем опубликовал их во всеобщее сведение; приблизительно одновременно появились и письма Америго Веспуччи, а затем письма епископа Лас-Казас и других. Более систематически выдержанным было сочинение Петра Мартира «De rebus oceanicis et novo orbe» и сочинение Овиедо «Historia general de las Indias» (1525 г.), которое является столько же географическим, сколько историческим сочинением.

Сочинения с систематическим изложением всей области географии в целом начинаются с новых изданий Птоломея в латинском переводе, в которые включаются и новые сведения; все они щедро снабжены жартами. К ульмским изданиям в Германии прибавляются два страсбургских, карты которых принадлежат, вероятно, Вальдзеемюллеру, два, базельских издания Себастиана Мюнстера и одно нюренбергское. Но наряду с ними скоро появляются, в особенности в Германии, которая стала теперь носительницей географической науки^[1], также и самостоятельные произведения, частью по математической географии по образцу Птоломея, как Беневич (Апианус) «Liber cosmographicus» (1524 г.), частью по страноведению в стиле Страбона, как «Kosmographiae introductio» Вальдзеемюллера (1504 г.); «Opusculum geographicum» Шенера (1533 г.), «Книга мира, зеркало и образец всего земного шара» («Weltbuch») Себастиана Франка (1534 г.), а затем величайшее и обширнейшее произведение — «Космография» Себастиана Мюнстера (1544 г.), которая была переведена на многие языки и выдержала 44 издания. Европа и особенно Германия описываются в ней довольно подробно, остальные части света кратко, из чего, может быть, следует заключить, что интерес к новым открытиям у более широкой публики был еще довольно слаб. Природа стран описывается тоже слишком кратко, в книгу вставлены целые чисто исторические главы. Увидели свет и несколько учебников Гляреануса, Вадеануса, Гонтера и других, а также Меланхтона; все они сухи и скучны, как и само преподавание, которое носит еще совершенно церковный характер.

Как и издание Птоломея, «Космография» Мюнстера была снабжена многими картами. Наряду с этим появились также самостоятельные карты, частью карты земли, как знаменитая мировая карта испанского мореплавателя Хуана де ла Коза в 1500 г. или карта и глобус Иоганна Шенера, частью карты отдельных стран, как, например, карта окрестностей Гейдельберга Себастиана Мюнстера, или карта России Герберштейна.

• [1] Gallois, Les geographies allemands de la Renaissance, Paris, 1890.