Практическая география. 
География. Ее история сущность и методы

Наука долгое время находилась всецело на службе практических запросов жизни, и ее работами руководили потребности жизни. Самостоятельной она сделалась довольно поздно, по мере развития свободного стремления в познанию, и, как показывает пример с гальванизмом, именно из свободного, не преследующего практических целей, исследования и возникли величайшие и важнейшие для жизни успехи науки. Тем не менее было бы ошибочно совершенно отрывать науку от жизни, как это делают некоторые ученые, и видеть задачу науки исключительно в искании истины, не считаясь с потребностями жизни. Жизнь всегда остается, хотя бы и на заднем плане, остается и зависимость от нее, но только она относится уже не к отдельному исследованию, а к науке в целом, которая в пределах своих границ повинуется своим собственным законам. Между наукой и ее практическим применением сохраняется большое расстояние, величина которого у различных наук разная, но ни одна из них не может совсем отказаться от служения жизни.

Как мы убедились из рассмотрения исторического развития географии, она как раз очень долго служила практическим целям. Впрочем уже во времена классической древности и в эпоху великих открытий мы имеем и чисто научные исследования и географические описания, не преследующие иной цели, кроме описания чужих стран и изображения их географических условий, но затем наступает время, когда география снова обращается в служанку государственной власти и практических интересов повседневной жизни. Географические учебники вплоть до настоящего времени служат преимущественно практическим интересам и лишь изредка включают в себя вещи, имеющие второстепенное значение для повседневной жизни. Большинство учебных атласов посвящаются по крайней мере на половину потребностям внешней ориентировки и лишь остаток идет на научное знание. Большой заслугой Карла Риттера было то, что он практическим интересам противопоставил чистую науку; начиная с последних десятилетий прошлого столетия, география установила свои права как науки. Крупным результатом этого превращения явилось, может быть, еще несовершенное в частностях, но в целом ясное понимание причинной связи явлений той или другой страны. И это понимание идет опять-таки на пользу практике, потому что теперь география может и на вопросы практической жизни отвечать лучше и глубже, чем прежде. Из познания причинных связей она может выяснить, какие последствия будет иметь то или другое произведенное человеком изменение. Только этим путем география приобрела способность оказывать действительные услуги политике страны в широком смысле слова. Она считает эти свои услуги обязанностью и этим нисколько не вредит своему положению как науки; но она может также требовать, чтобы у нее больше, чем до сих пор, спрашивали советов во всех вопросах политики и культуры страны, и даже больше — чтобы весь народ, а главным образом люди, стоящие во главе его, получали удовлетворительное географическое образование, чтобы не строить мероприятий как внешней, так и внутренней политики на неправильных географических предпосылках.

В задачах практической географии следует различать две ступени: 1) оценку конкретных условий и 2) проекты их изменения в качестве непосредственных основ для того или иного предприятия. Оценка остается, как и чисто научное познание, в рамках существующего положения страны, но не удовлетворяется познанием фактов и их причин, а исследует, какую ценность имеют географические условия для человека, как они служат его материальным и духовным потребностям, какие возможности они представляют для сохранения его жизни и для его хозяйственной деятельности, в каком направлении они влияют на его жизнь и на его характер. Но такого рода оценка почти сама собою приводит к проектам изменения, например, к ряду мероприятий по улучшению сельского хозяйства, к осушке или орошению, к более интенсивной обработке почвы, к введению новых культурных растений или домашних животных, к разработке залежей минералов, к использованию водной энергии для мельниц или электрических установок, к осушке болот, устройству гужевых или железных дорог, каналов и т. д. Из оценки данной действительности происходит, таким образом, созидательное построение новой действительности, изменение страны сообразно потребностям человека.

Поскольку определенные потребности человеческой жизни — будь это хозяйственные, политические или общекультурные потребности — стоят на первом плане, задачи практической географии примыкают к отдельным частям географии человека, с которой мы познакомились выше. Непосредственно рядом с теоретической географией транспорта стоит географическая политика транспорта, рядом с теоретической экономической географией — практическая или географическая экономическая политика, рядом с теоретическо-политической географией — практическая или географическая политика (геополитика). Вряд ли нужно определять задачи каждой из этих практических дисциплин в отдельности и отграничивать их от задач чистой практики. Укажем только, что следует остерегаться резкого отграничения отдельных дисциплин друг от друга. Теоретические дисциплины переходят одна в другую, то же самое наблюдается — и еще в большей мере — у практических. Политика колонизационная, транспортная, 1бб хозяйственная и так называемая «высокая» политика должны идти рука об руку.

Поэтому для ближайшего рассмотрения задач практической географии мы положим в основу не различие названных предметных дисциплин, а пространственное различие. Прежде всего речь идет об оценке и основанных на ней усовершенствованиях своей собственной страны, родины, отчизны. Далее речь идет о деятельности немцев вне пределов родины, в собственных колониях или в чужих странах, следовательно об интересах пограничного, колониального и заграничного германизма (Auslandsdeutschtum). Наконец речь идет об отношениях германского государства, германского хозяйства и германской культуры к другим государствам, т. е. о внешней политике. Рассмотрение будет каждый раз складываться несколько иначе.

В первом случае исследование коснется отечественной политики, куда относятся также и вопросы обороны. Наше немецкое отечество в основных общих чертах своей природы хорошо нам знакомо, поэтому исследования должны касаться главным образом отдельных фактов строения поверхности, орошения, плодородия почвы, месторождений минералов, возможностей, устройства промышленных предприятий и т. д. Поэтому-то всегда так и происходило, что географическая оценка отклонялась на задний план оценками, произведенными со стороны отдельных специальных наук. Но такая практика зашла уже слишком далеко. Специалист часто упускает из виду общие связи и предлагает мероприятия, которые с его особой точки зрения, может быть, и целесообразны, но влияние их на другие явления приносит иногда вред другим областям жизни или же картине ландшафта; примером этому может служить запроектированный канал Неккара. Необходимо ясное представление о внутренней причинной связи всех сосредоточенных на данном месте явлений, чтобы правильно судить обо всех второстепенных последствиях какого-либо мероприятия. А установку на эти связи имеет только одна география. Само собою разумеется, что и она не может работать одна, а должна входить в соглашения со специалистами, знания и опыт которых в отдельных предметах глубже и которые имеют большие знания в технике. Правительственный чиновник, на обязанности которого лежит составление сводки всех различных влияний какого-либо запроектированного мероприятия, является зачастую слишком односторонним юристом, чтобы обладать для этого достаточными способностями. Государственная статистика тоже имеет свои слабые стороны и требует реформ с географической точки зрения. Она имеет установку на непосредственные нужды управления, а потому в задачах общего характера оказывается часто не на высоте.

Еще яснее значение географии во всех вопросах колониальной политики и зарубежного германизма, т. е. деятельности и расселения немцев в чужих странах. Здесь и природа и культура по большей части не известны нам заранее, мы еще должны с ними ознакомиться, чтобы судить, могут ли и каким образом немцы там поселиться и найти подходящее поле деятельности. Сколько предприятий оказалось неудачными только потому, что такое общее изучение природы страны было упущено или сделано плохо. Как неправильны были в свое время мероприятия прусского правительства по отношению к эмиграции в Бразилию, из-за того что не делали различий между субтропическим С. Паулу с его кофейными плантациями и умеренной Южной Бразилией. Сколько ошибок наделала наша колониальная политика, прежде чем достигла ясного представления о странах, пригодных для переселения или же только для хозяйственного использования. Первым вопросом всегда должен быть вопрос о том, пригодна ли страна по своим климатическим условиям к массовому поселению в ней немцев, как сельскохозяйственных рабочих или вообще работников физического труда, причем речь здесь идет не об одной патологии, но также и о физиологии и психологии, следовательно не только о том, будут ли переселенцы подвергаться опасности заболевания, но также и о том, сохранят ли они свою душевную и телесную трудоспособность: и не погибнут ли уже в следующем поколении. Необходимо также заранее подумать: и о том, в какие отношения вступят немецкие переселенцы с туземным населением, сольются ли они с ним или сохранят свою обособленность. В-третьих, придется рассмотреть экономико-географический вопрос о возможностях производства и сбыта, ибо наряду с возможностью индивидуального и национального существования должна быть обеспечена и возможность хозяйственного существования. Только после рассмотрения всех этих вопросов можно переходить, как и в отечественной политике, к специальным вопросам и рассматривать отдельные условия поселения, устройства путей сообщения, хозяйственного использования и т. д. Конечно ход рассуждений будет различный, в зависимости от того, идет ли речь о собственных колониях или о поселениях в чужих государствах.

Несколько иначе ставится вопросы при географическом обосновании внешней политики как в области государственных мероприятий, так и в области хозяйственной и культурной деятельности в чужих странах. Мы поддерживаем сношения почти со всеми странами земли; но характер этих сношений для каждой страны иной, и нельзя подводить все страны под одну мерку, а необходимо считаться со всеми их особенностями. Надо уяснить себе сущность других государств, их хозяйство, их культуру; но сущность эта может быть понята только на географической основе. Мировая политика, мировой транспорт, мировое хозяйство, мировая культура являются в большой мере географическими явлениями и требуют географического изучения и обоснования, что даст возможность избегнуть грубых ошибок. Это географическое изучение слишком мало применялось до войны.

Мы, географы, слишком ограничивались чисто научными проблемами, чему способствовало убеждение, что политическая практика мало считается с указаниями науки, а в кругу политиков недоставало понимания для того, чтобы со своей стороны ставить нам вопросы и предлагать нам этими вопросами заниматься. Только история, а не география считалась научной основой политики. Больше всего география оказалась не на высоте практических задач в области всеобщего народного обучения, что произошло вследствие недостатка в понимании дела у школьной администрации. Англичанин получает политико-географическое развитие само собою благодаря давнишнему распространению английского влияния по всей земле и сплетению интересов почти каждой английской семьи с внешними интересами Англии. У нас, немцев, этого развития недостает и его надо воспитывать искусственно. Но этого не делалось в достаточной мере как до войны, так и теперь; это упущение имело роковые последствия и будет иметь их и в дальнейшем, если уровень политико-географического образования не будет соответственно повышен.