История журнала «Леф»

Федеральное государственное автономное образовательное учреждение высшего профессионального образования

«СИБИРСКИЙ ФЕДЕРАЛЬНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ»

Институт филологии и языковой коммуникации Кафедра журналистики РЕФЕРАТ по просеминарию: основы теории и практики журналистики История журнала «Леф»

Преподаватель Д. А. Устюжанина Студент ОЖ13−01Б К. А. Андресюк Красноярск 2013

Введение

Футуризм изживал себя как литературное течение, В. Маяковский собственноручно разваливал его в щепки, хотя и пугал этим всех своих соратников. Но это было вполне закономерно, Маяковский, как поэт и человек действия больше не мог ограничивать себя формальной работой над словом. Он пытался найти новые способы вступить в контакт с читателем, публикой. Попытки эти вылились на эстраду. На место грубого эпатажа, футуристических кульбитов пришло желание найти взаимопонимание с аудиторией. Но рекламный нажим, про который Луначарский говорил: «Эти маленькие гримасы, которые были милы, когда Вы были поэтическим младенцем, плохо идут к Вашему возмужалому и серьезному лицу», противоречили этому желанию. Во время первых поездок за границу Маяковский ощутил особый интерес к советскому искусству, литературе. Это подсказывало ему, что необходимо найти какую-то иную, более прочную идейную платформу своему творчеству и творчеству близких по духу писателей. Необходима была организационная структура. Кроме того Нэп обострил классовую борьбу в культурном строительстве, причем борьба идеологий приобрела острый характер и в литературе, и в общественных науках. В этот период появлялось много печатных изданий Так при одобрении В. И. Ленина в 1921 году был создан первый «толстый» журнал «Красная новь», однако на его базе не удалось создать массовую писательскую организацию. В июле 1922 года ЦК РКП (б) образовал «Комиссию по организации писателей и поэтов в самостоятельное общество» при издательстве «Круг». Этот «Круг», безусловно, вступил в борьбу с частными издательствами и весьма успешно, но не смог, как это предполагалось, выполнить задачу объединения, почва для него еще не созрела. Вся ситуация подсказывала Маяковскому идею образования нового журнала, вокруг которого можно было бы собрать группу литераторов-единомышленников и утверждать принципы современного искусства.

1. Жизнь «Лефа»

В начале 1923 Маяковский подает в агитотдел ЦК РКП (б) докладную записку с просьбой разрешить выпускать журнал Левого фронта искусств («Леф»). Прошение было принято Госиздатом. Официальная поддержка партии воодушевила Маяковского и тех, кто шел рядом с ним, вселила надежду на организационный успех предприятия. Программа журнала ориентировалась на коммунистическую идеологию и была сформулирована следующим образом:

«а)…Способствовать нахождению коммунистического пути для всех родов искусства… в) вести упорную агитацию среди производителей искусства за приятие коммунистического пути и идеологии; г) принимая самые революционные течения в области искусства, служить авангардом для искусства российского и мирового… е) бороться всяческим образом с соглашателями в области искусства, подменивающими коммунистическую идеологию в области искусства старыми, затрепанными фразами об абсолютных ценностях и вечных красотах; ж) давать образцы литературных и художественных произведений не для услаждения эстетических вкусов, а для указания приемов создания действительных агитационных произведений; з) борьба с декадентством… за утверждение тенденциозного реализма… «

Эта программа стала заметным шагом вперед от футуризма и базировалась на творческом опыте Маяковского, считавшего, что «тенденциозный реализм" — это метод, который сближает искусство с жизнью, с идеологией, придает искусству действенность. И в жертву действенности «Леф» приносил все, даже вдохновение, которое считалось отжившим атрибутом.

В редакционную коллегию вошли: литераторы (Н. Асеев, С. Третьяков, В. Каменский, Б. Пастернак, А. Крученых, П. Незнамов, Н. Чужак, Б. Арватов, Б. Кушнер, О. Брик, С. Кирсанов, В. Шкловский), художники (А. Родченко, В Степанова), кинорежиссеры (С. Эйзенштейн, Л. Кулешов, Дзига Вертов).

Журнал отражал теорию и практику Лефа как группировки (понимание искусства как «жизнестроения», что означало полную зависимость литературы и искусства от факта, документа, подчинение их чисто агитационным и производственным задачам).

Изданию первого номера предшествовали первые внутренние противоречия, причиной для которых послужил тот факт, что, несмотря на сближение с идейной платформой партии, Леф и «Леф» имели уязвимую для критики программу. На первом заседании редколлегии, в состав которой входили: Маяковский (ответсвенный редактор), Арватов, Асеев, Брик, Кушнер, Третьяков, Чужак, возникло резкое непонимание, и Чужак покинул его. Маяковский понимал, что теоретическая база коммунистического искусства ещё довольно смутная, поэтому, пытаясь понять своих соратников и сотрудников, шел на компромиссы, терпеливо выслушивая все аргументы во внутреннем споре. Поначалу, хоть и с большим трудом, противоречия улаживались.

Редакция «Лефа» расположилась в одной из комнат Дома печати. Секретарем был поэт Петр Незнамов, обложку сделал Александр Михайлович Родченко, близкий друг Маяковского. Владимир Владимирович нечасто бывал в редакции, но не упускал из виду никаких мелочей в редакционной работе и от сотрудников требовал дисциплины и неукоснительного выполнения обязанностей. Так, например, однажды Маяковский потребовал от Незнамова доставить «в свежем, соленом или маринованном виде, но сегодня же» клише для первых номеров «Лефа». И в половине первого ночи клише были доставлены, а Незнамов со словами сочувствия усажен за ужин.

Маяковский, как редактор, проявлял определенную широту. Он постоянно приглашал в журнал новых людей. Так в «Лефе» появился Бабель с некоторыми рассказами, Артем Веселый с главами из романа «Россия, кровью умытая», печатались Дм. Петровский, Валентин Катаев, «Высокая болезнь» Пастернака и многие другие, даже, несмотря на то, что некоторые были далеки от линии «Лефа». Пытался Маяковский привлечь к сотрудничеству и Есенина, но они не сошлись во взглядах, кроме того Есенин предъявлял слишком высокие требования.

Первый номер журнала вышел в конце марта 1923 года. Программные статьи были написаны Маяковским («За что борется Леф?», «В кого вгрызается Леф?», «Кого предостерегает Леф?»), они развивали программу, которая была изложена в его письме в Агитотдел ЦК, в них была поставлена задача собирания воедино левых сил в искусстве и создания фронта «для взрыва старья, для драки за охват новой культуры». Но, что примечательно, классикам была объявлена амнистия, их вернули на «пароход современности», на их книгах было разрешено учиться безграмотным.

Однако, в первом и ближайших номерах, несмотря на старания Маяковского, все же выявилось отсутствие единомыслия между лефовцами, удручающая пестрота во взглядах на искусство. Так С. Третьяков продолжал превозносить футуризм, ставя знак равенства между ним и «коммунистическим искусством». Н. Чужак утверждал идею «слияния искусства с производством». Б. Арватов считал себя истинным марксистом, но, на самом деле, принимал крученыховскую заумь за откровение. И поскольку в редколлегии не было единства, то и содержание иногда оказывалось противоречащим заявленной линии, с уклоном к формализму.

Все эти противоречия не сломили ответственного редактора, который не был близок заумникам и формалистам, и он в период издания в 1923;1925 годах продолжал уверенно прокладывать магистральную линию современного искусства, выступая конструктором социалистического реализма. Он предпринимает большие усилия, чтобы распространить влияние «Лефа» и Лефа, для этого едет на Украину — в Киев, Харьков, Одессу. Там он выступает перед многочисленными аудиториями, рассказывая о состоянии «Левого фронта искусств», связывая его с состоянием искусства вообще. Особенно хорошо его принимали в Киеве, украинские газеты сообщали о бурных овациях, которыми молодежь приветствовала Маяковского.

«Леф» состоял из пяти разделов: 1) Программа. 2) Практика. 3) Теория. 4) Книга. 5) Факты.

Основным и ведущим отделом был, несомненно, отдел «Теория». Кроме многочисленных статей по общим проблемам искусства, работ, посвященных вопросам литературы и языка, «Леф», считая себя объединением всех левых сил, уделял много внимания и вопросам живописи, кино, театра.

Журнал предоставлял свои страницы «левым» режиссерам, художникам и т. д. Так, в разделе «Теория» была напечатана декларация Д.Вертова о перспективах развития киноискусства, статья С.Эйзенштейна «Монтаж аттракционов» и т. д.

Теоретический отдел был «площадкой», на которой «обкатывались» все теории левого фронта, начиная с «искусства-жизнестроения» и кончал обсуждением приемов «делания искусства».

Отдел «программа» обычно состоял из 2−3 декларативных статей. Передовые, написанные чаще всего Маяковским, кратко и броско формулировали то, что подробно и обстоятельно излагалось в отделе «теория». Они должны были «вгрызаться» в сознание, отсюда — парадоксальность построений и лихость стиля.

Принципы лефовской критики (отдел «Книга») излагаются в статье Асеева, открывающей этот раздел в первом номере журнала: «Нам абсолютно чуждо беспристрастие в оценке литературных явлений». Статья состоит из трех частей: первая — «мы рекламируем», вторая — «мы поощряем», третья — «мы гильотинируем». Все литературные явления с легкостью разносятся автором по этим трем рубрикам.

В отделе «Факты» помещались сообщения почти исключительно о фактах художественной жизни. Как правило, это факты «левого» искусства (юбилей В. Мейерхольда, положение во ВХУТЕМАСе и т. д.). Беспристрастие чуждо и этому разделу. Даже стилистически материалы резко отличались от справочно-информационного тона, принятого в новостных сообщениях. Отдел регулярно освещал устные выступления лефовцев, диспуты о «левом» искусстве, здесь публиковались заметки о работе провинциальных группировок Лефа, а также о положении левого искусства за рубежом.

В отделе «Практика» заметно явное (количественное и качественное) преобладание стихов над прозой. Значительное место в «Практике» журнала занимает публикация наследия В. Хлебникова, некоторые произведения которого впервые увидели свет именно на страницах «Лефа».

Проза «Лефа», как правило, «сделана» в соответствии с теориями «левого фронта», и потому мало художественна, мало интересна и ныне прочно и справедливо забыта. (Например, «Непопутчица» Брика, «Незатухающие колебания» Кушнера и пр.).

«Леф» в программных установках оставлял лазейки для спекуляции. Сам Маяковский в этом смысле не был безгрешен, он работал для торговой рекламы, которая, в его представлении, была важным оружием Советской власти. Рекламные тексты особо поощрялись и Бриком с Чужаком.

2/ Критика «Лефа» и его «гибель»

«Леф» неоднократно подвергался критике. Он попадал под прицел журнала «На посту», а также его антипода, находившегося на «правом» фланге литературы-журнала «Красная новь», который возглавлял А. К. Воронский. Напостовцы объявили решительный подход за проведение твердой, выдержанной пролетарской линии в искусстве, скатываясь при этом на путь вульгарно-социологической критики. Они проявляли абсолютную нетерпимость в отношении всех инакомыслящих и инакопишущих. Поэтому «Леф» попал в ряды так называемых «попутчиков», которых напостовцы записывали в лагерь буржуазии, Маяковского же квалифицировали как «деклассированного интеллигента, заядлого индивидуалиста». Воронский же утверждал, что выходцы из других классов способны выразить чувства и мысли лишь своего класса, но все их попытки написать произведение с коммунистических позиций не будут искренними и, стало быть, художественными.

Но причины гибели журнала были далеко не внешние, они таились внутри. Нечеткая в своих конкретных позициях программа «Лефа» давала достаточно поводов для споров и разногласий, пусть они и редко выносились из редакционного дома, но они были. И если первые три номера вышли сравнительно легко (хотя и не без сглаживания углов и противоречий), один за другим в 1923 году, то в 1924 году вышло лишь два номера, а последний номер в 1925 вытянул практически один ответственный секретарь Незнамов. В журнале за это время были опубликованы такие значительные произведения, как поэма «Про это», «Рабочим Курска», глава из поэмы «Владимир Ильич Ленин» Маяковского, «Лирическое отступление» Асеева. Но литературная практика (и, в первую очередь, Маяковского) приходила в противоречие с установками на «производство» вещей. Согласие между сотрудниками редакции рушилось. Некоторые лефовцы стали понимать свое ложное положение в искусстве. Чужак первым демонстративно покинул «Леф» в конце 1923 года, с оповещением об этом в печати. Причем после выхода он начал войну с «Лефом» извне. Выступая с докладом на первом московском совещании работников Левого фронта искусства в январе 1925 года, Чужак обрушился на Маяковского за измену лефовскому принципу производственного искусства, и за то, что тот скатился к напечатанию в «Лефе» своей «наиболее неприемлемой вещи», поэмы «Про это». Этот эпизод литературной жизни двадцатых годов и подводит итог существования «Лефа», журнала, созданного по инициативе Маяковского. Критик В. Перцов в докладе о положении на Левом фронте искусства в мае 1925 года говорил, что Маяковский, хотя и зачисляет себя и Асеева в разряд «производственников», но их произведения, напечатанные в журнале, полностью опровергают это утверждение.

Отражая общие противоречия и идейно-эстетическую неоформленность левого искусства, журнал зашел в тупик и с выходом седьмого номера прекратил существование.

журнал маяковский критика Заключение

«Леф» имеет довольно недолгую историю, но нельзя отрицать, что была она яркой и неоднозначной. И пусть этот журнал был, по словам Арватова: «Почему-то впереди всех, но почему-то вдали от всех», значение его для русской публицистики достаточно велико. Кроме того он получил второе рождение. В 1927 появляется «Новый Леф» и ежемесячно выходит в течение двух лет. Если «Леф» — «толстый» журнал, то «Новый Леф» по виду напоминает еженедельник (48 страниц). Ответственный редактор, по-прежнему, Маяковский. Состав редакционной коллегии несколько расширился. В то же время круг авторов значительно сократился, практически ими были только члены редколлегии.

«Новый Леф» не имел столь четкой организационной структуры, как его предшественник, но по-прежнему оставался журналом по преимуществу теоретическим. Однако круг проблем значительно сузился. «Ближе к факту» — вот по существу вся теория «Нового Лефа». Отсюда и практика: почти исключительно очерки, путевые заметки, «человеческие документы» (письма и т. д.). Стихов немного. А крупных произведений, подобных поэмам «Про это» вовсе нет — только две главы из поэмы «Хорошо!» и небольшой отрывок из пастернаковского «Лейтенанта Шмидта». Несколько раз журнал печатал стихотворения Маяковского, Асеева, П. Незнамова, Кирсанова. Столь характерная для «Лефа» «заумь» ни разу не встречается в «Новом Лефе».

Заглавия статей и рецензий о «Новом Лефе» красноречиво говорят об их содержании — «Леф или Блеф», «Дело о трупе» и пр.

Когда в августе 1928 порывает с Лефом и «Новым Лефом» Маяковский, вместе с ним покидают журнал Асеев, Брик, Кирсанов, Родченко, Жемчужный. «…мелкие литературные группировки изжили себя…», — так объяснил свой поступок сам В.Маяковский.

Несколько месяцев журнал еще выходит под редакцией Третьякова, но постепенно угасает и наконец «умирает» — уже навсегда.

Список использованных источников

1 Михайлов А. А. Маяковский: сер. биограф. М.: Мол. Гвардия, 1988. 558 с.

2 Михайлов А. А. Мир Маяковского: Взгляд из восьмидесятых. М.: Современник, 1990. 464 с.

3 Катанян В. А. Маяковский. Хроника жизни и деятельности. Издание пятое, дополненное. М.: Советский писатель, 1984. 648 с.

4 ЛЕФ (Левый фронт искусств). URL:

http://krugosvet.ru/enc/kultura_i_obrazovanie/literatura/LEF_LEVI_FRONT_ISKUSSTV.html?page=0,3 (дата обращения: 10.10.2013)