История и методология криминалистики

История и методология криминалистики.

Глава 1. История криминалистики и криминалистических учреждений.

§ 1. Консолидация криминалистических знаний.

Все, чем характерен XIX век («век пара») — быстрый научно-технический и бурный промышленный рост, либерализация властных режимов, массовый исход крестьян в города, ослабление патриархальных устоев, люмпенизация и обогащение граждан, интенсивный оборот, концентрация капиталов, их «прозрачность» для стороннего взгляда, предприимчивость как залог успеха и риск как норма жизни, разделение труда, его профессионализация и т. п., — вся эта смесь доселе невиданных факторов положила начало еще одному феномену: профессиональной и в дальнейшем — организованной преступности.

Вооружившись новейшими средствами связи, транспорта, прочей техники, используя все более изощренные, в том числе наукоемкие методы совершения и сокрытия преступлений, она захлестнула Германию, Францию, Англию, США. Карательные органы, прежде работавшие на основе житейского опыта, здравого смысла, теперь оказались бессильны. Отсюда — социальный заказ на систему, способную противостоять преступности нового качества. На этот заказ государства и общества наука ответила созданием отрасли знания, которую австрийский судебный следователь, ставший затем университетским профессором, Ганс Гросс в конце XIX в. назвал криминалистикой (от лат. crimen — преступление).

Отдельные рекомендации подобного рода известны давно. Они встречаются в законодательных памятниках, в сочинениях по уголовному и гражданскому судопроизводству, по наследственному праву, а с начала XIX в. — особенно часто в трудах по уголовному процессу, практических руководствах и инструкциях для следователей, чинов полиции и жандармерии. Так, в 1838—1841 гг. во Франкфурте было издано двухтомное «Руководство по судебному расследованию» Людвига фон Ягеманна. Первый том посвящен теории расследования. Во втором томе на 344 примерах из практики рассмотрена сущность «прагматики расследования», т. е. даны советы и наставления по его производству, ряд из которых носит отчетливо криминалистический характер. Издавались подобные работы и в России: «Основания уголовного судопроизводства с применением к российскому уголовному судопроизводству» Я. Баршева (1841), «Правила и формы о производстве следствий, составленные по Своду законов» Е. Колоколова (1850) и др. В литературе появились рекомендации по обнаружению дописок, подчисток, иных изменений в завещаниях, купчих и других документах о сделках.

Развитие судебной медицины — научной дисциплины, первой поставленной на службу правосудию, — вызвало к жизни процессуальную фигуру сведущего лица: судебные врачи стали непременными участниками следственных дел о посягательствах на жизнь и телесных повреждениях. Затем на помощь начали призываться сведущие лица из других областей науки, техники, ремесла. Активно формируется институт судебной экспертизы, что послужило еще одним стимулом развития и использования криминалистических знаний.

Тенденция консолидации этих знаний с особенной силой проявилась в конце XIX и начале XX вв. Свое выражение она нашла в трудах целой плеяды полицейских и судебных чиновников и ученых — пионеров формирующейся науки. Эта деятельность шла по трем направлениям:

а) разработка и совершенствование средств уголовной регистрации (как тогда именовалась криминалистическая регистрация) и розыска преступников, в чем особенно были заинтересованы органы полиции;

б) разработка научных методов исследования вещественных доказательств;

в) разработка и систематизация приемов и методов организации и планирования расследования, средств, приемов и методов обнаружения, фиксации и использования доказательств.

Первое направление было представлено преимущественно исследованиями в области антропометрии, дактилоскопии, описания внешности человека, фотографии.

В 1882 г. сотрудник Парижской полицейской префектуры Альфонс Бертильон предложил метод антропометрической регистрации и отождествления преступников, основанный на выкладках бельгийского статистика Кетле, доказавшего, что в мире нет двух людей с одинаковыми размерами всех частей тела. Бертильон предложил производить 11 измерений, достаточных, по его мнению, чтобы при повторном задержании установить личность человека. Получивший название «бертильонажа» метод вскоре был внедрен во всех передовых странах, в том числе и в России, где в 1890 г. открылось первое антропометрическое бюро.

По почти сразу обнаружились существенные недостатки антропометрического метода. Достичь необходимой точности измерений тела для полицейских чиновников, особенно провинциальных, было сложно, весьма вероятны были ошибки. Помехой была и изменчивость роста человека, причем Бертильон считал, что он продолжается до 23 лет, другие же ученые называли иные цифры — и 30, и 35 лет. К несовершеннолетним этот метод не мог применяться вообще, а измерить голову женщин было трудно из-за длинных волос.

Практически одновременно с бертильонажем возникает дактилоскопический метод регистрации, пионерами которого были Вильям Гершель (1877), Генри Фолдс (1879, 1880), Френсис Гальтон, Эдвард Генри, Жуан (Иван) Вучетич, в России —- В. И. Лебедев, который в 1909 г. составил первую инструкцию по «пальцепечатанию» .

В 1901 г. в Англии был отменен бертильонаж и введен дактилоскопический метод регистрации. В последующее десятилетие он вытеснил антропометрию в Европе и в Америке. В России в 1906 г. дактилоскопию ввели в тюрьмах, в 1907 г. МВД издало циркуляр о ее применении полицией, а в 1908 г. во всех 89 сыскных отделениях губернских и городских управлений полиции были организованы дактилоскопические бюро. Первые российские экспертизы были проведены в Варшаве (1909), Одессе (1911) и Санкт-Петербурге (1912, эксперт В. И. Лебедев). В 1914 г. Международный полицейский конгресс рекомендовал дактилоскопию в качестве главного и основного метода уголовной регистрации.

Заслуги Бертильона перед наукой не ограничивались антропометрией. Он разработал методы сигналетической (приметоописательной) и метрической фотосъемки на месте происшествия и аппаратуру для них. Ему принадлежит и идея «словесного портрета» (1885) — систематизированного описания внешности человека с помощью унифицированной терминологии, впоследствии усовершенствованного и упрощенного швейцарским криминалистом Рудольфом Арчибальдом Рейссом.

Второе направление — разработка методов исследования вещественных доказательств, которые образно называли «немыми свидетелями» , — связано с именами таких ученых, как Е. Ф. Буринский (1849—1912), Рейсе (Швейцария), Ломброзо и Оттоленги (Италия), Гейндль (Германия), Локар (Франция) и др.

Е. Ф. Буринского по праву именуют «отцом судебной фотографии», но, в сущности, его роль в становлении и развитии отечественной криминалистики более значительна: с полным правом Е. Ф. Буринского можно считать одним из ее основателей. В 1903 г. выходит его капитальный труд «Судебная экспертиза документов, производство ее и пользование ею», в котором он не только излагает фотографические методы исследования, но и формулирует свои представления о судебной экспертизе вообще, путях ее использования в судопроизводстве, в том числе и в гражданском, и развития.

Особенное внимание ученых в те годы привлекала проблематика экспертного исследования рукописных документов — самых распространенных в гражданском и уголовном судопроизводстве. В 1895 г. вышла в свет книга Чезаре Ломброзо, уже получившего широкую известность как автора теории «врожденного преступника» , — «Графология». Основная идея книги заключалась в утверждении, что процесс письма — естественная функция человеческого организма; почерк — «зеркало личности», отображающее ее низменные, «природные» свойства. В сущности, это была та же теория «врожденного преступника», пересаженная на экспертную почву.

Внесли свой вклад в исследование письма и почерка Бертильон и Локар. Сочетание предложенных ими методов предложил Оттоленги. Однако впоследствии все они, как не имеющие достаточных научных оснований, были отвергнуты криминалистикой и экспертной практикой.

Третье направление — разработка и систематизация средств и методов сбора доказательств, организации и планирования расследования — связано прежде всего с именем Ганса Гросса (1847—1915).

Австриец по происхождению, Гросс в течение 20 лет был судебным следователем, затем стал преподавателем университета в Черновицах, а с 1902 г. — в Граце, где создал первый в истории уголовный музей. В 1892 г. выходит его фундаментальное «Руководство для судебных следователей, чинов жандармерии и полиции», в котором он систематизировал все известные в то время средства и приемы работы с доказательствами, разработал ряд оригинальных рекомендаций по обнаружению, изъятию и исследованию следов и иных вещественных доказательств, описал быт и жаргон профессиональных преступников, наиболее распространенные в практике способы совершения и сокрытия преступлений и сформулировал основы методики раскрытия и расследования ряда опасных преступлений. Заметим, что уже в 1895— 1896 гг. в Смоленске тремя выпусками был издан русский перевод второго издания «Руководства» .

Третье издание книги Гросса вышло под измененным названием «Руководство для судебных следователей как система криминалистики» (1898), но введенный им в научный обиход и практику термин «криминалистика» был принят не сразу и не всеми: в ряде стран и тогда, и даже теперь популярны термины «полицейская техника», «научная полиция», «судебные науки» .

Идеи Гросса завоевали многочисленных сторонников: А. Вейнгарта (Германия), Ничефоро (Италия), А. Рейсса и др. Последний основал в Лозанне своеобразную школу для чинов полиции и судебного ведомства. В 1911—1912 it. его лекции слушала группа высокопоставленных российских судебных деятелей, в числе которых был С. М. Потапов — будущий лидер советской криминалистики. Активным популяризатором идей Гросса и Рейсса был С. Н. Трегубов, юрисконсульт МЮ России и ординарный профессор Военно-юридической академии и Училища правоведения — привилегированных юридических вузов. В 1912 г. в русском переводе вышли книги Рейсса «Научная техника расследования преступлений» и Вейнгарта «Уголовная тактика. Руководство к расследованию преступлений». В 1915 г. Трегубов издает «Основы уголовной техники»; большая часть содержания этой книги —изложение лекций Рейсса.

Отечественная криминалистическая литература в годы, предшествовавшие первой мировой войне, скудна. В сущности, оригинальными можно считать лишь упомянутую работу Е, Ф. Буринского и брошюру Б. Л. Бразоля «Очерки по следственной части. История. Практика» (1916), в которой излагались некоторые вопросы тактики следственного осмотра и обыска.

§ 2. Криминалистика в период между мировыми войнами.

Развитие криминалистики западных стран в основном заключалось в разработке средств и методов исследования вещественных доказательств. Лишь в Германии некоторое внимание уделялось вопросам теоретического характера и проблемам криминалистической тактики и методики.

Широкую известность в эти годы получило фундаментальное исследование Э. Локара «Руководство по криминалистике», последний (седьмой) том которого вышел накануне второй мировой войны (сокращенный однотомный перевод на русский язык вышел в 1940 г.). Локар, по существу, первым обратился к исследованию пыли и других микрообъектов, разработал метод отождествления по порам (пороскопию), много лет был руководителем Лионской полицейской лаборатории, основанной судебным медиком Лакассанем.

В Германии Ганс Шнейкерт, начальник Берлинского уголовного розыска, разрабатывал вопросы описания внешности преступников и приемы работы со следами. Его книги «Учение о приметах для опознавания» и «Введение в уголовную технику» вышли в русском переводе в 1925 и 1926 гг. Совместно с В. Штибером он издает «Практическое руководство для работников уголовного розыска» (русское издание 1925 г.). В 1924 г. Шнейкерт, возглавляя Берлинское бюро по идентификации и преподавая криминалистику в Берлинском университете, издает книгу «Тайна преступника и пути к ее раскрытию», вышедшую в русском переводе в следующем году.

В эти же годы широкую известность приобретают труды другого немецкого криминалиста — Роберта Гейндля: «Уголовная техника. Из мастерской уголовного розыска» (русский перевод 1925 г.) и особенно «Дактилоскопия и другие методы уголовной техники в деле расследования преступлений» (перевод 1927 г.). Эрих Аннушат в книге «Искусство раскрытия преступлений и законы логики» (перевод 1927 г.) первым обратился к. проблеме использования следователями логических умозаключений, правил построения и проверки гипотез.

Этот период развития отечественной криминалистики характерен ярко выраженным практическим уклоном, решением самых неотложных задач борьбы с преступностью, постановкой работы следственных аппаратов, сотрудники которых не обладали еще ни достаточными знаниями, ни достаточным опытом. В криминалистической литературе в начале этого периода преобладали переводные работы, чтобы хоть как-то удовлетворить спрос и вооружить молодых следователей и экспертов. Но даже в эти годы в первых отечественных работах, отмеченных еще влиянием западной криминалистики, имеется ряд оригинальных теоретических положений. Они встречаются в работах Г. Ю. Маннса (1921) и П. С. Семеновского (1923). И. Н. Якимов в своем первом руководстве к расследованию преступлений (1924) излагает некоторые теоретические основы осмотра и делает попытку конструирования общего метода расследования по косвенным уликам. Н. П. Макаренко рассматривает теоретические основы дактилоскопии, некоторые общие вопросы тактики осмотра (1926). Даже в таком, по существу, справочном пособии, как работа П. П. Михеева и Н. Н. Семенова «Криминалистика. Уголовный и уголовно-процессуальный кодексы в вопросах и ответах» (1926), можно встретить положения, которые содержат характеристику предмета криминалистики, целей, задач и системы этой науки, ее основных частей.

Разумеется, наиболее сложной и в то же время наиболее важной для становления и развития отечественной криминалистики была задача определения ее предмета и содержания.

Первые определения предмета находились под явным влиянием взглядов западных и дореволюционных русских криминалистов. Так, Г. Ю. Манне, попытавшийся еще в 1921 г. определить предмет криминалистики, считал, что им являются, «во-первых, способы совершения преступлений, профессиональные особенности и быт преступников (их жаргон, их суеверия и т. д.) и, во-вторых, приемы расследования преступлений, включая идентификацию преступников Манне Г. Ю. Криминалистика как прикладная дисциплина и предмет преподавания // Труды профессоров и преподавателей Иркутского государственною университета. Отд. I. Вып. 2. Иркутск, 1921.» В первом развернутом определении предмета криминалистики, предложенном в 1925 г. И. Н. Якимовым, указывалось, что криминалистика «имеет своим предметом изучение наиболее целесообразных способов и приемов применения методов естественных, медицинских и технических наук к расследованию преступлений и изучению физической и моральной личности преступника, а своей целью ставит помощь правосудию в раскрытии материальной истины в уголовном деле» Якимов И. Н. Криминалистика. М., 1925. С. 3.

Г. Ю. Манне, И. Н. Якимов, а впоследствии В. М. Натансон оценивали криминалистику как прикладную, вспомогательную дисциплину. По мнению последнего, предметом криминалистики являются способы собирания и закрепления доказательств виновности, а ее целью — изучение способов раскрытия преступлений См.: Натансон В. М. Основы техники расследования преступлений в конспективном изложении. Вып. 1. Харьков, 1925. С. 6—7. Н. Д. Вороновский в качестве предмета криминалистики называл способы регистрации преступников, технику производства осмотров и методы исследования материальных улик См.: Вороновский Н. Д. Уголовная техника. Начальный курс. Практическое руководство для работников органов расследования. М., 1931. С. 5.

Влияние взглядов западных криминалистов было частично преодолено в первом коллективном отечественном учебнике по криминалистике для юридических вузов, вышедшем в 1935 г. «Криминалистика, — указано во введении, — представляет собой науку о расследовании преступлений Криминалистика. Книга I. Техника и тактика расследования преступлений. М., 1935. С. 6. Из дальнейшего изложения становится ясным, что это наука о способах применения данных естественных наук к расследованию преступлений, о наилучших приемах проведения отдельных следственных действий и наиболее целесообразном взаимном расположении этих действий, системе и планировании процесса расследования, о специфических приемах расследования отдельных видов преступлений.

Для этапа становления отечественной криминалистики характерен взгляд на нее как на техническую или естественно-техническую науку. Представляется, что причиной такой оценки природы криминалистики являлось стремление отмежеваться от классической правовой уголовно-процессуальной науки. Подчеркивая, что криминалистика — это прикладная техническая дисциплина, сторонники этой концепции тем самым хотели доказать необходимость размежевания криминалистических и процессуальных знаний. С таких позиций данная концепция играла, по нашему мнению, прогрессивную роль.

Подобной точки зрения в 20-х гг. придерживался и Г. Ю. Манне См.: Манне Г. Ю. Указ. раб. С. 148. Позднее М. С. Строгович утверждал, что криминалистика — это неправовая дисциплина, изучающая научно-технические приемы собирания и исследования доказательств, подсобное техническое средство См.: Строгович М. С. Учебник уголовного процесса. М., 1936. С. 22. В литературе иногда к сторонникам этой точки зрения безоговорочно причисляют И. Н. Якимова (см.: Митричев С. П. Предмет, метод и система советской криминалистики. М., 1956. С. 11). Это едва ли справедливо. Еще в 1923 г. И. Н. Якимов писал: «…она (криминалистика. — Авт.) меньше всего техника или какая-то судебно-техническая энциклопедия, а является родственной и близкой по своему содержанию к науке уголовного права» (Наука раскрытия преступлений // Рабоче-крестьянская милиция. 1923, № 2—3. С. 48). Этой же, правда, не очень четкой, точки зрения он придерживался и в последующих работах 1924—1929 гг.

Наряду с формированием понятия предмета высказывались мнения о системе криминалистической науки. И. Н. Якимов полагал, что она слагается из двух частей — уголовной техники и тактики. Правда, в составе последней он различал «общую часть, по содержанию напоминающую криминалистическую тактику более позднего времени, и особенную часть (научный метод расследования), в основном совпадающую с современными представлениями о криминалистической методике Якимов И. Н. Криминалистика. Уголовная тактика. М., 1929.» .

В 1929 г. В. И. Громов опубликовал руководство для органов милиции и уголовного розыска, которое он назвал «Методика расследования преступлений». Во введении к нему он писал: «…уголовно-судебная практика и опыт прошлого дают возможность сделать обобщающие практические выводы о доступных для каждого человека, имеющего некоторую подготовку, методах работы, использование которых может облегчить работу по расследованию преступлений, каждому среднему работнику, без отношения к его личным индивидуальным качествам и способностям… Такие выводы, содержащие практические указания или проверенные на опыте правила, относящиеся к наиболее рациональному использованию всех допустимых законом методов работы в процессе расследования преступлений, изложенные в определенной системе, естественно, могут в значительной степени облегчить работу по расследованию преступлений… Успех расследования уголовных дел почти всегда зависит от умения методически правильно построить и провести работу, конечной целью которой является раскрытие преступлений» Громов В. И. Методика расследования преступлений. Руководство для органов милиции и уголовного розыска. М., 1929. С. 6.

В. И. Громов ввел термин «методика расследования преступлений», наряду с которым впоследствии стал употребляться термин «частная методика». Правда, в той же работе он нередко смешивал методику с методологией, употребляя эти понятия как равнозначные, но существо дела от этого не менялось: он писал именно о методических рекомендациях.

Вводя в науку новый термин, В. И. Громов не предлагал изменить систему криминалистики. Однако его публикация вызвала именно эти последствия, и уже в учебнике 1935 г. методика расследования стала называться самостоятельным разделом криминалистики, система которой, таким образом, стала трехчленной. Эта система получила закрепление и во второй части учебника по криминалистике для юридических вузов (1936), специально посвященной методике расследования См.: Криминалистика. Методика расследования отдельных видов преступлений. М., 1939. С. 4.

Хронологические границы каждого из этапов развития криминалистической теории, как и в любой периодизации, весьма условны. Поэтому уже на этапе накопления эмпирического материала можно говорить о появлении работ, принадлежавших следующему этапу развития теории — разработке частных криминалистических теорий или учений. Это ряд произведений С. М. Потапова, В. И. Громова.

Оценивая значимость этапа накопления эмпирического материала и роль первых отечественных ученых-криминалистов в становлении криминалистической науки, необходимо, как нам кажется, исходить из следующих положений.

Возникновение и развитие криминалистической теории стало возможным только в силу того, что в распоряжении науки оказался огромный эмпирический материал — как положительный, так и отрицательный опыт применения криминалистических средств и методов. Именно таким путем возникли эмпирические предпосылки криминалистической теории как в виде отдельных данных, так и в виде некоторых эмпирических закономерностей.

Особую роль в становлении отечественной, криминалистики сыграли работы этого периода двух выдающихся ученых-криминалистов — И. Н. Якимова и В. И. Громова, на творчестве которых мы считаем необходимым остановиться особо.

Иван Николаевич Якимов родился в 1884 г. в г. Новгороде, в семье отставного офицера. В 1906 г. поступил на юридический факультет Петербургского университета, который окончил в 1911 г. Был зачислен кандидатом на судебные должности в окружном суде, а затем стал помощником присяжного поверенного в Варшаве. В 1914 г. как офицер запаса И. Н. Якимов был призван в армию, однако в 1916 г. его демобилизуют по болезни, он возвращается в адвокатуру в качестве присяжного поверенного при Московской судебной палате.

С 1917 по 1919 гг. Иван Николаевич работает в органах Наркомпрода. В 1919 г. его призывают в ряды Красной Армии как военного специалиста. В течение пяти лет он ведет преподавательскую работу в высших учебных заведениях: в 'Высшей школе связи, в Высшей химической школе, в Академии воздушного флота им. Жуковского.

Касаясь последующего периода жизни И. Н. Якимова, один из его биографов, М. В. Швецов, пишет: «После окончания гражданской войны и перехода советского государства к мирному строительству, когда перед страной стояла задача укрепления законности, одним из важных условий выполнения этой задачи была подготовка квалифицированных кадров советских юристов. В соответствии с этим дальнейшая деятельность Ивана Николаевича Якимова в течение 13 лет проходила в двух направлениях: первое из них — практическая работа в органах НКВД; второе — преподавание в различных юридических учебных заведениях страны и напряженная научно-исследовательская работа в области криминалистики» Швецов М. В. Иван Николаевич Якимов — выдающийся советский криминалист // Труды' Высшей школы МВД СССР. Вып. 34. ., 1972. С. 214.

В 1924—1937 гг. Иван Николаевич работает в Московском уголовном розыске и в Центральном управлении уголовного розыска НКВД.

Практическую работу в уголовном розыске Иван Николаевич сочетает с педагогической деятельностью: преподает криминалистику в Высшей милицейской школе НКВД и в Московском государственном университете — на факультете общественных наук и на правовом факультете, а после закрытия последнего — в Правовой академии. В 1935— 1941 гг. он — доцент, а затем профессор Московского юридического института.

В годы Великой Отечественной войны Иван Николаевич работает старшим военным следователем Военной прокуратуры Московского гарнизона.

С 1942 г. профессор И. Н. Якимов начинает читать лекции на юридическом факультете МГУ. В 1947 г. защищает диссертацию на соискание ученой степени доктора юридических, наук, а 26 декабря его утверждают в должности заведующего кафедрой криминалистики юридического факультета МГУ. На этом посту он проработал до своей кончины в январе 1954 г.

Творческий путь И. Н. Якимова отмечен созданием ряда капитальных трудов по широкому кругу проблем криминалистики.

" Практическое руководство к расследованию преступлений" См.: Якимов И. Н. Практическое руководство к расследованию преступлений. М., 1924. представляло собой изложение цикла лекций сотрудникам Центророзыска. Книга состояла из трех частей: уголовной техники, уголовной тактики и раздела, именовавшегося «Применение научных методов уголовной техники и тактики к расследованию преступлений». Уголовная техника подразделялась на три отдела. В первом отделе «Технические способы регистрации преступников» излагались основы сигналетической фотографии, словесного портрета, дактилоскопии и письменной регистрации. Во втором — «Технические методы производства отдельных розыскных действий» — шла речь об осмотрах и обысках. В третьем — «Технические методы обнаружения и закрепления следов преступления» приводились данные об обнаружении, фиксации, изъятии и исследовании следов человека и иных следов (животных, колес, орудий взлома, оружия, подделок и подлогов, горючих веществ и зажигательных приборов при поджогах), а также давались рекомендации по хранению предметов со следами преступления.

Уголовная тактика подразделялась на четыре отдела: преступник, средства борьбы с преступниками, преследование преступника и применение к розыску преступников собак. Здесь изучались типы преступников и их классификации по роду преступлений, поведение на воле и при задержании, способы тайных сношений преступников, давалась характеристика качеств, необходимых для агента уголовного розыска и его деятельности, описывались приемы наблюдения за преступниками и их задержания. По существу уголовной тактикой автор называл оперативно-розыскную деятельность органов дознания.

Третья часть подразделялась на два отдела: общий метод расследования по косвенным доказательствам (уликам) и приложение общего метода к расследованию отдельных преступлений. Во втором отделе содержались методические указания по расследованию преступлений против личности, имущественных преступлений и преступлений против общества (подделка денег, подлог). К книге прилагалась схема расследования преступления.

Сразу же после выхода в свет «Руководства», тираж которого (3000 экз.) не мог удовлетворить потребности практических работников, 'а качество, видимо, самого автора, И. Н. Якимов приступил к подготовке переработанного и дополненного издания. Оно вышло под названием: «Криминалистика. Руководство по уголовной технике и тактике», и также было одобрено и рекомендовано ОУР ЦПУ НКВД См.: Якимов И. Н. Криминалистика. Руководство по уголовной технике и тактике. М., 1925 (тираж 6000 экз.).

Еще в середине 20-х гг. И. Н. Якимов задумал создание научного труда, охватывающего всю систему криминалистики, как он ее себе представлял, т. е. и уголовную технику, и уголовную тактику. По неизвестным причинам он не смог реализовать свой замысел в полном объеме и ограничился изданием лишь второго тома этого труда, который увидел свет в 1929 г. под названием: «Криминалистика. Уголовная тактика» См.: Якимов И. Н. Криминалистика. Уголовная тактика. 2-е изд., перераб. и доп. М., 1929. С. 3.

И. Н. Якимов разделил содержание уголовной тактики на общую и особенную части. Общую часть он подразделил на три отдела: современный преступник, совершаемые им преступления и борьба с ними; работник уголовного розыска и его деятельность по борьбе с преступниками и преступлениями; тактика следственно-розыскных действий. Новыми (по сравнению с. предыдущим изданием) были таблица распределения преступников по, роду преступлений (гл. 1 отд. 1), весь второй отдел, включая гл. 2 «Деятельность розыскных работников по предупреждению и пресечению преступлений», раздел «Психология допроса» в главе о допросе из третьего отдела.

Можно констатировать, что И. Н. Якимов первым из отечественных криминалистов обратился к проблеме предупреждения и пресечения преступности и постарался решить ее в оперативно-розыскном и криминалистическом аспектах. То же можно сказать и об основах психологии допроса. Незадолго до выхода рассматриваемой книги он издал специальное практическое пособие по допросу, материал которого использовал в указанной главе См.: Якимов U. Н. Искусство допроса. Практическое пособие для допрашивающих. М., 1928.

Особенная часть книги состояла из двух отделов: I. «Научное следствие» (научный метод расследования преступлений) и II. «Расследование отдельных преступлений». Первый отдел был дополнен историческим очерком, в котором автор рассмотрел методы следствия, предложенные А. Вейнгардтом, А. Ницефоро и Э. Аннушатом. Второй отдел пополнился методическими указаниями по расследованию половых преступлений, конокрадства, карманных краж, вымогательства и шантажа.

В последующие годы И. Н. Якимов особенно детально разрабатывает проблемы следственного осмотра. В 1935 г. выходит его работа «Осмотр» См.: Якимов И. Н. Осмотр. М., 1935., его перу принадлежат главы об осмотре в учебниках криминалистики 1935, 1938 и 1950 гг. Проблеме следственного осмотра посвящена и его докторская диссертация, защищенная в 1947 г. Одним из первых он разрабатывает тактику опознания См.: Якимов И. Н. Опознавание преступников. М., 1928.

И. Ф. Крылов справедливо замечает, что «даже беглый биографический очерк И. Н. Якимова говорит о всесторонности его научных интересов» Крылов И. Ф. Очерки истории криминалистики и криминалистической экспертизы. ЛГУ, 1975. С. 160.

Имя Владимира Иустиновича Громова — ученого, внесшего значительный вклад в становление и развитие советской криминалистики, в течение многих лет было незаслуженно забыто. Между тем роль его научного творчества в формировании советской криминалистической науки такова, что позволяет поставить В. И. Громова в один ряд с такими учеными того времени, как И. Н. Якимов и С. М. Потапов.

В. И. Громов родился в 1869 г. в г. Семенове Нижегородской губернии. В 1894 г. он окончил юридический факультет Московского университета, после чего в течение пяти лет числился кандидатом на судебные должности с исполнением обязанностей секретаря Нижегородского окружного суда. С 1900 по 1917 гг. В. И. Громов— судебный следователь.

После революции В. И. Громов работает инспектором-ревизором Военно-хозяйственного совета Наркомвоена и Наркомпрода (1917—1918), главным юрисконсультом и управляющим юридическим отделом Госконтроля и Рабкрина (1918—1924). В последующие несколько лет — следователем по важнейшим делам Прокуратуры РСФСР, старшим инспектором и консультантом Главного экономического управления ВСНХ.

С 1926 по 1935 гг. В. И. Громов целиком посвящает себя научно-исследовательской работе в области криминалистики и уголовного процесса в Институте советского права, Институте по изучению преступника и преступности, Институте уголовной политики. В 1935 г. он возвращается на практическую работу — консультантом Центрального методического бюро Прокуратуры РСФСР, затем — консультантом следственного отдела Прокуратуры СССР.

С 1938 по 1950 гг. В. И. Громов — на преподавательской работе: сначала в Московском юридическом институте, где в 1940 г. ему было присвоено звание доцента, а затем в Московском государственном университете (кафедры уголовного процесса, классической филологии, древних языков). Скончался В. И. Громов 11 марта 1952 г.

Свою научную деятельность В. И. Громов начал еще до революции См.: Громов В. И. Судебный следователь. Бытовые и юридические обоснования деятельности судебного следователя // Журнал министерства юстиции, 1912. № 9., однако по-настоящему его талант ученого проявился в 20—30-х гг. Первой крупной работой, принесшей ему широкую известность в кругах юридической общественности, была книга «Дознание и предварительное следствие (теория и техника расследования преступлений)», вышедшая в 1925 г. под редакцией и с предисловием Н. В. Крыленко и выдержавшая шесть изданий См.: Громов В. И. Дознание и предварительное следствие (теория и техника расследования преступлений). Руководство для органов дознания и народных следователей. М., 1925. Последующие издания вышли в свет в 1926, 1928, 1930, 1931, 1935 гг.

Книга подразделялась на две части. В первой шла речь об органах расследования и пределах их деятельности, общих условиях и основных задачах деятельности органов дознания и предварительного следствия и методах работы органов расследования. Во второй части автор анализировал отдельные акты расследования и их технику, организацию следственных действий, описывал научную технику уголовных расследований и ее особенности в отношении некоторых видов преступлений.

В. И. Громову принадлежит заслуга разработки учения о криминалистической версии и планировании расследования.

В 1929 г. выходит в свет труд В. И. Громова «Методика расследования преступлений» См.: Громов В. И. Методика расследования преступлений. Руководство для органов милиции и уголовного розыска. М., 1-е изд. — 1929 г., 2-е изд. — 1930 г. Мы уже отмечали, какое значение имела эта работа для криминалистической методики. Но ее роль заключалась не только в этом. Конструируя свою «методику расследования», автор стремился изложить типичные методы расследования определенных видов преступлений, доступные каждому работнику «без отношения к его личным индивидуальным качествам и способностям», т. е. превратить искусство расследования в науку расследования. Разумеется, с высоты современного уровня многое в этой книге выглядит наивным. Но не следует забывать, что она была написана, когда в литературе господствовали догматические схемы процесса расследования.

В. И. Громов в этой работе обозначил важнейшие стадии процесса расследования и сформулировал общие положения тактики различных следственных действий (осмотра, обыска, освидетельствования и др.).

Круг научных интересов В. И. Громова чрезвычайно широк, его творческая активность поражает. Достаточно сказать, что помимо названных работ в 1929 г. совместно с Н. Лаговиером он выпускает книгу «Уголовно-судебные доказательства См.: Громов Вл. и Лаговиер П. Уголовно-судебные доказательства. Теория доказательств и практика применения норм доказательственного права. М., 1929.», в 1931 г. выходят две его работы — «Осмотр места преступления» См.: Громов Вл. Осмотр места преступления. М., 1931. и «Техника расследования отдельных видов преступлений» См.: Громов Вл. Техника расследования отдельных видов преступлений. М., 1931., в 1932 г. — «Новые формы и методы расследования должностных и хозяйственных преступлений» См.: Громов Вл. и Лаговиер Н. Новые формы и методы расследования должностных и хозяйственных преступлений. М., 1932., а в 1934 г. в соавторстве с II. И. Тарасовым-Родионовым — «Расследование хищений и злоупотреблений в торговом аппарате» См.: Громов Вл. и Тарасов-Родионов П. Расследование хищений и злоупотреблений в торговом аппарате. М., 1934. Наконец, в 1937 г. выходит в свет его работа совершенно необычного характера. Это «Следственная практика в примерах» См.: Громов Вл. Следственная практика в примерах. М., 1937; 2-е изд. — 1948 г., о которой ее редактор писал: «Черпая материал из повседневной практики следственной работы, автор стремится на примере самых обычных следственных дел дать не только анализ следственных действий по каждому излагаемому им делу, но и сделать соответствующие выводы и обобщения методического характера, которые приложимы вообще к расследованию тех или иных категорий уголовных дел… Сообщаемые автором сведения из области криминалистики уже звучат по-иному: это уже не параграфы из учебника, а неопровержимо доказанная на конкретном примере техническая целесообразность» (с. 4). Уже в возрасте 80 лет, в 1949 г., он принимает участие в подготовке «Настольной книги следователя» .

В 1935/36 и 1938/39 гг. вышли первые отечественные учебники по криминалистике для юридических вузов, в подготовке которых принимали участие все ведущие криминалисты того времени: С. М. Потапов, И. Н. Якимов, В. И. Громов, С. А. Голунский, А. И. Винберг, Б. М. Шавер, Е. У. Зицер и др. В 1940 г. увидел свет первый учебник для юридических школ Б. М. Шавера и А. И. Винберга.

Большое значение для формирования теории криминалистики имели статьи Б. М. Шавера «Об основных принципах частной методики» и «Предмет и метод советской криминалистики», а также статья С. М. Потапова «Принципы криминалистической идентификации», положившая начало формированию этой важнейшей криминалистической теории. Вопрос о природе криминалистики в эти годы специально не рассматривался; была принята, трехчленная система науки: техника, тактика и методика, а после публикации статьи Б. М. Шавера о предмете науки — двухчленная, состоящая из общей и особенной частей.

Период между двумя мировыми войнами для отечественной криминалистики был преимущественно временем накопления эмпирического материала, решалась задача распространения криминалистических знаний среди работников правоохранительных органов, создания практических руководств и пособий. В то же время закладывались научные основы криминалистической экспертизы (работы А. И. Винберга, Б. М. Комаринца, Б. И. Шевченко, С. М. Потапова и др.), в известной степени изучался зарубежный опыт применения научных средств и методов раскрытия преступлений, формировалась тактика следственных действий. Был положительно решен вопрос о самостоятельном характере криминалистики, что, правда, встречало возражения со стороны некоторых ученых.

§ 3. Этап формирования частных криминалистических теорий в отечественной науке.

С середины 40-х гг. в отечественной криминалистике начался процесс активного формирования частных криминалистических теорий, отражающих различные стороны ее предмета.

Были отвергнуты концепции естественно-технической природы криминалистики (Г. Ю. Манне, Е. У. Зицер), двойственной — естественно-технической и юридической природы (П. И. Тарасов-Родионов) и в результате дискуссий 50-х гг. утвердился взгляд на криминалистику как науку юридическую (С. П. Митричев, А. И. Винберг, А. Н. Васильев, С. А. Голунский и др.). До конца 50-х гг. криминалисты придерживались взгляда Б. М. Шавера на систему науки, подразделяя ее по примеру других правовых наук на две части: общую (техника и тактика) и особенную (методика). Однако верх в конце концов взяла традиционная система науки, и в учебном пособии, подготовленном коллективом кафедры криминалистики Всесоюзного юридического заочного института под руководством С. П. Митричева в 1958 г., вновь говорится о трех составляющих: криминалистической технике, следственной тактике и частной методике.

В 1946 г. увидела свет брошюра С. M. Потапова «Введение в криминалистику», содержащая развернутое изложение его взглядов на теорию криминалистической идентификации. Она послужила стимулом к активной разработке этих проблем (Н. В. Терзиев, А. И. Винберг, М. Я. Сегай, В. Я. Колдин и др.); рассматриваются возможности применения этой теории не только в технике, но и в тактике и методике. В настоящее время она представляет собой одну из наиболее разработанных частных криминалистических теорий.

Формируются научные основы криминалистической техники в целом, и таких ее отраслей, как судебная фотография, трасология, исследование документов, баллистика и др. Существенную роль сыграла работа Б. И. Шевченко «Научные основы современной трасологии» (1947), а также монография Г. Л. Грановского «Основы трасологии» (общая и особенная части, 1965, 1974 гг.) Были предложены обоснованные классификации следов, изучен механизм следообразования, разработаны принципы и процедуры трасологической идентификации.

В 1948 г. вышло в свет третье, дополненное издание работы С. М. Потапова «Судебная фотография», где автор дал определение судебной фотографии, ее предмета и системы, охарактеризовал ее отрасли: судебно-оперативную фотографию и судебно-фотографическую экспертизу. Видами первой он назвал сигналетическую, масштабную, метрическую, репродукционную, проекционную и детективную фотографию. В последующие годы проблематика судебной фотографии освещалась в работах И. И. Софронова, X. М. Тахо-Годи, Н. А. Селиванова, А. А. Эйсмана, Н. С. Полевого, А. И. Устинова, П. Б. Силкина, М. В. Салтевского и др. С расширением использования в следственной практике киносъемки, а затем и видеозаписи криминалистическая литература пополнялась работами А. Н. Трофимова, Ю. С. Гапонова, И. Д. Найдиса, Н. Н. Лысова и др.

Основы экспертизы письма в ее современном варианте были заложены работой А. И. Винберга «Криминалистическая экспертиза письма» (1940) и статьей С. М. Потапова «Научное почерковедение», впоследствии в этой области плодотворные исследования вели В. Ф. Орлова, Р. М. Ланцман, С. И. Тихенко, Б. И. Пинхасов и др. Итогом стала докторская диссертация и монография В. Ф. Орловой «Теория судебно-почерковедческой идентификации» (1973). Основы автороведческой экспертизы были заложены работами Э. У. Бабаевой, В. Н. Белова, С. М. Вула.

Велись активные изыскания в области технико-криминалистического исследования документов. В 1949 г. Научно-технический отдел Управления милиции Москвы издал монографию Н. В. Терзиева и А. А. Эйсмана «Введение в криминалистическое исследование документов». В первой книге, написанной Н. В. Терзиевым, рассматривались предмет и система криминалистического исследования документов, история этого раздела криминалистической техники в России и за рубежом, методика осмотра документов. Автор впервые ввел в научный оборот термин «техническая экспертиза документов». Во второй книге, написанной А. А. Эйсманом, изложены технические средства и приемы исследования документов, причем особое внимание уделено фотографии.

Разрабатывались научные основы и методики исследования машинописи, печатей и штампов, полиграфической продукции (3. Г. Самошина, Э. Б. Мельникова, С. Д. Павленко), использования при производстве экспертиз документов оптических методов (В. М. Николайчик), лучей невидимой части спектра (Б. Р. Киричинский), токов высокой частоты (А. Ф. Аубакиров) и других методов.

Если Шевченко использовал положения теории идентификации для разработки основ трасологии, то Б. М. Комаринец сделал то же самое в области баллистики. Наиболее значительными стали его труды «Криминалистическое отождествление оружия по стреляным гильзам» (1955) и «Идентификация огнестрельного оружия по выстреленным пулям» (1961). В эти же годы выходят работы судебных медиков В. Ф. Чернакова «Очерки судебной баллистики» и С. Д. Кустановича «Судебная баллистика» (1953 и 1956 гг.).

Менее активно разрабатывались в эти годы проблемы отождествления по чертам внешности. В 1954 г. А. А. Гусевым была защищена кандидатская диссертация «Установление личности по признакам внешности»; экспертами НТО Москвы было подготовлено пособие по словесному портрету (Н. С. Троицкий и 3. С. Юхвед, 1951) и аналогичное пособие для слушателей Высшей школы милиции в 1952 г. подготовила 3. С. Юхвед. В 1956 г. было издано пособие Н. В. Терзиева для студентов «Криминалистическое отождествление личности по признакам внешности». Лишь через полтора десятка лет этой проблематикой фундаментально занялся В. А. Снетков, разработавший не только основы габитологии, но и ряд технических средств формирования синтетических портретов.

Еще менее разработанной оказалась область криминалистической регистрации. Буквально за несколько дней до войны 1941 г. были защищены кандидатские диссертации: в Москве А. И. Князевым «Уголовная регистрация» и в Харькове Д. П. Рассейкиным «Регистрация преступников в СССР». До середины 70-х гг. серьезных исследований в этой области не проводилось.

Учение о версии и планировании расследования стало активно разрабатываться с середины 50-х гг., хотя первое определение следственной версии было предложено Б. М. Шавером еще в 1940 г. в учебнике для юридических школ. Результаты исследований нашли свое наиболее полное выражение в докторской диссертации А. Н. Васильева «Основы следственной тактики» (1960).

Велась активная разработка тактики всех следственных действий. Вышел ряд фундаментальных пособий, таких, например, как «Следственный осмотр», написанный коллективом авторов кафедры криминалистики ВШ МВД под руководством А. И. Винберга (1957), «Осмотр места происшествия» коллектива сотрудников ВНИИ Прокуратуры СССР (1960), «Осмотр места происшествия» В. И. Попова (1966). В 1947 г. И. Н. Якимов защитил докторскую диссертацию «Следственный осмотр». Небезынтересно отметить, что вторая докторская диссертация на эту тему была защищена лишь в 1991 г. Л. В. Виницким.

Первые работы в области тактики следственного эксперимента принадлежали перу П. И. Тарасова-Родионова. После войны, в 50-х гг., они стали предметом кандидатской диссертации Л. Е. Ароцкера (1951), Н. И. Гуковской (1958); рассматривались они и в трудах Р. С. Белкина (1959, 1961).

Активно велась разработка тактики допроса и его разновидностей. В области тактики предъявления для опознания вышли работы Г. И. Кочарова, П. П. Цветкова, А. Я. Гинзбурга; тактики обыска — Е. М. Лифшиц (1954) и А. Р. Ратинова (1961).

Криминалисты положили начало интенсивному анализу вопросов использования в расследовании положений психологии, что послужило стимулом для «оживления» (после многолетнего перерыва) судебной психологии (А. Р. Ратинов, А. В. Дулов, В. Л. Васильев и др.).

Основным направлением в этот период была разработка частных методик расследования отдельных видов преступлений. Она велась в двух аспектах: диссертационные исследования и подготовка методических пособий для следователей.

Наиболее существенными были докторские диссертации С. И. Тихенко по проблемам борьбы с хищениями (1957) и В. П. Колмакова о методике расследования убийства (1962).

Методические пособия для следователей готовились в основном сотрудниками ВНИИ криминалистики Прокуратуры СССР. Вышла в свет серия работ по методике расследования хищений в различных отраслях народного хозяйства, пособия по расследованию взяточничества, пожаров и поджогов, дорожно-транспортных происшествий и др. Что же касается исследования общеметодических основ этого раздела криминалистики, то они развернулись только в конце 60-х и 70-х гг.

Для того чтобы получить представление о том, как протекал процесс становления частных криминалистических теорий, рассмотрим вкратце некоторые из них.

Учение о механизмах следообразования прошло несколько этапов.

На первом внимание криминалистов привлекали только сами следы как источник информации преимущественно о личности преступника и некоторых его действиях. Понятие следа не формулировалось, механизм следообразования детально не анализировался; следы классифицировались в основном по объектам.

Первое определение следа в советской литературе предложил И. Н. Якимов. Он писал: «Следом называется отпечаток на чем-нибудь предмета, позволяющий судить о его форме или о его назначении Якимов И. Н. Осмотр. М., 1935. С. 44.». От следа он отличает пятно, которое «позволяет судить только об оставившем его веществе, так как оно само является частицей этого вещества» Там же. Однако, как уже отмечалось, это различие между следом и пятном И. Н. Якимов в своей классификации не учитывал.

В 1935 г. впервые в литературе был употреблен термин «учение о следах» См.: Криминалистика. М., 1935. С. 23., а в 1936 г. — термин «трасология» См.: Систематический библиографический указатель литературы по криминалистике / Сост. М. Н. Гернет. Минск. 1936; затем этот термин употребил И. Н. Якимов (Криминалистика. М., 1938. С. 124).

См.: Потапов С. М. Принципы криминалистической идентификации // Советское государство и право. 1940. № 1. Но ни определения этого понятия, ни учения о следах не было.

Второй этап мы связываем с появлением работ С. М. Потапова по теории криминалистической идентификации, о научных основах учения о следах, которое он тогда именовал трасологией, А. И. Винберга об основных принципах криминалистической экспертизы.

Уже в своей первой работе о принципах криминалистической идентификации С. М. Потапов подразделил все объекты, участвующие в данном процессе, на идентифицируемые и идентифицирующие. Эту классификацию он неоднократно иллюстрирует на примере различных следов и оставивших их объектов Краткий юридический словарь. М., 1945.

Выделение следов в самостоятельную категорию послужило посылкой для создания таких классификаций, в которых основанием являлся бы не вид следообразующего объекта, а свойства самого следа или механизм его образования. Для решения этой проблемы необходимо было определить, что следует понимать под следом в криминалистике. Такое определение сформулировал в 1945 г. С. М. Потапов.

" Следы, — писал он, — отражения на материальных предметах признаков явлений, причинно связанных с расследуемым событием. Следы могут возникать от людей, отдельных предметов и от действия сил природы См.: Шевченко Б. И. Указ. работа. С. 13—18.". Это определение впоследствии Б. И. Шевченко оценил как впервые предпринятую попытку раскрыть значение слова «след» в качестве криминалистического термина См.: Шевченко Б. И. Научные основы современной трасологии. МЮИ, 1947. С. 12. Нам кажется, что такая оценка была ошибочной.

Мы уже указывали, что первое определение следа было предложено И. Н. Якимовым на 10 лет раньше, в 1935 г. Правда, оно было, может быть, более примитивным, «обиходным». Но оно точнее характеризовало след именно в криминалистическом значении этого термина. Еще точнее оно соответствовало пониманию следа как, объекта трасологических исследований.

Определение С. М. Потапова характеризовалось как криминалистическое в сущности только потому, что в нем речь шла о явлениях, «причинно связанных с расследуемым событием». Но как раз это, по нашему мнению, не способствовало его точности. Как показало дальнейшее развитие криминалистики, объекты ее исследования, в том числе и следы, необязательно связаны с преступлением причинно. Кроме того, это определение никак не отграничивало следы от других доказательств. Нам кажется, что как раз в силу того, что определение С. М. Потапова было весьма общим, оно косвенно способствовало укоренению в криминалистике двух понятий следа — в широком (по существу, бытовом) и узком (трасологическом) смысле.