Африка и островной юг Азии как колонии: общность исторических судеб и ее первопричины

Возвращаясь к вопросу, поставленному в начале главы, обратим внимание на общность условий и обстоятельств, сыгравших немаловажную, а быть может, и решающую роль в том, что именно эти два региона — Африка и островной юг Азии — стали практически одновременно колониями европейских держав в пределах Старого Света.

• — Первое, что объединяет указанные регионы, — их природно-климатическая зона, прежде всего тропиков и субтропиков, которая в немалой степени предопределила как небывалые возможности эксплуатации природных ресурсов (желанные пряности; возможность специализированного, в том числе плантационного, выращивания многих экзотических товарных культур), так и отсталость некоторой части местного населения. Это же обстоятельство косвенно явилось причиной работорговли, которая расцвела именно за счет захвата, продажи и перепродажи беззащитных людей, живших мелкими общинами и потому являвшихся легкими потенциальными жертвами работорговцев. И хотя на островах Индонезии масштаб работорговли, в основном за счет первобытного населения Сулавеси, был несравним с тем, что происходило в Африке, важен сам факт. Торговали преимущественно теми, за кем не стояла сильная политическая структура, заинтересованная в сохранении и защите своего населения.
• — Второе, что сближает ситуацию в этой части Азии и в Африке, — отсутствие сильной политической власти, государства. Здесь имеется в виду не только и не столько океан первобытности, сколько слабость мелких и недолговечных государственных образований, зачастую враждовавших между собой и являвшихся сравнительно легкой добычей даже немногочисленного, но хорошо организованного и вооруженного противника, какими были колонизаторы. Это касается и государств островной части Индокитая, Явы и Суматры, и арабских стран Магриба, и еще в большей степени полупервобытных протогосударственных структур Тропической Африки. Но случайно ли государства — речь не о полупервобытных общностях — оказались столь слабыми в момент колонизации, будь то страны Магриба или даже Индия? Отнюдь.
• — Обратим внимание на еще одно важное обстоятельство, сближающее судьбы колоний Африки и южной части Азии. Речь идет о том самом цивилизационном фундаменте, которому уже было уделено немало внимания. Как отмечалось, индуизм и буддизм в принципе отличаются социальной инертностью, политической нейтральностью, что на протяжении веков было фактором, внутренне ослаблявшим соответствующие государства. Правда, это не относится к исламу. Но в Индонезии и Малайе ислам, как упоминалось, оказался достаточно поверхностным наслоением на индо-буддийском религиозно-цивилизационном фундаменте и потому заметной роли в усилении административно-политической структуры не сыграл. Что же касается стран Магриба и особенно Египта, то там исламский цивилизационный фундамент, напротив, был достаточно мощным, а основанные на нем государства в принципе сильными. Слабость же их была в том, что они оказались вассалами султана, точнее, одряхлевшей, пришедшей в состояние упадка Османской империи. Таким образом, слабость государств юга Азии была вполне закономерной, Магриба — с известным оттенком случайности, но тоже естественной в сложившихся обстоятельствах. Что же касается государств Тропической Африки, то их слабость была настолько очевидной, что они порой рушились даже без воздействия извне, под влиянием изменившегося баланса транзитной торговли или иных случайных и внешних факторов.

Стоит оговориться, что там, где цивилизационный фундамент был наиболее мощным и государство оказалось достаточно сильным (имеется в виду Египет, особенно после правления Мухаммеда Али), колониальная экспансия приняла слабый, стертый облик, так что есть основания вести речь скорее о полуколониальной зависимости, чем о колониализме, — как формально, ибо Египет оставался вассалом султана, так и по существу. Это своего рода исключение из тех, что подтверждают правило. И хотя правило пока еще не очевидно (речь о полуколониях впереди), оно все же напрашивается, в том числе и из сравнения судеб Африки и юга Азии.