Кибернетика как наука об управлении, связи и переработке информации

Кибернетика.

Большая российская энциклопедия определяет кибернетику (от греч. kybernetike — искусство управления, от kybernao — правлю рулем, управляю) как науку об управлении, связи и переработке информации.

Кибернетические системы и информация.

Основным объектом исследования в кибернетике являются так называемые кибернетические системы. Приметами кибернетических систем могут служить разного рода автоматические регуляторы в технике (например, автопилот или регулятор, обеспечивающий поддержание постоянной температуры в помещении), электронные вычислительные машины (ЭВМ или компьютеры), человеческий мозг, биологические популяции, человеческое общество…

Кибернетические системы имеют рецепторы (датчики), воспринимающие сигналы из внешней среды и передающие их внутрь системы, а также входные и выходные каналы, по которым они обмениваются сигналами с внешней средой. Выходные сигналы системы передаются во внешнюю среду через эффекторы (исполнительные устройства). Поскольку каждая система сигналов, независимо от того, формируется она разумными существами или объектами и процессами неживой природы, несет в себе ту или иную информацию, то всякая кибернетическая система, может рассматриваться как преобразователь информации Рассмотрение различных объектов живой и неживой природы как преобразователей информации или как систем, состоящих из элементарных преобразователей информации, составляет сущность так называемого кибернетического подхода к изучению этих объектов.

Из истории кибернетики.

Первым, кто применил термин КИБЕРНЕТИКА для управления в общем смысле был, по-видимому, древнегреческий философ Платон. Однако реальное становление КИБЕРНЕТИКИ как науки произошло много позже. Оно было предопределено развитием технических средств управления и преобразования информации. Еще в средние века в Европе стали создавать так называемые андроиды — человекоподобные игрушки, представляющие собой механические, программно управляемые устройства.

Первые промышленные регуляторы уровня воды в паровом котле и скорости вращения вала в паровой машине были изобретены И. И. Ползуновым (Россия) и Дж. Уаттом (Англия) в 18 веке.

Решающее значение для становления КИБЕРНЕТИКИ имело создание в 40-х гг. ХХ в. электронных вычислительных машин — ЭВМ или компьютеров (Дж. фон Нейман и др.). Благодаря ЭВМ возникли принципиально новые возможности для исследования и фактического создания действительно сложных управляющих систем. Осталось объединить весь полученный к этому времени материал и дать название новой науке. Этот шаг был сделан американским математиком Норбертом Винером, опубликовавшим в 1948 свою знаменитую книгу «Кибернетика». Винер определил КИБЕРНЕТИКУ как «науку об управлении и связи в животном, машине и обществе». Стремительное развитие вычислительной техники породило большой интерес к кибернетике в 60−70е годы и ее бурное развитие во всем мире.

В 80−90е годы термин КИБЕРНЕТИКА был частично вытеснен термином «Информатика», имеющим отношение, прежде всего, к компьютерам и обработке информации. Однако в последние годы КИБЕРНЕТИКА вновь стала популярной в связи с развитием Интернета (киберпространство) и роботехники (киборг — кибернетический организм — устройство с высокой степенью физического и интеллектуального взаимодействия человека и технических средств автоматики). Киборги, так же как и роботы-манипуляторы, находят все более широкое применение при управлении объектами в недоступных или опасных для жизни человека условиях.

Кибернетика в школе.

На школьном уровне кибернетика понимается, в соответствии с ее методами, как наука, находящаяся на стыке математики, физики и информатики. Основные понятия кибернетики входят в школьный стандарт по курсу «Информатика» .

" Винер по праву назван отцом кибернетики, — пишет в своей «Кибернетической смеси» В. Д. Пекелис. — Его книга «Кибернетика» появилась в 1948 году и потрясла многих неожиданностью выводов, оказала ошеломляющее влияние на общественное мнение. Ее появление можно уподобить исподволь подготовленному взрыву.

В истории кибернетики, как и в любой другой науке, два периода: накопление материала и оформление его в новую науку… … Здесь стоит упомянуть посвященные теории регулирования работы инженера А. Стодолы, опубликованные в конце прошлого века в одном из швейцарских журналов. В них рассматривался принцип управления с помощью обратной связи. Своеобразие истории вычислительной техники знаменательно тем, что первые счетные машины сразу же открыли перед человеком возможность механизации умственной работы. Здесь нельзя обойти вниманием «Математическое исследование логики» Джорджа Буля. Оно положило начало разработке алгебры логики, которой широко пользуется теперь кибернетика.

Когда в теории вероятностей возник новый раздел — теория информации, универсальность новой теории, хоть и не сразу, стала ясна всем. Обнаружилось, например, соответствие между количеством информации и мерой перехода различных форм энергии в тепловую — энтропией. Впервые на это указал в 1929 году известный физик Л. Сциллард. Впоследствии теория информации стала одной из важных основ в кибернетике.

В XIX веке заметны достижения и в физиологии высшей нервной деятельности. Особенно в исследовании процессов обучения животных. В 30-х годах нашего столетия явлением стала теория физиологической активности Беркштейна, еще позже принцип функциональной системы Анохина.

Вместе с прогрессом происходит и сближение технических средств, используемых и в физиологии и в автоматике. Такое сближение сопровождается взаимным обменом принципами построения структурных схем, идеями моделирования, методами анализа и синтеза систем.

Подобную тенденцию одним из первых уловил русский философ Александр Александрович Богданов. «Мой исходный пункт, — писал ученый, — заключается в том, что структурные отношения могут быть обобщены до такой формальной чистоты схем, как в математике и отношениях величин, и на такой основе организационные задачи могут решаться способами, аналогичными математическим» .

Таким образом, Богданов предвосхитил появление общей теории систем — одной из ключевых концепций кибернетики. Русский ученый сумел обосновать и принцип обратной связи, назвав его «механизмом двойного взаимного регулирования» .

Позднее, в 1936 году английский математик А. Тьюринг опубликовал работу, описывающую абстрактную вычислительную машину. Некоторые положения его труда во многом предвосхитили различные проблемы кибернетики.

Однако решающее слово в рождении новой науки сказал крупный американский математик Винер.

Норберт Винер (1894−1964) родился в городе Колумбия штата Миссури. Читать он научился с четырех лет, а в шесть уже читал Дарвина и Данте. В девять лет он поступил в среднюю школу, в которой начинали учиться дети с 15−16 лет, закончив предварительно восьмилетку. Среднюю школу он окончил, когда ему исполнилось одиннадцать. Сразу же мальчик поступил в высшее учебное заведение, Тафте-колледж. После окончания его, в возрасте 14 лет, получил степень бакалавра искусств. Затем учился в Гарвардском и Корнельском университетах, в 17 лет в Гарварде стал магистром искусств, в 18 — доктором философии по специальности «математическая логика» .

Гарвардский университет выделил Винеру стипендию для учебы в Кембриджском (Англия) и Геттингенском (Германия) университетах. Перед Первой мировой войной, весной 1914 года Винер переехал в Геттинген, где в университете учился у Э. Ландау и великого Д. Гильберта.

В начале войны Винер вернулся в США, год провел в Кембридже, но в сложившихся условиях научных результатов добиться не мог. В Колумбийском университете он стал заниматься топологией, но начатое до конца не довел. В 1915;1916 учебном году Винер в должности ассистента преподавал математику в Гарвардском университете.

Следующий учебный год Винер работал по найму в университете штата Мэн. После вступления США в войну он работал на заводе «Дженерал электрик», откуда перешел в редакцию Американской энциклопедии в Олбани. Затем Норберт какое-то время участвовал в составлении таблиц артиллерийских стрельб на полигоне, где его даже зачислили в армию, но вскоре из-за близорукости уволили. Потом он перебивался статьями в газеты, написал две работы по алгебре, вслед за опубликованием которых получил рекомендацию профессора математики В. Ф. Осгуда и в 1919 году поступил на должность ассистента кафедры математики Массачусетсского технологического института (МТИ). Так началась его служба в этом институте, продолжавшаяся всю жизнь.

Здесь Винер ознакомился с содержанием статистической механики У. Гиббса. Ему удалось связать основные положения ее с лебеговским интегрированием при изучении броуновского движения и написать несколько статей. Такой же подход оказался возможным в установлении сущности дробового эффекта в связи с прохождением электрического тока по проводам или через электронные лампы.

Возвратившись в США, Винер усиленно занимается наукой. В 1920 — 1925 годах он решает физические и технические задачи с помощью абстрактной математики и находит новые закономерности в теории броуновского движения, теории потенциала, гармоническом анализе.

В 1922, 1924 — и 1925 годах Винер побывал в Европе у знакомых и родственников семьи. В 1925 году он выступил в Геттингене с сообщением о своих работах по обобщенному гармоническому анализу, заинтересовавшим Гильберта, Куранта и Борна. Впоследствии Винер понял, что его результаты в некоторой степени связаны с развивавшейся в то время квантовой теорией.

Тогда же Винер познакомился с одним из конструкторов вычислительных машин — В. Бушем и высказал пришедшую ему однажды в голову идею нового гармонического анализатора. Буш претворил ее в жизнь.

Продвижение Винера по службе шло медленно. Он пытался получить приличное место в других странах, но у него не вышло. Однако пришла пора, наконец, и везения. На заседании Американского математического общества Винер встретился с Я. Д. Тамаркиным, геттин-генским знакомым, всегда высоко отзывавшимся о его работах. Такую же поддержку оказывал ему неоднократно приезжавший в США Харди. И это повлияло на положение Винера: благодаря Тамаркину и Харди он стал известен в Америке.

Особо значимой оказалась совместная деятельность Винера с приехавшим из Германии в Гарвардский университет Э. Хопфом — в результате чего в науку вошло «уравнение Винера — Хопфа», описывающее радиационные равновесия звезд, а также относящееся к другим задачам, в которых ведется речь о двух различных режимах, отделенных границей.

1929 году в шведском журнале «Акта математика» и американском «Анналы математики» вышли две большие итоговые статьи Винера по обобщенному гармоническому анализу.

С 1932 года Винер — профессор МТИ. В Гарварде он познакомился с физиологом А. Розенблютом и стал посещать его методологический семинар, объединявший представителей различных наук.

Тот семинар сыграл важную роль в формировании у Винера идей кибернетики. После отъезда Розенблюта в Мехико заседания семинара проводились иногда в Мехико, иногда в МТИ.

В 1934 году Винер получил приглашение из университета Цинхуа (в Пекине) прочитать курс лекций по математике и электротехнике. Год посещения Китая он считал годом полного своего становления как ученого.

Во время войны Винер почти целиком посвятил свое творчество военным задачам. Он исследует задачу движения самолета при зенитном обстреле. Обдумывание и экспериментирование убедили Винера в том, что система управления огнем зенитной артиллерии должна быть системой с обратной связью; что обратная связь играет существенную роль и в человеческом организме. Все большую роль начинают играть прогнозирующие процессы, осуществляя которые нельзя полагаться лишь на человеческое сознание.

Существовавшие в ту пору вычислительные машины необходимым быстродействием не обладали. Это заставило Винера сформулировать ряд требований к таким машинам. По сути дела, им были предсказаны пути, по которым в дальнейшем пошла электронно-вычислительная техника.

Вычислительные устройства, по его мнению, «должны состоять из электронных ламп, а не из зубчатых передач или электромеханических реле. Это необходимо, чтобы обеспечить достаточное быстродействие». Следующее требование состояло в том, что в вычислительных устройствах «должна использоваться более экономичная двоичная, а не десятичная система счисления». Машина, полагал Винер, должна сама корректировать свои действия, в ней необходимо выработать способность к самообучению. Для этого ее нужно снабдить блоком памяти, где откладывались бы управляющие сигналы, а также те сведения, которые машина получит в процессе работы.

Если ранее машина была лишь исполнительным органом, всецело зависящим от воли человека, то ныне она становилась думающей и приобретала определенную долю самостоятельности.

В 1943 году вышла статья Винера, Розенблюта, Байглоу «Поведение, целенаправленность и телеология», представляющая собой набросок кибернетического метода.

В 1948 году в нью-йоркском издательстве «Джон Уили энд Санз» и парижском «Херманн эт Ци» выходит книга Винера «Кибернетика». «Основной тезис книги, — пишет Г. Н. Поваров в предисловии к «Кибернетике» , — подобие процессов управления и связи в машинах, живых организмах и обществах, будь то общества животных (муравейник) или человеческие. Процессы эти суть, прежде всего, процессы передачи, хранения и переработки информации, т. е. различных сигналов, сообщений, сведений.

Любой сигнал, любую информацию, независимо от ее конкретного содержания и назначения, можно рассматривать как некоторый выбор между двумя или более значениями, наделенными известными вероятностями (селективная концепция информации), и это позволяет подойти ко всем процессам с единой меркой, с единым статистическим аппаратом. Отсюда мысль об общей теории управления и связи — кибернетике.

Количество информации — количество выбора — отождествляется Винером с отрицательной энтропией и становится, подобно количеству вещества или энергии, одной из фундаментальных характеристик явлений природы. Таков второй краеугольный камень кибернетического здания. Отсюда толкование кибернетики как теории организации, как теории борьбы с мировым хаосом, с роковым возрастанием энтропии.

Действующий объект поглощает информацию из внешней среды и использует ее для выбора правильного поведения. Информация никогда не создается, она только передается и принимается, но при этом может утрачиваться, исчезать. Она искажается помехами, «шумом», на пути к объекту я внутри его и теряется для него" .

Основоположником современной теории управления сам Винер считал Дж.К. Максвелла, и это совершенно справедливо. Теория автоматического регулирования была в основном сформулирована Дж. Максвеллом, И. Вышнеградским, А. Ляпуновым и А. Стодолой. В чем же заслуга Н. Винера? Может быть, его книга просто представляет собой компиляцию известных сведений, собирает воедино известный, но разрозненный материал?

Основная заслуга Винера в том, что он впервые понял принципиальное значение информации в процессах управления. Говоря об управлении и связи в живых организмах и машинах, он видел главное не просто в словах «управление» и «связь», а в их сочетании. Точно так же, как в теории относительности важен не сам факт конечности скорости взаимодействия, а сочетание этого факта с понятием одновременности событий, протекающих в различных точках пространства. Кибернетика — наука об информационном управлении, и Винера с полным правом можно считать творцом этой науки.

" С выходом книги в свет кончился первый, инкубационный период истории кибернетики, — пишет Г. Н. Поваров, — и начался второй, крайне бурный — период распространения и утверждения. Дискуссии потрясли ученый мир. Кибернетика нашла горячих защитников и столь же горячих противников…

Одни усматривали в кибернетике сплошной философский выверт и «холодную войну» против учения Павлова. Другие, энтузиасты, относили на ее счет все успехи автоматики и вычислительной техники и соглашались видеть уже в тогдашних «электронных мозгах» подлинных разумных существ. Третьи, не возражая против сути проекта, сомневались, однако, в успехе предпринятого синтеза и сводили кибернетику к простым призывам.

Вокруг всего этого бушевали страсти. Однако кибернетика выиграла, в конце концов, сражение и получила право гражданства в древней семье наук. Период утверждения занял приблизительно десятилетие. Постепенно решительное отрицание кибернетики сменилось поисками в ней «рационального зерна» и признанием ее полезности и неизбежности. К 1958 году уже почти никто не выступал совсем против. Винеровский призыв к синтезу раздался в чрезвычайно благоприятный момент, обстоятельства работали на кибернетику, несмотря на ее несовершенства и преувеличения" .

В 1959 году академик А. Н. Колмогоров писал: «Сейчас уже поздно спорить о степени удачи Винера, когда он в своей известной книге в 1948 году выбрал для новой науки название „кибернетика“. Это название достаточно установилось и воспринимается как новый термин, мало связанный со своей греческой этимологией. Кибернетика занимается изучением систем любой природы, способных воспринимать, хранить и перерабатывать информацию и использовать ее для управления и регулирования. При этом кибернетика широко пользуется математическим методом и стремится к получению конкретных специальных результатов, позволяющих как анализировать такого рода системы (восстанавливать их устройство на основании опыта обращения с ними), так и синтезировать их (рассчитывать схемы систем, способных осуществлять заданные действия). Благодаря этому своему конкретному характеру кибернетика ни в какой мере не сводится к философскому обсуждению природы „целесообразности“ в машинах и философскому анализу изучаемого ею круга явлений» .

Техноцивилизация.

Итак, я пытаюсь убедить Вас в том, что вполне возможна ситуация, при которой компьютеры однажды осознают свое «я», и возможно сделают из этого какие-то выводы. Каков же будет новый порядок Земли после осознания машинами этого своего «я»? Будет ли это трагедией для них или для нас, или мы сумеем найти общий язык? Приведет ли это к появлению роботов из фильма «Терминатор», или эти роботы будут такими как Джонни-7 из «Короткого замыкания» ?

300 лет назад на планете начала формироваться техногенная цивилизация. Плоды ее развития (и хорошие, и плохие) мы наблюдаем сейчас и говорить о них здесь не будем. Собственно гораздо забавнее и интереснее кажется сам факт того, что после миллионов лет плавного и очень медленного развития техника за какие-то несчастные 300 лет поднялась на те высоты, на которых сейчас находится.

Давайте же попытаемся хотя бы найти несколько причин, которые послужили «катализаторами» техноцивилизации. На протяжении этих 300 лет такими катализаторами были:

осознание необходимости разбиения процесса изготовления изделия на составные части;

осознание необходимости развития науки; развитие и появление новых средств связи и массовой информации; появление непрерывного, конвейерного способа производства и другие, и тому подобные…

В конце концов, во второй половине XX века на арене появились компьютеры. Поначалу неповоротливые, огромные и маломощные, затем они уменьшились в размерах и увеличили свой интеллект.

Как раз к этому времени техногенная цивилизация столкнулась еще с одной проблемой: она перестала успевать сама за собой. Новые технологии стали появляться столь часто, что люди перестали успевать осмыслить и воплощать их в практику — только они успевали это сделать, как буквально через два-три года технология устаревала, и пора было переходить на новую, если конечно производитель хотел устоять в жестких условиях конкуренции.

Особенно четко выявились эти недостатки в странах «социалистического лагеря», как писала тогда пресса. Многие москвичи еще прекрасно помнят очереди за импортными товарами в московских магазинах — кухонными комбайнами, люстрами, мебелью… Ведь собственное производство работало по старинке.

В таких условиях производитель был вынужден отказываться от немобильных и трудно реорганизуемых производств прошлого. Волей-неволей, производства становились мобильными (с точки зрения реорганизации) и более универсальными. На них появились сперва станки с ЧПУ, потом роботы, потом целые конвейеры на основе роботов. Управление процессом производства также перешло к «искусственным мозгам» — роботам и компьютерам.

Производительность, качество, объем выпуска продукции увеличились, и предприятия смогли выжить в условиях быстро развивающихся технологий.

Но в 90х годах условия развития техноцивилизации опять изменились. На сей раз эти изменения достигли технологий исследований. Ученые (после первых опытов 80х) вовсю стали использовать компьютеры дома, а в мир пришла Всемирная Паутина, World Wide Web. Фантасты в очередной раз оказались правы — была создана всемирная база данных. В ней в любой момент можно найти все что угодно — от рецептов по приготовлению пирожных, до описания принципов работы тех же суперсовременных процессоров и сложнейших компьютерных технологий.

Человек доверил свои знания и инструменты исследования компьютерам и роботам. И поэтому с начала 90х годов настала новая эпоха в развитии техноцивилизации Земли — киберцивилизация, симбиоз цивилизаций робота и человека. Собственно текущий этап цивилизации хорошо описывает фраза: «искусственные существа уже появились, искусственный интеллект — пока нет» .

Как и любая цивилизация, киберцивилизация обладает своей культурой. Первый заметный всплеск ее был пожалуй связан с появлением в США фрикеров — взломщиков телефонных сетей. А это в свою очередь началось пожалуй с обычного детского развлечения — телефонных шалостей. Многие будущие фрикеры начинали именно с этого. Признайтесь, наверное и вам хоть раз в жизни довелось набрать наугад телефонный номер и поговорить с тем, кто поднимал трубку на другом конце провода?

В начале 70х в США в процессе модернизации телефонных сетей стали появляться первые электронные АТС. И тут же эти АТС стали использовать фрикеры. Их основным орудием в начале 70х были так называемые «синие ящики». «Ящик» испускал высокотональный свист на частоте 2600 герц, который переводил аппаратуру AT&T в режим операций дальней связи. Далее, используя последовательности различных сигналов из «ящика» звонивший мог связаться с любым из уголков земного шара.

Существенным атрибутом киберкультуры 70х стала конференц-связь. Позвонив на специально отведенный телефонной компанией номер, арендованный организатором конференции, можно было говорить одновременно с несколькими другими звонившими.

Многие фрикеры взламывали телефонные сети совсем не для того, чтобы просто переговорить со своими знакомыми по межгороду. Их привлекала сама процедура взлома, антураж, с ней связанный, ореол тайны, а также ощущение могущества, ощущаемое человеком, который может свободно и когда захочет общаться с людьми со всего света. Процедура взлома стала для них культовой, а их общество стало первой неформальной волной киберкультуры, так же, как первой волной «формальной» киберкультуры стала конференц-связь. Культура всегда делилась на формальную и неформальную; не обошло это стороной и киберкультуру.

Так, ходили легенды про некоего Джона Дрейпера, якобы первым обнаружившего, что тоновый сигнал игрушечного свистка из набора подарков для детей «Капитан Кранч» заставляет аппаратуру AT&T переходить в режим дальней связи. Другому фрикеру, слепому по имени Джо, с восьмилетнего возраста свистком служили его собственные губы.

Естественно, телефонные компании боролись с фрикерами. Они изобретали всякие хитроумные устройства для отслеживания звонков фрикеров, а к концу 70х процедура отслеживания их звонков стала общепринятой, и были разработаны специальные программы для отслеживания их звонков, что позволило AT&T выловить несколько сотен «синих ящиков» .

Россиян первая волна киберкультуры в таком виде, в котором ее увидели американцы, почти не затронула, хотя по Питеру и Москве в 80х и ходили слухи о каких-то телефонных номерах, по которым была возможна конференц-связь. Естественно россиянам также было не чуждо ничто людское, и они также умели бесплатно звонить по телефонам-автоматам, но такого уровня, который бы позволил назвать это «культурой», не было.

Зато в России в то время большое развитие получило движение радиолюбителей. Это можно считать началом нашей киберкультуры. Радиолюбительством увлекались все, кому ни лень. Началось все еще с попыток собрать радио в домашних условиях из доступных радиодеталей, а в 70х радиолюбители мастерили уже сотни разных электронных диковинок. Среди них были как специалисты-электронщики, так и новички. В устах профессионалов, термин «радиолюбительство» звучал скорее как упрек. Так говорили о какой-либо поделке, собранной «на коленках», которая могла перестать работать в любой момент. В настоящий момент радиолюбительство в России постепенно исчезает, хотя люди, которые принимали в этом участие, естественно остались.

Следующая волна андеграундной киберкультуры пришла в Америку (да и в Россию) в 80х, вместе с появлением компьютеризированных АТС, компьютерных сетей и персональных компьютеров. На сцене появились хакеры — взломщики компьютерных сетей. Традиционно сложившийся непонятно как шаблон рисует хакеров как людей, которые сидят за компьютерами и хитрыми махинациями взламывают системы электронной защиты. Между тем, взлом «в лоб» — это лишь один из многих приемов в их арсенале. Так что такой шаблон на руку в первую очередь именно самим хакерам. Гораздо чаще предметом их взлома служит например человеческий фактор. Ведь если за сложной системой защиты стоит неопытный администратор, который не меняет пароли, или набирает их на клавиатуре так, что опытный взгляд без труда прочтет буквы «вслепую», то гораздо проще получить доступ за систему защиты именно через него.

Вместе с персональными компьютерами в киберкультуру пришли многие люди. Люди и раньше играли в компьютерные игры, но именно появление персональных компьютеров, которые появились в домах обывателей, вызвало их бурное развитие. Многие стали использовать компьютер дома, часто как игрушку, реже для чего-либо серьезного. Так, знаменитый американский писатель Айзек Азимов восторженно описал свое знакомство с компьютером в начале 80х, заметив, что использование компьютера дома позволило написать ему гораздо больше книг, чем если бы он делал это с помощью пишущей машинки.

Также в этот период распространение получили компьютерные сети. В Америке они существовали уже давно, но именно в 80-х, после слияния нескольких сетей в Интернет и появления в 1984 году Фидонет, они стали доступны многим. Появился новый класс «сетевиков». Фидонет в настоящее время медленно погибает, ну, а Интернет переживает свой расцвет.

Сетевики — это особая каста в киберкультуре, у них есть свой особый сленг и их обычно плохо понимают даже программисты из-за этого сленга и обилия специфических терминов.

В последнее время в отношении киберкультуры все чаще к месту и не к месту применяется термин «киберпанк». Панки всегда были символом эдакого пофигистического отношения к жизни «запросто». Киберпанки столь же пофигистически и запросто живут в обстановке киберкультуры. Некоторые кстати сживаются с компьютером настолько, что делают его для себя идолом или местом обитания бога.

Так что все пока идет к тому, что человечество ладит с киберцивилизацией, вжилось в нее и чувствует себя в ней как дома. А значит, все шансы на нашей стороне. Но не стоит забывать о том, что впереди у нас ответственный этап, который предсказывают фантасты и ученые — момент, когда искусственный интеллект достигнет уровня человеческого и превзойдет его. И мы должны быть готовы к этому.