Перекрестный допрос как следственное действие в уголовном суде

А. С. Александров Под перекрестным допросом в уголовно-процессуальном праве Англии и США подразумевается допрос свидетеля стороной, противостоящей той, которой свидетель вызван, и притом после прямого допроса свидетеля вызвавшею его стороной. На Европейском континенте перекрестным допросом обычно называют допрос свидетеля или эксперта противостоящими друг другу сторонами. Существует и точка зрения, что перекрестный допрос — это допрос сторонами и судом одного и того же лица по одним и тем же обстоятельствам. Мы считаем, что этот допрос проводится только в судебном следствии и, как правило, в отношении свидетеля процессуального противника. Перекрестному допросу подвергается свидетель, а равно иной участник процесса, чьи показания были представлены противной стороной на прямом допросе в качестве доказательства, для критического исследования источника и содержания сведений, а также для получения новых данных. Перекрестный судебный допрос свидетеля противника каждой из сторон проводится попеременно, раздельно, обычно сразу после представления показаний. Задаваемые на перекрестном допросе вопросы перекрещиваются с ранее заданными вопросами по поводу представленных фактов. Если прямой допрос направлен на формирование оснований для аргументов стороны, то перекрестный допрос выступает контрдоводом, средством опровержения доказательства противника.

К. К. Арсеньев, Л. Е. Владимиров, М. Ф. Громницкий, А. Ф. Кони, Пороховщиков Петр Сергеевич (П. Сергеич), Н. А. Терновский и многие другие известные ученые неоднократно подчеркивали, что искусство перекрестного допроса — самое важное и сложное из судебных искусств, сравниться с ним не может никакая иная область судебной деятельности.

В Объяснительной записке к проекту Устава Уголовного судопроизводства 1863 г. говорилось: «В уголовном судопроизводстве перекрестный допрос свидетеля обеими сторонами есть одно из самых действительных средств к обращению внимания его на все то, что в известных ему обстоятельствах по предмету его свидетельства может служить не только к обвинению, но и к защите, или, наоборот, не только к защите, но и к обвинению. Впрочем, перекрестный допрос, при всей его целесообразности, может принести несомненную пользу тогда только, когда употребляется дополнительным средством к свободному изложению свидетелем своего показания». По этим соображениям Уставом уголовного судопроизводства 1864 г. предусмотрена смешанная система допроса, соединяющая в себе элементы английской и континентальной систем, т. е. самостоятельное изложение свидетелем его показания, с последующим перекрестным его допросом, в котором (согласно ст. 722−723 Уголовного судопроизводства) совершенно равные права предоставлялись всем участвующим в деле лицам, и главная роль принадлежала сторонам, а не суду.

Советский процессуальный закон, не в пример судебным уставам, был более розыскным, однако важность перекрестного допроса понимали и признавали ведущие ученые и судебные деятели того времени: А. Я. Вышинский, И. Д. Перлов, М. С. Строгович и др.3.

В наши дни термин «перекрестный допрос» не используется в законе, но его существование вытекает из смысла положений, закрепленных в статьях 240,244, ч. 1−3 ст. 275, ч. 3 ст. 278, ч. 2 ст. 282 УПК. Главными же предпосылками перекрестного допроса являются принципы уголовного процесса, изложенные в главе 2 УПК, и прежде всего принцип состязательности (ст. 15 УПК). Исходя из них, можно заключить, что в судебном следствии основное значение в представлении и исследовании доказательств имеет активность сторон. Суд обязан исследовать тот круг доказательств, которые представлены сторонами. Суд не вправе вмешиваться в представление сторонами доказательств и получает право на исследование представленного доказательства после того, как это закончили делать стороны. Действительной гарантией правильного ведения судебного следствия является, прежде всего, ограничение власти председательствующего судьи одним лишь контролем над тем, как ведут его другие юристы. Только при таких общих условиях можно представить себе свободный непосредственный перекрестный допрос в суде.

Перекрестный допрос должен быть положен в основание судебного следствия. Он незаменим ничем иным в условиях состязательного судоговорения. «В идеальном суде, где все говорят правду и ничего кроме правды, перекрестный допрос, может быть, был бы и не нужен. Но в реальном суде до сих пор не найдено средство, которое заменило бы перекрестный допрос в качестве средства отделения правды от лжи, а преувеличенные утверждения привело бы к их действительным размерам». Это мнение разделяли известные русские ученые. П. Сергеич утверждал, что «перекрестный допрос… для людей честных и умелых — это средство раскрыть то, что без него осталось бы недоступным для суда; притом это средство положено в основание уголовного судопроизводства, установленного у нас законом, и до сих пор лучшего не найдено». Е. М. Кулишен писал: «Ограничиваться тем, чтоб предложить свидетелю рассказать все, что он знает о деле — фактически равносильно легализированию лжесвидетельства; и, напротив, для изобличения его нет лучшего средства, как подвергнуть свидетеля серьезному перекрестному допросу» .

Приведем примеры, характеризующие признаки перекрестного допроса, которые показывают его сущность и значение.

• 1. Первое принципиальное свойство перекрестного допроса состоит в том, что он проводится перед судом, гласно, непосредственно. Свидетель является источником достоверности для суда. И з показании допрашиваемого на перекрестном допросе судья черпает свое убеждение в существовании фактов. Показания, полученные на предварительном расследовании, — еще не факт. Судебные факты устанавливаются в процессе судебного следствия, поэтому любое показание может претендовать на статус доказательства только после испытания его перекрестным допросом. Как справедливо полагает Фрэнсис Л. Веллмэн, то, что было сомнительно на прямом допросе, становится истиной после перекрестного. Во всяком случае, показание делается гораздо более важным и сильным после перекрестного допроса, по сравнению с тем, каким оно может стать в результате прямого допроса. И даже сама только возможность перекрестного допроса (хотя бы и нереализованная) есть уже гарантия правильности устанавливаемых судом фактов (угроза сильнее воплощения). Как говорил Л. Брамвел, «ради истины будет хорошо, чтобы был страх перед перекрестным допросом… Он должен быть понимаем не как тривиальное судебное действие, но как тяжелое испытание» .
• 2. Относительно большая убеждающая сила, аргументативность перекрестного допроса (по сравнению с прямым допросом). Для юриста, ведущего допрос, судебный допрос является средством обосновать свои утверждения. До судебного следствия каждый свидетель представляет собой сомнительную величину. Однако на прямом допросе лежит печать ангажированности: юрист допрашивает своего свидетеля и существует стойкое предположение, что лот свидетель будет давать показания в пользу своей стороны. Перекрестный допрос — решающий этап в превращении фактических данных, представляемых стороной, или «материала» в собственно судебное доказательство, т. е. довод или аргумент — средство убеждения судьи. Фрэнсис Л. Веллмэн, автор книги «The Art of Cross-Examination («Искусство перекрестного допроса»), говорил: «Перекрестный допрос является основным средством установления фактов при споре сторон» .

Достоверность любого свидетельского показания условна, поскольку оно есть частное знание. Как некогда сказано было: «Показание свидетеля является только впечатлением одного ума, а не фактом самим по себе, который может представлять себя во многих умах во многих аспектах». Чтобы показание стало фактом, необходимо, чтобы судья, присяжный поверил в него.

Говорит свидетель, а убеждает судью допрашивающий, который представляет, исследует данные показания. Подтверждение факта свидетелем противника в пользу участника, ведущего перекрестный допрос, имеет особую убедительность. Оно производит сочетанную (кумулятивную) убеждающую силу. Поскольку внутреннее убеждение у судей складывается по мере исследования доказательств, постольку в ходе исследования на перекрестном допросе показаний свидетеля последние оцениваются судьей как достоверные или ложные. Показания допрашиваемого усилиями юриста становятся фактом для судьи. Качество достоверности показаний есть оценочная категория, которой используется судья (иногда рационально, а иногда и бессознательно) для верификации знания. Судья поверил свидетелю, и показания последнего становятся фактом. Судья не поверил свидетелю, и показания остались словами и не стали доказательствами. Следовательно, формирование аргумента (средства убеждения в существовании какого-либо обстоятельства, составляющего предмет доказывания или по-другому — предмета судебного спора) происходит в ходе судебных допросов свидетеля юристами, с участием и самого суда. Важно, чтобы ко времени судебных прений у судей уже сложилось определенное мнение, и в идеале аргументы юриста должны быть уже в основе своей усвоены судьями и стать для них «своими». В связи с этим Сэр Джеймс Скарлет вывел теорию: ничто более так не воздействует на ум присяжных, как результат их собственного исследования; и открытия, сделанные ими самими, всегда оказывают на них наибольшее впечатление; именно за свои собственные открытия присяжные держатся с величайшим упорством и часто, вероятно, вплоть до исключения любого другого факта по делу.

Следовательно, правильный образ действий для любой из сторон в деле будет состоять в том, чтобы бросить вызов свидетелю противника в то время, пока он находится на свидетельском месте: подвергнув его перекрестному допросу или, во всяком случае, однозначно выразить к нему на данной стадии следствия свое недоверие, т. е. публично в судебном заседании высказать мнение о том, что его свидетельство не заслуживает доверия. Из этого общего положения могут быть изъятия, оправданные общим тактическим замыслом на подрыв доверия к доказательствам противника.

3. Собственная идеология перекрестного допроса — «частнособственническая», так кратко можно ее охарактеризовать. Перекрестный допрос принадлежит исключительно одной стороне, он не терпит инородных примесей в виде «соучастия» другой стороны и даже судьи. Он имеет узкую направленность — одностороннее, последовательно критическое освещение данных, представленных противником.

Зачастую встречается на практике смешанный допрос, в котором попеременно одному и тому же свидетелю задают вопросы обе стороны. Иногда к ним присоединяется и председательствующий. Но мы расцениваем подобную «челночную» практику как неправильную: она противоречит состязательности.

• 4. Вторичность перекрестного допроса. Об этом свойстве И. Я. Фойницкий писал так: «Затем предложение свидетелю дополнительных допросов предоставляется противной стороне, а после того каждая сторона может предложить ему вторичные вопросы в разъяснение ответов, данных на вопросы противной стороны (ст. 723 Устава Уголовного судопроизводства). Эти вторичные вопросы и составляют у нас перекрестный допрос». Перекрестный допрос обычно следует за прямым. Поэтому он вторичен не только по отношению к следственному допросу, но и к прямому судебному допросу. Вторичность приводит к тому, что перекрестным допросом заканчивается формирование показания как доказательства или показание вообще не становится фактом для суда.
• 5. Отчужденность, переходящая во враждебность, между допрашивающим и допрашиваемым. У. Вест пишет, что термин используется в смысле т. е. как исследование адвокатом свидетеля, враждебного его делу, безотносительно к тому, в какой форме данный свидетель предстал перед судом. На перекрестном допросе допрашивается чужой свидетель. Допрашивается свидетель, который дает показания в пользу противника. Этот человек нередко бывает враждебно настроен к допрашиваемому и делу, которое он представляет. Он знает, что его будет допрашивать юрист противной стороны. Судьи также ожидают противоборства. Этим обусловливается специфичность отношений между участниками допроса и судом. Конфронтационность, скрытая или открытая, — ведущая черта перекрестного допроса.

Как заметил Р. Гаррис, вести перекрестный допрос — это как «ходить под выстрелами». Перекрестный допрос — это умственная дуэль юриста и свидетеля. Она включает в себя все сферы человеческого знания, морали, страстей. Многие великие юристы и судебные ораторы терпели фиаско в перекрестном допросе. Как пишет Фрэнсис Л. Веллмэн, перекрестный допрос требует величайшей изобретательности, склонности к логическому мышлению, ясности понимания в главном, безграничного терпения и самообладания; способности интуитивно читать чужие мысли и определять характер человека по внешности оценивать его мотивы; способности действовать с силой и точностью; мастерского знания предмета спора; чрезвычайной осторожности и самое главное — инстинктивной способности определить слабое место в показаниях свидетеля противника.

У юриста не должно быть никаких колебаний, когда надо разоблачить в самой жесткой и агрессивной манере лживые показания, которые реально вредят его делу. Все присутствующие в зале судебного заседания исходят из предположения о том, что юрист будет искать слабые места в доказательствах противника. Присяжные встретят сочувственно действия допрашивающего, направленные на проверку репутации свидетеля, ведущие к ее дискредитации. Направленный перекрестный допрос невозможен без напористости со стороны его ведущего участника процесса. Судебной этикой это допускается, а аудитория вполне готова это оценить.

При допросе каждой стороне разрешается ставить свидетелю противной стороны вопросы, касающиеся точности, правдивости и достоверности показаний свидетеля; репутации свидетеля. Допрос с целью «подрыва доверия» к свидетелю должен соответствовать следующим требованиям:

• 1. На перекрестном допросе каждой стороне разрешается предлагать свидетелю противной стороны вопросы, клонящиеся к тому, чтобы 1) проверить точность, правдивость и достоверность свидетеля или 2) дискредитировать свидетеля, задев его репутацию (например, приведя факт его судимости по ст. 307 или 308 УК). Суд имеет право обязать свидетеля ответить на подобный вопрос, хотя бы последний не имел никакого отношения к существу дела, и хотя бы ответ мог быть крайне неприятен для свидетеля; за исключением, однако, того случая, когда свидетель своим может навлечь на себя уголовное преследование.
• 2. Если на перекрестном допросе свидетелю был предложен дискредитирующий его вопрос, и свидетель на него ответил, то дальнейших доказательств в опровержение этого ответа представлять не разрешается за исключением тех случаев, когда:
• 1) на вопрос о своей прошлой судимости свидетель отвергает таковую, или отказывается отвечать, то дозволяется представить доказательство его прошлой судимости;
• 2) свидетелю предлагается вопрос, клонящийся к удостоверению его пристрастного отношения к делу, а свидетель отрицает это обстоятельство, то дозволяется представлять опровержение против его ответа;
• 3) каждой стороне разрешается дискредитировать свидетеля противной стороны, представляя на суд таких лиц, которые, на основании своего знакомства со свидетелем, могут официально подтвердить, что последнему нельзя верить.

На основном допросе эти лица могут не объяснять причины своего убеждения; на перекрестном же допросе дозволяется спрашивать их об этой причине, но против их ответов нельзя представлять опровержений.

Участник, проводящий перекрестный допрос, вправе повторять свидетелю свои вопросы, пока нс получит исчерпывающего ответа. Но при этом допрашивающий не может запугивать свидетеля, склонять его к даче желательного для себя показания или вступать с ним в пререкания. Свидетели должны быть ограждены председательствующим от всяких излишних стеснений и, по возможности, от навязывания своего мнения допрашивающим, а тем более от оскорблений, угроз.

• 6. Опасность непредсказуемости ответов допрашиваемого на вопросы, ведущего перекрестный допрос. Отсюда оправданность и допустимость жесткого контроля допрашивающим ответов допрашиваемого. «Контролировать свидетеля, заставлять его говорить только то, что хочет адвокат — вот основная идея перекрестного допроса» , — говорит А. Янгер и указывает, что эта идея была сформулирована еще Цицероном. Поэтому юрист, ведущий перекрестный допрос, должен задавать только те вопросы, ответы на которые ему заранее известны. Юрист вправе оказывать непосредственное психолингвистическое воздействие на свидетеля, чтобы подчинить его себе, заставить изменить показания, признаться во лжи. Все это происходит публично, на виду у всех присутствующих в зале суда, что создает момент драматизма. При этом арсенал технических средств воздействия на личность допрашиваемого у юриста иной, чем на предварительном расследовании, и у юриста всегда есть одна особая задача. Она состоит в том, чтобы завоевать и сохранить расположение суда к себе и своему делу. Это бывает сопряжено с «разрушением» первоначальных показаний допрашиваемого и даже причинением существенных неудобств его психическому самочувствию. С данным свойством перекрестного допроса связана допустимость наводящих вопросов при его проведении.
• 7. Обязанность допрашиваемого отвечать на вопросы проводящего перекрестный допрос. Если это относимый и допустимый вопрос, допрашиваемый обязан ответить на него. Уклонение от ответа будет негативно расценено судьей, присяжными. Допрашивающий вправе настаивать на получении ответа на свой вопрос. Для этого может использоваться и помощь председательствующего судьи. В заключительной речи оратор может сослаться на данный факт как проявление неискренности свидетеля.
• 8. Специфический предмет перекрестного допроса — он, как правило, замыкается в кругу обстоятельств, ставших предметом прямого допроса. Расширение пределов перекрестного допроса требует применения особых правил. Промежуточные и вспомогательные факты, имеющее косвенное отношение к фактам, изложенным на прямом допросе, могут быть предметом перекрестного допроса.

Главное правило при проведении перекрестного допроса таково: свидетелю при перекрестном допросе могут быть заданы наводящие вопросы. Если перекрестный допрос остается всецело в рамках предмета прямого допроса, юристу разрешается задавать наводящие вопросы, ведь они будут касаться развития, уточнения пунктов в ранее полученных показаниях; указание в вопросе на эти пункты будет вполне оправданным. Так будет, даже если он, как кажется, более предрасположен к стороне, проводящей перекрестной допрос, чем к стороне, которая вызывала его в суд. Но если допрашивающий на перекрестном допросе пытается выявить новые факты, которые не были предметом прямого допроса и которые не связаны с проверкой надежности свидетеля, он должен превратить перекрестный допрос в прямой допрос, т. е. относиться к свидетелю, как к своему. Нельзя при этом задавать такому свидетелю наводящие вопросы, подталкивая его к удостоверению впервые вводимых в дело фактов, а также выражать недоверие к данному свидетелю или его показаниям. Юрист должен ограничиться полученными ответами, не пытаясь подвергнуть их сомнению. Таким образом, дискреционному усмотрению суда подлежит регулирование только та область перекрестного допроса, которая находится вне пределов, заданных прямым допросом. Это правоусмотрение простирается настолько далеко, насколько будет признана разумной связь предлагаемой к исследованию темы с предметом расследования суда.

Очевидно, что почти любой факт, как бы он ни был отдален и ничтожен сам по себе, может косвенным образом приобрести большое значение, как доказательство extra causam, для контроля свидетелей. Поэтому единственное условие для включения проверочных фактов в пределы допроса свидетеля, в качестве относящихся к делу, состоит в том, чтобы они действительно соответствовали этой цели. Простое же «подлавливание» свидетеля на мелких неточностях, объясняемых естественными причинами человеческой памяти, выражениями словами мыслей и т. п., не должно допускаться председательствующим.

• 9. Широкий круг субъектов права на перекрестный допрос. Если прямой допрос проводится тем субъектом судебного доказывания, который представляет в качестве доказательства данное показание, то правом перекрестного допроса обладают участники с обеих сторон. В первую очередь тех, против кого объективно направлены данные, содержащиеся в показаниях. Правом на проведение перекрестный допрос обладает, на наш взгляд, и судья. В то время как правом на прямой допрос он не облачает. Председательствующий должен принимать участие только в исследовании, проверке представленных сторонами материалов.
• 10. Перекрестный допрос отличает особая тактика, более изощренная по сравнению с тактикой прямого допроса.
• 11. Перекрестный допрос служит одной из фундаментальных гарантий прав и свобод человека. Мы имеем в виду право подсудимого на перекрестный допрос того, кто представляет против него изобличительные показания. В соответствии с подпунктом «с!» п. 3 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления, как минимум, имеет право допрашивать показывающих против него свидетелей или право на то, чтобы эти свидетели были допрошены. Право на перекрестный допрос является абсолютным правом любого участвующего в судопроизводстве лица для защиты своих прав и законных интересов.

Правительствующим Сенатом в свое время было признано, что уличение свидетелей в том, что они показывают ложно, представляется подсудимому одним из средств доказать свою невинность, и лишение его возможности вести допрос свидетеля с целью подобного уличения составляет существенное нарушение его прав.

Как было отмечено в определении Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 01.03.2005 № 24-Д04−9, каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления согласно п. 16 ч. 4 ст. 47, ст. 247, ч. 3 ст. 278 УПК вправе допрашивать показывающих против него свидетелей. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ в частности указала по данному делу, что согласно ч. 5 ст. 278 УПК при необходимости обеспечения безопасности свидетеля, его близких родственников и близких лиц суд без оглашения подлинных данных о личности свидетеля вправе провести его допрос в условиях, исключающих визуальное наблюдение свидетеля другими участниками судебного разбирательства, о чем суд выносит определение или постановление. При этом по смыслу закона (ч. 3 ст. 278 УПК) стороны вправе задать вопросы свидетелю, допрашиваемому в указанном порядке письменно, с использованием технических средств или иным способом.

Европейский Суд по правам человека указал в одном из своих решений, что если показания анонимного свидетеля составляют основу обвинительного приговора, то обвиняемому и его защите должна быть предоставлена возможность допросить его. При этом особо обращается внимание, что только исключительные обстоятельства могут позволить обвинению полагаться на показания свидетеля, которого обвиняемый не имел возможности допросить в суде.

Таким образом, в случае необходимости обеспечения безопасности свидетеля, потерпевшего и иного липа, дающего показания против под судимого, перекрестный допрос такого лица в суде может быть произведен в порядке и при условиях, предусмотренных ч. 5 ст. 278 УПК. Председательствующий обязан по своей инициативе снимать вопросы допрашивающего, клонящиеся к раскрытию личности свидетеля, который дает показания в порядке, предусмотренном ч. 5 ст. 278 УПК.

На наш взгляд, не подлежит сомнению, что перекрестный допрос — это альфа и омега судебного состязания, на нем основывается проверка доказательств дела в суде. Однако же перекрестный допрос не получил пока должного признания и развития в нашей судебной практике. Наверное, главная причина того, почему перекрестный допрос не стал «королем» судебного следствия, носит конструктивный, системный характер. В смешанном процессе, где судья знакомится с материалами дела до рассмотрения дела и где, как показывает опыт, его внутреннее убеждение по поводу разрешения дела складывается на основе этих материалов, судебное следствие всегда будет носить вторичный, даже декоративный характер.

Вторая причина — низкая культура судебных деятелей. На мой взгляд, профессиональный уровень юристов сильно понизился. Есть все основания полагать, что стороны делают ставку не на открытое, главное, состязательное расследование обстоятельств дела, а на использование различного рода «подковерных» приемов. В силу честного состязания современные юристы-прагматики верят мало. Таким образом, общий фон разложенчества делает малопривлекательным усердное изучение юристами искусства перекрестного допроса и его активное применение для выяснения судебной истины.

Есть и «технические» препятствия для ведения перекрестного допроса. В качестве первого стоит назвать норму, содержащуюся в ч. 1 ст. 275 УПК: запрет на наводящие вопросы. Этот запрет нашими судьями понимается широко и распространяется на все виды судебных допросов. А ведь ранее (по УПК РСФСР) этого запрета не было. Автор ст. 275 УПК, несомненно, был не осведомлен не только о перекрестном допросе, но и о природе наводящего вопроса. Когда перекрестный допрос ведется по обстоятельствам, которые были предметом прямого допроса, юристу разрешается задавать наводящие вопросы. Это объясняется тем, что вопросы направлены на выяснение обстоятельств, уже сообщенные свидетелем. Поэтому задача наводящего вопроса уточнить, проверить, опровергнуть сведение, уже сообщенное свидетелем. Без наводящих вопросов перекрестный допрос невозможен и потому, что таким образом допрашивающий контролирует показания допрашиваемого, управляет ими, ведет их к нужной ему цели. Эти совершенно очевидные для любого юриста, воспитанного в духе состязательности, факты остаются непостижимыми для наших процессуалистов. А вот когда перекрестный допрос распространяется на иные обстоятельства или переходит на новые темы, допрашивающий не вправе задавать свидетелю наводящие вопросы и должен ограничиться полученными ответами, не пытаясь подвергнуть их сомнению. Причина для такого запрета состоит в том, что исследование несущественных обстоятельств, затеянное на перекрестном допросе, не должно стать препятствием для нормального развития процесса и быть пустой тратой времени.

Еще мешает применению перекрестного допроса царящая неопределенность по поводу относимости доказательств и относимости вопросов. Эта неопределенность открывает простор для проявлений неумеренной активности председательствующего в доказывании. Дискреционная власть председателя по самому существу своему исключает перекрестный допрос. Если судья наделяется правом распоряжения доказательственным материалом, полномочием допускать или отвергать те или другие доказательства по причине их неотносимости, можно говорить об упразднении института перекрестного допроса. Пришло время присмотреться к тем требованиям, которые могут быть предъявлены председательствующим к относимости вопросов, задаваемых на перекрестном допросе и в целом внести ясность в понимание того, что такое «относимость доказательств» .

И в заключение еще раз повторим главную мысль: поскольку состязательность и перекрестный допрос взаимообусловлены, постольку утверждать о наличии того или другого можно только при наличии их совокупного существования.