Свертывание Новой экономической политики: причины и итоги

Противоречия НЭПа. Социально-экономическое развитие СССР в 20-е гг. определялось следующими основными параметрами:

• а) стартовой площадкой нэпа: разрушенным в предшествующий период народным хозяйством (к концу гражданской войны потери населения с 1914 г. превысили 20 млн. человек, промышленное производство с 1913 года сократилось в 7 раз, валовая продукция сельского хозяйства в 1920 году составила 67% довоенного уровня), что создавало эффект «восстановительного» периода — быстрого «дешевого» экономического роста преимущественно на основе загрузки уже имеющегося морально устаревшего, физически изношенного, но еще функционирующего основного капитала;
• б) отсутствием нормальных экономических отношений с мировой экономикой: крайне незначительным притоком предпринимательского капитала (после революции СССР не получал крупных долгосрочных кредитов, прямых иностранных инвестиций было крайне мало, в наиболее благоприятный 1927/28 хозяйственный год удельный вес концессионных предприятий в валовой продукции промышленности составил всего 0,6%), сокращением внешнеторгового товарооборота;
• в) резким разрывом между городом и деревней в технологическом, организационно-производственном, воспроизводственном, политико-экономическом и других отношениях.

Введение

твердой валюты укрепило «смычку» индустрии с сельским хозяйством в сфере оборота, но не могло устранить структурного противоречия между крупной, централизованной промышленностью и крайне раздробленным в результате аграрной революции сельским хозяйством. Решениями ХIV партконференции (апрель 1925 г.) и ХIV съезда ВКП (б) (декабрь 1925 г.) был снят ряд препятствий на пути укрупнения производства в аграрном секторе; облегчен найм рабочей силы в деревне, разрешена аренда земли.

Рост крупного индустриального товарного крестьянского хозяйства сдерживала налоговая политика советской власти в деревне. Были освобождены от сельхозналога беднейшие крестьянские хозяйства. Зажиточные же крестьяне и кулаки, составившие в 1923;1924 гг. 9,5% крестьянских дворов, выплатили 29,2% суммы налога. В дальнейшем удельный вес этой группы в налогообложении еще более возрос. В результате темпы дробления крестьянских хозяйств были в 20-е гг. в два раза выше, чем до революции. Разделяя хозяйства, зажиточные слои деревни пытались ускользнуть из-под налогового пресса. Завершение восстановления народного хозяйства обусловило необходимость увеличения капиталовложений с длительным сроком оборота. Но внешние источники накопления были скудны, а внутренние частично блокировались «антикапиталистической» политикой правительства (в 1924;1925 гг. различные виды обложения поглощали от 35 до 52% всего дохода в городском частнопредпринимательском секторе). В условиях острой нехватки капиталов усиливается тенденция к их централизованному перераспределению и административному вмешательству в экономику. 29 июня 1927 года ЦИК и СНК СССР приняли новое Положение о государственных промышленных трестах. В определение треста было введено указание на подчинение деятельности треста плановым заданиям органа. в ведении которого он находится (ВСНХ), и исключено положение об извлечении прибыли как цели деятельности треста. Чуть позже усиливается экспансия административных методов в аграрном секторе.

Кризисы НЭПа. В этих условиях стремление партийно-государственного руководства к ускоренной модернизации вело к сбоям в процессе общественного воспроизводства («кризисы нэпа» 1923, 1925, 1927;1929 гг.).

Весной-летом 1923 года происходило усиленное кредитование промышленности и торговли без создания резервов; осенью в целях сокращения государственных расходов в связи с обеспечением предпосылок денежной реформы кредитование резко прекратили; торговые организации вынуждены были выбросить товар на рынок тогда, когда крестьяне сдавали сельскохозяйственный налог и у них не было наличных денег; обострило ситуацию недостаточно интенсивное проведение скупки хлеба государством, сбившее хлебные цены. В результате осенью 1923 года разразился кризис сбыта промышленных товаров — первый кризис нэпа.

Вследствие роста покупательной способности крестьянства после уплаты сельхозналога, снижения отпускных промышленных цен кризис сбыта был вскоре ликвидирован. С осени 1924 года обнаруживается противоположное явление — товарный голод, имевший вначале сезонный характер. При товарном голоде снижение отпускных цен на промтовары почти не доходило до потребителя, особенно деревенского. Пользуясь дефицитом, торговля продолжала держать розничные цены на высоком уровне, присваивая разницу между оптовыми и розничными ценами. Происходила перекачка средств из промышленности в торговлю.

В 1925 года ожидался хороший урожай зерновых — основного экспортного продукта, а значит, снижение хлебных цен, рост экспорта, импорта сырья и оборудования для промышленности. Были приняты масштабные планы развертывания индустрии. Однако хлебофуражный баланс оказался рассчитан неверно: недоучли, что после предыдущего неурожайного года в этом урожайном году крестьянство отложит часть хлеба в страховой фонд. Осенью стало ясно, что вместо прогнозировавшихся 780 млн. пудов вряд ли удастся заготовить даже 600 млн. пудов зерна. План импорта сырья и оборудования для промышленности был сорван. Кроме того, руководство Народного комиссариата финансов, преувеличив размеры «свободных» накопленных сумм на текущих банковских счетах, объявило о выделении 200 млн руб. на долгосрочное кредитование («заем восстановления»), о большей свободе пользования кредитом, что побудило предприятия ускорить расширение производства. Однако реальных свободных сумм для кредитования было мало, что привело к кредитной эмиссии, разбуханию фонда зарплаты. Срыв импортных поставок в совокупности с кредитным «накачиванием» экономики привел к обострению товарного голода. При помощи замораживания строительства многих промышленных объектов нарушенное хозяйственное равновесие удалось ненадолго выправить. Но зимой 1927/28 годов грянул кризис хлебозаготовок.

Обострение внутрипартийной борьбы. К концу 20-х годов народное хозяйство СССР в основном достигло дореволюционного уровня развития (показателей 1916 г.); имевшиеся резервы оборудования были исчерпаны, обостряется топливный, металлический, товарный голод; растет городское население; значительные до революции внешние источники финансирования практически отсутствовали; объем экспорта, на доходах от которого базировался ввоз оборудования, был в 2 раза ниже, чем до войны — и это на фоне стагнации зернового хозяйства. Индустриализация на основе нэпа заходит в тупик.

Из-за нехватки промышленных товаров для обмена на зерно, неурожая в ряде районов к январю 1928 года заготовили на 128 млн. пудов хлеба меньше, чем к январю 1927 года, что обострило проблему снабжения городов, армии. Государство прибегло к чрезвычайным мерам насильственному изъятию хлеба у зажиточных слоев деревни, ограничению рыночной торговли зерном, что было воспринято деревней как отмена нэпа. Осенью 1928 года озимые посевы сократились на 3%, начался массовый забой скота. В конце 1928 — начале 1929 года в городах вводится карточное распределение основных продуктов. Осенью 1928 — весной 1929 года при хлебозаготовках приняли чрезвычайные меры, что обеспечило города зерном ценой подрыва рыночных отношений в деревне.

Введение

НЭПа ничуть не ограничило политический террор РКП (б) по отношению к реальной и потенциальной оппозиции, препятствуя тем самым политическому оформлению стихийного стремления трудящихся города и деревни к демократическим правам и свободам. С введением НЭПа резко усилилось подавление инакомыслящих и в рядах самой Коммунистической партии. Речь идет о сильных антинэповских настроениях в РКП (б), которые угрожали отходом от нее уверовавших в идеалы «потребительского коммунизма» определенной части рабочего класса и мещанства. даже в коммунистической верхушке профессионального движения зрело глухое недовольство мероприятиями НЭПа.

В партии в 1928;1929 годах столкнулись две линии. Бухаринская группа (редактор «Правды», лидер Коминтерна Н. И. Бухарин, председатель Совнаркома А. И. Рыков, лидер профсоюзов М. П. Томский, секретарь Московской парторганизации Н. А. Угланов и др.) объясняла кризис просчетами партийно-государственного руководства (неверной налоговой, ценовой, инвестиционной политикой), выступала против применения чрезвычайных мер весной 1929 года, за стабилизацию положения в сельском хозяйстве на основе рыночных методов (импорт хлеба, корректировка политики цен и др.), постепенное развертывание крупных коллективных зерновых хозяйств, сравнительно умеренные темпы индустриализации на основе сбалансированного подъема тяжелой и легкой промышленности и др. Сталинская группа (генеральный секретарь ЦК ВКП (б) И. В. Сталин, председатель ВСНХ СССР В. В. Куйбышев, нарком обороны К. Е. Ворошилов, председатель ЦКК Г. К. Орджоникидзе и др.) считала кризис неизбежным результатом ускоренной индустриализации при отсутствии внешних источников финансирования, измельчания производства в аграрном секторе. Ее программа включала максимальную концентрацию ресурсов в тяжелой промышленности за счет перекачки средств из легкой, пищевой индустрии, сельского хозяйства, укрупнение сельскохозяйственного производства на путях коллективизации. Объединенный пленум ЦК и ЦКК (апрель 1929 г.) выступил в поддержку сталинской группы, в ноябре 1929 года Бухарин, в 1930 году Рыков и Томский были выведены из состава Политбюро.

Итоги НЭПа. Самым важным итогом НЭПа стало то, что впечатляющие хозяйственные успехи были достигнуты на основе принципиально новых, неизвестных дотоле истории общественных отношений. В промышленности ключевые позиции занимали государственные тресты, в кредитно-финансовой сфере — государственные и кооперативные банки, в сельском хозяйстве — мелкие крестьянские хозяйства, охваченные простейшими видами кооперации.

Совершенно новыми оказались в условиях НЭПа и экономические функции государства; коренным образом изменились цели, принципы и методы правительственной экономической политики. Если ранее центр устанавливал в приказном порядке натуральные, технологические пропорции воспроизводства, то теперь он перешел к регулированию цен, пытаясь косвенными, экономическими методами обеспечить сбалансированный рост.

Несмотря на частые кризисные явления, вызванные некомпетентностью руководства, до тех пор, пока не были задействованы все резервы восстановительного периода, экономика развивалась в целом динамично.

Правда, с середины 20-х гг. в ЦСУ СССР считали динамику продукции по отчетам предприятий об объеме валовой продукции, что при росте цен неизбежно завышало результаты.

Для промышленности периода нэпа было характерно наличие различных общественно-экономических секторов: национализированной государственной промышленности, государственного капитализма, частнохозяйственного капитализма, мелкого кустарного и ремесленного производства. Эти уклады занимали различное место в экономической структуре и по-разному влияли на ход экономического развития.

В 20-е годы наблюдается неуклонная экспансия государственного и кооперативного секторов, вытеснение частного капитала из промышленности и торговли. Частная и концессионная промышленность, дававшие в 1923/24 годах валовой продукции на 1467 млн руб. и доведшие выпуск валовой продукции в 1925/26 г. до 2478 млн руб., с 1926/27 г. начинают сокращать производство и к 1928/29 г. доводят его до 1975 млн руб. Удельный вес частной промышленности (включая мелкую и кустарную) в 1924/25 г. составил 27,3%, в 1925/26 г. — 23,9%, в 1928 г. доля капиталистического и мелкого частного производства сократилась до 17,6%.

В отличие от промышленности подъем сельского хозяйства начался не сразу. В 1921 году оно пострадало от страшной засухи, последствия которой сказывались и в 1922 году Посевные площади сократились до 77,7 млн. га. Потом они стали постепенно увеличиваться: в 1923 г. достигли 91,7 млн. га, что составило 99,3% к уровню 1913 г. В 1925 г. валовой сбор зерновых почти на 20,7% превысил среднегодовой сбор за пятилетие 1909;1913 годов. В ходе восстановления сельского хозяйства произошли и структурные изменения: уменьшался удельный вес зерновых культур, но увеличивался — технических.

К 1927 году в целом довоенный уровень был достигнут и в животноводстве.

С переходом к нэпу, расширением рыночных связей усиливался процесс социальной дифференциации крестьянства.

Общее число крестьянских хозяйств за 1922;1926 гг. в результате разделов земли увеличилось на 2,6 млн., т. е. на 13% к уровню 1913 г., а общая численность наемных рабочих в крестьянских хозяйствах в 1926 г. достигала около 2,3 млн. человек.

Основным и обобщающим показателем экономического развития страны в годы нэпа являлся рост национального дохода. В 1925/26 г. он превысил уровень 1921 года в 2,3 раза (согласно данным официальной статистики).

Рост производства национального дохода создал условия для улучшения материального положения рабочих, крестьян, служащих. В 1925/26 г. средняя продолжительность рабочего дня для промышленных рабочих составила 7,4 часа. Удельный вес работавших сверхурочно постепенно сокращался с 23,1% в 1923 г. до 18% в 1926 г. Все рабочие и служащие имели право на ежегодный отпуск не менее двух недель. На протяжении всего периода нэпа, несмотря на быстрое увеличение численности рабочих в промышленности, строительстве и на транспорте существовала значительная безработица (в 1927 г. — 1478 тыс. безработных).

Годы нэпа характеризуются повышением реальной заработной платы рабочих, которая к 1925/26 годам в среднем по промышленности составляла 93,7% довоенного уровня. Тормозил рост уровня жизни в городе товарный голод, возникший в 1924 году и продолжавшийся до конца 20-х гг., а также повышение цен на продукты промышленности и сельского хозяйства. Восстановление сельского хозяйства привело к росту доходов крестьянства. Если в 1913 году доход на душу населения в сельском хозяйстве составлял в бедняцких хозяйствах 41,6 руб., середняцких — 71,0 руб., то в 1925/26 г.- соответственно 79,1 и 115,5 руб.

Несмотря на, казалось бы, значительные темпы экономического роста в годы нэпа, нарастало экономическое отставание России от передовых западных стран. Даже по официальным данным, в 20-е гг. бурными темпами прогрессировало отставание СССР от США, Франции, более медленными — от Германии, и лишь по отношению к Англии складывалась более благоприятная картина.

По мере завершения восстановительного периода обострялись присущие нэпу противоречия. Загрузка производственных мощностей потребовала значительных инвестиций для обновления машинного парка, создания новых производств. Причем речь шла о капиталоемких отраслях тяжелой индустрии с длительным сроком оборота капитала. Однако жесткая политика большевиков в вопросах уплаты дореволюционных долгов, компенсаций за национализированную собственность препятствовала притоку капиталов извне. Перелив же внутренних частнокапиталистических накоплений блокировался законодательным путем. Индустриальный рост требовал увеличения товарности крестьянского хозяйства (чтобы накормить растущие города, обеспечить сырьем промышленность, форсировать агроэкспорт с целью импорта оборудования), однако в деревне тормозилось развитие индивидуальных крупнотоварных хозяйств. Усиливалось противоречие между многообразием социальных интересов и большевистским авторитаризмом. Хозяйственно возрождающаяся деревня, крепнущий частнопредпринимательский сектор стремились обеспечить политические гарантии своих экономических интересов (требования «Крестьянского союза», политической либерализации и др.), что в условиях однопартийной системы создавало почву для усиления фракционной борьбы в ВКП (б). Нарастал антагонизм между политикой и экономикой. В городе партию в основном пополняли рабочие от станка, не питавшие особых симпатий к нэпманам. В деревне важным источником пополнения рядов партийно-советского аппарата являлись «жертвы рынка» разорявшиеся крестьяне. Вследствие этого можно представить «любовь» городских и сельских партийных советских функционеров к нэпу.

Эти противоречия, в конечном счете, привели новую экономическую политику к гибели.