Кодекс чести дагестанцев

РЕФЕРАТ на тему:

Кодекс чести дагестанцев

1. Гуманистические начала намуса

1.1 Старое и новое в намусе Не ищите слово «намус» в словарях. Вы не найдете его ни в четырехтомном «Толковом словаре русского языка», ни в «Словаре иностранных слов», ни даже в «Большой советской энциклопедии». Лингвисты для перевода этого слова предложат эквивалент «честь», но они ошибутся. Ведь главное тут не в слове, а в сложных, порой противоречивых и самых разнохарактерных понятиях, которые в свое время определили все представления горца о жизни. За понятием намус скрывается целый моральный кодекс жителей гор. Намус — это, по существу, своеобразное обобщение обычаев, традиций, их квинтэссенция. Он когда-то пронизывал все поры горской жизни — и честь, и совесть и благородство. Чтобы показать наглядней, что стоит за данным понятием, я подойду к этой теме не как лингвист, а как историк, и «приведу из архивных документов, этнографических наблюдений и литературы отдельные картины горского быта, регламентированного неписанными законами гор. В целом это и есть намус.

Год 1926. Газета «Красный Дагестан». Из рубрики «Происшествия»:

«В сел. Леваши некто Абдул-Халил нанес своей жене пятнадцать ударов кинжалом только за то, что она решила сама уйти от мужа. Абдул-Хайил заявил, что так велел ему намус. По адатам уход жены считался позором для мужчины, оскорблением его чести. Жена Абдул-Халила умерла. Преступник предан советскому суду».

Год 1936, Аул Чиркей. Из этнографического дневника: «Идет второй день нашего пребывания в Чиркее — ауле, где старина пробивается сильнее всего. Здесь все с утра говорят о намусе. Ночью колхозник Курахмаев убил свою жену. Причина та, что жена потребовала, развода, а по шариату право быть инициатором в разводе принадлежит только мужу. Курахмаев считает, что пострадала его мужская честь. Директор школы, у которого мы остановились, пригласил нас принять участие в беседе € комсомольцами на тему о чести и достоинстве советского человека и о недопустимости в новых, советских условиях обычаев, порожденных дикими представлениями о намусе».

Старожилы рассказывают, что в ауле Асаб совершенно не знали краж. Потом в ауле стало все больше и больше бедняков, жить стало трудно, и один человек совершил кражу. Такое происшествие случилось впервые. По этому поводу, как и полагается, собрались старейшины. Приговор был такой: лишить вора «садами» при очередном ее распределении (садака — милостыня от мечети) и запретить вору в течение года брить голову, как это делает всякий правоверный мусульманин. Если он нарушит запрет и добреется, то и его, и человека, который побреет ему голову, подвергнуть штрафу.

Старики говорят, что решение было справедливым, но у старейшин возникло сомнение: не пострадает ли намус, ведь человек небритый? Решили: вор все равно потерял намус, и запрещение брить голову должно лишь подчеркнуть принятый им на себя позор, В большинстве аулов Дагестана считалось невозможным, чтобы при разборе какого-нибудь дела женщина выступала в качестве свидетеля. Мужская честь (намус) не позволяла, чтобы рядом с мужчиной стояла женщина. В тех аулах, где свидетельства женщины все же принимались во внимание, сама женщина не могла участвовать в акте присяги. За нее присягали муж или брат.

Важнейшим признаком мужского достоинства в горах был в старину кинжал. Это тоже какая-то часть представлений о намусе. Не носить кинжал — это все равно, что не иметь мужской гордости. Кинжал всегда должен быть на поясе, а во время сна — под головой.

В сел. Карачи Унцукульското района в понятие намуса включалось и то, как умрет мужчина. Считалось позором для мужчины, если он умер своей смертью — от старости или по болезни, Настоящий мужчина должен погибнуть или в бою, или от руки кровннка. Свидетельство таким представлениям о намусе — харачинское кладбище. Судя по надписям на могильных камнях почти все похороненные там мужчины достойны намуса — были убиты.

Над настоящим мужчиной никто не должен смеяться. Стать смешным — значит потерять намус. Уязвлен намус, если ты на пиру забылся, был не выдержан в еде и питье, и над тобой смеялись. Даже насмешливый иронический взгляд считается оскорблением мужского достоинства.

Если задет намус и это произошло по твоей собственной вине, судьей себе должен быть сам мужчина. Еще Евгений Марков в изданных им в 1904 году «Очерках Кавказа» давал зарисовки такого суда над самим собой, чтобы восстановить грозивший поколебаться намус:

«Горец совсем не дорожит жизнью, если эта жизнь чем-нибудь „обесчещена“. Я с изумлением знакомился с (поучительными случаями горской криминалистики. Там на всяком шагу — короткая и решительная расправа с чужими, с самим собой, с самыми дорогими сердцу, А убийство кровного врага есть такое торжество, которым гордятся как подвигом».

Не по одним важным случаям решается горец проливать кровь — свою и чужую. Он отвечает ею на всякое оскорбление.

Житель селения Мюрага Магомед-Омар-оглы застрелился после того, как мать при всех соседях побранила его за ленность.

Муртазали, сын Али-Бека, убивает себя за то, что поссорившийся с ним отец не согласился простить его. При виде бездыханного трупа Али-Бек выхватывает кинжал и, поставив на пол рукоятку его, закалывается сам.

Мало того, горец убивает себя сам даже за нарушение приличий.

Рабадан-Папала из Хаджал-Махи сильно пьянствовал, и его укоряли все родные и соседи. Раз, налившись, он обнажил кинжал и закричал людям: «Если живот мой не может обойтись без водки, то я сумею наказать его». Он ударил себя кинжалом в сердце и упал мертвый.

Бек-Булат из сел. Дургели от сильной натуги во время борьбы испустил звук, который считается у горцев величайшим позорам. Не желая пережить такое бесчестие, Бек-Булат, не медля ни минуты, застрелился из пистолета.

Даже в первые годы Советской власти были нередки случаи, подобные описанным.

В дореволюционных представлениях о мужской чести обнаруживаются влияние идеологии и условия материальной жизни разных народов страны. Косвенная сила этого времени отразилась и в горском намусе.

Отличительные признаки горского мещанина — кичливость, стремление выделиться, показать свою власть, основанную на власти денег.

Дагестанский историк Гасан Алкадари в 1891 году в книге «Асари Дагестан» писал так: «Аллах велик и славен. Если кто-нибудь, будучи богатым, оденется в дорогой костюм или возведет высокую постройку, другие, подражая ему, увлекаются такими примерами, понапрасну влезают в долги и впадают в заблуждение. В общем, беда, постигающая их, происходит от проживания в горах без общения с миром. Как сказал почтенный Физули, «дружба всегда бывает ветвью общения. Бог даст, в будущем и они пробудятся, и заложенные в их природе стремление к знанию и способности обнаружатся. Какая это была бы милость Аллаха!».

Гасан Алкадари приписывает «прибавление» к этой своей сентенции и отмечает тот идеал, к которому в его дни стремился в гopax мужчина. Это тоже был намус.

Вот выделенные Гасаном Алкадари признаки мужской удачи:

1-е. Достать себе Коран, написанный выдающимся почерком.

2-е. Красивая жена из числа двоюродных сестер.

3-е. Верховой жеребец из породы светло-серых лошадей Казахского магала или из светло-гнедых лошадей Карабаха.

4-е. Пистолет или ружье, изготовленные получившим в свое время в Крыму известность Гаджи Мустафой, или же мадьярское ружье изделия некоего Сарали, тамошнего же.

5-е. Хороший кинжал, изготовленный в селении Казанище и выделанный мастером по имени либо Базалай-Али, либо Абдул-Азиз.

6-е. Хорасанакая сабля или острая сабля выделки Исфаганского Уста-Асада, либо египетского изготовления.

7-е. Янтарные четки, либо четки коралловые.

8-е. Несколько беспечный образ жизни.

1.2 Намус учит и наставляет Намус учит, прежде всего, сохранению нравственных и гуманистических начал в отношениях между всеми дагестанскими народами и в отдельности каждого горца. Существовала масса выработанных правил и этических норм. Каким образом строить горцу жизнь, как приветствовать человека, как вести себя в общественных местах вплоть до деталей слов, жестов, с тонкой дифференциацией для разного возраста, пола, занимаемого положения и т. п. Мне все больше кажется, что в нравственных этических нормах намуса, составляющих кодекс чести, нет ни одной случайной детали, все натравлено к тому, чтобы не задеть чести и достоинства человека.

Многонациональный Дагестан дает возможность окунуться в гуманистический мир горских народов, в условиях которого они жили в древности и живут сейчас:

Безделье и праздность — черты невежества.

Все, что осталось от предков, — священно и неприкосновенно.

Встречаясь с врагом с глазу на глаз — действуй смело.

Говори правду: муж правды прославляется и власть его останется на. века.

Горец! Уважай женщину, она мать твоих детей и хранительница домашнего очага.

Горец! Спеши с сообщением доброй вести.

Горец должен уметь достойно стоять, ходить, словно по горным кручам, говорить без жестов и интонаций.

Гость в Дагестане особо священ и должен быть окружен заботой и вниманием.

Дети должны заботиться о родителях, уважать их.

Держи себя с людьми необыкновенно просто и доступно.

Если у тебя есть друг, то навещай его почаще, не то дорога, ведущая к нему, зарастет травой.

Если дал слово — умри, но сдержи. Не сдержишь — нет тебе места среди настоящих мужчин.

Если любишь свою мать, не брани мать другого человека.

Знание, полученное в детскую пору, — высеченное на камне изображение.

Избегай безнравственных и бесчестных поступков.

Имена членов тухума, сельчан, позорящих других, вывешивать в мечети, как людей дурного поведения.

Кто станет против времени, тот погибнет, а кто идет в ногу со временем — тот преуспевает.

Как бы ли был старик беспомощен и сед, цени его, он даст тебе.совет.

Кто не с людьми, тот словно и не родился.

Кто не почитает старших, сам не достоин почтения.

Кто не послушает совета матери, тот не достигнет своей цели, Кто не вспахал участок земли под посев хотя бы на сабу, тот не имеет право снять шапку во время еды.

Не задирай голову: расшибешь о скалу.

Неприлично являться среди людей неопрятно одетым.

Не говори неправду. Ложь протащит тебя волоком три километра.

Нельзя разбойничать, но если так, будь рыцарем, подчиняйся строгим нравственным обязанностям.

Не теряй, горец, чести. Не сберег ее — беда.

Не тот бедняк, кто добро потерял, а тот, кто потерял достоинство.

Не делай зло человеку, если не хочешь, чтобы собственная злость не сожгла тебя.

Не брани и не хвали того, кто не испытан тобою ни в деле, ни в пути.

Не говори с человеком грубо.

Не завидуй дыму соседней трубы.

Нельзя держать в семье, тухуме, ауле труса и человека дурного поведения.

Не передавай своему единоверцу или христианину дурные вести.

Не бей детей, а одним взглядом укрощай.

Нельзя проходить мимо кладбища, не воздав благословение умершим.

Неприлично допускать вольность в манерах поведения в общественных местах.

Оберегай молодежь от дурного влияния и дурных поступков. Опасен тот враг, который носит личину друга. Осквернение мотал и кладбищ — великий грех. Плохой человек не может обвинить во лжи хорошего, хороший должен перевоспитать плохого.

Проявляй товарищество и теплоту к семье, на которую обрушилось несчастье.

Проявление вежливости и предупредительности — норма поведения правильного человека.

Проявление почтительного и уважительного отношения к отцовским и материнским родственникам — признак хорошего воспитания.

Помните, что жадность и навоз заставит лизать. Проявляйте милосердие, терпение и любовь к ближнему. Пусть мать лучше умрет, чем родит труса.

Подбодряй семью, радуй друга, будь ласков с родителями, уживчив с соседями и приветлив с гостем. Почтительно относись к старшим по годам, прислушайся к их советам. Пером историю пиши, молотком железо куй.

Ребенка надо воспитывать, пока в колыбели, а теленка — пока он на привязи.

Сабля народа рубит, даже если она из войлока.

Совершение хаджа — святое дело для каждого мусульманина.

Ставь чистую совесть выше всякой выгоды.

Садись хоть криво, но говори правду.

Самый счастливый тот, кто идет дорогой правды и добра.

Сила и сноровка и водочной кол в землю вобьет.

Счастлив тот, кто заслужил благословение родителей.

Самый разумный тот, кто в меру ест и пьет.

Стремись совершить благородный поступок.

Соблюдай целомудрие брака.

Сила Дагестана — в единстве и дружбе народов.

То, что нужно сделать сегодня — не откладывай на завтра; то, что собираешься есть сегодня — оставь на завтра, Тот, кто потерял намус, тот потерянный человек для общества.

Там, где совесть — там и стыд; там, где стыд — там и свет.

Труса собака укусит, если он даже на' коне.

Ты — горец, значит, как бы тебе не было плохо — не хнычь, не жалуйся, будь мужественен.

У кого летом не будет кипеть мозг — у того зимой не кипит котел.

У злого человека в семье не будет счастья.

Ученый мусульманин славят аул святостью своей жизни.

У кого нет терпения, тот не достигает цели.

Укравший — раз согрешил, давший украсть — тысячу раз.

Упоминайте имя хорошего человека в молитвах.

Хороший человек тот, кто говорит правду и не поддается гневу, Хорошее воспитание — лучшее наследство.

Хозяин земли тот, кто ее пашет.

намус горский кодекс честь

1.3 Отзывчивость и чувство локтя Человеческая отзывчивость и чувство локтя всегда были свойственны дагестанцу. Приведу некоторые, заметки из личного архива, которые могут дать об этом представление. Они прямо вытекают из дагестанского намуса.

Первое — это отзывчивость к человеку. Этому с самого рождения горца учили наши адаты, наша вера, наши старшие товарищи и суровая, беспокойная жизнь наших народов. В старые времена в Дагестане прожить в одиночку без поддержки было трудно. Проявлять отзывчивость человеку, к какой бы национальности он не принадлежал, в Дагестане стало традицией. Действие этик традиций часто проявляется в делах и поступках современного поколения людей.

С особой силой долг товарищества и душевная теплота проявляются к человеку, семье, на которых обрушилось несчастье. Раньше, если в сердце горца и отзывалась струна узкого круга родственников, то сейчас весь аул дружно выражает коллективное сочувствие людям, попавшим в беду, быстро оказывает нужную помощь.

Чувство отзывчивости перерастает уже и аульские рамки, охватывает не только людей, знающих друг друга. С особой силой это сказалось сразу же после землетрясения, принесшего много горя ряду аулов Южного Дагестана, Буйнакску, Кумторкале. Не было человека, который так или иначе не откликнулся на это несчастье и не внес свою долю в общее, всенародное дело помощи пострадавшим от землетрясения и восстановления разрушенного.

И второй вопрос — о чувстве коллектива и, товарищеской взаимопомощи. К этому дагестанцев тянул весь исторический уклад жизни.

Вот несколько фактов из моего табасаранского дневника 1965 года.

Колхозники аула Пилиг уборку урожая закончили своевременно. Можно было, казалось, и отдохнуть. Но в соседнем, уже не табасаранском, а кайтагском районе, ауле Пиляги запоздали с ней, Погода портилась, и колхоз мог понести ущерб. Когда это стало известно табасаранцам, они сразу вышли на поля соседнего кайтагского колхоза и помогли убрать урожай.

И так же поступили колхозники аула Никраз. Они помогли убрать колхозный урожай в селении Куярка, лиджинцы пришли на помощь чухнинским колхозникам.

Такая горячая заинтересованность в результатах труда соседей проявляется и среди сельчан Акушинского и Унщукульского Районов. Усишинцы принимали участие в Уборке урожая в с. Бут-ри, Мугинцам в уборке урожая на помощь пришли акушинцы. В один год луткунцы оказались по выполнению сельскохозяи-пшенных работ впереди, а хрюгский колхоз отставал. Тогда луткунский колхоз, раньше справившийся со своими работами, немедленно перебросил всю свою технику и людей на помощь отставшему соседу и сделал так, что и хрюгцы добились хороших производственных показателей. В критические дни затяжной зимы эти же колхозы делились друг с другом кормами для скота.

Чувство коллектива проявляется и во многих других деталях современной жизни наших колхозов. В этом отношении показательно, как активно сельчане выходят на общественные работы, которые нужны всем. Таковы работы по ремонту родников в го­рах, по приведению в порядок скотопрогонов, по строительству на общественных началах клубов, школ, библиотек. На этих работах каждый старается отличиться в глазах своих товарищей. Это становится делом чести труженика.

Наши люди всегда готовы прийти на помощь своему собрату. Мне рассказали о том, как неожиданно заболел в ауле Накитль попавший туда выпускник Дагестанского университета М. Нусалов и как жители этого аула сейчас же организовали помощь больному. Они дали знать о беде его родственникам, связались с райцентром, добились, чтобы оттуда срочно был выслан врач, а так как машина не могла проехать до их селения, сделали самодельные носилки и перенесли больного в соседний аул Тидиб. Навстречу больному двинулись люди и из Тидиба, узнавшие о несчастья по телефону. Все это происходило ночью при проливном дожде. Человек был доставлен в больницу, и врачебная помощь была оказана вовремя.

Такие факты не единичны.

Люди помогают друг другу и тогда, когда это затрагивает их материальные интересы, В ауле Муги Акушинского района трое колхозников перегоняли отару овец. У одного из колхозников от несчастного случая пали овцы. Двое попутчиков откликнулись на несчастье товарища и поделились с ним своими овцами.

Такие отношения бывают только между истинными и самыми близкимидрузьями. Именно такие отношения сближают людей.

Вот некоторые бытующие правила горского этикета.

Нет такого аула в Дагестане, в котором люди не пришли бы, приветствовать горца, вернувшегося из далекой поездки или из Армии. Каждый, кто приходил в дом, говорил «Асаламу алейкум» и по приглашению хозяев садился. Сначала принято было задать несколько вопросов присутствующим, а потом уступить место другому и перейти к тихой беседе с ближайшим соседом. Так, одни приходили, другие уходили. Каждый при выходе из комнаты на прощание говорил: «Куда бы ни поехал, а возвратишься ты целым и здоровым».

Если прощается женщина, то к этому добавляется: «Да исполнится желание твоей души!».

По обычаю горцев, если ты приехал в аул после долгой разлуки, нужно вместе с двумя-тремя ближайшими родственниками посетить дома, в которых во время твоего отсутствия случилось какое-нибудь несчастье.

Расставаясь с теми, кого посетил, горец должен произнести: «Да сохранитесь все вы в здравии и благополучии».

Пока горец не сделает этого визита, потерпевший несчастье, ни его ближайшие родственники, не посетят его и будут считать себя оскорбленными.

Как рассаживались в семье?

По горскому этикету члены семьи располагались у домашнего очага в таком порядке: мужчины занимали места у очага, ближе к выходу, женщины — у стены, дети — между родителями.

1.4 Из этикета горцев Если отец уходит куда-то, сын за отца в доме. Ему говорят: «Ты старший, ты ответственный за семью».

В Дагестане за долгие века выработались своеобразные правила хорошего тона. Они были основаны на особо оберегаемом чувстве собственного достоинства и не терпели ни малейших отступлений от установленного этикета. Горцы считали, что лучше погибнуть от собственной руки, чем краснеть перед земляками, общественностью.

Каждый правоверный горец обязан произвести в день, по крайней мере, четыре намаза: утром, в полдень, вечером и с наступлением ночи.

Никогда не подавать своему единоверцу или иноверцу дурной вести.

Горец умирает твердо, не торгуясь за свою жизнь, не входя в трусливые сделки с совестью.

Старшие товарищи должны обращать внимание на то, как стоит или сидит молодой человек, поучать его как вести себя и слушать собеседника.

По обычаю поздравляют знакомых с приобретением новой одежды, нового оружия, вообще с любой покупкой. Это считалось признаком благовоспитанности.

По обычаю мужчина, носящий папаху, должен ставить превыше всего долг перед собой, перед родителями и народом.

Родственники тухума, если заметили кого-либо из своих в дурных поступках, должны принять строгие меры, в противном случае обязаны отвечать за его поступки.

Находясь в гостях, должен проявлять крайнюю умеренность в пище и сне, быть неприхотливым во всем, что касается жилища и других неудобств.

Нельзя устраивать свадьбу, пиршества и другие увеселительные мероприятия, когда у соседа в ауле траур или несчастье.

По правилам горской этики, когда! отправлялись в поход горцы, давали взаимное обещание приносить с собою трупы родственников и односельчан в родные места. В противном случае должен был содержать семью убитого.

Считалось неприличным ездить по аулу вскачь. Следует ездить на лошади шагом, не распевать песни и не устраивать зрелища.

Было общепринятым, если путник оказался в ауле во время траура или несчастного случая, он должен остановиться и выразить сочувствие. И лишь после этого должен продолжить свой путь.

Если путник окажется в ауле во время свадьбы и праздника, должен остановиться и принять участие в торжественных мероприятиях. Обычно это выражалось в танце своего аула или песне.

1.5 Моральный идеал в понятии горца У каждого человека есть какие-то постоянные моменты его жизни, оставшиеся неизменными при всех поворотах его переменчивой судьбы. Это некий моральный идеал, не столько общий и естественный, что другие обязывающие моменты (будь то воинский дол службы, нормы религиозной организации и т. п.) выглядят в сравнении с шин частными и второстепенными. Проявление этой стороны горского намуса я приметил в действиях и поступках героя произведения Л. Н. Толстого в повести «Хаджи-Мурат». Этому неотступно следовал Хаджи-Мурат как горец в конфликтах и с русскими и с окружением Шамиля. Это же делало Хаджи-Мурата интересным для Толстого с его тягой к «всечеловеческим» естественным моральным ценностям.

Что же за моральный идеал, следуя которому прославленный горец Хаджи-Мурат готов потерять благополучие, семью, Родину и, наконец; жизнь? Как нам кажется, это представление о неотъемлемом достоинстве личности, которым человек не должен поступиться никогда, которое он обязан защищать любой ценой, (включая жизнь). Иначе, если он отступится от этого, его ждет моральная смерть при жизни, а она хуже физической. Дабы сохранить это достоинство, человек должен неотступно следовать нормам весьма определенным. Они, как и само представление о моральном идеале, выработаны положениями горцев. Это своеобразный момент традиционной психологии. Получается, что личность есть ценность временных, определяемых моментом и стечением обстоятельств. Личность не может быть средством их достижения, в противном случае она сознательно выбирает гибель (т. е. жертвует собой ради сохранения своего достоинства, своей воли). Говоря современными терминами, это своеобразный горский персонализм.

Но здесь нужно заметить, что он не имеет ничего общего с индивидуализмом печоринского типа. Нормами его являются не индивидуальные (произвольные), представления субъекта, умирающие вместе с ним, а традиционные нормы, выработанные целыми поколениями народа и сохраняемые им как моральный ориентир. В этом кроется секрет популярности Хаджи-Мурата, отраженный в историческом фольклоре. Казалось бы, вражда с признанным героем и вождем горцев должна была бы очернить Хаджи-Мурата. Между тем видим обратное. Он признанный герой 'исторических песен, не уступающий в популярности песням об удачливых молодых предводителях набегов. Он становится выше их. А с народной оценкой следует считаться. Тем более интересно ее совпадение с оценкой классика мировой литературы Л. Н. Толстого (к тому же представителя другого народа). Может ли это быть случайным? Не вернее ли предположить, что такое совладение идеала достоинства личности с народной моралью (без сползания к полному индивидуализму — недозволенности сильного) должно было заинтересовать писателя и мыслителя?

И вот здесь мы сталкиваемся с важным моментом, который в наши дни приобретает необходимую актуальность, что оправдывает его разработку именно в киноискусстве, в современных средствах массовой информации. Сейчас много рассуждают и в литературе, и в публицистике о трагедии идеала (морального" и общественного), который может быть использован для прикрытия самых неблаговидных дел — в пример приводят и христианство, начавшееся проповедью человеколюбия, а кончившее инквизицией: ссылаются и на французскую революцию, начавшуюся с лозунга «свобода, равенство и братство», но пришедшую к бессмысленному террору и личной диктатуре, вспоминают и другие исторические примеры. При этом те, кто об этом пишет, часто ставят вопрос о поисках какого-то «противоядия», которое не дает превратить идеал в инструмент угнетения. С этой стороны история Хаджи-Мурата вызывает самый современный интерес. Герой готов жертвовать (и не однократно жертвует) всем, рад" общественных интересов, но при этом ни за что не поступится личным достоинством, не допустит, чтобы им жертвовали по своему усмотрению другие, не согласится никогда на роль чьего-то орудия, на отказ ради чего бы то ни было — присяги, веры, благ, от собственной сознательной воли. Такие личности никогда не переводились в Дагестане. Это те прирожденные горцы, которые руководствуются в своей жизни общими идеалами личного достоинства. Может быть, в их поступках и делах и есть какая-то страховка от антигуманистического перерождения идеалов?

Нравственный идеал горца большое значение придает воспитанию в юноше мужества, благородства, правдивости, храбрости.

В своей книге «Высокие звезды» Расул Гамзатов хорошо подметил многие нравственные черты горцев: хорошего храброго человека зовут орлом. Родился сын, отец возглашает: у меня родился орел. Дочь возвратится откуда-нибудь быстро, мать говорят: прилетела моя орлица.

Высшая награда для горца — слава. Героизм и отвагу народ запечатлел в своих сказаниях, песнях и преданиях о Хочбаре, Парту Патиме, в эпосе о разгроме, Надир-шаха, в песне о Давди из аула Балхар, в песне об Али-молодце, Об удалом Мусе и других. Близко знавший Дагестан А. Марлинский с восхищением писал о лучших нравственных чертах горцев так: «Слава для горца есть необходимость жизни. Быть известным храбрецом в селении, в долине, в целых горах, т. е. в его мире — это высшая награда его трудов, его желаний». Одним из тех, кто воспевал доблесть, мужество, храбрость и другие высокие моральные качества горцев, был Батырай. Вот отрывок из песни, посвященной храбрецу:

Сколько бы песен я не спел — Только о храбреце пою, Если придет беда, Против ста один пойдет.

В кумыкской героической песне поется:

Да погибнут трусы! Честь батырам! Отрежьте косы женщинам, которые всех выходящих на очар в папахах считают равными между собой. В кумыкском фольклоре можно прочитать: «Красавица, да еще содержащая в порядке свое хозяйство, — гордость дома. Батыр и красавица украшение друг для друга. И пусть дом их будет стоять одиноким и на безводной горе, они и тогда возьмут свою долю». Ни одно чувство у горца не было развито так сильно, как любовь к свободе. Понятно, почему защиту родной земли от иноземных угнетателей жители страны гор рассматривали как священную обязанность. Когда горец собирался в поход, прямо у порога своего дома брал горсточку земли и, насыпав ее в маленький мешочек, вешал его себе на шею.

Родная земля должна сопровождать повсюду. Если бы его убили, товарищи, зарыв его труп, посыпали бы могилу этой землей. Ему бы легко было в ней, и это бы означало, что он похоронен дома.

Предавать забвению эти замечательные черты нравственной основы наших народов было бы преступлением.

1.6 О чести и достоинстве горцев У Магомед-Эфенди Османова — автора дореволюционного периода есть стихотворение, которое так звучит:

Не теряй мужчина чести, Не сберег ее, — беда.

Честь — цветок, на грязном месте Не цветущий никогда.

Здесь уздень, в чести сила, Честь оружие и броня, А без чести могила Для джигита-узденя.

— «Не тот бедняк, кто добро потерял, а тот, кто достоинство потерял»,—писал Э. Капиев. Расулу Гамзатову принадлежат слова: «В горах старики и выше всех вершин Востока считают собственную честь».

«Чем жить без чести, — говорят горцы, — лучше принять смерть».

Уважение старшего

У народа, не уважающего старость, нет будущего.

У всех народов в обычаях и традициях утверждалось незыблемое правило: уважать старшего. Древнегреческий географ и историк (I в. до н. э.) Страбон пишет, что у далеких предшественников дагестанцев — албанцев «обязанность жреца исполняет самый уважаемый человек после царя… Старость у албанцев в чрезвычайном почете и не только родителей и прочих людей». Как видно обычай — уважение старшего — это древняя традиция у всех дагестанцев. В Дагестане после обычая гостеприимства он считается вторым и наиболее значительным. Каждый житель Страны гор считал своим священным долгом чтить старшего по возрасту. Это не слепое, а глубокое признание авторитета человека, много прожившего, много испытавшего. В то же время оно предполагало уважение и национального достоинства народа. Справедливость, равенство прав и учет интересов людей, независимо от занимаемого положения, доверие, чуткость, вежливость, деликатность, скромность — все это соединялось в простой, казалось бы, традиции — уважение старости.

Для горцев старшее поколение всегда было живой памятью народа. В народе говорили: «умирает старый — в доме пусто, умирает малый — в сердце пусто». Поэтому считали их людьми большого самообладания и мудрости, и в трудное, критическое время обращались к ним за советом. У курушцев даже существовал обычай, если не с кем посоветоваться, люди должны были идти на поклон к большому валуну и получить ответ. Народное изречение гласит: «коль старика с тобою рядом нет, ты хоть со старым пнем держи совет». Во многих аулах, где не было старожилов, люди считали себя осиротевшими, полагая, что с уходом стариков из жизни не с кем посоветоваться. Это действительно печаль, когда из жизни уходят люди, известные своей честностью и рассудительностью. К сожалению, в Дагестане из-за отсутствия национальных архивных и книжных фондов почти неоткуда брать материал для обогащения представления о духовно-нравственных началах наших предков. Зато существует возможность встречаться со старожилами и записывать легенды, предания, песни, старинные адаты, собирать документы, редкие книги и рукописи. В них, кстати, можно обнаружить и множество неизвестных примеров об уважительном отношении к старшим. Ведь мы не должны забывать, что в Дагестане проживает свыше трех десятков народностей и этнических групп, каждая из которых по-своему выражает уважение и почтение к пожилым людям. Если бы удалось собрать такой материал, можно было бы составить интересную, поучительную книгу, своеобразный народный учебник.

2. Общественная роль старшего поколения

Общественная роль старшего поколения в Дагестане всегда была велика. По обычаю ни одно значительное мероприятие в аулах не проходило без участия аксакалов — самых почетных и уважаемых людей. Их считали хранителями народных традиций, Обычаев, нравов, обрядов. Ни один спор не решался без них, ни одно помилование или примирение не обходилось без их участия. Их авторитет и слово были непререкаемы.

Дагестанский джамаат — это сложный социально-политический организм с общинными традициями и держался он благодаря стараниям старшего поколения. Среди них было немало блестящих 20 ораторов, оказывавших этическое и нравственное воздействие на умы. Молодые люди постоянно испытывали на себе благожелательное влияние старшего в семье. Для них он был наставником и воспитателем. В свою очередь, старики встречали взаимное уважение и почтительность.

Путешественник XIX века И. Ф. Гаи с восхищением писал: «В наш век, когда в культурных странах молодые люди так мало уважают старших, весьма приятно видеть у этих „дикарей“, с каким почетом молодежь относится к родителям и старшим вообще. Воля родителей для детей — священный закон, и если сын почему-то не может исполнить волю отца, то он сам налагает на себя руку».

Итак, по дагестанскому адату, уважение — одно из важнейших требований во взаимоотношениях. И не только к самим горцам, но и к представителям других наций. Живший в годы Кавказской войны в Дагестане и наблюдавший за обычаями и нравами дагестанцев, декабрист Бестужев-Марлинский' записал в своем дневнике об этом: «Кавказских горцев напрасно обвиняют в жестокости. Очень редко были примеры, чтобы они терзали попавших им русских даже в пылу «гнева или мести на самом поле сражения. У себя дома горец заботливо промочит раны пленного, «попотчует» бузой, разделит пополам черный чурек свой».

Проявлять доброту и внимание к старшим в Дагестане прививалось с младенчества.

2.1 Общие нормы уважительного отношения к старшему Повиновение родителям и почтение к старшим — закон гор.

Приведем некоторые общепринятые нормы уважительного отношения к старшим, бытующие среди дагестанского населения:

Когда в комнату входит отец, дедушка или посторонний пожилой человек — младший встает и уступает место;

Когда в комнате несколько пожилых и молодых людей, пожилые сидят в порядке старшинства, а молодые стоят или сидят отдельно. Бывает и так: когда старший сидит, младший стоит до тех пор, пока не получит приглашение сесть;

За столом первым принимать пищу начинает старший;

При встрече на улице старшего каждый почтительно здоровается с ним.

Любой старший имеет право сделать заметание младшему, если последний ведет себя недостойно и может дать ему любое поручение. И тот не обидится и не ослушается;

При появлении старшего прекращаются драки и неразумные действия вроде курения, азартных игр и т, п.

Бывая в горах, я замечал, что горцы с большим уважением относятся друг к другу, придерживаются определенного этикета. В Гимри молодому человеку, зашедшему в магазин, наряду с другими покупками, захотелось попросить и бутылку вина. Он этого не сделал, пока здесь находились старшие товарищи. Ни один человек в нетрезвом виде не мог появляться на улице, если он не хотел общественного осуждения.

В жизни общества очень важно сохранить уважительное отношение подрастающего поколения к старикам, к старшим вообще.

На моих глазах в городском саду в Махачкале двое слегка, подвыпивших юнцов, вооружившись папиросами, истратили на них последнюю спичку. Мимо проходил пожилой уважаемый во всем городе человек, преподаватель ДГУ. Юнец, не обращая никакого внимания на почетные седины, окликнул: «Пс-с-с, эй! Дай спички!»

Человек, о котором я говорю, никогда в жизни не курил. Он так посмотрел на курильщиков, что одному из юнцов стало стыдно. Он отвернулся. Но на второго ничего не подействовало. Он только махнул рукой: «Ну, проходи, проходи! Чего уставился!»

Если бы все это видели в ауле старики, которые сегодня собрались на мою беседу о древних обычаях и о намусе, о том, что общими усилиями пора покончить с невоспитанностью, они бы сказали: «А все-таки в старом, было немало и хорошего. Вот, например, уважение к старшим».

Вопрос о воспитании уважения к старшим актуален и в наши дни. Заниматься этим должны и семья, и школа, и общественность. Начинать надо с детских лет, опираясь на народные обычаи, традиции, общечеловеческие ценности.

А вот в качестве любопытного примера. привожу услышанный сегодня рассказ моего лакского кунака Гусейнова А.

«В детстве мне однажды здорово досталось от отца за неуважительное отношение к просьбе старшего товарища. Было это так. Отец позвал меня со двора и послал к нашему родственнику, который жил на другом конце аула и строго наказал, чтобы я нигде не задерживался и побыстрей вернулся домой. Случилось так, что когда я проходил мимо сидящих у ворот мужчин, один из них протянул мне пустой кувшин и сказал, чтобы я сбегал к роднику за водой. Я ответил, что мне некогда и что я спешу по делу отца.

До отца слухи об этом происшествии дошли в тот же день к вечеру. Отец снял ремень и как следует отхлестал меня. «За что?» — удивился я. «А за то, — ответил отец, — что ты не послушался старшего и не сбегал за водой», «Да ведь ты же сам мне сказал, чтобы я нигде не задерживался», — возмутился я. Отец еще раз хлестнул меня ремнем и сказал: «Ты забыл, что тот человек был старше меня, и в этом случае ты обязан был слушаться его»,

Я, конечно, не сторонник наказания детей по старинке, но задачавоспитания у современных детей таких же простых общечеловеческих представлений уважения к старшим, каких добивался для своего сына отец этого юноши, остается в силе и для нынешнего поколения.

В дагестанских обычаях есть еще много примеров, воспитывающих людей уважать личность.

Так, если отец — глава семьи уезжал куда-то, то уважение распространялось на сына. Отец наставлял его: «Ты — старший; ты ответственен за семью». В этом проглядывается естественное желание родителей видеть в своем наследнике достойного продолжателя рода. Поступая так, отец воспитывает сына доверием и дает ему осознать самого себя и свой долг перед семьей.

C большим тактом и учтивостью в Дагестане соблюдается порядок сопровождения старших товарищей в дороге. В дороге старший идет оправа, младший слева. Если идут трое, старший находится в середине. Когда в пути целая компания, младшие как бы охраняют старших. Одна часть их располагается впереди, другая сзади, остальные — по бокам.

Вежливость и обходительность нужны всем людям. По древнему обычаю как бы кто ни спешил, горец дорогу уступал старшему. Это делалось даже, если идущий находился далеко и надо было дождаться его прихода. Учитывали, что тот, кого дожидались, шел по горной дороге (или тропе), преодолевая трудные подъемы и спуски. Особенно такого рода поступки замечались у молодежи и детей. Подошедший обычно, поблагодарив их за внимание, сам, в свою очередь, уступал им дорогу и только после этого продолжал путь.

Хочешь быть уважаемым, будь сам уважительным, — так гласит горская пословица.

2.2 Гостеприимство Из древних традиций горцев, пожалуй, больше всего поражает впервые появившегося в Дагестане человека обычай гостеприимства. Дагестанские пословицы гласят: «Да не придет такой день, чтобы к вам не пришел гость!».

По издавна сложившимся обычаям каждый горец считал за честь достойно принять гостя. Гостей принимали в любое время дня и ночи. У дагестанцев существовал даже обычай: когда садились обедать или ужинать, все делили поровну между членами семьи — и отделяли порцию на случай, если вдруг придет запоздалый гость.

Как путник становился гостем? Причины разные: сбился с пути, попал в пургу, заболел или приехать в аул заставила нужда.

1. Если человек впервые в ауле Если человек в незнакомом ауле впервые, он отправляется на годекан, где обычно до глубокой ночи сидели люди. Обращался к ним с приветствием, а затем сообщал, кто он, из какой местности и что привело его сюда. Как только становилось известным, что приезжий не имеет в ауле кунака, сидящие на годекане говорили: «Ты наш гость». Когда на гостя притязало несколько человек, предпочтение принять его отдавалось старшему. Если путник оказался в ауле ночью, можно было постучаться в любой дом, сказать, кто он, и его тепло принимали.

В некоторых аулах существовал обычай очередности приема гостей. Представитель сельской администрации приводил приезжего в дом и объявлял — он ваш гость. Если кто отказывался от предложения сельского исполнителя примять приезжего, то с такого хозяина взыскивался определенный штраф.

В западной Аварии путник не шел к годекану, а заходил в любой дом и говорил: «Давайте будем братьями». Такой гость считался еще более почетным.

Очень часто гость одного брата> становился им и для остальных братьев и родственников.

Принять гостя и оказать ему услуги горец считал своим нравственным долгом. Об уважении священного закона гостеприимства свидетельствует сохранившаяся надпись на каменной плите сакли дидойца: «Не из гордости или тщеславия, не ради почестей или удовольствий жизни построен настоящий дом, но ради того, чтобы в нем принимать высоких и дорогих гостей и дать им удобный отдых после трудного пути. Каждый гость, входящий в этот дом, найдет почетный прием, полную безопасность, удобства и приют. Построен этот дом по завету предков, чтобы принимать высоких гостей. Строитель дома; не ты хозяин и владыка настоящего жилища, а твои высокие гости.

Господин дома, храни твоих гостей и служи им три дня, пока они не станут хозяевами настоящего дома.

Один Бог, а Магомет пророк его. Да хранит настоящий дом. Пусть гость не проезжает мимо этого дома". «Гость — посланник Аллаха" — говорили горцы. Его встречали почтительным поклоном. Приезд гостя считался приятным случаем для вcex домашних проявить услужливость.

Так откосились к каждому вошедшему в дом, кто бы он ни был, к какой бы нации и вероисповеданию не принадлежал. Даже кровник становился для хозяина священною особою и вступал во все права гостя, т. е. под особую защиту. Его кормили, поили и содержали как родственника, даже лучше.

Приведу лишь некоторые штрихи из горского этикета приема гостя, Старинная кумыкская пословица гласит: Гостю еду можешь не дать, а встречай радушно.

Когда гость приходит в дом, первым долгом мальчик или девочка бегут с кувшином за родниковой водой для него, и начинает разводиться огонь в очаге, По обычаю хозяева должны забыть о своих делах и все внимание уделить гостю. Особым почетом бывает окружен представитель другой народности.

Во всех горских аулах гостю отводится лучшая комната. Бели такой комнаты нет, то хозяева дома уходят к родственникам, создавая гостю удобства.

Гость в горах не бывает неожиданным. Горец всегда ждет его. На этот случай хозяйка всегда оставляет в котле хинкал и кусок мяса. Бывало, что стыдились своей бедности. Постучит человек в дверь, а в доме куска хлеба нет. Тогда хозяйка обращается к соседу, а если и у того ничего нет, кладет на стол последнее, что есть в доме. Во всех случаях хозяева стараются угостить гостя лучшими блюдами дагестанской кухни.

Во время еды ни в коем случае ни хозяин, ни хозяйка не прерывали трапезу (не поднимались из-за стола), пока не насытится гость. Даже когда последний скажет «алхамдулилла» («хвала Богу», баркала — спасибо), хозяин все уговаривал, чтобы тот продолжал есть, причем клал перед ним лучшее мясо, сыр, хлеб, Гость ни в чем не должен нуждаться — такой неписаный обычай горцев. Учитывая, что путник мог в дороге промокнуть или простыть, во многих горских домах держали шубы, предназначенные для гостей.

Этот обычай распространен и сейчас.

Приезжий мог гостить столько времени, сколько ему было нужно для дела. У багулалцев существовал обычай в течение трех дней не спрашивать у приезжего ни о чем. По истечении трех дней с ним вели разговор как с равным членом семьи.

Позором считалось, если кто-либо оскорблял гостя. Хозяин в таких случаях должен был отомстить невежде. В горном ауле существовал даже закон, по которому «если убьют гостя из другого общества, то виновный отвечает как за убийство жителя Тиндальского общества». По обычаю у всех горских народов пришелец всегда находил поддержку не только хозяина, но и всего джамаата.

О святости обычая гостеприимства свидетельствует дореволюционный этнограф Н. Семенов в своей статье о кумыкских обычаях. Он пишет, что кумыки обеспечили неприкосновенность врагу, убившему брата хозяина дома, в котором тот укрылся, в качестве гостя. Сам же кровник не знал, что остановился у брата им же убитого человека. «Скрыв кровника, — пишет Семенов, — от всех родственников, брат убитого ночью вывел его за аул, дал ему лошадь и сказал на прощание: «Теперь уезжай куда хочешь и больше никогда на глаза не попадайся, потому что я брат того, чью кровь ты пролил сегодня».

При госте, если он не знал языка сельчан, говорили на понятном языке.

Когда в доме горца появлялся гость, в нем воцарялось радушие. В ropax не прятали от гостя жен, дочерей. Гость находил здесь добрых людей — чем старше гость, тем считался почетнее.

Гость для горца личность неприкосновенная. В его защиту он готов на крайние поступки.

Горец никогда не выпускает гостя — из дома с пустыми хурджинами. В них он кладет хлеб, мясо, сыр, какой-нибудь подарок. В Лакском районе перед уходом гостя ставили у крыльца кувшин с родниковой водой. Это означало: «Пусть дорога! будет счастливой, пусть в пути гость не испытает жажду».

Когда гость уезжает, хозяин сопровождает его до границы >аула, как правило, идет впереди гостя, тем самым, показывая, что гость находится под его покровительством.

Согласно горской традиции гостеприимства человек, к какой бы национальности ни принадлежал, на каком бы языке ни говорил, мог обойти весь Дагестан, не тратя ни одного абаза (рубля). Везде и всюду он находил приют, радушие и угощение. «Дом, куда не ходят в гости, — горцы говорили — несчастный дом».

В чужом ауле по торговым делам В этих случаях обычаи гостеприимства проявлялся по-особому. Когда балхарец (цудахарец, унцукулец, гимринец) или кто другой приезжал в аул торговать посудой и у него там не было кунака, то первый встретившийся обязан был пригласить торговца к себе в гости. Немедленно оповещал сельчан, что-де к нему приехал такой-то человек и привез продавать то-то. На оповещение откликались в первую очередь родственники, а затем шествовал по аулу с продавцом и не покидал его, пока не была распродана вся посуда.

Забота о человеке иной национальности По традиции, горцы, более внимательны, более снисходительны к человеку другой национальности, иного языка, волею судьбы оказавшемуся в горном селе, понимая, что такому человеку труднее в незнакомых, непривычных горных условиях. Само собою выходило так, что каждый стремился посодействовать ему, причем, незаметно, исподволь, дабы не поставить гостя в неловкое положение. Ему обычно прощали невольные промахи, происходившие от незнания, которые «своему» ни за что бы не простили. Поэтому, когда мы говорим о необходимости сохранения культурного наследия, культурных традиций, то имеются в виду не только великие произведения литературы, искусства, зодчества — храмы, картины, мрамор, золото, но и такое вот традиционное отношение к гражданскому долгу нации, которое в наши дни может и должно стать элементом интернациональной культуры.

Действительный член русского географического общества Владимир де Лиль-Адам в 1875 году посетил аул Ая-Махи. Он так рассказывает о гостеприимстве даргинцев: «Хозяева мои старались угостить меня как можно лучше и, кроме того, более достаточные лица часто звали меня в гости, причем подавали самые затейливые блюда лезгинской кухни: галушки из теста с уксусом домашнего приготовления, из бараньей сыворотки и с бараньим салом; пельмени или лепешки, то с творогом, то с начинкой козлиной, бараньей, тыквенной или яичной; разного рода мясо: козлятину и баранину; яйца, совершенно пресный хлеб, наконец, мед, а иногда и ежевику, которая во множестве растет в лесах».

Он же: «Я нашел в чисто убранной комнате стол, уставленный самыми лакомыми, по понятиям лезгин, кушаниями: тут были галушки с чесноком, крутые яйца, яичница, соления, баранина, курдючное сало, молоко, сметана, сыр, два сорта хлеба, знак цивилизации — чай».

Обычаи дагестанского гостеприимства представляют интерес не только для истории быта народов. В них много положительного и в смысле нравственного воспитания людей.

Новое в гостеприимстве В советское время содержание и характер старых обычаев гостеприимства изменились. Появились в них и элементы нового, неизвестного до революции. Мне кажется, что главным в этом новом являются черты дружбы народов, пронизавшие древние обычаи.

Как-то мне пришлось побывать на родине народного поэта Дагестана Tarира Хрюгского. В доме одного, из учителей собрались люди, приехавшие с разных концов Дагестана. Приняла нас пожилая, но очень энергичная горянка. Мы ей, конечно, доставила немало хлопот. Покидая дом и благодаря хозяйку за гостеприимство, я оказал, чтобы она не сетовала на нас за неожиданное посещение. Она воскликнула: «Вы же все пришли к нам как братья, а это большая радость».

Недавно между городом Извергом и селением Мекеги введено автобусное сообщение. Автобус делает два рейса в сутки. Расписание 'было составлено так, что одному шоферу поневоле приходилось ночевать в ауле. Гостиницы там нет, что доставляло этому водителю немало неудобств. Тогда колхозники договорились и выделили для гостя маленькую комнату в школе и оборудовали ее. Мало того, они заметили, что шоферам скучно коротать вечера в одиночку, и они один за другим стали приглашать их в гости. Шоферы сменялись. Это были люди самых разных национальностей.

Любопытно, что у багулалцев еще в старину тот гость, который заходил в дом и говорил «Давайте будем братьями», считался самым почетным. Исторически тенденции межплеменного братства складывались, видимо, в процессе странствий горских мастеров-ремесленников. Толчком была и торговля. Гергебильцы, унцукульцы, цудахарщы, хаджалмахинщы, гимринцы, балахинцы, когда поспевали фрукты, уезжали с груженными на ослов корзинами в самые отдаленные аулы Дагестана. Постоянными путниками были и гончары-балхарцы, торговавшие посудой.

Обычай был такой: если человек приехал с миром и для обмена тем, что нужно людям, его кто-нибудь обязательно приглашал к себе в гости. Случайный кунак часто становился другом на многие годы.

Черты межнациональной дружбы в наши дни проявляются с особой силой. Во время одной из поездок в Кайтаг мне довелось быть гостем русской учительницы. Я не хотел стеснять ее, но она сказала, что здесь народ гостеприимный, она не раз испытала это на себе и рада отплатить за доброту и сердечность усвоенным ею обычаем гостеприимства горцев.

Старый обычай благотворно отразился в Кайтаге и на отношении к приезжим специалистам. Им здесь стремятся создать самые благоприятные бытовые условия.

Есть аулы, где традиции гостеприимства особенно сильны. В Лакском районе в этом отношении выделяются аулы Лахир и Кара. У человека, побывавшего здесь, складывается впечатление, что люди специально готовились к его приему.

От прошлого в обычае гостеприимства сохранились и некоторые родовые черты. Вот пример. В аулах Гонода Гунибского и Нахки Акушинского районов гость одного из братьев обязательно считается и гостем остальных братьев. Его так и водят из дома в дом.

Интереснейшая запись в одном из моих путевых дневников по Табасарану. Здесь, в Верхнем Табасаране, крестьяне, отправляясь на работу в поле, берут с собой запасы продуктов на целый день и обязательно запасаются кислым молоком. Оно утоляет жажду. Во время обеденного перерыва они устраивают привал у родника, или у края дороги, и каждый, кто бы в это время не проходил мимо, приглашается разделить трапезу. Сколько бы ни собралось людей, все делят поровну. Трудно бывает делить мо­локо. Чтобы всем хватило, в него добавляют воду. Говорят, что подливать в кислое молоко воду можно только до тех пор, пока молоко не станет цвета синего небо. Это предел.