Источники права Европейского союза

1. Понятие источников права ЕС

2. Классификация источников права ЕС

2.1 Источники первичного права ЕС

2.2 Источники вторичного права ЕС Заключение Список использованных источников

Система источников права Европейского союза (далее ЕС) отличается значительным своеобразием. Причем в учредительных документах нет ни понятия права Европейского Союза, ни понятия его источников. В системе категорий права понятие «источник права» выполняет двойственную функцию. Так, с одной стороны, оно позволяет отграничить источники права от социальных регуляторов, которые таковыми не являются. С другой стороны, данное понятие раскрывает место того или иного источника в системе источников права. В современном праве, как в отечественной, так и в зарубежной литературе формально-юридическое понимание источника права является наиболее часто употребляемым и распространенным. К одной из наиболее важных и определяющих характеристик источника права относится его обеспечение силой государственного принуждения. Но, тем не менее, проблема источника права изучена явно недостаточно, что и определяет актуальность данной работы, поскольку даже само понятие «источник права» до сих пор является спорным, хотя и представляет одну из фундаментальных категорий в праве. Поэтому выявление путей формирования системы источников права ЕС, ее системообразующих принципов позволяет внести определенную ясность в решение данной проблемы. Для этого необходимо исследовать как источниковые базы национальных правовых систем европейских государств, учредивших Сообщества, так и источники права современных международных организаций, а также принципы и нормы международного права.

Объектом данной курсовой работы являются нормы права, составляющие источники права ЕС. Их изучение, обобщение и классификация составляют цель данной работы и определяют задачи, а именно проанализировать имеющийся материал, систематизировать его и ответить на главные вопросы курсовой работы: что составляет понятие и классификацию источников права ЕС.

При выполнении данной работы автор руководствовался международными правовыми актами, комментариями к нормативно-правовым актам, учебной и монографической литературой.

1. ПОНЯТИЕ ИСТОЧНИКОВ ПРАВА ЕС

В силу уникального своеобразия права Сообщества вопрос о его источниках представляет известную сложность. В отечественной и зарубежной специальной литературе отсутствует единство мнений в вопросе о системе источников права Сообществ. Существует не одно, а несколько оснований для их классификации. «Право сообществ имеет комплексную природу, — пишет в этой связи российский ученый М. Л. Энтин. — Построить систему его источников при помощи лишь одного какого-то критерия, которому приписывается универсальное значение, весьма сложно» [1; С. 31].

Академик Б. Н. Топорнин объясняет эту многомерность системы источников права ЕС тем, что «приходится сопоставлять, „разводить“ по группам и выстраивать в единый ряд правовые акты, имеющие неодинаковое происхождение, отличающиеся по характеру действия, прямому или опосредованному, относящиеся к исключительным или конкурирующим полномочиям Сообществ» [2; С. 164].

Одной из причин своеобразия источников права ЕС является способ их правового закрепления. Сложившаяся здесь практика опровергает высказанный в отечественной правовой литературе взгляд, что всякая система источников права должна быть закреплена в правовой форме [3; С. 102].

Правовое закрепление источников права ЕС отличается нечеткостью и неопределенностью. Как представляется, на момент создания Сообществ такой подход государств-учредителей имел свое объяснение. Во-первых, они не до конца «раскрывали карты», стремясь опустить вопрос о будущих наднациональных полномочиях Сообществ. Во-вторых, рассматривали Сообщества как динамично развивающуюся структуру. Отсюда — так называемые «подразумеваемые» полномочия (implied powers) институтов Сообществ, позволяющие Совету и Комиссии в известных условиях выходить за рамки четко очерченных полномочий. В-третьих, как верно отмечает М. Л. Энтин, «априорно… установить круг источников внутреннего права европейских сообществ было крайне сложно. В результате вопросы определения источников права сообществ отошли к области дискреционных полномочий Суда ЕС» [1; С. 24].

Такой подход резко контрастирует со сложившейся в этой области международной практикой. К примеру, Устав Международного суда ООН содержит подробный перечень всех источников права, которые при рассмотрении дел применяет Международный суд (ст. 38). В отличие от этого учредительные договоры ограничиваются краткой формулой, согласно которой Суд обеспечивает сохранение единообразия права Сообщества при толковании и применении этих договоров (ст. 164 Договора о ЕЭС; ст. 136 Договора о ЕВРОАТОМе; ст. 31 Договора о ЕОУС).

Характерно, что ни понятия права Сообществ, ни понятия его источников в учредительных договорах не содержится. Лишь при определении правотворческих полномочий Совета и Комиссии, а позднее и Европарламента перечисляются акты, в форму которых облекаются властные веления этих органов (ст. 189 Договора о ЕЭС; ст. 14 Договора о ЕОУС). Об этих актах речь пойдет ниже.

В отечественной правовой литературе отмечается, с одной стороны, что право Сообществ «хорошо организовано, систематизировано и внутренне согласовано», с другой, что критерии классификации правовых актов Сообществ неудовлетворительны и нуждаются в пересмотре. Этой проблеме была посвящена одна из деклараций, изданных в качестве приложения к Маастрихтскому договору. В ней признавалась необходимость созыва в 1996 г. межправительственной конференции, призванной определить, в какой степени возможен пересмотр классификации актов Сообществ с целью создания соответствующей иерархии между ними.

При общей характеристике источников права ЕС следует обратить внимание на следующий момент. В зарубежных работах по данной проблеме, с одной стороны, понятие «источник права» толкуется в традиционном смысле как форма выражения и закрепления правовых норм, форма их бытия, с другой — ему придается иное значение: как первопричины возникновения права ЕС, основы, на которой оно создается. В этом смысле под источником прав ЕС понимается международная солидарность, желание сохранить, мир и построить лучшую Европу путем экономической интеграции [5, С. 31].

По существу, речь в данном случае идет о своеобразной трактовке в контексте права ЕС понятия «источник права в материальном смысле» .

2. КЛАССИФИКАЦИЯ ИСТОЧНИКОВ ПРАВА ЕС

При классификации источников права Сообществ мы берем за основу наиболее распространенный в отечественной и зарубежной правовой литературе подход, согласно которому источники права ЕС подразделяются на «первичные» и «вторичные» .

Первичные источники исходят непосредственно от государств-членов. Будучи высшими в иерархии источников права ЕС, они порождают производное, или вторичное право и определяют критерии его действительности. [6; С. 112]. К первичным источникам права относятся прежде всего три учредительных договора — Парижский 1951 г. о Европейском объединении угля и стали и два Римских 1957 г. — о Европейском экономическом сообществе и EBPOATOMe, а также протоколы и декларации, изданные как приложения к ним и последующие поправки и дополнения. Это, в частности, такие акты, как Договор о слиянии 1965 г., Акт Совета о прямых выбора в Европейский парламент (1976 г.), договоры о присоединении к Сообществам новых членов, Единый Европейский Акт 1986 г., Маастрихтский договор 1992 г., Амстердамский договор 1997 г. Как уж отмечалось, первичные источники сравнивают с Конституцией Coобществ, поскольку они определяют цели, принципы, организационную структуру Сообществ и основу их правопорядка.

Английские авторы Д. Ласок и Дж. В. Бридж видят специфику договоров, составивших «конституцию» Сообществ, не столько в том, что на их основе созданы наднациональные институты, сколько в том, что, в отличие от типичных международных договоров, государства-участники не могут без участия институтов ЕС обеспечить их реализацию [6; С. 114].

Учредительные договоры являются самоисполнимыми, т. е. после ратификации они автоматически становятся правом на территории государств-членов и непосредственно применяются судами как нормы национального права. В этом смысле они рассматриваются не как международные соглашения, а как законодательные акты.

Акты вторичного права, в отличие от «конституции» Сообществ, сравнивают с законами и подзаконными актами (правительственными постановлениями, министерскими решениями и т. д.). Думается, такое сравнение верно лишь в той части, что акты вторичного права действительно производны от права «первичного». «Подзаконность» вторичного права нашла закрепление в Маастрихтском договоре, предписывающем Европарламенту, Совету, Комиссии и Суду осуществлять свои полномочия в соответствии с условиями и согласно целям, предусмотренным Учредительными договорами, последующими договорами и актами, внесшими в них изменения и дополнения, а также с положениями данного Договора.

Однако, как отмечалось, между иерархической структурой актов «вторичного права» и системой органов, их издавших, существует явное несоответствие.

" Вторичное" право является «подзаконным» также по своей функциональной роли: как закон в странах романо-германского права требует для своей реализации издания конкретизирующих его декретов и иных подзаконных актов, так и акты «вторичного» права порой являются средством реализации права «первичного». Речь идет о ситуации, когда последнее провозглашает направления политики, общие принципы, цели и задачи Сообществ в сфере интеграции, что предполагает необходимость издания для их реализации конкретизирующих норм.

Следует отметить, однако, что в ряде случаев нормы «первичного» права непосредственно ставят задачу такой конкретизации (например, ст. 189 Договора о ЕЭС). Вместе с тем в таких сферах, как организационная структура Сообществ, правотворческие процедуры, нормы «первичного» права вполне конкретны.

Если исходить из того, что акты «первичного» права формируются «извне», то в эту группу следовало бы включить и международные соглашения ЕС.

Правда, их «внешний» характер порой достаточно условен, поскольку речь идет о соглашениях, заключенных от имени Сообществ не только с третьими странами или международными организациями, но и между государствами-членами по вопросам интеграции (ст. 220 Договора о ЕЭС). В частности, они могут заключаться, когда для решения вопросов, тесно связанных с деятельностью ЕС, органы Сообщества не обладают необходимой компетенцией. Эти соглашения подлежат применению как Судом ЕС, так и национальными судами государств-членов. Такое нормотворчество ограничено рамками, которые обусловлены целями и задачами Сообществ, закрепленными в учредительных договорах. В этом контексте вполне логична позиция Суда ЕС, согласно которой указанные соглашения не могут изменять существующего права Сообществ. Видимо, тот факт, что этим соглашениям присущ частично «внутренний» характер, привел английских авторов Д. Ласока и Дж. В. Бриджа к выводу, что те и другие занимают в системе источников права ЕС промежуточное положение между учредительными договорами и актами «вторичного» права [6; с. 122 — 125].

Учитывая известную нечеткость критериев классификации, следует признать допустимость такого подхода, так же как и возможность отнесения таких соглашений к источникам «первичного» права.

" Вторичные" источники, в отличие от источников «первичного» права, формируются, так сказать, изнутри [2; С. 165]. Речь идет о праве, создаваемом институтами ЕС в рамках компетенции, а также в соответствии с целями, которые определены учредительными договорами. Это — акты Совета, Комиссии, Европарламента и Суда ЕС.

И хотя эта компетенция не есть величина постоянная (особенно применительно к Европарламенту), однако при всем этом Совет, Комиссия и Европарламент облекают свои предписания в форму регламентов, директив и решений, рекомендаций и заключений (ст. 89 Договора о ЕС).

Регламент предназначен для общего применения. Он является обязательным во всех своих частях и подлежит прямому применению во всех государствах-членах.

Директива, будучи обязательной для каждого государства-члена в отношении ожидаемого результата, сохраняет, однако, за национальными властями свободу выбора форм и методов действий.

Решение обязательно во всех своих частях для тех, кому оно адресовано.

Рекомендации и заключения не являются обязательными.

Спецификой правового закрепления актов «вторичного» права является неоднозначный подход к этому вопросу учредительных договоров. Так, Договор о ЕОУС, в отличие от двух других учредительных договоров, предусматривает лишь три вида юридических актов: решения, рекомендации и заключения (ст. 14 Договора). Здесь отсутствуют регламенты и директивы. Включение этих актов в текст двух последующих учредительных договоров свидетельствует о недостаточности первоначального их «арсенала». По мнению К.-Д. Борхардта, необходимо было смириться с различиями двух концепций до слияния трех Сообществ в будущем [5; С. 34].

Если первичное право сравнивают с конституцией Сообществ, то регламент (общее решение по Договору о ЕОУС) как акт «вторичного» права сопоставляют с обычным законом. Для того, чтобы акт мог называться регламентом (в рамках ЕОУС — решением), он должен соответствовать некоторым формальным признакам. Прежде всего необходимость его издания должна быть предусмотрена Учредительным договором. По крайней мере, такой линии следует практика Суда Сообществ. Далее регламенты (так же как директивы и решения) в соответствии со ст. 190 Договора о ЕЭС должны; быть мотивированы и содержать ссылки на предложения или заключения, которые должны быть запрошены в обязательном порядке согласно Договору. На практике степень необходимости этих предложений и заключений зависит от характера обсуждаемого вопроса. Регламенты отличаются от других актов ЕС наиболее общим характером изложения предписаний. Они обязательны для государств-членов и обладают на их территории силой закона без трансформации или утверждения.

Посредством регламентов регулируются наиболее важные вопросы политики ЕС. Однако при всем этом регламенты не являются актами Европарламента и даже не ратифицируются им.

Следующим по юридической силе актом, входящим во «вторичное» право, является директива (рекомендация по Договору о ЕОУС). Специфика ее состоит в том, что, будучи обязательным актом, она включает предписания, меры по исполнению которых определяют сами государства. Благодаря этому директива позволяет сочетать единство политической линии в рамках ЕС с учетом специфики местных условий. Неудивительно, что именно директива играет основную роль в процессе гармонизации права Сообществ, предусмотренной статьей 100 Договора о ЕЭС.

Директива может адресоваться государствам-членам как в целом, так и к отдельным из них, в то время как рекомендации ЕОУС могут быть адресованы также и отдельным фирмам ЕС.

Директивы не наделяют правами и обязанностями граждан ЕС, покуда не будут введены в национальное законодательство компетентными органами государства. При этом в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения директивы права и интересы граждан могут пострадать. Чтобы избежать подобных последствий, Суд ЕС постановил, что граждане Сообщества могут требовать прямого применения директивы или рекомендации. Но такая возможность появляется лишь по истечении срока, указанного в директиве для инкорпорации ее в национальное законодательство, и при условии, что формулировки соответствующих норм директивы не позволяют государствам-членам определять ее правовые последствия по собственному усмотрению [5; С. 37].

Важное значение для практики применения директив имеет решение Суда ЕС по делу Francovich v. Italian Republic (1991). В нем Суд установил обязанность государств-членов по возмещению убытков индивидам, причиненных вследствие неприменения директив ЕС.

В этом контексте следует рассматривать положение Декларации о применении права, принятой в числе других в качестве приложения к Маастрихтскому договору. В ней, в частности, отмечается, что полная и точная инкорпорация в национальное законодательство адресованных ему директив Сообщества в пределах установленных ими сроков является основным условием сплочения и единства в процессе европейского строительства.

Решение Совета или Комиссии — следующий акт «вторичного» права — как и регламент, обязательно во всей своей полноте для тех, к кому оно адресовано, т. е. для государств-членов, индивидов либо корпораций.

Решение отличается от регламента большей степенью конкретности своих предписаний. Кроме того, в отличие от регламента, оно обязательно лишь для тех, кому адресовано, в то время как, в отличие от директивы, обязательно во всей полноте и не оставляет его исполнителям дискреционных полномочий.

При попытке провести аналогию с актами внутреннего права решение справедливо сравнивают с источником административного права, в отличие от регламента и директивы, которые входил" бы в круг законов.

Сравнение директивы с основами законодательства в федеративном государстве[2; С.171], на наш взгляд, верно лишь отчасти. Оно правильно в том смысле, что директива определяет, так сказать, основы регулирования того или иного вопроса, однако неверно потому что основы законодательства стоят в иерархии актов выше обычного закона. В данном же случае все наоборот: директива — акт подзаконный.

Вопрос о том, можно ли рассматривать рекомендации и заключения в качестве источников права Сообществ, является дискуссионным. С одной стороны, они включены в число актов Сообществ, перечисленных в ст. 189 Договора о ЕЭС. Кроме того, необходимость их издания предусмотрена рядом статей того же Договора (27, 64, 81, 102). С другой стороны, в той же ст. 189 говорится, что они не являются обязательными.

Ответ на этот вопрос неоднозначен. Так, термин «рекомендации» по Договору о ЕОУС является аналогом директивы в рамках ЕЭС и ЕВРОАТОМа. Обязательность рекомендации в рамках ЕОУС позволяет рассматривать ее как источник права. В остальном же рекомендации и заключения, будучи необязательными, не входят, по логике вещей, в систему источников права ЕС.

Однако, с другой стороны, существование «не обязательных» актов не есть особенность лишь Сообществ. Оно характерно для международных организаций суверенных государств, к числу которых при всех особенностях можно отнести и Европейское сообщество. Его институты осуществляют различные функции, в том числе законотворчество и управление. Хотя формально рекомендации и заключения не могут рассматриваться в качестве источников: права Сообщества, однако потенциально являются вспомогательными элементами правотворческого процесса в рамках ЕС[6; с. 154].

Одна из отмеченных выше особенностей актов «вторичного» права состоит, в частности, в известной рассогласованности между иерархичностью этих источников, с одной стороны, и, по существу, горизонтальным соотношением издающих их правотворческих органов Сообщества (исключая Суд ЕС). Этим система источников права; ЕС существенно отличается от соответствующей системы национального (внутригосударственного) права, где юридическая сила акта обусловлена местом издавшего его органа в системе органов государства. В данном случае акты разной юридической силы издаются одними и теми же органами, вследствие чего проходит известное «наложение» компетенций, обусловившее в ряде случаев недостаточную четкость критериев построения вертикали источников права. В этих условиях она строится на основе таких факторов, как степень важности регулируемого вопроса, место акта в функциональной деятельности Сообществ, его роль в механизме правореализации и т. д.

В группу источников «вторичного права» входят также решения Суда ЕС, имеющие силу прецедента. В специальной литературе отмечалось, что Суд ЕС выполняет разнообразные функции, выступая в роли конституционного, административного, гражданского суда, суда по трудовым спорам и т. д.

Отсюда разнообразна и правотворческая роль Суда: она осуществляется не только при рассмотрении дел, но и в ходе реализации контрольных функций, а также преюдициальной компетенции.

2.1 Источники вторичного права ЕС

" Первичное право" включает в себя также ряд иных источников права. Это, в частности, общепризнанные принципы и нормы международного права, особенно в сфере защиты прав человека, общие принципы права, действующие во всех государствах-членах. В процессе становления находится обычное право Сообществ.

Первичное право Европейского Союза — это документы основополагающего характера, которые обладают высшей юридической силой в его правовой системе. Источники первичного права разрабатываются и принимаются совместно государствами-членами и потому являются по форме международными договорами.

В качестве источников первичного права Союза выступают, в первую очередь, его учредительные документы (договоры): Договор об учреждении Европейского сообщества 1957 г. (Договор о ЕС), Договор об учреждении Европейского сообщества по атомной энергии 1957 г. (Договор о Евратоме) и Договор о Европейском Союзе 1992 г. Эти документы (включая протоколы к ним) были рассмотрены выше в разделе II (см. вопрос № 15). Они составляют основное первичное право Союза.

Кроме учредительных договоров в первичное право Европейского Союза входят источники, которые содержат к ним изменения или дополнения, — дополнительное первичное право:

а) ревизионные договоры, посредством которых вносятся поправки в Договор о Европейском Союзе и другие учредительные документы.

Последним ревизионным договором, в редакции которого действуют ныне учредительные документы Союза, служит Ниццкий договор от 26 февраля 2001 г. (вступил в силу 1 февраля 2003 г.). Полное название этого источника: «Ниццкий договор, изменяющий Договор о Европейском Союзе, договоры, учреждающие Европейские сообщества, и некоторые связанные с ними акты»;

б) договоры о присоединении, на основании которых в Европейский Союз вступают новые государства-члены.

Подобные договоры заключаются с согласия Европейского парламента между действующими государствами-членами, с одной стороны, и государствами-кандидатами на вступление — с другой. Последний договор о присоединении, на основании которого в Европейский Союз вступили 10 стран Восточной Европы и Средиземноморья, был подписан 16 апреля 2003 г. и вступил в силу 1 мая 2004 г.

Составной частью каждого договора о присоединении выступает Акт об условиях присоединения, который вносит соответствующие поправки в учредительные документы (например, об изменении численного состава «европейских» институтов) и устанавливает переходный период для постепенной адаптации новых государств-членов к требованиям Европейского Союза.

К актам об условиях присоединения, как и к учредительным документам, приложены многочисленные протоколы, являющиеся их составной частью. Всего существует более 80 подобных протоколов:

— 30 протоколов к Акту об условиях присоединения Великобритании, Дании и Ирландии (вступил в силу в 1973 г.): Протокол «О Фарерских островах», Протокол «О некоторых количественных ограничениях, интересующих Ирландию» и др.;

— семь протоколов к Акту об условиях присоединения Греции (вступил в силу в 1981 г.): Протокол «Об обменах познаниями с Греческой Республикой в области ядерной энергии», Протокол «Об экономическом и индустриальном развитии Греции» и др.;

— 25 протоколов к Акту об условиях присоединения Испании и Португалии (вступил в силу в 1986 г.): Протокол «О региональном развитии Испании», Протокол «Относительно импорта в Португалию автомобилей из третьих стран» и др.;

— 10 протоколов к Акту об условиях присоединения Австрии, Финляндии и Швеции (вступили в силу в 1995 г.): Протокол «Об Аландских островах», Протокол «Об использовании специфически австрийских терминов немецкого языка в рамках Европейского Союза» и др.;

— 10 протоколов к Акту об условиях присоединения Венгрии, Кипра, Латвии, Литвы, Мальты, Польши, Словакии, Словении, Чехии, Эстонии (в силе с 1 мая 2004 г.): Протокол «Об изменениях, вносимых в Устав Европейского инвестиционного банка», Протокол «О Кипре», Протокол «О транзите лиц сухопутным путем между Калининградской областью и остальными частями Российской Федерации».

Хотя большинство протоколов к Актам об условиях присоединения носят узкоспециальный характер, по крайней мере некоторые подобные документы в силу важности вопросов, ими регулируемых, планируется оставить в силе, приложив их к будущей Конституции Европейского Союза (наряду с протоколами к нынешним учредительным договорам);

в) Акт «Об избрании членов Европейского парламента прямым всеобщим голосованием» от 20 сентября 1976 г. (с изменениями и дополнениями от 25 июня и 23 сентября 2002 r.). Данный Акт закрепляет основополагающие правила, в соответствии с которыми проходят выборы в представительный институт Европейского Союза на всей его территории (см. вопрос № 35);

г) Решение «О системе собственных ресурсов Европейских сообществ» от 29 сентября 2000 г., устанавливающее источники финансирования доходной части бюджета Сообществ (ныне — общего бюджета Европейского Союза) на базе сочетания международно-правовых и государственно-правовых подходов. В первоначальной редакции назывался «Акт об избрании представителей в Европейский парламент прямым всеобщим голосованием».

К «собственным ресурсам» Сообществ отнесены, в частности, таможенные пошлины, сельскохозяйственные сборы и отчисления государств-членов, соответствующие размеру их ВВП и доле взимаемого на их территории НДС.

Несмотря на свои названия, Акт 1976 г. и Решение 2000 г. на деле являются нормативным договорами, дополняющими текст Договора о ЕС 1957 г. Хотя проекты этих документов утвердил Совет Европейского Союза (в первом случае — по предложению Европейского парламента), они вступили в силу лишь после ратификации всеми государствамичленами.

Остановимся несколько подробнее на вопросе об общих принципах права Сообществ. Общие принципы права, действующие в государствах-членах, рассматривались в качестве источников права еще в период существования Европейского объединения угля и стали. Впоследствии эта формула была воспроизведена в Договоре о создании ЕЭС. Так, согласно ч. 2 ст. 215 этого Договора, в случаях внедоговорной ответственности Сообщество возмещает убытки, причиненные его институтами или служащими при осуществлении ими своих обязанностей, в соответствии с общими принципами права, действующими во всех государствах-членах. Указанные принципы рассматриваются как составная часть права ЕС, а их нарушение — как основание для отмены в судебном порядке актов Сообществ. По мнению Суда, отраженному в ряде решений, источниками формирования этих принципов являются конституционные традиции государств-членов, Европейская конвенция прав человека и другие, международно-правовые акты.

С вступлением в члены Сообщества Великобритании возникла проблема интеграции общих принципов права государства-континента — члена ЕС и английского права, не знающего такого понятия. Данный процесс способствует не только известной унификации, но и взаимообогащению их правовых систем [16; С. 178].

Неписаные общие принципы права рассматриваются как высшие нормы права Сообществ — один из главных критериев законности в рамках ЕС.

Как известно, под принципами права понимают основополагающие идеи, которыми руководствуются как при правотворчестве, так и при реализации права. Вместе с тем содержание принципов права ЕС трактуется в литературе неоднозначно. Так, российский ученый М. Л. Энтин, исследуя принципы права, сформулированные Судом ЕС, выделяет среди них следующие: принцип всемерной защиты прав человека и основных свобод; принцип, согласно которому вновь принимаемое законодательство Сообществ не имеет обратной силы; принципы равенства, справедливости, пропорциональности [1; С. 60—76].

Из перечисленных принципов нуждается в разъяснении, пожалуй, лишь единственный — принцип пропорциональности. Указанный принцип предполагает необходимость соответствия и соизмеримости средств, к которым обращается административная власть, и целей, для достижения которых они используются. Применение санкций или каких-либо иных мер наказания по своей суровости не должно, в соответствии с ним, превышать серьезность проступка; или упущения [1; С. 75].

Существенно отличается классификация общих принципов права ЕС, даваемая западноевропейским ученым К.-Д. Борхардтом. В его представлении источниками неписаного права в правопорядке Сообщества являются следующие принципы, сформулированные Судом ЕС:

а) различные виды ответственности ЕС за ущерб, нанесенный в результате действий его органов или персонала;

б) принцип законности в сфере управления;

в) принцип пропорциональности (действие должно соответствовать поставленной цели);

г) принцип юридической ясности;

д) принцип защиты законных ожиданий;

е) принцип недискриминации и принцип равенства в обхождении;

ж) принцип предоставления права на обращение в суд;

з) основные права человека [19, С. 117 — 128].

При внимательном чтении обнаруживается, что различия между этими классификациями не столь уж принципиальны. Так, известная часть принципов в классификации К.-Д. Борхардта представляет по сути своей конкретизацию более общих принципов в классификации М. Л. Энтина либо «пересекается» с ними.

Ни та, ни другая классификации не включают в число общих принципов права ЕС принципа субсидиарности. Между тем он закреплен в ряде положений Маастрихтского договора (преамбула, ст. в, З в и т, д.). Действие этого принципа предполагает следующие условия: 1) Сообщество действует в пределах своих полномочий, определяемых настоящим Договором и поставленными перед ним здесь целями; 2) любые действия Сообщества не должны идти далее того, что необходимо для достижения целей настоящего Договора; 3) принцип субсидиарности действует лишь в областях, которые не подпадают под исключительную компетенцию Сообщества.

Его институты действуют в соответствии с принципом субсидиарности, если и поскольку цели предполагаемого действия не могут быть достигнуты в достаточной мере государствами-членами и поэтому, в силу масштабов и результатов предполагаемого действия, могут быть более успешно достигнуты Сообществом (ст. 3 Договора).

Принцип субсидиарности в некотором роде сходен с существующим в ряде федеративных государств институтом делегации части законодательных полномочий субъекта федерации федеральному парламенту. Сам факт его включения в число общих принципов права ЕС свидетельствует об углублении взаимоинтеграции права Сообществ и государств-членов. Вместе с тем качество его регламентации не совсем удовлетворительно. Так, в зарубежной правовой литературе отличалась нечеткость формулы ст. 3 В Договора о ЕС, согласно которой «Сообщество действует в пределах своих полномочий, определяемых настоящим Договором и поставленными перед ним целями». «Действие в пределах полномочий» может соответствовать целям ЕС, а может привести к злоупотреблению правом. Не исключено истолкование этой нормы в смысле подразумеваемых полномочий. Наконец, из ее текста не совсем ясно, какие области общественных отношений не подпадают под исключительную компетенцию Сообществ [5; С. 45].

2.2 Источники вторичного права ЕС

Вторичное (или производное) право Европейского Союза — это документы, которые принимаются в соответствии с его учредительными договорами и не должны им противоречить.

Несмотря на свое «второстепенное» положение по юридической силе, указанные документы выступают наиболее динамичным компонентом правовой системы Европейского Союза. Именно посредством регламентов, директив и других актов вторичного права надгосударственные институты Союза осуществляют регулирование общественных отношений по вопросам, отнесенным к компетенции этой интеграционной организации.

Вторичное право Европейского Союза, как и право первичное, складывается из двух частей. Главная — это правовые акты институтов, которые будут рассмотрены в следующем вопросе (вопрос № 26).

Другая часть — нормативные договоры, которые в зависимости от субъектов, их заключающих, подразделяются на три вида:

а) соглашения Европейского Союза с третьими странами. Это международные договоры, которые Союз заключает с иностранными государствами или (реже) — с международными организациями.

Следует иметь в виду, что нормативные договоры в Европейском Союзе могут относиться и к первичному, и ко вторичному праву. Об учредительных и иных нормативных договорах, входящих в первичное право Союза, см. вопросы № 12 и № 20.

Нормативные договоры, о которых идет речь в настоящем вопросе, как и правовые акты институтов, имеют «вторичный» по своему происхождению и юридической силе характер. Некоторые из них даже уступают по силе регламентам, директивам и другим актам институтов Союза.

В связи с тем что Европейский Союз в его нынешнем виде состоит из трех частей-опор, он не имеет единой международной правосубъектности. В зависимости от предмета соглашения стороной последнего может выступать как Союз в целом, так и Европейские сообщества, образующие его первую опору. На практике встречаются несколько основных вариантов:

— соглашения «Европейский Союз — третья страна», например Соглашение между Европейским Союзом и Российской Федерацией «Об участии Российской Федерации в деятельности Полицейской миссии Европейского Союза в Боснии и Герцеговине» от 24 июля 2003 г., соглашения от 25 июня 2003 г. с США «По вопросам выдачи» и «По вопросам взаимной правовой помощи» и др.

Международные договоры от имени Союза в целом заключаются только в рамках его второй и третьей опор — ОВПБ (общая внешняя политика и политика безопасности) и СПСО (сотрудничество полиций и судебных органов в уголовно-правовой сфере);

— соглашения «ЕС (Европейское сообщество) — третья страна» или «Евратом — третья страна», например Соглашение между Правительством РФ и Европейским сообществом «О сотрудничестве в области науки и технологий» от 31 декабря 2000 г., соглашения между РФ и Евратомом «О сотрудничестве в области ядерных реакций» и «О сотрудничестве в области ядерной безопасности» 2000 г.

Международные договоры от имени ЕС, Евратома, а также (ранее) ЕОУС заключаются в том случае, если они имеют своим предметом общественные отношения, входящие в компетенцию того или иного из Европейских сообществ. Поскольку наибольшим объемом компетенции располагает ЕС, то соглашения с третьими странами чаще всего заключает именно оно.

Суд Европейских сообществ, кроме того, постановил, что полномочия ЕС заключать международные договоры носят исключительный характер, т. е. когда некоторый вопрос предусмотрен его учредительным документом или законодательством, то международное соглашение по данному вопросу должно подписывать ЕС, но не государства-члены в отдельности;

— соглашения «Европейские сообщества — третья страна», называемые также «совместные соглашения». Подобные соглашения заключаются от имени сразу нескольких Сообществ в том случае, когда их предмет относится к компетенции и ЕС, и Евратома (ранее также и ЕОУС).

Примером может служить первое соглашение Сообществ с нашей страной 1989 г. «О торговом и коммерческом и экономическом сотрудничестве» (ныне не действует). Его заключили, с одной стороны, СССР, с другой — Европейское сообщество и Евратом, вместе взятые;

— соглашения «[Европейские сообщества плюс все государства-члены] — третья страна», известные в доктрине как «смешанные соглашения». Появление данного вида соглашений обусловлено сложным разграничением компетенции в современной Европе: весьма часто возникает ситуация, когда часть вопросов, по которым намечено заключить договор с третьей страной, подведомственна Европейским сообществам, а другая часть находится в компетенции государств-членов.

Чтобы не делить текст международных договоров на отдельные блоки (соответственно для национальной и наднациональной компетенции), стали заключаться «смешанные соглашения», в качестве стороны которых наряду с Европейскими сообществами выступают все их государства-члены. Для вступления в силу «смешанное соглашение» нуждается в одобрении не только институтов Сообществ, но и компетентных органов каждого государства-члена.

В форме «смешанного соглашения» заключен базовый договор, закладывающий правовые основы взаимоотношений нашей страны с Европейским Союзом, — Соглашение о партнерстве и сотрудничестве от 24 июня 1994 г. Его участниками выступают, с одной стороны, Российская Федерация, с другой — Европейские сообщества и их государства-члены, вместе взятые;

— еще одну разновидность международных договоров Европейского Союза образуют соглашения, заключаемые органами Союза, которые имеют статус юридического лица: соглашения Европола, Евроюста, Европейского инвестиционного банка и др. (см. вопрос № 42). Одним из примеров таких документов служит соглашение между Россией и Европолом о сотрудничестве 2003 г.;

б) дополнительные конвенции между государствами-членами. В прошлом в отношении ряда вопросов, по которым институты Союза не были уполномочены издавать нормативные акты, государства-члены иногда заключали между собой специальные дополнительные конвенции. Возможность подписания такого рода документов до сих пор предусмотрена в Договоре о ЕС 1957 г. (ст. 295) и Договоре о Европейском Союзе 1992 г. (ст. 34).

Наиболее известными примерами дополнительных конвенций служат: Конвенция от 19 июня 1980 г. «О праве, применимом к договорным обязательствам», Конвенция от 25 июля 1995 г. «О создании Европейского полицейского ведомства (Конвенция о Европоле)», Конвенция от 26 июля 1995 г. «О защите финансовых интересов Европейских сообществ», Конвенция от 29 мая 2000 г. «О взаимной правовой помощи по уголовным делам между государствами-членами Европейского Союза», а также Шенгенские соглашения, которые первоначально не входили в правовую систему Европейского Союза.

Необходимо отметить, что большинство из свыше 20 подписанных в разные годы дополнительных конвенций не вступили в силу, так как не были ратифицированы государствами-членами. Такая судьба постигла, например, очень прогрессивную для своего времени Брюссельскую конвенцию от 29 февраля 1968 г. о взаимном признании хозяйственных обществ, которая осталась «на бумаге» ввиду сопротивления Нидерландов [21; С. 214 — 215].

В настоящее время практика заключения дополнительных конвенций между государствами-членами в основном сошла на нет, а подписанные ранее конвенции (как вступившие, так и не вступившие в силу) постепенно заменяются нормативными актами институтов Европейского Союзов;

в) межинституционные соглашения — нормативные договоры, заключаемые институтами Союза в целях уточнения и дополнения отдельных положений учредительных документов (как правило, процедурных норм). Межинституционные соглашения чаще всего носят трехсторонний характер, связывают три политических института: Европейский парламент, Совет и Комиссию. Примером может служить Межинституционное соглашение от 6 мая 1999 г. «О бюджетной дисциплине и совершенствовании бюджетной процедуры».

ЗАЛЮЧЕНИЕ

Право Европейского Союза — новый феномен, появившийся в ходе процесса интеграции в рамках Европейских Сообществ и Европейского Союза. Оно является результатом деятельности наднациональных международных институтов ЕС. Это особая правовая система, возникшая на стыке международного права и внутригосударственного права государств — членов Европейского Союза. Право ЕС обладает самостоятельными источниками и принципами, его автономность подтверждают практика и решения Суда ЕС.

Право Европейского Союза имеет свою систему источников. Это разветвленный комплекс с собственной иерархией, включающий в себя нормы, относящиеся к различным отраслям публичного и частного права. Источники права ЕС подразделяются на две группы, а именно: нормы первичного и нормы вторичного права. К первичному праву традиционно относятся все учредительные договоры, то есть: Парижский Договор об учреждении Европейского объединения угля и стали 1951 г., Римский Договор, учреждающий Европейское Сообщество 1957 г., Римский Договор, учреждающий Евратом 1957 г., Маастрихтский Договор о Европейском Союзе 1992 г., а также изменяющие и дополняющие договоры, к которым относятся Брюссельский Договор, учреждающий единый Совет и единую Комиссию Европейских Сообществ (Договор о слиянии) 1965 г., Бюджетный Договор 1970 г., Бюджетный Договор 1975 г., Единый европейский акт 1986 г., Амстердамский Договор об изменении Договора о Европейском Союзе, Ниццский Договор, одобривший очередные изменения учредительных договоров Союза 2001 г. К актам вторичного права относятся акты, издаваемые институтами ЕС, а также все другие акты, принимаемые на основе учредительных договоров.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ

1. Энтин М. Л. Европейское право. Право Европейского союза и правовое обеспечение защиты прав человека: учебник для вузов. — 2-е изд. — М.: Норма, 2007. — 960с.

2. Топорнин Б. Н. Европейское право: учебник. — М.: Юристъ, 1998. — 456 с.

3. Змее С. Л. Источники права: учебник. — М., 2002. — 364 с.

4. Энтин М. Л. Указ. соч. С. 24.

5. Борхардт К. С. Право европейского союза: учебник для вузов. — М: Альма, 2000. — 187с. 5

6. Lasok D., Bridge J. W. Law and Institutions of the European Communities. L., 2001. P. 176.6

7. Lasok D., Bridge J. W. Op. cit. P. 114.

8. Lasok D., Bridge J. W. Op. cit. P. 122—125.

9. Топорник Б. Н. Указ, соч. С. 165.

10. Борхардт К.-Д. Указ. соч. С. 34.

11. Борхардт К.-Д. Указ. соч. С. 37.

12. ECJ, 19 Nov. 1991. ECR (Francovich) 1991. P. 5357.12

13. Единый Европейский Акт. Договор о Европейском Союзе. М., 1999. С. 240.13

14. Топорник Б. Н. Указ. соч. С. 171.

15. Lasok D., Bridge J. W. Op. cit. P. 154.

16. Brown L. N. General principles of law and the English legal system // New16 perspective for a common law of Europe. — Leyden, 2008. P. 238.

17. Энтин М. Л. Указ. соч. С. 60—76.

18. Энтин М. Л. Указ. соч. С. 75.

19. Клемин А. В. Еще раз о компетенции. Европейских сообществ // Московский журнал международного права. 2002. № 4. С. 150.19

20. Борхардт К.-Д. Указ. соч. С. 45.

21. Hartley Т. С General principles of law. — Leyden, 2008. — P. 214—215.21

Дэйвис К. Право Европейского Союза: Пер. со 2-го англ. изд. — К.: Знания, 2005. — 406 с.

Право Европейского Союза в вопросах и ответах: учеб. пособие / С. Ю. Кашкин [и др.]; отв. ред. С.Ю. Кашкин. — М.: Изд-во Проспект, 2005. — 304 с.