Первоначальная польская монархия

К подобному же результату привело объединение племен в Польше, с тою разницею, что у поляков этот результат выразился еще яснее и резче.

Подобно чешским, польские племена сплотились с течением времени вокруг одного вождя, или князя, причем все другие вожди и воеводы были устранены. Факт этот совершился у поляков не на памяти истории. По-видимому, объединение польских племен совершалось путем покорения сильнейшим племенем полян, при котором и имело место устранение племенных вождей. Князь объединенной Польши успел достигнуть почти неограниченной власти в стране. Он смотрел на свое государство как на свое личное достояние, делил его между своими сыновьями, назначал одного из них себе преемником. Он распоряжался и землею, которую раздавал по усмотрению, и людьми, которых передвигал с места на место, повышал и понижал. Правда, при нем находились советники и он созывал на вече народ, когда пребывал в той или другой области, для отправления правосудия по местным обычаям. Тем не менее ничто не делалось без его воли и согласия. Самый совет его слагался из лиц, ему подчиненных, его урядников, исполнителей его воли. Таковы были: воевода, или палатин (comes palatines, соответ. чешскому надворному жупану), заступавший князя в предводительстве на войне, канцлер, заведовавший письменною частью, чашник, стольник, конюший, ловчий, скарбник, заведовавший дворцовым хозяйством.

Все эти лица находились при особе князя, на его дворе. В областях, или поветах, на которые делилась Польша, по главным городам сидели княжеские наместники, или паны (соотв. чешским жупанам), иначе капггеляны. Они творили суд, собирали подати и предводительствовали местными войсками; при каштелянах в качестве их помощников состояли судья, скарбник и поморники. Все эти лица, помогавшие князю управлять обществом, содержались на княжеский счет и вполне от него зависели. Для содержания князя и его урядников народная масса (кмети) обложена была разнообразными податями и повинностями. Князю платили поралъное, подымное, подво-ровое, sep с урожая хлеба, narzaz (нарез) с приплода скота, сторожевое на содержание военного люда в городе, платили и деньгами, и натурою — хлебом, скотом, медом и воском, мехами; когда князь с двором или его урядники переезжали с одного места на другое, население обязано было выставлять им подводы и возы (powoz), снабжать всем нужным на остановках и ночлегах (stan, stacya), переправлять княжескую кладь (przewod) и т. д. За пользование рынками, мостами и перевозами кмети платили торговое, мостовое, перевоз и т. д.

Все эти факты указывают на то, что и польский князь овладел обществом и сильно его себе подчинил. У нас есть данные источников, объясняющие, как это могло произойти. Оказывается, что в распоряжении польского князя была значительная дружина, при помощи которой он, очевидно, достиг вышеописанного положения. Арабский писатель XI в. Аль-Бакри со слов еврея Абрагима, путешествовавшего в Польше в конце X в., сообщает о первом исторически известном польском князе Мешке: «Он имеет 3000 рыцарей, способных к бою, которых сотая равняется иным десяти сотням. И дает он им одежду, коней, оружие и все, что им нужно». Непрерывные войны и постоянные опасности нападений извне, возмущений внутри страны, рано или поздно должны были вызвать к существованию особый военный класс. Польские племена по роду своей экономической деятельности не могли постоянно находиться в полном составе под оружием, жить непрерывною лагерною жизнью. Да притом же в борьбе с войсками западных соседей, хорошо вооруженными и приобретшими боевую ловкость и опытность, народные ополчения Польши не могли успешно действовать. Поэтому князья стали привлекать на военную службу преимущественно те общественные элементы, которые мало или даже вовсе не были связаны мирным трудом. Таковы были прежде всего богатые знатные люди, имевшие рабов и наемников, — шляхта (= чешек, лехи). Сюда же присоединились и главы многолюдных семей и родов, у которых дома и без них было кому работать, владыки. Наконец, в княжескую дружину стали попадать и все те, которые почему-либо отбились от своей семьи, от дома и мирного труда, в частности разные иноземные выходцы. Эти воины, или рыцари, как стали звать их в Польше по немецкому примеру, и стали защищать страну от нападений извне; с ними же преимущественно князья стали нападать и на соседей. Эти рыцари, как и дружина русских князей, отчасти группировались около князя, но большею частью были расставлены по городам в местах, наиболее подвергавшихся нападениям извне. Они содержались на счет князя и населения. Таких рыцарей уже у Болеслава Храброго было около 20 тыс. человек. Но раз в польском обществе выделился такой многочисленный и постоянныи класс, находившимся в полном распоряжении князя, неминуемо должны были измениться и отношения между князем и народом.

Опираясь на этот класс, князь и подчинил себе народную массу, обложил ее различными податями, налогами и повинностями, стал трактовать как свою собственность всю незаселенную землю в стране. Из должностного лица, исполнявшего решение народного веча, он сделался государем, приказания которого должны были беспрекословно выполняться. Правда, во многих случаях ему приходилось руководствоваться не только собственным разумением, но и общественным мнением. Но это мнение подавал теперь уже не весь народ в полном составе, как было в старину. С объединением племен в один обширный союз общенародное вече стало невозможностью уже в силу одного расстояния, за дальностью которого множество народа не могло прибывать на вече. Но и помимо того: раз народная масса стала в подчиненное положение по отношению к князю, сосредоточилась почти исключительно на экономической деятельности, раз управление и защита государства легли на плечи князя и его дружины, незачем стало и собирать народ для совещаний. Поэтому и первые польские государи спрашивали совета только у своей дружины, чаще всего у сановников и различных должностных лиц (баронов, как они называются в латинских грамотах), которые помогали им в управлении государством и собственным двором. С принятием христианства в княжеский совет стали приглашаться также и высшие духовные лица в силу того авторитета, которым они пользовались как служители церкви и образованные люди. Обыкновенно не все эти сановники и должностные лица призывались на совет, а лишь только те, которые в данное время были при государе. По временам, однако, государь собирал к себе всех или большинство сановников и должностных лиц, иногда даже и рыцарей, и с ними сообща решал важнейшие дела, в том числе и судебные тяжбы. Такие собрания по старой памяти назывались вечами (wiec, по-лат. colloquia, convenciones, condones), хотя с прежними вечами имели мало общего. В редких и исключительных случаях польские государи привлекали на вече и простой народ, но не со всего государства, а лишь из той местности, где пребывали в данное время. Таким образом, например, Болеслав Кривоустый во время распри своей с вельможею Сецехом призывал на сходку сначала старейшин Краковского места, а потом и весь народ. Но обыкновенно на вече собирались первейшие люди государства (primates) магнаты, ближайшие дружинники (comites), люди почетные (viri probi et honesti), а также рыцарство (milites). Простые рядовые рыцари (milites gregarii) сравнительно редко участвовали в государственных совещаниях и так же, как простой народ, собирались не со всего государства, а лишь из той местности, где в данное время происходило вече. Какие же отношения существовали между польским государем и его советом и вечем в этой его формации? В разное время и при разных государях эти отношения были различные. Но вообще можно сказать, что первые государи Польши имели решительный перевес над своими «баронами» и «рыцарством». Бароны и рыцари слишком еще зависели экономически от государей, которые содержали их на свои доходы, возводили в должности и звания, приближали к себе, кто им был люб, без различия.

Итак, и в Польше, как и в Чехии, народовластие с течением времени заменилось патриархальною монархиею, опиравшейся на военно-служилый класс. Для образования такой монархии потребовалась значительная социальная подготовка. Необходимо было прежде всего, чтобы выделились в обществе сильные своими материальными ресурсами люди, которые могли бы навязывать обществу свою власть. Таких людей создавала война с соседями, которая обогащала избираемых народом вождей пленными и добычею и тем самым давала им возможность окружать себя дружиною, верными людьми и слугами. Как у польских, так и у чешских князей видим по источникам значительное несвободное население, жившее около резиденции и административно-хозяйственных центров (гродов). Рабы пекли для князя и его дружины хлеб (пекари), готовили кушанье (кухари), ловили зверей (ловцы, стрельцы, сокольники, псари) и рыбу, пасли коней и скот (коняры, кобыльники, скотники, оборники), приготовляли посуду, щиты, древки копий, стрелы и т. д. Это несвободное население дало возможность князьям сгруппировать вокруг себя дружину, которая в свою очередь помогала князьям овладеть народною массою и держать ее в повиновении.

Но вся эта внутренняя работа жизни могла привести к вышеуказанным результатам только при относительной обеспеченности Чехии и Польши от вторжений и вмешательств извне. Те же западнославянские страны, которые подвергались частым вторжениям соседей и вмешательствам со стороны в их внутреннюю жизнь, оказались не в состоянии превратиться в прочные государственные союзы, хотя и проявляли к тому стремление.