Параметризация категории «регион» в современных нарративных практиках

Под нарративом (от лат. narratus — рассказ, повествование) будем понимать категорию постмодернистской философии и социологии для обозначения фиксации процессуальности самоосуществления как способа бытия повествовательного, несущего определенное сообщение текста.

История, в том числе регионов, конструируется в постмодернистской теории как нарратология и, что важно для нас, как региональная нарратология.

В донарративной, допостмодернистской философии истории каждое конкретное событие в соответствии со сконструированной историком схемой находило свое место в рамках интерпретации общей, проявляющейся в том или ином конкретном событии закономерности.

К региональным определениям, выполненным, например, в рамках классической парадигмы, могут быть отнесены определения того или иного региона исходя из «естественных» границ. Скажем, Турция может претендовать на членство в ЕС потому, что часть ее территории находится в Европе.

В рамках постмодернистской парадигмы важнейшим принципом выступает принцип социального конструирования^[1].

Благодаря специфике конструирования и представления текстов (в нашем случае — региональных текстов), а именно введению в методологические принципы интерпретации презумпции неповторимой уникальности каждого события, в постмодерне создаются условия для усиления позиции историцизма. Нарратив, таким образом, выступает не столько описанием онтологически артикулированной региональной реальности (например: восточная граница Европы проходит по Уральским горам), сколько инструкцией по конструированию региональной реальности (например: мы укрепили экономические и культурные связи между странами Старой Европы, Сибирью и Дальним Востоком России, благодаря чему восточной границей Европы теперь является река Обь, Енисей, Лена или Тихоокеанское побережье России). При этом нарратор «знает» нужный ему финал (к примеру, передвинуть границы Европы до восточных границ стран Балтии) и соответствующим образом конструирует размерность регионального пространства-времени.

Региональные нарраторы (как правило, субъекты регионального политического процесса, конструирующие дискурс), т. е. игроки, действующие в соответствии с известными им знаниями о «финале региональной истории», вкладывают важные и/или выгодные для них характеристики в нарративные практики, обеспечивая рамки возможных временных и территориальных региональных интерпретаций.

Своеобразие дискурсивных практик и действий нарраторов в регионах Севера и Юга, Востока и Запада позволяет говорить о значительных отличиях такой деятельности, а следовательно, о существовании региональных дискурсивных практик.

Как мы уже отмечали, регионоведение является комплексной дисциплиной. К сожалению, в практике преподавания этот тезис не получил пока широкого распространения. По-прежнему сохраняется характерный для модернистской парадигмы подход, когда «регион» определяется не комплексно, а как крупная индивидуальная территориальная единица (например, природная, экономическая, политическая)^[2], а под «региональным анализом» понимается «исследование вопросов размещения экономической системы на территории государства (или в мире) с точки зрения разделения этой территории на отдельные районы (регионы)»^[3]. Важно обратить внимание, что термины «район» и «регион» трактуются как синонимы.

Большинство определений в зарубежных справочных изданиях выполнено в рамках модернистской парадигмы. Так, в новом вебстеровском словаре английского языка регион — «более или менее обширная, протяженная часть поверхности или пространства; часть земной поверхности, как суши, так и моря, важная и обычно ограниченная; непрерывная полоса или район, не имеющие (внутренних. —И. Б.) границ и ограничений; местность; административное деление города или территории; часть космоса или небесного пространства, а также земных недр; часть пространства или небесного тела; владение, территория, страна, область, поле деятельности; крупная территория распространения животного вида»^[4], т. е. в определение заложено отграничение части территории на основании того или иного параметра.

В словаре «Рейдом Хаус» для колледжей регион определяется как: «1. Обширная, протяженная часть поверхности, пространства или небесного тела, регион земли; 2. …значительная, законченная и цельная часть пространства или поверхности или что-либо сравнимое с регионами небесного свода; область знаний; 3. Часть поверхности земного шара, характеризующаяся гомогенностью в историческом развитии, экономическом развитии, в характеристиках растительности и пр.; 4. Большое определенное пространство или зона чего-либо специфического; сфера, напр.: сфера власти; 5. Сфера, область, поле интересов, активности, занятости; 6. Административное деление города или территории…»^[5] А в «Новом энциклопедическом Ларуссе» — «1. Обширная территория, единая по природным (климат, растительность, рельеф), человеческим (население, экономика, политическая и административная структура и т. д.) характеристикам. 2. Во Франции территориальные сообщества имеют исполнительный орган, которым является президент регионального совета (21 регион в метрополии и 4 региона в заморских территориях). 4. Воздушный или морской регион — подобная наземному региону территория ведения военных действий»^[6].

Очень кратко в рамках той же парадигмы интерпретируется «регион» в Большом толковом словаре русского языка: «Обширный район, группа соседствующих стран или территорий, объединенных по каким-либо общим признакам. Сибирский регион России, Азиатско-Тихоокеанский регион, Южные регионы страны»^[7]. Однако важным достоинством этого определения является отсутствие ограничений по признакам, на основе которых может конструироваться регион.

Близкое определение приведено в российском Большом энциклопедическом словаре, где под данной категорией понимается: «1. То же, что район. 2. Территория, (акватория), часто очень значительная по своим размерам, не обязательно являющаяся таксономической единицей в какой-либо системе территориального членения (например, Сибирский регион). 3. Регион природный, значительная по размерам территория, обладающая некоторой общностью природных условий (например, сахель)»^[8].

Следует особо выделить и поддержать позицию авторов во втором пункте определения о необязательности подведения региона под существующие таксономические единицы. В процессе конструирования регионов мы создаем, возможно, будущие таксономические единицы.

Г. В. Каменская обоснованно определяет регион как «территорию, обладающую совокупностью общих, взаимосвязанных характеристик»^[9].

Таким образом, контексты употребления термина «регион» в современном научном дискурсе достаточно разнообразны, и число их по мере приближения к границе современности растет.

Как правило, авторы учебников подчеркивают социально-экономическую природу предмета регионоведения, предпочитая тем самым вести рассуждения в рамках модернистской парадигмы.

Так, В. Г. Игнатов и В. И. Бутов характеризуют рассматриваемую дисциплину как «комплексную, интегральную социально-экономическую»^[10], Ю. Н. Гладкий и А. И. Чистобаев предлагают оперировать терминами «региональная политика», «региональная экономическая политика» и «социально-экономическая региональная политика» как взаимозаменяемыми [Гладкий, Чистобаев. С. 20]. Академик Н. Н. Некрасов, экономист, специализирующийся в области региональных проблем, отмечает, что под этим термином следует понимать «крупную территорию страны с более или менее однородными природными условиями, а главным образом — характерной направленностью развития производительных сил на основе сочетания комплекса природных ресурсов с соответствующей сложившейся и перспективной материально-технической базой, производственной и социальной инфраструктурой»^[11].

Близкой точки зрения придерживаются В. В. Кистанов и А. И. Добрынин. Первый считает, что «экономический регион — целостная территориальная часть хозяйства страны со своей специализацией и особой структурой производства и внутренних связей»^[12]. Второй предлагает понимать под регионом «территориально-специализированную часть хозяйства страны, характеризующуюся единством и целостностью воспроизводственного процесса»^[13].

Попытки выйти за пределы жесткой социально-экономической детерминации, которые следовало бы всячески приветствовать исходя из предложенных нами позиций, также не всегда дают положительный результат. В частности, Е. Н. Матвеева относит к региону «все достаточно крупные территориальные образования страны, начиная от союзных республик и кончая АССР, краем, областью и крупным городом»^[14]. Специалист в области государственного управления А. В. Пикулькин определяет регион как «часть территории Российской Федерации, характеризующуюся общностью природных, социально-экономических, национально-культурных и иных условий. Региональное деление может не совпадать с административно-территориальным и национально-территориальным. Регион может быть в границах субъекта РФ либо объединять территорию нескольких субъектов РФ»^[15].

В последнем определении сделан существенный шаг вперед, однако также слабо проработаны вопросы, касающиеся параметров выделения того или иного региона.

Вышеупомянутые Игнатов и Бутов предлагают рассматривать регион как «территорию в административных границах субъекта [Российской] Федерации, характеризующуюся следующими основополагающими чертами: комплексностью, целостностью, специализацией и управляемостью, т. е. наличием политико-административных органов управления»^[16]. Данная точка зрения интересна в первую очередь набором перечисленных характеристик, однако слабостью ее является замкнутость исследуемого понятия административными границами субъекта РФ, а также обязательное наличие в нем политико-административных органов управления.

Р. А. Лубский и В. И. Немчина понимают под регионом «часть территории, обладающую общностью природных, социально-экономических, национально-культурных и иных условий». Следует согласиться с мнением этих авторов, когда они отмечают, что «каждая научная дисциплина отдает предпочтение тому или иному регионообразующему фактору. Поэтому под „регионом“ в этих дисциплинах подразумеваются подчас различные объекты»^[17].

Успешную попытку определить понятие «регион» в его обобщающем, родовом значении, но ограничивая контекст сферой международных отношений, предпринял А. Ф. Высоцкий, предложив два основополагающих признака — наличие обособленной общности международных отношений («проблемного узла») и ограниченность этой общности рамками определенного географического региона^[18].

Официальные институты Евросоюза рассматривают и используют понятие «регион» во многих значениях и смыслах. Например, при определении политико-институциональных единиц термин используется как во внутригосударственном («территориальная единица, на один уровень меньшая, чем государство, обладающее политическим представительством»), так и в межгосударственном (как трансграничный) смысле^[19].

Опираясь на эту типологию, российский исследователь Д. А. Болотов создал классификацию трансграничных еврорегионов, куда включил: «1) еврорегионы на границах между странами — членами Евросоюза; 2) еврорегионы на границах государств — членов ЕС и государств не членов Союза; 3) еврорегионы на границах государств — членов ЕС и государств — кандидатов в члены ЕС; 4) еврорегионы на границах государств — членов ЕС и стран СНГ; 5) еврорегионы на границах государств — кандидатов в члены ЕС; 6) еврорегионы на границах государств — кандидатов в члены ЕС и стран СНГ; 7) еврорегионы на границах государств — членов СНГ; 8) еврорегионы на границах стран СНГ и государств — не членов ЕС; 9) еврорегионы на границах государств — не членов ЕС»^[20].

Естественно, что содержательной стороной любого трансграничного региона является наличие специфических форм обмена товарами, услугами, информацией и пр. между прилегающими к границе территориями. Часто формы обмена регулируются специальными нормативными актами. В частности, в 1980 г. была подписана Европейская рамочная конвенция о приграничном сотрудничестве территориальных сообществ и властей.

В соответствии с Концепцией приграничного сотрудничества в Российской Федерации от 13 февраля 2001 г. «участниками приграничного сотрудничества в Российской Федерации в пределах своей компетенции могут являться федеральные органы исполнительной власти, органы исполнительной власти субъектов Российской Федерации и органы местного самоуправления, а также юридические и физические лица в соответствии с законодательством Российской Федерации»^[21].

Учитывая тенденции регионализации в современном мире и частично используя классификации, разработанные различными исследователями, можно предложить относительно универсальную структурную модель описания трансграничных регионов современного мира:

• • трансграничные регионы на границах государств — членов регионального сообщества;
• • трансграничные регионы на границах государств — членов регионального сообщества и государств — не членов регионального сообщества;
• • трансграничные регионы на границах государств — членов регионального сообщества и государств — кандидатов в члены регионального сообщества;
• • трансграничные регионы на границах государств — членов двух или более региональных сообществ;
• • трансграничные регионы на границах государств — кандидатов в члены регионального сообщества;
• • трансграничные регионы на границах государств — не членов регионального сообщества;

• • трансграничные регионы в границах ряда государств наднационального сообщества;
• • трансграничные регионы внутри мононационального государства;
• • трансграничные регионы в рамках многонационального государства.

Основанием для деления служит статус граничащих друг с другом территорий, статус государств и надгосударственных сообществ, а также национальные характеристики государственных образований.

Как внутригосударственные, так и трансграничные регионы могут классифицироваться по основным сферам общественной жизни — политический, экономический, культурный, этнический и др.

Регионы могут иметь общепринятые границы или границы, фиксируемые только частью проживающего там населения.

Регионы могут быть первичными (т. е. существующими в рамках общенаучной парадигмы моноонтического мышления, постулирующего существование только одной реальности) или виртуальными (существующими в рамках полионтической общенаучной парадигмы, признающей множественность миров и промежуточных реальностей, например регион относительной популярности того или иного политика, общественного деятеля, идеи, технологии, фильма и др.). Кроме того, регионы могут быть представлены как самостоятельно, так и в дополнение к приведенным классификациям в виде осуществляющих межрегиональный, внутрирегиональный обмен или обмен типа «центр — периферия» реальными или виртуальными предметами материального и духовного производства с той или иной степенью интенсивности.

Таким образом, сам термин «регион» многозначен. Но он обязательно означает определенную территорию, ограниченную пространственно-временными рамками существования «проблемного поля» и/или «проблемных узлов», «деятельностныхузлов» определенных уровней.

Регионализм может служить свидетельством как силы, так и слабости тех или иных региональных образований. Если региональная политика на международном, внутреннем или местном уровне направлена на удержание статуса региона, то она является средством реализации и закрепления уже приобретенных преимуществ, это, как правило, политика сильного региона. Если таковая направлена на изменение ситуации в регионе или баланса между регионами, то она служит средством борьбы слабого за изменение status quo.

На макроуровне (см. 1.2. данной главы) регионализм говорит о недостаточности, а порой и слабости крупнейших международных организаций и неспособности с их помощью решать весь комплекс транснациональных задач, стоящих перед человечеством.

На среднем уровне регионализм обусловлен недостаточностью, а порой и слабостью двухсторонних отношений между государствами и неспособностью по преимуществу с их помощью решать комплекс задач двухсторонних отношений между государствами.

На микроуровне регионализм свидетельствует о недостаточности, а порой и слабости как государства, так и местных органов власти в решении комплекса проблем социального развития относительно однородных территорий.

Отношения между регионами — это результат взаимодействия не только «по горизонтали», но и «по вертикали». Например, Россия и целый ряд других регионов СНГ ведут самостоятельную внешнюю политику в той или иной области на глобальном цивилизационном уровне.

Трехуровневое деление весьма условно. Скажем, такие региональные ассоциации и внутрирегиональные зоны, как ассоциации экономического взаимодействия субъектов РФ, свободные экономические зоны и др., не вписываются в предложенную классификацию.

Таким образом, существующие регионы и границы между ними фиксируют определенный уровень согласия общества относительно степени своей однородности и характера самоидентификации. Соответственно, изменения в основных характеристиках политической, экономической, социальной, культурной жизни, в динамике и содержании информационных потоков приводят и будут приводить к потере актуальности прошлых и возникновению новых самоидентификаций, порождающих новые регионы.

Рис. 3. Центральная Азия в контексте сопредельных территорий^1.

Доклад о человеческом развитии в Центральной Азии. Братислава, 2005. С. 25.

• [1] См.: Конструкция // Постмодернизм: энциклопедия. Минск, 2001. С. 374—375;Филипс, Л., Йоргенсен, М. В. Дискурс-анализ. Теория и метод. Харьков, 2004. С. 19—21.
• [2] См.: Большая советская энциклопедия. М., 1975. Т. 21. С. 560.
• [3] Советский энциклопедический словарь. М., 1978. С. 1123.
• [4] New Webster’s Dictionary of the English Language. New Delhi, 1998. P. 1262.
• [5] The Random House College Dictionary. Revised Edition. N. Y., 1988. R 1111.
• [6] Nouveau Larousse encyclopedique: en 2 vol. P., 1994. Vol. 2. P. 1318.
• [7] Большой толковый словарь русского языка. СПб., 2001. С. 1110.
• [8] Большой энциклопедический словарь. СПб., 1999. С. 1003.
• [9] Каменская, Г. В. Регион // Социологическая энциклопедия: в 2 т. М., 2003. Т. 2.С. 319.
• [10] Игнатов, В. Г., Бутов, В. И. Регионоведение (методология, политика, экономика, право). Ростов н/Д, 1998. С. 8.
• [11] Некрасов, Н. Н. Региональная экономика. С. 29.
• [12] Кистанов, В. В. Территориальная организация производства. М., 1981. С. 18.
• [13] Добрынин, А. И. Региональные пропорции воспроизводства. М., 1977. С. 9.
• [14] Планирование экономического и социального развития регионов: учебник длявузов / Е. Н. Матвеева и др. М., 1987. С. 12.
• [15] Пикулькин, А. В. Система государственного управления. М., 1997. С. 79.
• [16] Игнатов, В. Г., Бутов, В. И. Регионоведение (методология, политика, экономика, право). С. 18.
• [17] Цит. по: Регионоведение: учеб, пособие / отв. ред. Ю. Г. Волков. Ростов н/Д, 2002. С. 23.
• [18] См.: Высоцкий, А. Ф. Регионализм в международно-правовом регулировании: автореф. докт. дисс. Киев, 1986. С. 18.
• [19] См.: Treaty of European Union. Brussels, 1993.
• [20] Болотов, Д. А. Приграничное сотрудничество как особая форма международныхотношений (на примере отношений Российской Федерации и Европейского союза: авто-реф. канд. дисс. СПб., 2003. С. 16—17.
• [21] Концепция приграничного сотрудничества в Российской Федерации // Ларин, В. Л. Российско-китайские отношения в региональных измерениях. 80-е гг. XX в. — началоXXI в. М., 2005. С. 387.