Найти в себе человека

1905;й перевернул положение дел и в стране, и в образовании. «Неблагонадежность» перестала быть причиной преследований со стороны полиции, — вся страна стала «неблагонадежной». Знаменитый социолог, автор четырехтомного «Происхождения современной демократии» М. М. Ковалевский, историк Е. В. Тарле, ученые И. П. Долбня, Н. М. Книпович и многие другие читали лекции на курсах Лесгафта. Революционная направленность курсов Лесгафта хорошо известна: в лекционной аудитории Курсов, в которую входило более 500 человек, проводились митинги революционной молодежи всех направлений: от анархистов до кадетов.

В начале XX в. Лесгафт прекрасно осознавал разницу между непросвещенной радикальной публикой, обреченной зайти в политический тупик, и образованным студенчеством, стремящимся обладать высшими ценностями. Его ровесник, отставной генерал-майор, предприниматель А. Л. Шанявский, в том же году, но в Москве, начал осуществлять замысел всей своей жизни — Вольный университет. Эти два шестидесятника видели, каких демонов может породить русский бунт, который они стремились предотвратить.

Сходство замыслов этих «донкихотов» великих деятелей российского вольного образования вполне очевидно: высшее общеобразовательное учебное заведение, доступное для всех стремящихся к науке и просвещению, «вне зависимости от пола, возраста, национальности и вероисповедания, социального и имущественного положения». Дать молодым людям, прошу обратить на это внимание, единственную возможность учиться^[1].

Вольная высшая школа Лесгафта включала: педагогическое «практическое отделение» — курсы воспитательниц и руководительниц физического образования; отделение биологических наук и отделение социальное, как в Парижской Вольной русской школе общественных наук М. М. Ковалевского. Менее строгий в период революции министерский надзор все-таки не желал допустить «вольности», однако сие находилось уже не во власти столоначальников. В числе названий столичных учебных заведений сохранилось и уцелело название Вольная высшая школа^[2].

Приходилось каждодневно противостоять полицейско-бюрократическому нажиму — вот цель нового учебного заведения. «Сила кулака, штыка, вера без рассуждения — вот те явления, где мысль человеческая играет мизерную роль, где нет человека. Наши школы напоминают тюрьмы. Вольная высшая школа стремится дать возможность всем желающим научно мыслить найти в себе человека…»^[3]

В первый год полторы тысячи человек начали учиться на курсах у Лесгафта. Во второй год — из более 3 тысяч желающих приняли меньше трети: не хватало помещений. Было открыто и народное отделение — Коломенские рабочие курсы, прообраз «рабфака» был разработан самим П. Ф. Лесгафтом. Тысячи рабочих приходили слушать воскресные общедоступные публичные лекции. Максим Ковалевский вспоминал: «Люди не менее меня занятые, с учеными степенями или с одними только научными работами, люди, заканчивающие свое педагогическое поприще или только начинающие его, давно известные всей России, как Кареев, Постников, ОвсяникоКуликовский, Нестор Котляревский, или едва заявившие о себе работами и лекциями… сменяли друг друга в одном и том же зале, буквально окруженные толпой слушателей»^[4].

Стоит ли говорить, что власти закрыли Вольную высшую школу в июле 1907 г. Лесгафт оббивал пороги ведомств, от которых зависит разрешение возобновить обучение. Ему отказывали. Вот уже в который раз профессора лишали возможности преподавать. Вновь мучительное, с иезуитским расчетом, отлучение от студентов. Запрещено уникальное явление в образовании — его знаменитые лекции, — давшие многим молодым людям дали истинные ориентиры в науке, спасшее многих людей от полной безысходности. Ничто не может смягчить каменные сердца блюстителей «непросвещающего просвещения» — казенного порядка. Он — открывал источники знания для молодежи, они — закрывали.

В. М. Бехтерев в 1907 г. предложил семидесятилетнему профессору Лесгафту кафедру анатомии в только еще открывающемся независимом от правительства Психоневрологическом институте. Этот новый вольный университет начал работу зимой 1908 г. Лесгафт дал приют братскому негосударственному институту в стенах своей Биологической лаборатории. Однако читать лекции великий анатом уже не мог… Но он еще хотел вместе с М. М. Ковалевским участвовать в создании Петербургского Общественного университета в октябре 1909;го.

Он умер в ноябре 1909;го, в Египте, где надеялся вылечить хроническую болезнь почек. Его похороны в столице империи проходили под бдительным полицейским надзором, превратившись в многочисленную демонстрацию молодежи, студентов, курсисток, его слушателей. Неутомимость, беспокойность, целеустремленность, — все это лишь слабые словесные формулировки для жизнеописания этого подвижника. Почему он стал педагогом? Было ли столь уж банальным его стремление «сеять разумное, доброе вечное» и ждать тех времен, когда «спасибо вам скажет сердечное русский народ». Он понимал, что просвещение, образование, наука — единственный выход для страны, обреченной своей историей и географией на чудовищные испытания. Почему он организовывал вольное высшее образование? Он отлично знал цену переменчивого отношения к его науке казенной школы и не имел по этому поводу особых иллюзий. «Изучать человека» явно сложнее, чем командовать им^[1].

Лесгафт знал и оборотную сторону романтической педагогики, которая мгновенно чахнет в гулких казенных коридорах. «И зачем это у нас создали Министерство народного просвещения? Лучше бы — два министерства внутренних дел». Честолюбие вряд ли даст стимул в течение всей жизни противостоять «принудительному невежеству», упорно насаждаемому правительством. Лесгафт был верующим человеком, — может быть, этим объясняется его особенная жизнестойкость, его стремительное восхождение на небосклон российской науки и образования.

В 1910 г. вновь открыты Высшие курсы, которые действовали с перерывами вплоть до 1917 г., послужив основой для образования уже после 1917 г. института физической культуры им. П. Ф. Лесгафта. Цель Вольной школы ее выдающийся основатель видел в создании нового вуза с тем, чтобы создать альтернативу одностороннему монопрофессиональному обучению. П. Ф. Лесгафт ратовал за образование, которое бы способствовало развитию многогранной личности интеллектуала, полагая, что специальная подготовка возможна лишь на прочной основе общего высшего фундаментального образования^[2].

Жизнь Петра Лесгафта как бы реализует метафору великого реформатора Мартина Лютера: «На том стою и не могу иначе». Его жизнь, действительно, напоминает подвиги протестантов времен Ренессанса, не страшившихся костров инквизиции. Они упрямо переводили Священное Писание на родной язык, отстаивали свою новую веру, боролись с мракобесием развращенных римских пап. Лесгафт — реформатор российского образования, или еретик, с точки зрения столоначальников. Ну конечно же, он был верующим! Ни сломить, ни согнуть его не удалось, ведь он сумел отыскать один из путей к истине. Путь образования: вольное образование для свободных людей.

• [1] Князев Е. А. История отечественной педагогики и образования., 2018.
• [2] Князев Е. А. Россия от реформ к революции (1861—1917). М., 2006.
• [3] Шабунин А. В. Лесгафт в Петербурге. Л., 1989. С. 212.
• [4] Памяти П. Ф. Лесгафта. СПб., 1912.
• [5] Князев Е. А. История отечественной педагогики и образования., 2018.
• [6] Князев Е. А. Россия от реформ к революции (1861—1917). М., 2006.