Лексико-грамматическое поле вежливости в современном английском языке

ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ ГОУ ВПО «Кемеровский государственный университет»

ФИЛИАЛ КЕМЕРОВСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО УНИВЕРСИТЕТА В Г. ПРОКОПЬЕВСКЕ

(ПФ КемГУ)

Лексико-грамматическое поле вежливости в современном английском языке

Дипломная работа Научный руководитель:

Работа допущена к защите

«___» _______________ 2006 г.

Работа защищена:

«___"_____________2006г.

с оценкой _______________

Председатель ГАК:

_________________________

Члены ГАК:

Прокопьевск 2006

• ВВЕДЕНИЕ 3
• Глава 1. Рассмотрение языка с точки зрения полей 7
• 1.1 Теория поля 7
• 1.2 Прагматика общения 11
• 1.3 Вежливость с точки зрения речевого этикета 17
• Глава 2. Нормы речевого поведения 21
• 2.1 Принцип вежливости в речевом общении 21
• 2.2 Средства смягчения категоричности 25
• ГЛАВА 3. ЛГП вежливости на основе императивного предложения в английском языке. Анализ художественной литературы 31
• 3.1 Конечные формативы will, please 32
• 3.2 Просьба 33
• 3.3 Отказ в просьбе 37
• ГЛАВА 4. Эвфемия как способ создания политически корректной лексики 40
• 4.1 Группы эвфемизмов 47

• ЗАКЛЮЧЕНИЕ

  …55

• Список литературы 60

Общеизвестно, что отличительной чертой отечественного языкознания является его одинаково большой интерес к проблемам всех трех уровней языковой структуры, а лексикологию как особый раздел языкознания признают детищем русской лингвистической традиции.

К вопросам взаимодействия лексики и грамматики обращались многие исследователи в области лингвистики (В.В. Виноградов, В. К. Ярцева, С. Д. Кацнелъсон, И. П. Иванова, Р. Бугарский и др.). Еще Л. В. Щерба указывал на необходимость тщательного и глубокого изучения этих проблем. Дальнейшее развитие его взгляды получили в трудах целого ряда советских ученых. Академик В. В. Виноградов писал: «Неразграничение или смешение разных структурных отношений или разных уровней в языке, а также отсутствие тщательного анализа их взаимодействия неизбежно ведет к путанице в кругу разных структурно-смысловых языковых единиц». Учет взаимодействия лексико-грамматических средств, по его мнению, помог бы «яснее и точнее воспроизводить систему функционирования и соотношения всех языковых единиц в структуре языка и в речевой коммуникации». [8, c.15]

Тем не менее, такие проблемы, как полевая организация в языке, асимметрия грамматической формы и ее содержания с точки зрения ее обусловленности и правомерности в языке, многообразие и конкретные формы комплементарного функционирования лексических и грамматических средств в языке и другие, только намечены и ждут своей разработки.

Вежливость как предмет лингвистического изучения неоднократно привлекала к себе внимание языковедов (Lakoff, 1993; Формановская, 1979; Leech, 1983; Brown, Levinson, 1987; Kasper, 1990; Карасик, 1992; Rathmayr, 1997 и др.)

Исследование вежливости в современном языкознании проводится в рамках антропологических, этнолингвистических, прагматических, социои психолингвистических работ. Различные подходы исследуют вежлтвость в языковой теории и практике, в соотношении с нормативными рамками поведения, культурно-специфическими факторами и фактором ситуации.

Данное исследование представляет собой попытку подробного описания полевой структуры вежливости в современном английском языке. Основными его задачами являются:

а) выяснить конкретную специфику реализации полевого принципа в английском языке;

б) изучить особенности построения и функционирования лексико-грамматического поля (далее ЛГП) в соотношении с лексико-семантическим полем;

в) выявить ЛГП вежливости на основе рассмотрения императивного предложения в английском языке;

г) выяснить роль модальных глаголов will, would, could в ЛГП вежливости;

д) определить связь эвфемии с ЛГП вежливости;

е) выявить как наименее подверженные изменениям, так и более чувствительные и склонные к сдвигам участки поля.

Актуальность настоящей работы определяется интересом современной лингвистики к изучению закономерностей употребления языковых единиц, которые используются в ЛГП вежливости.

Научная новизна работы заключается в том, что в рамках исследуемого ЛГП впервые рассматривается группа эвфемизмов, созданная по принципу вежливости.

В данной работе в качестве одного из основных оперативных понятий принято понятие лексико-грамматического поля, рассматриваемого здесь как пространственная модель ступенчатой структуры. В процессе работы она будет выявляться на базе двух основных видов императивного предложения: просьбы и отказа в вежливой форме, однако исследование будет направлено в большей степени на вопрос-просьбу, а формулы отказа будут рассматриваться в готовом виде.

Материалом исследования послужили художественные тексты английского языка. В жанровом отношении главным образом привлечены проза и драматургия. Кроме того, использованы газетные и журнальные публикации зарубежной печати. Накопленный фактический материал дополнен данными англо-русского и англоанглийского словарей.

В дипломной работе применяются следующие методы исследования: дедуктивный метод, метод контекстуального анализа для выявления ситуаций общения, построенных по принципу вежливости и метод лингвостилистического анализа в работе с газетными и журнальными публикациями.

Практическая значимость работы заключается в том, что результаты исследования могут быть использованы в различных курсах по теории коммуникации, прагматике и теории речевых актов, при практическом изучении английского языка как средства общения, при написании курсовых работ по данной тематике.

Объем и структура работы определяется последовательностью поставленных задач. Диплом состоит из введения, трех глав, заключения, списков использованной отечественной, иностранной и художественной литературы.

Во введении обосновываются актуальность и научная новизна исследования, формулируются цель и задачи, указываются методы, использованные при анализе языкового материала и возможная область применения полученных результатов.

В первой главе излагается теоретическая база исследования, выделяются характеристики ЛГП, анализируется семантический признак поля «проявляющий (не)вежливость». Кроме того, рассматриваются функции вежливости и факторы, релевантные для вербальной репрезентации вежливости в рамках прагматики общения.

Во второй главе рассматривается принцип вежливости (такта) Дж. Лича, анализируются средства смягчения категоричности в английской разговорной речи, и устанавливается частотность их употребления; исследуются способы реализации конституентов ЛГП вежливости на основе императивного предложения в английском языке. Здесь же приводятся примеры из художественной литературы.

В третьей главе рассматривается группа эвфемизмов, созданная по принципу вежливости, анализируются газетные и журнальные публикации с целью выявления степени употребления вышеупомянутой группы эвфемизмов в зарубежной печати.

В заключение в обобщенной форме излагаются результаты исследования, представленные в двух блок-схемах.

Глава 1. Рассмотрение языка с точки зрения полей

1.1 Теория поля

Рассмотрение языка с точки зрения полей имеет не только теоретическое, но и большое практическое значение, так как такой подход к языку соответствует естественным условиям речевого общения, когда грамматические, лексические, а также фонетические средства используются в синтезе, в их неотъемлемой связи, так что одни дополняют, усиливают или заменяют другие.

На возможность существования разных типов лексических объединений учёные обратили внимание ещё в 19 В. (Покровский М.М.)

Первоначально теоретическое осмысление понятия «поля» в языке содержалось в работах Й. Трира, Г. Ипсена, где оно получило наименование «семантического поля». В термин «семантическое поле» вкладывают разные понятия в зависимости от того, где и в чём находит тот или иной исследователь наиболее полное и своеобразное проявление «внутренней формы языка». Немецкий лингвист Й. Трир под семантическим или понятийным полем подразумевает «понятийную сферу», «круг понятийного содержания языка» Г. Ипсен называл «смысловым полем» группу этимологически связанных слов, объединённых смысловой и грамматической общностью.

В одно время термин «поле», по справедливому замечанию Г. С. Щура, стал принимать пандемический характер, превращаясь просто в метафору. Однако, несмотря на значительное количество исследований на тему «поля» по данным ряда языков, многие проблемы, связанные с онтологией этого явления, не могут быть признаны положительно решенными. Более того, дефиниция самой категории языкового поля еще не устоялась и не нашла универсальной формулировки даже в сфере лексики, где сама идея поля впервые возникла как метод описания. Так, до сих пор остается невыясненным вопрос о сущности «семантического поля». В литературе по этому вопросу наблюдается смешение «поля» с такими сущностно разными категориями, как «система» или «структура». В результате «поле» в различных исследованиях выступает не как «данность» языка, а как гносеологическая модель.

Системному изложению основных и широко известных концепций поля в лингвистике посвящает специальное исследование Г. С. Щур, в котором в качестве главной цели автор определяет анализ основных концепций поля и исходных посылок, приведших к возникновению в лингвистике понятия «поле», но не претендует на его теоретическое обоснование. В этом довольно полном изложении всевозможных попыток описать отдельные части словаря или грамматики конкретных языков как поля много внимания уделяется принципиальному вопросу их дефиниции, а также обоснованию их правомерности как моделей описания в языкознании.

Традиционно установившиеся подходы в рамках концепции лингвистического поля — парадигматический (Й. Трир, Л. Вейсгербер) и синтагматический (В. Порциг; Г. С. Щур). В последние годы в работах сторонников полевой концепции обнаруживается преобладание парадигматического подхода. Поля, выделяемые в этих исследованиях, как правило, основаны на каком-нибудь общем инвариантном признаке, который мог быть семантическим, функциональным и даже ассоциативным.

Контрастное представление лексической и грамматической форм оказывается существенным при установлении грамматического поведения слова и его места в поле. Оно важно также и при решении вопроса о выборе структурной единицы для каждой из двух вышеупомянутых организаций языка.

Итак, при построении ЛГП оказывается практически невозможным замкнуться в кругу грамматических форм, изолируясь от их употребления в естественной речи, где грамматические формы взаимодействуют друг с другом и наполняющей их лексикой. В зависимости от окружения меняются значение и функция той или иной формы, существенно меняется и лексическое значение того слова, которое выступает в данной грамматической форме.

Грамматический строй языка характеризуется большей стабильностью; этим он отличается от лексической системы языка, легче поддающейся изменениям под влиянием как собственно языковых, так и внеязыковых факторов. Связь грамматики со словарным составом постоянно осуществляется, во-первых, в сфере производства слов, а также в сфере образования устойчивых лексико-фразеологических единиц через ступень идиоматизации свободных словосочетаний; во-вторых, этой связью пронизаны все лексико-грамматические разряды слов, такие, как существительные одушевлённые и неодушевлённые, абстрактные и конкретные, способы глагольного действия.

Разнообразные средства грамматического и лексического уровня, призванные выражать и называть общие значения, связаны между собой не случайными, а позволяющими установить определённые закономерности отношениями. Совокупность взаимодействующих средств образует систему — лексико-грамматическое поле. Поле характеризуется следующими признаками:

· Наличием инвентаря (набора) средств разных уровней, связанных между собой системными отношениями. Входя в состав поля, средства становятся конституентами поля.

· Наличием общего значения, которое в той или иной степени присуще его конституентам.

· Общее значение поля не едино, оно распадается минимум на два значения, которые могут быть противоположными или полярными. Каждое из этих значений образует микрополе.

Таким образом, обрисовывается контур поля: его заглавное поле и его производные, имеющие общий семантический компонент.

ЛГП в этом исследовании формируется по семантическому признаку «проявляющий (не)вежливость». Его определителями являются прилагательные polite / impolite. Компонент «вежливый» семантически сложен и предполагает хорошие манеры, уважение, предупредительность, внимание к другим; компонент «невежливый» — противоположную характеристику.

Обратимся к источнику англо-язычного (Leech G.) автора с целью разграничения таких значений как «polite» и «familiar», которые в данной работе будут являться полярными значениями ЛГП вежливости, формировать вокруг себя определённое микрополе.

Polite and familiar language in English

Our language tends to be more polite when we are talking to a person we do not know well, or a person senior to ourselves in terms of age or social position. The opposite of `polite' is `familiar'. When we know someone well or intimately, we tend to drop polite forms of language. For example, instead of using the polite vocative Mr. Brown, we use a first name (Peter) or a short name (Pete) or even a nickname (Shortie). English has no special familiar pronouns, like some language (French `tu', German `du') but familiarity can be shown in other ways. Compare, for example, these requests:

Shut the door, will you?

Would you please shut the door?

I wonder if you would mind shutting the door? [ИЛ.15, c.13]

Кроме того, рассмотрим дефиниции этих слов в англо-английском словаре (Macmillan English dictionary, 2002), которые мы возьмём за основу и будем использовать в дальнейшем:

— someone who is polite behaves towards other people in a pleasant way that follows all the usual rules of society;

— well known to you or easily recognized by you.

1.2 Прагматика общения

Исследование вежливости в широком коммуникативном контексте акцентирует внимание на её многомерности и взаимосвязи с прагматической стороной общения. Это подтверждают и различные классификации вежливости: позитивная и негативная вежливость (Brown, Levinson, 1987); вежливость солидарности и вежливость, ориентированная на социальную дистанцию (Rathmayr, 1996); стратегическая вежливость (Kasper, 1990). Классификации вежливости, предложенные различными авторами, демонстрируют зависимость вербальной репрезентации вежливости от большого спектра факторов. Каждая классификация, разрабатывая разные стороны данного явления, имеет своей целью определить, чем же должны руководствоваться участники коммуникации, чтобы с успехом реализовать свои коммуникативные намерения. Данные классификации акцентируют внимание на том, что разные типы вежливости имеют разные способы вербальной реализации в зависимости от ситуации, межперсональных отношений между говорящим и адресатом, межкультурных факторов.

Обзор теоретических концепций вежливости позволяет определить цель применения вежливости, её функции и факторы, релевантные для её вербальной репрезентации.

Цель применения вежливости — эффективное взаимодействие, успешная реализация коммуникативных намерений.

Функции вежливости:

1) контроль потенциальной агрессии между говорящим и адресатом с целью избежания (потенциально возможного) конфликта;

2) регулятивная — для создания, поддержания и сохранения социального равновесия и дружественных/ партнёрских отношений;

3) защитная или эгоориентированная — работа над своим лицом с целью эффективного речевого взаимодействия и защиты себя от негативных оценок;

4) разрешение конфликтов с наименьшим ущербом для лица говорящего и адресата.

Факторы, релевантные для вербальной репрезентации вежливости:

1) нормативный фактор;

2) ситуативный фактор;

3) фактор межперсональных отношений говорящего и адресата;

4) культурный фактор: ценности, релевантные для конкретного культурного сообщества и конституирующие приоритеты коммуникативного взаимодействия.

Данные факторы создают контекст для маркирования вербального действия как вежливого. При универсальности лингвистической вариантности они отражают языковую и социальную действительность. Они структурируют прагматический выбор речевого действия, т. е. они типичны для любого сообщества, хотя их относительное значение варьируется в зависимости от культуры.

Прагматика (от греч. рragma — дело, действие) — область исследований в семиотике и языкознании, в которой изучается функционирование языковых знаков речи. Термин «прагматика» введён в конце 30-х гг. 20 века Ч. У. Моррисом как название одного из разделов семиотики, которую он разделил на семантику, изучающую отношение знаков к объектам; синтактику — раздел о межзнаковых отношениях; и прагматику, исследующую отношение к знакам говорящих. Выделение и формирование прагматики в качестве области лингвистических исследований началось в 60-х — 70-х гг. под влиянием логико-философских теорий речевых актов Дж. Остина, прагматических теорий значения П. Грайса и прагматических теорий референции Л. Линского. Прагматика не имеет чётких контуров, в неё включается комплекс вопросов, связанных с говорящим субъектом, адресатом, их взаимодействием в коммуникации, ситуацией общения.

В связи с субъектом речи изучаются:

1) явные и скрытые цели высказывания («иллокутивные силы», по Остину), например сообщение некоторой информации или мнения, вопрос, приказ, просьба, совет, обещание, извинение, приветствие, жалоба и т. п.;

2) речевая тактика и типы речевого поведения;

3) правила разговора, подчинённые так называемому принципу сотрудничества, рекомендующему строить речевое общение в соответствии с принятой целью и направлением разговора, например, адекватно нормировать сообщаемую информацию (максима количества), сообщать только истинную информацию и обоснованные оценки (максима качества), делать сообщение релевантным относительно темы разговора (максима отношения), делать речь ясной, недвусмысленной и последовательной (максимы манеры речи); эти правила, сформулированные Грайсом, получили название конверсационных максим или максим ведения разговора;

4) установка говорящего или прагматическое значение высказывания: косвенные смыслы высказывания, намёки, иносказание и т. п.;

5) референция говорящего, т. е. отнесение языковых выражений к предметам действительности, вытекающее из намерения говорящего;

6) прагматические пресуппозиции: оценка говорящим общего фонда знаний, конкретной информированности, интересов, мнений и взглядов, психологического состояния, особенностей характера и способности понимания адресата;

7) отношение говорящего к тому, что он сообщает.

Важно, что говорящий должен иметь не только цель воздействовать определенным образом на слушающего, но и обеспечить понимание своего намерения, он должен сделать свое намерение явным при помощи разнообразных языковых средств.

С учетом данных параметров все множество иллокутивных актов было разделено Дж. Серлем на пять основных классов.

Репрезентативы, ориентированные от действительности к высказыванию, имеют целью отразить положение дел в мире, предполагают наличие у говорящего соответствующего мнения, и их пропозициональное содержание ничем не ограничено. Примеры репрезентативов: сообщение, осуждение, прогнозирование, признание, описание.

Директивы, с ориентацией от высказывания к действительности, имеют целью побудить адресата делать / не делать что-либо, предполагает наличие у говорящего соответствующего желания, а их пропозициональное содержание всегда состоит в том, что адресат совершит / не совершит некоторое действие в будущем. К этому классу относятся просьбы, запреты, советы, инструкции, призывы и другие виды побудительных речевых актов.

Комиссивы, ориентированные, как и директивы, от высказывания к действительности, используются говорящим с целью связать себя обязательством делать / не делать что-либо, предполагают наличие у говорящего соответствующего намерения, и их пропозиция всегда имеет своим субъектом именно говорящего. Примеры комиссивов: обещание, клятва, гарантирование.

Экспрессивы имеют своей целью выразить определенное психологическое состояние говорящего (чувство благодарности, сожаления, радости и т. п.) в качестве реакции на положение дел, определяемое в рамках пропозиции. Направление соответствия между высказыванием и действительностью для них не существенно, поскольку положение дел, служащее поводом для экспрессива (то, то, с чем мы поздравляем, за что благодарим или извиняемся и т. п.), составляет не основное содержание, а предпосылку такого речевого акта — его пресуппозицию. Пропозициональное содержание экспрессива приписывает некоторый предикат субъекту, которым может быть либо говорящий либо слушающий. Для экспрессивов особенно характерны фразеологизированные средства выражения — речевые клише, специфичные для каждого языка. ср. русское «Извините» — форму повелительного наклонения глагола извинять с его английским эквивалентом «Sorry», по форме прилагательным со значением `огорченный'; или английское «Thanks» (букв. `благодарности') и функционально эквивалентную русскую идиому «Спасибо», этимологически восходящую к пожеланию «Спаси [тебя/вас] Бог!»)

Пятый иллокутивный класс — декларации — отличается от остальных четырех по параметру связи с внеязыковыми институтами и вытекающей из этого факта спецификой соответствия между высказыванием и действительностью: объявляя (декларируя) некоторое положение дел существующим, речевой акт декларации тем самым и делает его существующим в реальном мире. Примерами деклараций являются назначение на пост, объявление войны или перемирия, отлучение от церкви, посвящение в рыцари, прием в партию, присвоение звания человеку или имени учреждению и т. п.

Данная классификация, как и большинство других классификаций языковых явлений, не дает разбиения множества на непересекающиеся классы. Существуют речевые акты, обладающими признаками, характерными для разных иллокутивных классов, и образующие, так сказать, «смешанные типы». Например, приглашение является одновременно и директивом, поскольку говорящий побуждает адресата прийти в определенное место, и комиссивом, поскольку тем самым говорящий связывает себя обязательством либо лично, либо через других лиц обеспечить приглашаемому должный прием. Жалоба является одновременно и репрезентативом, поскольку отражает некоторое положение дел в действительности, и экспрессивом, поскольку выражает недовольство говорящего этим положением, и директивом, поскольку цель жалобы — не просто проинформировать адресата, а побудить его к принятию соответствующих мер.

В связи с адресатом речи изучаются:

1) интерпретация речи, в т. ч. правила вывода скрытых смыслов из прямого значения высказывания; в этих правилах учитывается контекст, прагматическая ситуация и пресуппозиции, а также цели, с которыми говорящий может сознательно отступать от принятых максим общения (например, нарушать принцип релевантности, сообщать очевидные адресату вещи т. п.);

2) воздействие высказывания на адресата (перлокутивный эффект, по Остину): расширение информированности адресата; изменения в эмоциональном состоянии, взглядах и оценках адресата эстетический эффект и т. п.;

3) типы речевого реагирования на полученный стимул (прямые и косвенные реакции, например способы уклонения от прямого ответа на вопрос).

В связи с отношениями между участниками коммуникации изучаются:

1) формы речевого общения (информативный диалог, дружеская беседа, спор, ссора и т. п.);

2) социально-этикетная сторона речи (формы обращения, стиль общения);

3) соотношение между участниками коммуникации в тех или иных речевых актах (просьба и приказ).

В связи с ситуацией общения изучаются:

1) интерпретация дейктических знаков («здесь», «сейчас», «этот» и т. п.);

2) влияние речевой ситуации на тематику и формы коммуникации (типичные темы и формы разговоров в гостях, на банкетах, в больницах, в приёмных врачей и адвокатов).

Выдвинув в качестве объединяющего принцип употребления языка говорящими в коммуникативных ситуациях и прагматической компетенции говорящих, прагматика охватила многие проблемы, имеющие длительную историю изучения в рамках риторики и стилистики, коммуникативного синтаксиса, теории функциональных стилей, социолингвистики, психолингвистики, теории дискурса и др., с которыми прагматика имеет обширные области пересечения исследовательских интересов.

1.3 Вежливость с точки зрения речевого этикета

Нормы речевого поведения регулируются культурными традициями и стандартами социального поведения конкретного социума: они релевантны для организации речевого общения, так как на их основе создаются стереотипные национальные оценки коммуникативной ситуации и прогнозы её развития. Именно этот аспект нормативности значим для исследования вежливости.

Соответствие норме той или иной стратеги вежливости определяется говорящим в зависимости от параметров ситуации, социально-культурных стереотипов поведения, принятых в том или ином социуме. Следовательно, при реализации вежливого речевого действия говорят не об автоматическом выполнении норм, а, в какой-то степени, об искусстве, т. е. определении как правильно реализовать коммуникативное намерение в рамках существующих норм.

Речевой этикет — система устойчивых формул общения, предписываемых обществом для установления речевого контакта собеседников, поддержания общения в выбранной тональности соответственно их социальным ролям и ролевым позициям относительно друг друга, взаимным отношениям в официальной и неофициальной обстановке. В узком смысле слова речевой этикет составляет функционально-семантическое поле единиц доброжелательного, вежливого общения в ситуациях обращения и привлечения внимания, знакомства, приветствия, прощания, извинения, благодарности, поздравления, пожелания, просьбы, приглашения, совета, согласия, отказа, одобрения, сочувствия и т. п. Любому члену общества в соответствии с социальными характеристиками приписывается определенный модус поведения.

Речевая ситуация, в которой бытует речевой этикет — это ситуация непосредственного общения коммуникантов, ограничиваемая прагматическими координатами «я — ты — здесь — сейчас», которые организуют ядро поля языковых единиц речевого этикета. Утрата высказыванием этих координат выводит его за пределы речевого этикета (ср. «Поздравляю вас!» и «Вчера он поздравлял её»).

Если речевой этикет нацелен, прежде всего, на создание условий для успешного общения, то вежливость как кодифицированная знаковая система действует скорее как ориентированная на будущее стратегия поведения и является своего рода ожиданием, которое предвосхищает нежелательное развитие событий. Правила речевого этикета варьируются применительно к сфере общения. Ситуации общения и зависят от таких экстралингвистических факторов, как ролевые и личностные отношения коммуникантов. Степень детерминированности речевого поведения говорящего зависит от степени стандартизованности того или иного речевого акта, той или иной ситуации общения. Здесь можно выделить два типа ситуаций.

Первый тип составляют ситуации, в которых речевое поведение говорящего ритуализировано. Это означает, что за каждой такой ситуацией закреплен определенный набор форм, употребление которых осуществляется говорящим автоматически. Этикетными (ритуализованными) речевыми ситуациями являютяся речечвые акты, выражающие реакцию на поведение других людей (бехабитивы): выражение благодарности, соболезнованя, поздравления, пожелания, извинения, объявления войны, обряды крещения, бракосочетания и т. п.

Ко второму типу относятся речевые ситуации, в которых говорящий располагает набором вариантов выражения своего коммуникативного намерения. Выбор формы детерминируется действием факторов экстралингвистического характера, таких, как статус, положение, возраст коммуникантов, обстановка общения, степень социально-психологической дистанции и др.

Выбор адекватной формы в ситуациях, характеризующихся наличием вариантов выражения, тесно связан с понятием нормы. С одной стороны, норма определяется как «наиболее устойчивые реализации языковой системы, в той или иной мере осознаваемые обществом как правильные, образцовые, обязательные», с другой — как «набор правил, определяющих стратегию выбора одного из конкурирующих вариантов в зависимости от параметров социальной ситуации». Понятие нормы служит центральным понятием при описании речевого поведения и отправной точкой при определении понятия вежливости. Норма представляет собой предпочтительную форму выражения коммуникативного намерения в типизированной ситуации общения. Отклонение от нормы возможно как в сторону подчеркнуто учтивого отношения, так и в сторону подчеркнуто нелюбезного отношения к адресату.

Выводы по первой главе

Итак, ЛГП — это система, которая представляет собой совокупность взаимодействующих грамматических и лексических средств. Входя в состав поля, они становятся конституентами поля. При построении ЛГП оказывается практически невозможным замкнуться в кругу грамматических форм, изолируясь от их употребления в естественной речи, где грамматические формы взаимодействуют друг с другом и наполняющей их лексикой.

Общее значение поля не едино, оно распадается минимум на два полярных значения, каждое из которых образует микрополе. ЛГП в данном исследовании формируется по семантическому признаку «проявляющий (не)вежливость. Его определителями являются прилагательные polite/impolite.

В рамках прагматики общения были определены цель применения вежливости, её функции и факторы, релевантные для её вербальной репрезентации. Эффективное взаимодействие, успешная реализация коммуникативных намерений и есть цель применения вежливости.

В рамках речевого этикета было установлено, что для выражения вежливости/невежливости в языке имеются как универсальные средства, маркированные по этому признаку, так и средства, этикетный статус которых определяется в зависимости от экстралингвистических параметров ситуации общения (статус, положение, возраст коммуникантов, обстановка общения, степень социально-психологической дистанции и др.).

Глава 2. Нормы речевого поведения

2.1 Принцип вежливости в речевом общении

Нормы речевого поведения отличаются значительным национальным своеобразием, что обусловлено историческими, социальными и культурными особенностями народа, говорящего на данном языке. [33, c.8] Однако существуют некоторые общепринятые правила, которым следуют или должны следовать коммуниканты в процессе общения, если они стремятся достичь взаимопонимания, т. е. руководствуются в своей речевой деятельности принципом сотрудничества. Данный принцип подразумевает необходимость следовать таким правилам и стратегиям ведения беседы и построения высказывания, как, например:

«Говори по существу дела» («Be relevant»),

«Не говори того, для чего у тебя нет достаточных оснований» («Do not say that for which you lack evidence»),

«Будь краток» («Be brief»),

«Избегай двусмысленности» («Avoid ambiguity»).

Перечисленные выше правила соблюдаются в беседе, имеющей целью максимально эффективный обмен информацией, например в деловом или научном общении, однако в обыденной речи, как показывают наблюдения, данные правила соблюдаются далеко не всегда, а иногда и полностью нарушаются. Очевидно, существуют и другие принципы, регулирующие речевое взаимодействие собеседников и имеющие эстетический, социальный или моральный характер, на что указывает и Г. Грайс. [46, c.45] Одним из таких принципов является принцип вежливости, или, иначе, принцип такта, влияние которого часто играет решающую роль в оформлении высказывания, в отборе средств в неформальном общении.

Р. Лакофф формулирует принцип вежливости в виде трех правил:

«Не навязывай своего мнения» («Do not impose»),

«Давай собеседнику возможность выбора» («Give options»),

«Будь доброжелателен» («Make the listener feel good. Be friendly»).

[50, c.45]

Следование принципу вежливости накладывает определенные ограничения на поведение членов общества, которые заключаются в том, чтобы учитывать интересы партнера, считаться с его мнениями, желаниями и чувствами, облегчать, по возможности, возлагаемые на него задачи. Соблюдение принципа вежливости в конечном счете имеет целью добиться максимальной эффективности социального равновесия и дружественных отношений". В прагматической теории речевого общения вежливость рассматривается как универсальный принцип, который в практике речевого взаимодействия играет более значительную регулирующую роль, чем принцип кооперации. Принцип вежливости определяется как особая стратегия речевого поведения, направленная на «предотвращение конфликтных ситуаций», цель которой «сохранить лицо» в ситуациях, когда существует угроза «потерять лицо».

Дж. Лич считает принцип такта определённой стратегией общения, направленной на предотвращение возможных конфликтных ситуаций, что зачастую приводит к непрямым, иносказательным способам выражения, нарушающим принципы ясности и релевантности Г. Грайса. [51, c. 109] У него это реализуется в максимах:

1. Максима такта. Это максима границ личной сферы. В идеале любой коммуникативный акт предусматривает определенную дистанцию между участниками. Следует соблюдать правило: «Делать коммуникативную цель собеседника предметом обсуждения допустимо лишь в том случае, если цель эта им эксплицитно (открыто) обозначена». Не следует затрагивать тем, потенциально опасных (частная жизнь, индивидуальные предпочтения и т. д.).

2. Максима великодушия. Это максима необременения собеседника, она предохраняет его от доминирования в ходе коммуникативного акта. Например, предположение должно быть сформулировано таким образом, чтобы его можно было отложить, не следует связывать партнера обещанием или клятвой. Хороший коммуникативный акт не должен быть дискомфортным для участников общения.

3. Максима одобрения. Это максима позитивности в оценке других («Не судите, да не судимы будите», «Не осуждай других»). Атмосфера, в которой происходит речевое взаимодействие, определяется не только позициями собеседников по отношению друг другу, но и позицией каждого по отношению к миру и тем, совпадают ли эти позиции. Если оценка мира (позитивная или негативная) не совпадает с оценкой собеседника, то это сильно затрудняет реализацию собственной коммуникативной стратегии.

4. Максима скромности. Эта максима неприятия похвал в собственный адрес. Одни м из условий успешного развертывания коммуникативного акта является реалистическая, по возможности объективная самооценка. Сильно завышенная или сильно заниженная самооценки могут отрицательно повлиять на установление контакта.

5. Максима согласия. Это максима неоппозиционности. Она предполагает отказ от конфликтной ситуации во имя решения более серьезной задачи, а именно — сохранения предмета взаимодействия, «снятие конфликта» путем взаимной коррекции коммуникативных тактик собеседников.

6. Максима симпатии. Это максима благожелательности, которая создает благоприятный фон для перспективного предметного разговора. Неблагожелательность делает речевой акт невозможным. Определенную проблему представляет так называемый безучастный контакт, когда собеседники, не будучи врагами, не демонстрируют доброжелательности по отношению друг другу. Максима доброжелательности дает основание рассчитывать на положительное развитие речевой ситуации с намечающимся конфликтом.

Социальная цель, по мнению Дж. Лича, состоит в том, чтобы избегать конфликтов между коммуникантами. Этой цели отвечает теория вежливости. П. Браун и С. Левинсон предлагают набор различных тактических приемов, при помощи которых говорящий регулирует свое речевое поведение, исходя из оценки ситуации.

Ситуация оценивается говорящим на основе трех независимых переменных:

а) социальной дистанции между говорящим и слушающим;

б) власти одного коммуниканта над другим;

в) степени внедрения в сферу адресата.

В соответствии с тем, каким образом говорящий оценивает риск «потери лица» в данной обстановке, он решает совершать или не совершать речевой акт, а если совершать, то какую форму вежливости избрать — открытую, эксплицитную или скрытую, имплицитную.

Соблюдение принципа такта при неформальном общении составляет важную лингвистическую и социальную характеристику речевого поведения англичан, что отмечается не только лингвистами, но и писателями и журналистами. Так, обобщая свои наблюдения над речевым этикетом англичан, В. Овчинников пишет: «Английская вежливость вообще предписывает сдержанность в суждениях как знак уважения к собеседнику, который вправе придерживаться иного мнения. Отсюда склонность избегать категоричных утверждений или отрицаний… (тяга к вставным оборотам вроде „мне кажется“, „я думаю“, „возможно, я не прав, но…“, предназначенным выхолостить определенность и прямолинейность, способную привести к столкновению мнений». [21, c. 230]

Изучение литературы по данному вопросу и текстовой анализ произведений современных английских авторов показывают, что принцип такта имеет разнообразные проявления в речевом поведении — в выборе собеседника или темы беседы, в характере высказываний, в формах согласия и несогласия, в характере реакций на речь собеседника и т. п. Данный принцип по-разному реализуется в различных видах речевых актов: директивных, интерогативных (вопросительных), декларативных и др. В настоящей работе рассматриваются лингвистические способы реализации принципа такта в декларативных высказываниях. Основной формой этой реализации является смягчение категоричности высказывания.

2.2 Средства смягчения категоричности

Рассмотрим средства смягчения категоричности, высказывания в порядке частотности их употребления в английской разговорной речи.

Наиболее многочисленную и наиболее частотную группу составляют модальные фразы (МФ), выполняющие роль главного предложения, за которым следует придаточное изъяснительное, или роль вводного члена в срединной или конечной позиции. В эту группу входят МФ с глаголами мыслительной деятельности (think, believe, suppose, imagine,etc.), глагольно-именные сочетания (I'm afraid, I fear, etc.), устойчивые выражения (I dare say, I must say, I must confess, etc.). Например:

The fact is, I suppose, I’m too English. (S. Maugham)

But I cannot imagine any animal running home to him, once it got away. (J.R.R. Tolkien)

For myself, I believe that he was here, and was in danger. (J.R.R. Tolkien)

I suppose we haven’t lost more than two days by my short cut through the Forest. (J.R.R. Tolkien)

I do not know, but I fear the worst. (J.R.R. Tolkien)

Не may tell others that I am afraid of. I don’t suppose they are far away. (J.R.R. Tolkien)

I must confess I find that sort of things rather horrifying. (J. Osborne)

В зависимости от лексического значения глагола модальные фразы выражают субъективную оценку высказывания, смягчая его категоричность за счёт сужения универсальности высказываемого мнения, ограничения его рамками личного опыта говорящего. Наиболее частотными в этой группе являются МФ с глаголом think и МФ I'm afraid. Например:

I don’t think at present he quite knows whether he has left or not. I think he would regard himself as officially not having left her. (I. Murdoch)

I’m afraid there’s an awful lot you don’t understand. (K. Amis)

Особенностью употребления МФ с глаголом think является возможность использования форм сослагательного наклонения в придаточном изъяснительном, что придаёт высказыванию ещё больший оттенок проблематичности. Сам глагол think тоже может стоять в форме сослагательного наклонения. Например:

The damage was mostly internal, I should think. (K. Amis)

Следует отметить семантический оттенок извинения, который вносят в высказывание МФ I'm afraid, I fear, предваряющие известие, которое может быть неприятным для собеседника. Например:

«But how’s your poor mother? I do hope she is a little better?» Douglas shook his head. «I'm afraid not,» he said. (I. Murdoch)

Наиболее частотной синтаксической формой реализации принципа вежливости в декларативных высказываниях является форма разделительного вопроса, которая придаст высказываемому мнению некатегоричный, проблематичный характер и одновременно вовлекает собеседника в обсуждение, давая ему возможность высказать свою точку зрения, а говорящему скорректировать свое мнение.

Например:

«Lovely day, isn’t it?» — «Isn't it beautiful?» I mean he hasn’t been feeling the strain of things a bit, has he? He seemed rather strange in his manner just now. (P. Wodehouse)

Доказательствами того, что данная форма не выполняет функции собственно вопроса, являются нисходящий интонационный рисунок, необязательность информативного ответа и возможное отсутствие на письме знака вопроса. Например:

Sorry, I’m being terribly muddling for you, aren’t I? It’s a place called Neal’s Yard. (J. Jones)

We were at school together, weren’t we, Bertie. (P. Wodehouse)

Значительное распространение в качестве средства смягчения категоричности высказывания имеют наречия степени rather, pretty, fairly, a bit, sort of, just, которые модифицируют прилагательное или существительное, входящее в состав именного сказуемого. Наиболее частотными из этих наречий являются наречие rather, употребление которого не имеет ограничений, наречие pretty, характерное для речи равных по возрасту или положению собеседников в непринужденной обстановке общения. Например:

If you’ve no word of your own, it’s rather pleasant to regret the passing of someone else’s. (J. Osborne)

You see, I’m pretty dependent on the old boy. If he cut off my allowance I should be very much in the soup. (P. Wodehouse)

I’ve wanted him for years, and that gives me a sort of right, doesn’t it? (J.Murdoch)

It was still fairly early by the sun, something between nine and ten. (J.R.R. Tolkien)

Распространенным способом смягчения категоричности высказывания является переключение его модальной характеристики из действительной в предположительную. Независимо от того, какой оттенок предположения выражается в высказывании, модальность предположительности служит более тактичной формой выражения мысли по сравнению с модальностью действительности. Разумеется, речь идет о тех случаях, когда модальность в действительности заменяется модальностью предположительности, т. е. говорящий использует смену модальной рамки в прагматических целях (модальное различие высказываний в данном случае является прагматическим, не семантическим). Переключение модальной характеристики высказывания из действительной в предположительную осуществляется при помощи модальных слов (МС), модальных глаголов (МГ), модальных частиц (МЧ) и форм сослагательного наклонения.

Модальные глаголы must, should, can, maymight употребляются в качестве средства смягчения категоричности высказывания в своей вторичной функции, и между ними существуют определенные семантические и прагматические различия. Так, МГ must выражает логическое умозаключение, которое основано на конкретных фактах и может быть выведено в результате логических рассуждений, тогда как МГ should означает предположение, основанное на ожидаемости определенного события, верификация которого возможна лишь в будущем. Поэтому высказывание «John must be easy to talk to» возможно в том случае, если говорящий видит, как Джон любезен в беседе, на основании чего он и делает соответствующий логический вывод; высказывание «John should be easy to talk to» возможно, если говорящему известно, что Джон хочет завоевать репутацию общительного человека, на основании чего, говорящий ожидает, что с Джоном будет легко разговаривать. [49, c.233]

Модальный глагол may в просьбе употребляется всегда от первого лица, предполагая разрешение или согласие собеседника:

May I show you our latest catalogue?

May I offer you something to drink?

May I wash my hands, please?

May I borrow your biro for a minute?

Форма might с одной стороны придает просьбе оттенок легкого раздражения или недовольства:

Might I trouble you to move along a little?

Might I ask you to turn on the light?

You might switch the radio off while I’m writing the letter.

You might make a little less noise.

С другой стороны может выражать просьбу в вежливой форме:

Might I keep your book for a day or two?

Модальные частицы hardly, scarcely вносят в высказывание оттенок неуверенности, тем самым смягчая его категоричность. Они употребляются в функции частичного отрицания, имеющего более вежливый характер по сравнению с полным, категорическим отрицанием. Например:

Even you could hardly do a thing like that. (P. Wodehouse)

Fog could scarcely beg for lodgings in hobbit-holes (J.R.R. Tolkien)

Синтаксическая конструкция Nominative+Infinitive смягчает категоричность высказывания за счёт привнесения семантического компонента, выражающего субъективную оценку действительности говорящим и тем самым ограничивающего значимость высказываемой мысли рамками его личного опыта. Например:

I say, I seem to have plunged into the middle of quite a young dinner party. (P. Wodehouse)

Аналогичную функцию выполнят оборот it looks as ifas though, за которым следуют придаточные сравнения, с глаголом в сослагательном или (редко) изъявительном наклонении. Например:

It looks to me as though you had saved the old home. (P. Wodehouse)

It looks as if it’s going to be too difficult from now on anyway. (I. Murdoch)

Следует особо выделить весьма распространенное в современной английской разговорной речи прямое обращение к мнению собеседника при помощи вопроса Don’t you think (so)? Этим вопросом говорящий дает понять собеседнику, что он не намерен навязывать ему своего мнения и готов принять его точку зрения. Например:

We must get the boat, don’t you think? (I. Murdoch)

Различные способы смягчения категоричности высказывания, встречающиеся в речи одного и того же персонажа, придают этой речи уклончивый, неопределенный характер. Например:

«I don’t see quite how mortality comes in,» said Ronald, «but I’m rather drunk, I think, and mortality seems to poke itself into most thin I expect it’s got in here, too»

(I. Murdoch)

Итак, наиболее частотную группу средств смягчения категоричности декларативного высказывания составляют, как уже указывалось выше, модальные фразы. Они представляют собой наиболее эксплицитный и, синтаксически несложный способ выражения отношения говорящего к высказыванию и, как показывают переводы и наблюдения над русской разговорной речью, передаются на русский язык аналогичными синтаксическими конструкциями. Разделительный вопрос в качестве средства смягчения категоричности высказывания в английской разговорной речи встречается реже и является ее специфически чертой. На русский язык данная форма переводится различными вопросительными конструкциями.

Например:

You are his wife, aren’t you? (J. Osborne)

Ведь вы его жена, не правда ли?

The old hopeless passion, isn’t it? (K. Amis)

Старая как мир история безнадежной любви не так ли?

We’ve got so much to say to each other, haven’t we? (K. Amis)

Нам ведь так много нужно нового поведать друг другу, верно?

She’s a beautiful girl, isn’t she? (J. Osborne)

Она у нас очаровательная, правда?

Среди наречий степени, входящих в состав средств смягчения категоричности высказывания, наиболее частотным является наречие rather.

Модальные слова составляют наименьшую группу от общего числа средств смягчения категоричности высказывания.

Формы сослагательного наклонения и синтаксическая конструкция Nominative+Infinitive как средства смягчения категоричности высказывания не имеют значительного распространения в английской разговорной речи; кроме того, они характерны для речи взрослых коммуникантов.

ГЛАВА 3. ЛГП вежливости на основе императивного предложения в английском языке. Анализ художественной литературы

Предложения с глаголом-сказуемым в повелительном наклонении — императивные предложения — предполагают диалогическую ситуацию общения.

Диалогическая речь (от греч. Dialogos — беседа, разговор двоих) — форма (тип) речи, состоящая из обмена высказываниями-репликами. Для диалогической речи типичны следующие содержательные формы: вопросответ, согласиевозражение, формулы речевого этикета и пр. [36, c. 53]

Круг глаголов, используемых в императивных предложениях фактически ограничен; важно, чтобы лексическое значение глаголов оказывалось бы совместимым с грамматическим значением побуждения. Интересно отметить, что подобная «совместимость» по-разному проявляет себя в утвердительных и отрицательных императивных предложениях. Это, прежде всего глаголы конкретного действия, выполнение которого зависит от воли адресата. Например: to come, go, look, tell, take, give, get, listen, see, sit (глаголы расположены в порядке частотности их употребления). Это глаголы движения, зрительного и слухового восприятия, глаголы речи, глаголы взятия и отдачи. Приведём несколько примеров: