Формирование теоретических основ исследования пространственного развития города

Определение понятия «пространственное развитие» города. Эволюция подходов

Термин «пространственное развитие» утвердился в Европе, Канаде, а затем в США к началу 70-х годов ХХ в., хотя употреблялся с начала 30-х годов (Округ Метрополии Торонто — Toronto Metropolitan Unit сформирован в 1934 г). Термин излишне расширен по содержанию, но во всяком случае относится к «большому пространству» стратегического: от масштаба страны до масштаба крупнейшего города или масштаба графства, приблизительно соответствующего размерностью некрупному административному району в России. Наиболее важна сущностная, генетическая связь этого понятия с представлением о стратегическом планировании в отличие от планирования оперативного и текущего. Как писали Джон Брайсон и Роберт Эйнсветлер в книге «Стратегическое планирование» (Страсбург, 2002), «Планирование всегда было эволюционирующей областью деятельности. Подъем стратегического планирования попросту являет собой один из новейших вызовов, возникающих перед профессией. Стратегическое планирование являет собой упорядоченное усилие по принятию фундаментальных решений и действий, которые форматируют и предопределяют — что данная организация, или иная крупная целостность, делает, и почему она эта делает. Оно позволяет руководителям и лицам, принимающим решения, мыслить и действовать стратегически».

Относительно недавнее понятие «пространственное развитие» оказалось сразу же прочно привязано к содержанию «стратегического планирования» через инструментальное понятие «пространственное планирование».

Было наконец осознано, что всякое стратегическое планирование (соответственно, аналитика и прогнозирование) осуществляется в пространственных координатах — непосредственно или опосредованно, через юридические или финансовые институты. Более того, практически повсеместно в мире было осознано, что стратегическое планирование, стратегическое мышление в целом невозможно вне пространственных координат действия. Речь идет, разумеется, не только и не столько о прямоугольных координатах, давно спроецированных на поверхность Земли, сколько о полярных.

Никто не подвергает сомнению необходимость абстрагирования такого рода, однако обеспечить развитие, а не простое воспроизводство, возможно только в том случае, если нормативно-численное представление будет дополнено пространственно-связевым. Дело в том, что к «адресу» или коду приписаны лишь некие числовые величины (население в первую очередь, инфраструктура жизнеобеспечения, производственные мощности, энергопотребление и т. п.). Явная недостаточность такого рода характеристик в практике управления вызывает появление публичных или неафишируемых комментариев, которые приписывают «точке» особые качества. Упорядоченной соотнесенности между этими двумя семействами качеств не просматривается, что открывает широчайшие возможности для сугубо неформальных взаимодействий между центрами управления.

Понятие пространственного развития связанное с представлением о планировании (планировки) города. О плане города как плане застройки писали классики муниципального управления еще в начале прошлого столетия (Френкель З.Г., Велихов, Говоренкова Т. М., Глазычев В. Л. и др.).

В эпоху античного роста городов (эпоху индустриального развития), развивается строительство доходных домов «под сдаточные квартиры» на основе коммерческой выгоды.

При этом строятся эти дома преимущественно такими домовладельцами, которые совсем не думают, в них жить могут думать и заботиться об общем плане и удобстве жизни данной территории, которые строят дома, не приспособляя его по всем особенностям места.

Об этом пишет известный муниципальный деятель Френкель З. Г. в своей книге «Основы общего городского благоустройства». План города он рассматривает как основу благоустройства.

Он развивает требования к планировке и пространства города с точки зрения общего благоустройства, разделяя город на основные районы (торгово-деловой, промышленный и специально-жилые):

удобство экономической и социальной жизни;

развитие городских путей и средств сообщений;

безопасности (пожары, наводнение, обвалы);

санитарного благополучия;

лучшего естественного освещения;

ограждения чистоты почвы и водоемов;

правильного расположения общественных учреждений и зданий общего пользования.

Здесь заложена идея целостного города как единого целого — социального, экономического и культурного пространства.

План Эбенизера Говарда вкратце заключается в следующем. В здоровой, сухой сельской местности по линии железной дороги организаторами, занимающими видное общественное положение и пользующимися безукоризненной репутацией.

Город-сад должен быть рассчитан на 30 тысяч жителей, построен в центре имения и занимать пространство в 1000 акров. Он предположен в кругообразной форме, мерою от центра к периферии около 1 версты. Шесть великолепных радиальных бульваров, каждый шириною в 15 сажен, пересекают город от центра к периферии, разделяя его на шесть равных частей. В центре находится кругообразная площадь мерою около 2 десятин, на которой разбит хорошо орошенный сад. Вокруг этого сада находятся городская ратуша, главный концертный и лекционный зал, театр, библиотека, музей, картинная галерея и больница. К этим строениям примыкает общедоступный центральный парк величиной в 50 десятин с площадками для игр и приспособлениями для отдыха. Вокруг центрального парка (за исключением мест пересечения бульваров) расположена широкая стеклянная аркада — «хрустальный дворец» — убежище горожан в дождливую погоду, а также местоположение лучших магазинов и зимнего сада. Вокруг центра все удаляющимися кольцами располагаются пять концентрических бульваров (улиц), из коих средняя, наиболее широкая (60 саж), является главным проспектом, разделяющим город на две зоны — внешнюю и внутреннюю. На этом великолепном проспекте (avenue), утопающем в зелени, шесть участков заняты публичными школами.

На внешнем поясе города находятся фабрики, товарные склады, лесные дворы и проч. Все они обращены фронтом к железной дороге, опоясывающей весь город, и соединены ветками с главной железнодорожной линией, прорезывающей имение.

Городские отбросы утилизируются в незастраиваемом сельскохозяйственном поясе имения, составляющем 2/3 его общей территории. Зерновое хозяйство ведется отдельными лицами или кооперативными союзами, садоводство же и огородничество более преуспевают при детальной обработке небольших участков земли. В общем весь город опоясывается широким зеленым поясом насажденных лесов, лугов и полей, которые являются как бы защитой города-сада от наступления на него нездоровых и безобразных, стихийно расползающихся во все стороны построек. Когда в городе-саде появляется избыток населения, то на известном расстоянии от него возникает новый центр и вокруг него новая аналогичная система. Общую свою цель Говард видит в поднятии уровня здоровья и благосостояния всех тружеников посредством естественного и производительного (экономического) сочетания городской и сельской жизни на земле, принадлежащей самостоятельной городской общин.

Велихов предлагает создание такого города в России, взяв за основу синтез города и деревни. Он считал, что в данном случае найдена тенденция развития человеческого поселения соответствующего социалистической системе. В создании подобного города он видел такие плюсы как:

дешевизна жизни;

близкие расстояния;

сочетание природы и культуры;

сотрудничество добывающей и обрабатывающей промышленности;

разрешение жилищного вопроса;

сохранение здоровья трудящегося поколения.

Велихов в своих трудах говорил о переходе к культурному образу жизни в экологически чистом пространстве.

В советском государстве не стало городов в общепринятом смысле этого слова. Вместо них возникли, объявленные дискуссией «О соцрасселении» в Коммунистической Академии 1930 года — «Соцгорода». Описание дискуссии популярно в архитектуроведческих работах. Между тем на самом деле ее цели были достаточно далеки от архитектуры. Истинным содержанием было формирование концепции Соцгорода. В докладах участников дискуссии Л. Сабсовича и А. Зеленко были определены две основные черты нового феномена:

«Соцгород есть город ПРИ промышленности».

«Соцгород есть город в системе Единого Народнохозяйственного Плана».

Говоренкова считала что: первое положение делало город, породивший производство, науку и культуру, придатком индустрии, проходной при заводе, и наиболее последовательно отразилось в известном принципе «остаточной экономики»; Второе положение лишало смысла саму городскую власть, превращая ее исключительно в исполнительную.

1 августа 1932 выходит Постановление ВЦИК и СНК «Об устройстве населенных мест РСФСР», первый Закон соответствующий идее Соцгорода. Этот Закон вообще необычайно интересен в отношении многих положений, но в данном контексте любопытны: последовательность приоритетных целей от промышленности к необходимому ее элементу трудящимся (Город при промышленности), строительство как основной и даже единственный способ развития и устройства, создание проектной системы, состоящей из цепочки проектных работ, в последовательности от Центра к местам (город в системе единого Народнохозяйственного Плана), централизованное управление выделенным строительством. «Градостроительство» было ответственно лишь за один элемент развития — развитие вещной среды городов через строительную деятельность. Прогноз всех социально-экономических процессов, связанных с городским развитием, облеченный в форму директивы, выполнялся институтом Центра Госпланом.

На уровне города выполняется ряд дополнительных проектов, два из которых лежат по полномочиям выше Генплана и исполняются Госпланом, большинство же определяются подчиненными Генплану и выполняются на его условиях (проект развития улично-дорожной сети, систем инженерного оборудования, благоустройства, инженерной подготовки территории, охраны среды и памятников истории, культуры и архитектуры и т. п.). Однако и на этом уровне велико вмешательство Госплана. Согласно «принципу непрерывности планирования, проектирования и строительства промышленных и гражданских объектов» требуется выполнение особых «проектов размещения на текущую пятилетку», откорректированных «реальными заданиями пятилетнего плана».

Объектами следующего уровня проектирования служат части города: городские функциональные зоны, и, более мелкие межмагистральные территории — микрорайоны, обладающие удобством для комплексного строительства.

В случае, когда эти части собираются из готовых типовых проектов зданий, проектирование завершает процедура, именуемая «привязкой» типовых проектов к местным условиям в Проектах застройки. Если же ряд зданий и сооружений имеют индивидуальный характер, проектирование становится «объемным» и завершается передачей документацией на строительство.

Изучая градостроительство, основанное на генеральном плане Говоренкова Т. М. говорит о том, что нужно не только строить здания, но и устраивать уклад жизни людей населяющих город, предлагая расширить генплан до проекта планировки.

Она считает, что городская власть и население должны вместе участвовать в создании проекта планировки и его реализации.

Глазычев В.Л., изучая проблемы города связанные с его благоустройством говорит о том, что каждый специалист видит планировку города со своей точки зрения.

Специалист по транспорту видит город как сложную сеть связей, по которой с большим или меньшим успехом устремляются потоки, очерчивает зоны транспортной доступности (и, соответственно, относительной недоступности), определяет «сечения трубопроводов», которые — если их своевременно не расширить — неизбежно должны приводить к «пробкам» и снижению средней скорости перемещений, и т. п.

Специалист-теплотехник видит город как огромную фабрику поглощения и выделения тепловой энергии. При этом задача перед теплотехником будет поставлена городскими властями так, как это было определено у нас во время хрущевских реформ, исходя из представления о том, что всякая концентрация и укрупнение есть благо, и потому переход от средних котельных к могучим ТЭЦ есть неоспоримое благо и т. п.

Строитель видит город как сложную сумму застройки различной степени износа, учитывая при этом различие удельных затрат на реконструкцию в зависимости от избираемой технологии строительства и способа его финансирования, хотя, разумеется, учитывает политические обстоятельства вроде природоохранных движений или защитников исторического наследия или организованных групп горожан, борющихся за сохранение привычных мест проживания.

Финансист и обслуживающий его экономист видят город как пространство движения капитала, отмечая на его карте зоны и узлы наибольшей и средней интенсивности и даже очерчивая красным зоны, куда нецелесообразно вкладывать средства.

Социолог видит в городе драму взаимодействия слоев и групп, по-разному реагирующих на одни и те же явления окружающей действительности, констатируя сдвиги ценностных ориентаций и поведенческих стереотипов, но его прогнозы более чем проблематичны.

Историк видит в городе наслоение следов деятельности поколений и веков, в зависимости от философской ориентации оценивая их с восхищением или унынием, но и его знания о прошлом не дают надежной ориентации в ближайшем будущем.

Политик видит город как арену столкновения групповых и организационно оформленных интересов, включая конкурентоспособных политиков, и ищет одновременно как финансовой поддержки, так и популярности, что толкает его к формированию сложных, компромиссных по определению программ, и т. д.

Традиционный планировщик в этом ряду лишь один из множества других специалистов, но его восприятие города как сосуществования множества заполненных и условно пустых пространств с различным функциональным назначением создает иллюзию, будто он способен самостоятельно координировать усилия всех прочих.

Поэтому, Глазычев В. Л. считает, что какое бы количество специализированных взглядов на город мы бы ни обнаруживали, будь их десять, сто или пятьсот, все они могут быть сгруппированы в трех укрупненных подходах: естественнонаучный, социотехнический и социокультурный.

Он говорит о том, что эти подходы, объединенные в один, «средовой подход», являются наиболее актуальным в планировании пространственного развития.

Сам термин «пространственное развитие» появился в начале 30-х годов XX века, но утвердился в Европе, Канаде, а затем в США к началу 70-х годов прошлого столетия.

Прирост населения всегда имел перед собой проблему жилищного комплекса и необходимость пересмотра границ города.

Постоянный процесс расширения и увеличения промышленных и технических объектов, наделяющих трудоспособное население местом работы, пагубно влияет на экологическую ситуацию в городе.

Самобытность культурного пространства населения, а так же протекающие миграционные процессы, привносящие в облик города свою разноплановую культуру, и объекты промышленного и жилого комплекса производят вытеснение исторических и архитектурных памятников.

На ряду с экологическими проблемами и постоянно развивающийся научно-исследовательский потенциал возникают проблемы в здравоохранении и в сфере образования.

Городские власти, должны были постоянно пересматривать функции управления, опираясь на вышеперечисленные проблемные факторы, проявляющиеся в процессе развития города.

Под понятием пространства города в работе понимается саморазвивающаяся динамическая среда жизнедеятельности городского сообщества, основанная на тесном целостном взаимодействии культурной, социальной и экологической сфер города. Управление пространственным развитием города — это целенаправленное воздействие муниципалитета на все сферы пространства города, направленное на повышение качества жизни населения города.

В связи с этим, предложен средовой подход к управлению пространственным развитием города, его принципиальное отличие от существующих подходов заключается в признании сбалансированности городских пропорций как основного критерия управления городом.

Сущностью сбалансированности городских пропорций является такое равновесие культурной, социальной и экологической сфер города в их пространственном аспекте, которое способствует динамичному развитию на всем пространстве города и позволяет использовать все преимущества городской системы как среды обитания населения.

Стремление к сбалансированному развитию всех подсистем города позволяет правильно определять цели и задачи пространственного развития города.

Пространственное развитие, воспринятое как идеологически, так и технологически, способно выступить как эффективное средство «расшивки» интенсивно обсуждаемых, ключевых проблем. Среди них формирование федеральной региональной политики в ее территориальном аспекте, вопрос укрупнения субъектов Федерации, что неизбежно означает отказ в субъектной территорий; выявление точек (узлов) роста, вопрос о выборе мест управленческих центров (транспортная логистика, финансы); согласование политик в сфере образования, формирования рынка труда и в области внутренней и внешней миграции; согласование внутрироссийских инструментов территориального планирования с европейскими и пр.

Таким образом, под пространственным развитием города мы понимаем общий подход к управлению развитием на основе представления о целостности города как социального, экологического и культурного пространства.

Итак, под пространственным развитием мы должны понимать наиболее общий подход к государственным задачам управления развитием, опирающийся на системно-структурные представления о целостности страны и, в свою очередь, перестраивающий инструменты такого управления, включая переупаковку хотя бы такого, недостаточного и мало достоверного знания о стране, которое можно собрать вместе в настоящее время. При всем значении международного опыта разработки и практического применения идеологии пространственного развития необходимо отдавать себе отчет в том, что использование этого опыта возможно избирательным и частичным образом. Ситуация России трижды исключительна, что не позволяет использовать готовые технологии, за исключением некоторого числа инструментов анализа и проектирования.

Во-первых, исторический процесс формирования ландшафта России имеет лишь сугубо поверхностные признаки подобия с другими территориальными системами, будучи доказуемо уникальным. Мера одновременного разнообразия как ландшафтов, так и этноконфессиональной конструкции российского государства значительно превышает аналогичные характеристики иных государственных образований. Во-вторых, опыт самостоятельного демонтажа социалистической системы на огромной и разнородной территории страны не имеет прецедентов. В-третьих, исторически беспрецедентной является категорический императив, стоящий перед Россией в XXI веке — обеспечить ее социальное, экономическое и культурное развитие в условиях сокращения населения страны на среднесрочную перспективу.