Международно-правовое понятие агрессии и ответственность за нее

СОДЕРЖАНИЕ ВВЕДЕНИЕ

1. история принятия определения агрессии в международном праве

2. международно-правовое понятие агрессии

3. Виды и формы международной ответственности государств за агрессию ЗАКЛЮЧЕНИЕ СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Данная работа посвящена теме «Международно-правовое понятие агрессии и ответственность за нее». Эта тема представляется актуальной в силу того, что определение агрессии, есть грозное предупреждение силам агрессии и войны об их ответственности за нарушение международного мира. Таким образом, определение агрессии выполняет известные превентивные функции в общем правовом механизме системы коллективной безопасности ООН, призванной, главным образом, не допускать развязывания новых войн.

14 декабря 1974 г. Генеральная Ассамблея единогласно приняла резолюцию, в которой содержится определение агрессии. Этот акт общего собрания членов ООН имеет громадное политическое и международно-правовое значение.

Во-первых, действующая норма о запрещении агрессии получила новое подтверждение со стороны авторитетного международного форума. В преамбуле «Определения» содержится напоминание об обязанности государства в соответствии с Уставом ООН разрешать свои международные споры мирными средствами таким образом, чтобы не подвергать угрозе международный мир, безопасность и справедливость. Государства, подчеркивается далее, не должны использовать вооруженную силу в целях лишения народов их права на самоопределение, свободу и независимость или нарушения территориальной неприкосновенности.

Во-вторых, с выработкой общепризнанного определения агрессии борьба с ней станет более действенной. Эффективность норм права во многом зависит от степени их конкретизации, четкости содержащихся в их предписаний. Следовательно, в норме, запрещающей агрессию, в первую очередь необходимо установить, какие виды правонарушений квалифицируются как вооруженное нападение, что имеет огромное практическое значение как при установлении самого факта и субъекта нападения, так и для принятия своевременных и эффективных мер по пресечению актов агрессии. Отныне государства, опираясь на определение агрессии, могут более чётко реализовать свое право на самооборону, зафиксированное в ст. 51 Устава ООН. Вместе с тем «Определение» будет служить руководством Совету Безопасности, который в соответствии со ст. 39 Устава ООН «определяет существование любой угрозы, миру, любого нарушения мира или акта агрессии».

Определение агрессии взаимосвязано с установлением степени ответственности государства-делинквента, поскольку последняя зависит от характера правонарушений Курис П. Международные правонарушения и ответственность государств. Вильнюс, 2009, с. 81. Ряд международно-правовых актов (Уставы Нюрнбергского и Токийского военных трибуналов, резолюция Генеральной Ассамблеи ООН от 11 декабря 1946 г., Декларация ООН о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами 1970 г., и т. д.) содержит юридическую квалификацию агрессии как тягчайшего международного преступления, имеется она и в ст. 5 рассматриваемого документа.

1. история принятия определения агрессии в международном праве

Принятие определения агрессии стало возможным в силу тех позитивных изменений на международной арене, которые достигнуты в результате реализации Программы мира, выдвинутой на XXIV съезде КПСС.

Инициатива разработки понятия и определения агрессии принадлежит Советскому Союзу. 6 февраля 1933 г. на Конференции по разоружению от имени Советского правительства был внесен проект декларации, дающий точное определение понятия нападающей стороны, причем указаны не только акты, считающиеся агрессией, но и перечислены хорошо известные в практике международных отношений империалистических государств поводы, которые часто использовались и используются для оправдания агрессии.

Определение агрессии, внесенное советской делегацией, было в основном одобрено Комитетом по вопросам безопасности при Лиге Наций в мае 1933 г. Нашло оно международно-правовое закрепление и в Лондонских конвенциях об определении агрессии от 3—5 июня 1933 г., заключенных Советским Союзом с целым рядом государств. Согласно ст. 2 Лондонских конвенций будет признано нападающим в международ­ном конфликте государство, которое первым совершит одно из следующих действий: 1) объявление войны другому государству; 2) вторжение своих вооруженных сил, хотя бы без объявления войны, на территорию другого государства; 3) нападение своими сухопутными, морскими или воздушными силами, хотя бы без объявления войны, на территорию, на суда или на воздушные суда другого государства; 4) морскую блокаду берегов или портов другого государства; 5) поддержку, оказанную вооруженным бандам, которые, будучи образованными на его территории, вторгнутся на территорию другого государства, или отказ, несмотря на требования государства, подвергшегося вторжению, принять на своей собственной территории все зависящие от него меры для лишения названных банд всякой помощи или покровительства.

Однако подготовленный на базе советского предложения проект определения агрессии с целью ее одобрения всеми государствами Генеральным комитетом конференции не был утвержден, что свидетельствовало о нежелании империалистических государств легализовать определение агрессии.

И в послевоенные годы Советский Союз прилагал настойчивые усилия в целях закрепления определения агрессии в международном праве.

В ноябре 1950 г. 1-й Комитет Генеральной Ассамблеи ООН, рассматривая вопрос об «обязанностях государств в случае открытия военных действий», одобрил проект резолюции (А/С. 1/608 Rew 1) о выработке определения агрессии на основе метода перечисления, внесенный советским представителем См.: Официальный отчет Генеральной Ассамблеи ООН, V сессия, 1 Комитет, 385 заседание, п.п. 18—35 и Приложения, п. 72. Хотя большинство членов ООН и признало важность советского предложения, однако проект передали в Комиссию международного права, где он был фактически похоронен.

По инициативе СССР вопрос об определении агрессии обсуждался на ряде сессий Генеральной Ассамблеи ООН, а также в Специальном комитете по определению агрессии, созданном в 1956 г. Но противодействие ряда стран привело к тому, что работа органа ООН по определению агрессии длительное время по существу была блокирована.

Понадобилось много усилий, чтобы Специальный комитет после десятилетнего перерыва в составе 35 представителей государств на своей первой сессии в 1968 г. подчеркнул стремление подавляющего большинства разработать определение агрессии в соответствии с Уставом ООН. В ходе сессии развивающиеся страны выдвинули ряд новых проектов определения агрессии (в них вошли и элементы советского определения агрессии).

В 1969 г. делегация СССР внесла на рассмотрение второй сессии Специального комитета проект определения агрессии, сохраняя прежний принципиальный подход к этому вопросу (агрессором является государство, первым совершившее определенное действие) См. Док. ООН А/С. 134/, 1.12. Оно дополнено указанием на то, что актом агрессии является применение государством для нападения ядерного, бактериологического и химического оружия или каких-либо других средств массового уничтожения, а актом косвенной вооруженной силы считается засылка на территорию другого государства вооруженных банд, наемников, террористов, диверсантов и применение иных форм подрывной деятельности, связанное с использо­ванием вооруженной силы, с целью добиться внутреннего переворота в его политике в угоду агрессору. В определение включены положения, закрепляющие неотъемлемое право колониальных народов применять оружие в борьбе за самоопределение, и особо подчеркивается международно-правовая ответственность за агрессию. Наряду с советским проектом определения агрессии были внесены проекты 13 развивающихся и 6 капиталистических стран.

Третья и четвертая сессии Специального комитета в 1970;1971 гг. обсуждали проекты определения агрессии Советского Союза развивающихся и западных стран.

Что касается общего определения агрессии в Специальном комитете, то имелось два подхода. Советская делегация, руководствуясь п. 4, ст. 2 Устава ООН (в целях избежания возможности различного толкования определения агрессии), высказалась за использование применяемой в Уставе ООН терминологии и внесла на обсуждение шестой сессии комитета следующую формулировку: «Агрессией является применение вооруженной силы государством против территориальной неприкосновенности и политической независимости другого государства или каким-либо другим образом, несовместимым с целями Объединенных Наций». Суть другого подхода — требование включить в текст общего определения слово «суверенитет».

В п. 14 Декларации об укреплении международной безопасности, принятой на XXV сессии Генеральной Ассамблеи ООН 1−6 декабря 1970 г., дается рекомендация государствам-членам оказать поддержку Специальному комитету по определению агрессии в его усилиях довести свою работу до успешного завершения и тем самым как можно скорее выработать определение понятия агрессии.

На пятой сессии комитета по определению агрессии (1972 г.) рабочая группа комитета предложила следующее общее определение агрессии: агрессия — это использование вооруженной силы (в любой форме) государством против территориальной целостности, (суверенитета) или политической независимости другого государства или любым другим образом, не соответствующим Уставу ООН.

С учетом позитивных сдвигов на международной арене на шестой сессии Специального комитета по вопросу об определении агрессии, состоявшейся 25 апреля — 31 мая 1973 г., обозначились предпосылки к реальному прогрессу. Впервые за прошедшие 50 лет работы над определением агрессии были предварительно согласованы основные формулировки определения агрессии и таким образом получен единый текст. Предварительный проект определения агрессии включал преамбулу и постановляющую часть, состоящую из 7 статей.

Выработка компромиссной формулировки определения агрессии шла по пути, предложенному социалистическими и развивающимися странами. Хотя эта формулировка не была согласована до конца, результаты работы шестой сессии говорят о начале нового этапа в разработке этого определения. Свидетельство тому — согласование статьи, касающейся случаев правомерного применения силы и, в частности, положения общего характера о том, что ничто в определении не должно толковаться как расширяющее или сужающее сферу Устава ООН относительно законного применения силы.

Сессия признала резолюцию, рекомендующую Генеральной Ассамблее ООН созвать в 1974 г. для завершения выработки документа очередную, VII сессию Специального комитета, которая и утвердила окончательный вариант проекта определения агрессии, одобренный затек XXIX сессией Генеральной Ассамблеи ООН 14 декабря 1974 г.

2. международно-правовое понятие агрессии

Собственно определению агрессии в резолюции посвящено 8 статей. Это определение включает: а) общее определение агрессии (ст. 1); б) перечень действий, которые будут квалифицироваться как акты агрессии (ст.ст. 3, 4); в) объективный критерий, являющийся prima facie свидетельством акта агрессии (ст. 2); г) уточнения, необходимые для полного определения понятия (ст. 5, 6, 7).

Только совокупность всех указанных элементов составляет понятие агрессии как целостную категорию. Ст. 8 подчеркивает, что все содержащиеся в «Определении» положения взаимосвязаны и каждое из них «должно рассматриваться в контексте всех других положений». Рассмотрим каждый из названных элементов в отдельности.

Общее определение агрессии. Ст. 1 гласит: «Агрессией является применение вооруженной силы государством против суверенитета, территориальной неприкосновенности или политической независимости другого государства или каким-либо другим образом, несовместимым с Уставом Организации Объединенных Наций, как это установлено в настоящем определении». Как видно из определения, агрессия рассматривается как синоним вооруженной интервенции (вмешательства). Другие виды вмешательства (экономическое, идеологическое и др.) не под­падают под понятие агрессии. Выделение из всех видов интервенции именно вооруженной вызвано тем, что последняя представляет наибольшую опасность для международного сообщества в целом. Агрессивная война, указывает особо ст. 5, является преступлением против международного мира и влечет за собой международную ответственность. Устав ООН, как известно, предусматривает применение против агрессора со­ответствующих санкций, вплоть до использования вооруженных сил (ст. ст. 51, 42) и поэтому не случайно ст. 6 оговаривает: «Ничто в настоящем определении не должно толковаться как расширяющее или сужающее каким-либо образом сферу действия Устава, включая положения, касающиеся случаев, в которых применение силы является законным». Это в равной мере относится и к случаям правомерного применения принудительных мер в силу региональных соглашений (гл. VIII Устава ООН).

В общем определении содержится указание и на субъект нападения объект посягательства. Субъектом нападения всегда выступает государство. Однако в контексте статей оно рассматривается как собирательное понятие, т. е. может включать как одно государство, так и группу государств, не предрешая при этом вопроса о признании, либо о том, является ли государство членом ООН.

К объектам посягательства при агрессии «Определение» относит суверенитет, территориальную или политическую независимость подвергнувшегося нападению государства. Употребление термина «суверенитет» не вызывалось особой необходимостью. Во-первых, «территориальная и политическая независимость» и составляет понятие суверенитета (если брать ее «внешний» аспект). Во-вторых, целесообразнее было бы сохранить используемую в Уставе ООН (см. п. 4 ст. 2) терминологию, о чем уже говорилось выше. Однако большинство государств высказалось за включение термина «суверенитет» в указанную формулировку.

Требует некоторых разъяснений последняя часть ст. 1 («или каким-либо другим образом, несовместимым с Уставом ООН, как это установлено в настоящем определении»). Необходимость внесения этого поло­жения, заимствованного из Устава ООН (п. 4 ст. 2), вызвана тем, что некоторые действия государств, которые могут квалифицироваться как агрессия, не есть следствие непосредственного применения (в буквальном смысле этого слова) собственных вооруженных сил данного государства. К ним, например, относится предоставление государством своей территории другим государствам для ее использования в агрессивных целях против третьего государства (п. f ст. 3). Однако такие действия приравниваются к самим актам агрессии.

«Определение» приводит четкий перечень действий, должных квалифицироваться в качестве актов агрессии независимо от объявления войны: вторжение или нападение вооруженных сил государства на территорию другого государства или любая военная оккупация, какой бы временный характер она ни носила, являющаяся результатом такого вторжения или нападения, или любая аннексия с применением силы на территории другого государства или части ее; бомбардировка воору­женными силами государства территории другого государства или при­менение любого оружия государством против территории другого госу­дарства; блокада портов или берегов государства вооруженными сила­ми другого государства; нападение вооруженными силами государства на сухопутные, морские или воздушные силы, или морские и воздушные флоты другого государства; применение вооруженных сил одного госу­дарства, находящихся на территории другого государства по соглаше­нию с принимающим государством, в нарушение условий, предусмот­ренных в соглашении, или любое продолжение их пребывания на такой территории по прекращении действия соглашения; действие государства, позволяющего, чтобы его территория, которую оно предоставило в распоряжение другого государства, использовалась этим государством для совершения акта агрессии против третьего государства; засылка государствам или от имени государства вооруженных банд, групп, и регулярных сил или наемников, осуществляющих акты применения вооруженной силы против другого государства, носящие столь серьезный характер, что это равносильно перечисленным выше актам, или его значительное участие в них.

Однако приведенный перечень актов, как указывается в ст. 4, не исчерпывающий. Совет Безопасности может определить, что и иные акты представляют собой агрессию согласно положениям Устава.

Таким образом, определение агрессии восприняло метод перечислений, положенный в основу конвенций об определении агрессии, заключенных СССР в 1933 г. с рядом государств. Более того, сам перечень действий, данный в ст. 3 «Определения», во многом совпадает с перечнем ст. II соответствующих конвенций 1933 г. (вторжение, морская блокада и др.). Конечно, в новом определении перечень расширен либо видоизменен с учетом современных условий, а также методов, которые ны­не используются агрессивными силами при осуществлении противоправ­ных действий.

В тексте «Определения» зафиксировано и другое предложение СССР об оценке факта нападения: объективным критерием, с очевид­ностью свидетельствующим о наличии акта агрессии, является примене­ние вооруженной силы государством в нарушение Устава ООН первым. Данное положение чрезвычайно важно, особенно в практических целях при оценке действий государства, перечисленных в ст. 3. Только тогда, когда государство совершает эти действия первым, они квалифицируются как акты агрессии. Без учета данного обстоятельства трудно провести различие между противоправными действиями и законными мерами самообороны.

Для наиболее полной характеристики понятия агрессии анализируемый документ кроме рассмотренных положений содержит ряд уточнений принципиального характера. Их условно можно подразделить на две группы.

Первая группа уточнений касается действий, которые подпадают под понятие агрессии. Никакие соображения любого характера — по­литического, экономического, военного или иного, указано в ст. 5, не могут служить оправданием агрессии. Никакое территориальное при­обретение либо особая выгода, полученные в результате агрессий, не являются и не могут быть признаны законными.

Вторая группа преследует цель обеспечить возможность правомерного применения вооруженных сил, т. е. направлена на защиту от агрес­сии. К ним относят положения уже цитируемой ст. 6, а также ст. 7. В последней подчеркивается, что недопустимо каким-либо образом нано­сить ущерб вытекающему из Устава праву на самоопределение, свободу и независимость народов, насильственно лишенных этого права, в част­ности, народов, находящихся под господством колониальных или раси­стских режимов или под другими формами иностранного господства, а также праву этих народов бороться с этой целью и др.

Принятие общепризнанного определения понятия агрессии, пополнив арсенал международно-правовых средств предотвращения вооруженных конфликтов, поможет народам колониальных и зависимых стран еще успешнее бороться за свое национальное освобождение, а молодым независимым государствам — за свой суверенитет. Оно явится действенным инструментом в обеспечении международного мира и безопасности.

3. Виды и формы международной ответственности государств за агрессию

Появление в международном праве принципа запрещения агрессивной войны, а позднее и принципа неприменения силы, внесло коренные изменения в институт международно-правовой ответственности государства.

«Вместо равноправной стороны в войне государство, развязавшее вооруженный конфликт, стало признаваться агрессором, — пишет Ю. М. Рыбаков, — то есть стороной, совершившей тягчайшее нарушение международного права, а государство, подвергшееся нападению, стало жертвой агрессии» Рыбаков М. Ю. Вооруженная агрессия — тягчайшее международное преступление. — М.: «Юрист», 2009.

В связи с этим совершенно по-новому встал вопрос о юридических последствиях участия сторон в войне; эти последствия уже зависят не от того, кто победил, а от того, какое государство развязало агрессию. В современном международном праве ответственность за агрессию во всех случаях лежит на государстве-правонарушителе независимо от того, проиграло ли оно войну или выиграло ее. Победа сама по себе не дает никаких прав. Иными словами, существовавшее в прежние времена «право победителя» заменено ответственностью за агрессию.

Соответственно характеру причиняемого международным правонарушением ущерба в современном международном праве различаются два основных вида ответственности — материальная и нематериальная (политическая).

Материальная ответственность выражается в обязанности возместить материальный ущерб, причиненный в результате международно-противоправного деяния, в полном объеме, что может реализовываться в форме реституции, то есть восстановления положения, существовавшего до совершения противоправного деяния, или репарации — денежной или иной компенсации ущерба, причиненного таким деянием.

В международном праве различают два вида реституции: 1) restitutio in pristinum, так называемую ресторацию, которая состоит в восстановлении нематериальных прав потерпевшего государства (например, прекращение незаконной оккупации, освобождение неправомерно задержанных лиц, аннулирование законодательных и исполнительных актов и распоряжений, а также отмена судебных решений, причиняющих ущерб потерпевшему государству) и 2) restitutio in integrum, собственно реституцию, которая состоит в возмещении государством-правонарушителем причиненного материального ущерба в натуре (например, возвращение неправомерно захваченных государством-агрессором произведений искусства).

К репарациям прибегают наряду с реституцией, а также в тех случаях, когда материальное возмещение в натуре невозможно. Сторонники репарационной концепции ответственности используют для обозначения форм материальной ответственности государства термин «компенсации».

В случае агрессии на государство-правонарушитель ложится обязанность в максимально возможной мере возместить материальный ущерб, причиненный государству — жертве агрессии. Это достигается путем военных реституций, то есть возращения всего имущества, захваченного государством-агрессором, и военных репараций, то есть денежных платежей, передачи материальных ценностей, поставки товаров, оказания услуг и т. д., необходимых для восстановления национального хозяйства потерпевшего государства.

Военные реституции и репарации пришли на смену институту контрибуций, в соответствии с нормами которого победившее государство, даже если оно было агрессором, имело право требовать с побежденного государства «возмещения военных издержек». Как отмечает Г. И. Тункин, «на деле это была дань, налагаемая победителем на побежденного» Тункин Г. И. Теория международного права. — М., «Международные отношения», 2011, с. 59.

Современное международное право запрещает контрибуции, возлагая обязанность возмещения в форме реституций и репараций исключительно на государство-агрессора. Уже в Версальском мирном договоре не было упоминаний о контрибуциях. Его статьи устанавливали обязанность Германии возместить военный ущерб посредством репараций, понятие которых охватывало и реституции (часть VIII).

После второй мировой войны в соответствии с решениями Крымской и Берлинской конференций относительно Германии и согласно Парижским мирным договорам 1947 г. с Болгарией, Венгрией, Италией, Румынией и Финляндией возмещение ущерба, причиненного этими государствами союзным державам, предусматривалось как в форме репараций, так и в форме реституций.

В протоколе Крымской конференции по вопросу о материальной ответственности Германии за войну были установлены следующие положения: «Германия обязана возместить в натуре ущерб, причиненный ею в ходе войны союзным нациям. ‹…› Репарации должны взиматься с Германии в трех формах: а) единовременные изъятия в течение двух лет по капитуляции Германии или прекращении организованного сопротивления из национального богатства Германии, находящегося как на территории самой Германии, так и вне ее (оборудование, станки, суда, подвижной состав, германские вложения за границей, акции промышленных, транспортных, судоходных и других предприятий Германии и т. д.), причем эти изъятия должны быть проведены главным образом с целью уничтожения военного потенциала Германии; б) ежегодные товарные поставки из текущей продукции в течение периода, длительность которого должна быть установлена; в) использование германского труда"2.

Формами политической ответственности государства-агрессора могут быть различные временные ограничения его суверенитета и правоспособности, включая временное приостановление или ограничение прерогатив законодательных, исполнительных и судебных органов государства-деликвента; реорганизацию отдельных элементов политической системы и упразднение общественных институтов, наличие которых способствовало совершению государством преступления агрессии; временную оккупацию части или всей территории; меры по демилитаризации промышленности, сокращению вооруженных сил; ограничение юрисдикции по делам об ответственности физических лиц, виновных в совершении преступлений против мира и человечества и т. д.

Вместе с тем необходимо подчеркнуть, что в качестве форм ответственности государства-правонарушителя не следует рассматривать международно-правовые санкции и контрмеры.

В современном международном праве существует два основных способа реализации ответственности: добровольный (согласительный), когда государство-правонарушитель соглашается добровольно возместить причиненный ущерб, и с использованием принуждения в форме санкций и контрмер.

По определению И. И. Лукашука, санкции представляют собой «принудительные меры, предпринимаемые международной организацией к правонарушителю в целях побуждения его к выполнению обязательств, вытекающих из правоотношения ответственности» Лукашук И. И. Право международной ответственности // Международное публичное и частное право. 2002. № 2, с. 31.

В старом международном праве термином «санкция» обозначали формы ответственности, как правило, «не выходящие за рамки простого возмещения или удовлетворения» Буланенков В. Т., Ильин Ю. Д. К разработке международно-правового определения агрессии. — «Советское государство и право», 1974, № 2, с. 78.

Применение этого термина в значении принудительных мер, предпринимаемых в ответ на международные правонарушения, утверждается в период, когда стал формироваться принцип преступности агрессивной войны и когда в лице Лиги Наций начинает действовать международная организация, наделенная функцией принуждения. В докладах и резолюциях Лиги Наций термином «санкция» обозначались предусмотренные ст. 16 ее Устава принудительные меры, подлежащие применению всеми государствами-членами этой организации против государства, совершившего акт войны вопреки предписаниям Устава.

В результате понятие международно-правовых санкций получает необычайно широкую трактовку. Некоторые юристы-международники, отстаивавшие идею уголовной ответственности государства за наиболее тяжкие международные правонарушения, стали рассматривать указанные принудительные меры как особую форму ответственности государства-правонарушителя, поскольку такие меры выходят за рамки простого возмещения и применяются в централизованном порядке.

В современном международном праве под санкциями следует, прежде всего, понимать принудительные меры, предпринимаемые Советом Безопасности ООН в соответствии с главой VII Устава ООН в отношении государства, совершившего агрессию или какое-либо иное серьезное международное правонарушение, и которые направлены на восстановление международного мира и безопасности.

В целях поддержания или восстановления международного мира и безопасности Устав ООН предусматривает два вида международных санкций: санкции, не связанные с использованием вооруженных сил (ст. 41), и военные санкции (ст. 42).

Оба вида международных санкций являются обязательными для всех государств — членов Организации Объединенных Наций.

Санкции, не связанные с использованием вооруженных сил, могут включать полный или частичный перерыв экономических отношении, железнодорожных, морских, воздушных, почтовых, телеграфных, радио или других средств сообщения и связи, а также разрыв дипломатических отношений (ст. 41 Устава ООН).

Военные санкции предусмотрены в статье 42 Устава.

«Если Совет Безопасности, — говорится в указанной статье, — сочтет, что меры, предусмотренные в статье 41, могут оказаться недостаточными, или уже оказались недостаточными, он уполномочивается предпринимать такие действия воздушными, морскими или сухопутными силами, какие окажутся необходимыми для поддержания или восстановления международного мира и безопасности. Такие действия могут включать демонстрации, блокаду и другие операции воздушных, морских или сухопутных сил Членов Организации».

Контрмеры представляют собой элемент децентрализованного механизма принуждения государства-правонарушителя. По определению И. И. Лукашука, «контрмеры — меры, которые потерпевшее государство вправе применить к государству, ответственному за международно-противоправное деяние, в целях побудить его выполнить возлагаемые на него правоотношением ответственности обязательства и которые в ином случае были бы противоправными» Лукашук И. И. Международное право. Учебник. М., «БЕК», 2008, с. 178.

«Международное право определяет ряд обязательств, — пишет И. И. Лукашук, — нарушение которых не может вызывать применение контрмер. К ним относятся обязательства, вытекающие из императивных норм. В первую очередь это относится к принципу неприменения силы, который запрещает применение силы или угрозы силой во всех случаях, включая применение контрмер. Исключение составляет лишь случай самообороны. В Декларации о принципах международного права сказано: «Государства обязаны воздерживаться от актов репрессалий, связанных с применением силы» Лукашук И. И. Международное право. Учебник. М., «БЕК», 2008, с. 180.

Как известно, международно-правовая ответственность предполагает два элемента: объективный — нарушение нормы международного права и субъективный — присвоение этого нарушения конкретному государству, то есть признание того, что именно это государство несет ответственность за данное нарушение.

Положение о том, что вина может быть вменена государству, широко признано в доктрине международного права. Разумеется, понятие вины в международном праве имеет специфический характер, существенно отличный от характера понятия вины в национальном праве.

В отличие от вины физических лиц, выражающей проявление их воли как психологического акта, вина государства как суверенного политического образования выражает проявление его воли как политического акта, будучи отражением тех политических целей, которые это государство преследует своими действиями или бездействием, порождающими его международную ответственность. Если вина физических лиц означает проявление их индивидуальной воли, определяемой их психологическими особенностями, то вина государства представляет собой проявление его воли, которая определятся на основе целей и принципов его политики. Если вина физических лиц проявляется в действиях или бездействии самих этих лиц, то вина государства — в действиях или бездействии его органов, реализующих внешнеполитический курс данного государства, отражающий волю его господствующего класса.

Международное право рассматривает государство как единое целое вне зависимости от той или иной структуры его органов и того или иного распределения компетенции между ними. Ст. 4 проекта Статей об ответственности государств предусматривает, что поведение любого органа государства, действующего в качестве такового, рассматривается как деяние такого государства, независимо от того, осуществляет этот орган законодательные, исполнительные, судебные или какие-либо иные функции, независимо от положения, которое он занимает в структуре государства и от того, является ли он органом центрального правительства или же административно-территориального подразделения государства.

Таким образом, вина государства есть не психологическое, как для индивида, а социально-политическое понятие.

По определению В. А. Василенко, вина государства — это неправомерно реализуемая воля государства-правонарушителя, проявляющаяся в противоправных деяниях его органов Василенко В. А. Ответственность государства за международные правонарушения. — Киев, 2010, с. 39.

Характерным элементом агрессии как международного преступления является умысел, то есть наличие в действиях государства заранее обдуманного агрессивного намерения (animus aggressionis). Поэтому, если у государства отсутствуют намерения совершить акт агрессии, то не будет и самого акта агрессии. Агрессия может быть совершена государствами только умышленно.

Наряду с появлением в международном праве понятия «международного преступления», в международно-правовой литературе получила известное распространение концепция уголовной ответственности государств. Наиболее горячо отстаивал эту концепцию румынский профессор В. Пелла, который в 1925 году написал книгу «Коллективная преступность государств и уголовное право будущего». По мнению В. Пелла, если юридические лица могут считаться фиктивными образованиями, связанными и действующими по воле человека, то государства представляют нации, а существование нации не зависит от воли индивида. Государство претворяет в жизнь групповую волю нации. И если такая воля является преступной, то ответственность должно нести государство и соответственно — нация.

С признанием уголовной ответственности государств В. Пелла связывает возможность предупреждения международных преступлений. По его мнению, история показала, что войну нельзя уничтожить заключением договоров, действием Лиги Наций или ООН. Миссию поддержания мира нужно доверить международному уголовному праву. Как внутригосударственное право было одним из факторов, позволяющих обществу обуздать агрессивные черты индивида, так и международное уголовное право может стать средством подавления империализма и других проявлений эгоистических устремлений отдельных государств.

Концепция уголовной ответственности государств в международном праве отстаивалась прежде всего специалистами в области криминалистики и основывалась на теории единства путей развития международного и национального права. Согласно указанной теории развитие права представляет собой единый процесс, в котором национальное право и международное право находятся лишь на различных ступенях развития, причем международное право отстает в своем развитии от национального права.

Оценивая практическую ценность концепции уголовной ответственности государств, А. Н. Трайнин пишет: «Под покровом уголовно-правовой формы криминализация ведет к ослаблению всей системы санкций против агрессоров, ибо уголовный процесс связан с целым рядом формальных требований, выполнение которых способно лишь осложнить и ослабить борьбу с государством-агрессором». По мнению А. Н. Трайнина, такие понятия и институты материального уголовного права, как вина, вменяемость, стадии свершения преступления, соучастие, наказание, «нельзя применять к государству: государство не может быть вменяемо или невменяемо; государство не может быть на скамье подсудимых или за решеткой тюрьмы».

В качестве одного из возражений против концепции уголовной ответственности государств приводится тезис, что в случае ее признания «вся тяжесть правовых последствий ложится не на виновных, а на все население, за действия преступной клики должен отвечать народ"4.

В качестве основного довода против уголовной ответственности государств, приводится отсутствие надгосударственного органа, который мог бы применять репрессивные санкции по отношению к государствам. Санкции же по международному праву не носят уголовный характер, так как этот характер несовместим с суверенитетом государств. Реальной возможности применения санкций к независимому государству не существует. Единственная реальная сила — это война, но в таком случае международное право вместо средства предупреждения станет источником новых войн. Кроме того, он считает, что нельзя говорить о наличии коллективной воли в таком объединении, как государство. Практически воля государства даже в демократических государствах сводится к воле правящей группировки.

Как считает И. В. Фисенко, сегодня практическое осуществление уголовной ответственности государств невозможно, так как не создано двух основных компонентов для отправления уголовного правосудия в отношении государств — Международного уголовного суда и международного уголовного кодекса Фисенко И. В. Борьба с международными преступлениями в международном уголовном праве. — Минск: Тесей, 2011, с. 234.

Нельзя также не отметить, что проект Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества и Римский статут Международного уголовного суда предусматривают уголовную ответственность исключительно физических лиц.

Так, статья 4 проекта Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества 1996 г. устанавливает, что «ответственность отдельных лиц за преступления против мира и безопасности человечества, предусмотренная в настоящем Кодексе, никоим образом не влияет на ответственность государств по международному праву».

Согласно ст. 25 Римского статута Международного уголовного суда, принятого 17 июля 1998 г., Суд обладает юрисдикцией в отношении физических лиц, п. 4 этой же статьи указывает, что «ни одно положение в настоящем Статуте, касающееся индивидуальной уголовной ответственности, не влияет на ответственность государств по международного праву».

Кодифицируя нормы об ответственности государств, Комиссия международного права определила международное преступление как «международно-противоправное деяние, возникающее в результате нарушения государством международного обязательства, столь основополагающего для обеспечения жизненно важных интересов международного сообщества, что его нарушение рассматривается как преступление международным сообществом в целом» (ст. 19 проекта Статей об ответственности государств). В своих комментариях к проекту статей Комиссия подчеркивала, что в современном международном праве для нормативных целей разграничиваются две разные категории международно-противоправных деяний в зависимости от важности, придаваемой международным сообществом существу нарушенного обязательства и серьезности самого нарушения — международные преступления и международные правонарушения.

Однако против концепции международного преступления решительно выступили такие государства, как США и Великобритания, основные доводы которых состояли в том, что она криминализирует поведение государств, а также то, что проект не предусматривает особой процедуры ответственности за них. В итоге Комиссия международного права приняла компромиссную формулировку: «Серьезные нарушения обязательств перед международным сообществом» (глава III проекта Статей об ответственности государств 2000 г.).

Поскольку речь идет об особой категории обязательств erga omnes (между всеми), то государство, совершившее такое тяжкое преступление, как агрессия, несет за нее ответственность не только перед жертвой агрессии, но и перед всем международным сообществом.

Специфика международного права заключается в первую очередь в том, что основными его субъектами являются суверенные государства, для которых характерна их неподчиненность внешней власти, в том числе взаимная независимость. Именно равенство государств требует того, чтобы никакое государство не было связано международной нормой, на которую оно не дало, явно или молчаливо, своего несомненного согласия. Поскольку нормы международного права создаются путем соглашения его субъектов, механизм формирования и действия международного права носит межгосударственный, а не надгосударственный характер.

Таким образом, государства в качестве субъектов международного права, суверенных и не подсудных другим субъектам, не могут нести уголовную ответственность. Когда агрессию и некоторые другие серьезные нарушения императивных норм международного права называют преступлениями, то этим хотят лишь подчеркнуть в отношении государств существование особой категории международных обязательств erga omnes, которые являются обязательствами не только по отношению к каждому другому члену международного сообщества государств, но одновременно и обязательствами в отношении международного сообщества государств в целом.

агрессия международный право ответственность

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Незаконное с точки зрения международного права применение вооруженной силы одним государством против суверенитета, территориальной неприкосновенности или политической независимости другого государства называется международной агрессии.

Принятие определения агрессии стало возможным в силу тех позитивных изменений на международной арене, которые достигнуты в результате реализации Программы мира, выдвинутой на XXIV съезде КПСС.

Инициатива разработки понятия и определения агрессии принадлежит Советскому Союзу. 6 февраля 1933 г. на Конференции по разоружению от имени Советского правительства был внесен проект декларации, дающий точное определение понятия нападающей стороны, причем указаны не только акты, считающиеся агрессией, но и перечислены хорошо известные в практике международных отношений империалистических государств поводы, которые часто использовались и используются для оправдания агрессии. В послевоенные годы Советский Союз прилагал настойчивые усилия в целях закрепления определения агрессии в международном праве.

По инициативе СССР вопрос об определении агрессии обсуждался на ряде сессий Генеральной Ассамблеи ООН, а также в Специальном комитете по определению агрессии, созданном в 1956 г. Но противодействие ряда стран привело к тому, что работа органа ООН по определению агрессии длительное время по существу была блокирована.

Понадобилось много усилий, чтобы Специальный комитет после десятилетнего перерыва в составе 35 представителей государств на своей первой сессии в 1968 г. подчеркнул стремление подавляющего большинства разработать определение агрессии в соответствии с Уставом ООН. В ходе сессии развивающиеся страны выдвинули ряд новых проектов определения агрессии (в них вошли и элементы советского определения агрессии).

С учетом позитивных сдвигов на международной арене на шестой сессии Специального комитета по вопросу об определении агрессии, состоявшейся 25 апреля — 31 мая 1973 г., обозначились предпосылки к реальному прогрессу. Впервые за прошедшие 50 лет работы над определением агрессии были предварительно согласованы основные формулировки определения агрессии и таким образом получен единый текст.

Сессия признала резолюцию, рекомендующую Генеральной Ассамблее ООН созвать в 1974 г. для завершения выработки документа очередную, VII сессию Специального комитета, которая и утвердила окончательный вариант проекта определения агрессии, одобренный затек XXIX сессией Генеральной Ассамблеи ООН 14 декабря 1974 г.

Собственно определению агрессии в резолюции посвящено 8 статей. Это определение включает: а) общее определение агрессии (ст. 1); б) перечень действий, которые будут квалифицироваться как акты агрессии (ст.ст. 3, 4); в) объективный критерий, являющийся prima facie свидетельством акта агрессии (ст. 2); г) уточнения, необходимые для полного определения понятия (ст. 5, 6, 7).

Только совокупность всех указанных элементов составляет понятие агрессии как целостную категорию.

Появление в международном праве принципа запрещения агрессивной войны, а позднее и принципа неприменения силы, внесло коренные изменения в институт международно-правовой ответственности государства.

Соответственно характеру причиняемого международным правонарушением ущерба в современном международном праве различаются два основных вида ответственности — материальная и нематериальная (политическая).

В современном международном праве существует два основных способа реализации ответственности: добровольный (согласительный), когда государство-правонарушитель соглашается добровольно возместить причиненный ущерб, и с использованием принуждения в форме санкций и контрмер.

1. Багинян К. А. Агрессия — тягчайшее международное преступление. М., 2005.

2. Багинян К. А. Борьба Советского Союза против агрессии. М., 1959;

3. Буланенков В. Т., Ильин Ю. Д. К разработке международно-правового определения агрессии. — «Советское государство и право», 1974, № 2, с.78−83.

4. Василенко В. А. Ответственность государства за международные правонарушения. — Киев, 2010.

5. Доклад Специального комитета по вопросу об определении агрессии (31 января — 3 марта 1972 г.). ООН. Генеральная Ассамблея. Официальные отчеты XXVII сессии. Дополнение № 19 (А/8719).

6. Доклад Специального комитета по вопросу об определении агрессии (13 июля—14 августа 1970 г.). ООН. Генеральная Ассамблея. Официальные отчеты XXV сессии. Дополнение № 19 (А/8019).

7. Доклад Специального комитета по определению агрессии (25 апреля-30 мая 1973 г.). ООН. Генеральная Ассамблея. Официальные отчеты XXVIII сессии. Дополнение № 19 (А/9019).

8. Доклад Специального комитета по вопросу об определении агрессии (1 февраля — 5 марта 1971 г.). ООН. Генеральная Ассамблея. Официальные отче­ты XXVI сессии. Дополнение № 19 (А/8419).

9. Доклад Специального комитета по вопросу об определении агрессии (11 марта —12 апреля 1974 г.). Дополнение № 19 (А/9619), с.11—14.

10. Калинкин Г. Ф. Операции ООН по поддержанию мира.—"Советское государство и право", 1974, № 7. с.96—99;

11. Кривчикова Э. С. Вооруженные силы ООН. М., 2010.

12. Курис П. Международные правонарушения и ответственность государств. Вильнюс, 2009.

13. Левин Д. Б. Международное право и сохранение мира. М., 2010.

14. Левин Д. Б. Ответственность государств в современном международном праве. М., 2009.

15. Лукашук И. И. Международное право. Учебник. М., «БЕК», 2008.

16. Мазов В. Ответственность за агрессию в современном международном праве. — «Международная жизнь», 1972, № 5. с.60−68.

17. Михеев Ю. Я. Применение принудительных мер по Уставу ООН. М., 1967:

18. Оманидзе, М. М. Об определении понятия агрессии /М. М. Оманидзе.

19. Рыбаков М. Ю. Вооруженная агрессия — тягчайшее международное преступление. М.: «Юрист», 2009.

20. Скакунов Э. И. Самооборона в международном праве. М., 2006.

21. Собакин В. К. Коллективная безопасность — гарантия мирного сосуществования. М., 2006.

22. Трайнин А. Н. Защита мира и борьба с преступлениями против человечества. М., 1956, с.93−112;

23. Тункин Г. И. Теория международного права. — М., «Международные отношения», 2011.

24. Фисенко И. В. Борьба с международными преступлениями в международном уголовном праве. — Минск: Тесей, 2011.