Порядок пропуска через Государственную границу Российской Федерации лиц, обладающих привилегиями и иммунитетами

МОСКОВСКИЙ ПОГРАНИЧНЫЙ ИНСТИТУТ ФЕДЕРАЛЬНОЙ СЛУЖБЫ БЕЗОПАСНОСТИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ Кафедра административного и международного права Выпускная квалификационная работа Порядок пропуска через Государственную границу Российской Федерации лиц, обладающих привилегиями и иммунитетами Выполнил: курсант 351 уч.гр.

5 курса факультета ПК Мирошниченко А. А Научный руководитель Заместитель начальника кафедры АиМП полковник Гапоненко М. А Москва 2010 г.

Содержание Введение Глава 1. Понятие и теоретико-правовое обоснование предоставления привилегий и иммунитетов

1.1 Историко — правовой анализ и международный опыт реализации права на привилегии и иммунитеты

1.2 Понятие, сущность и содержание категорий «привилегия» и «иммунитет»

1.3 Теоретико-правовое обоснование предоставления привилегий и иммунитетов Глава 2. Теоретико — правовые основы пропуска через Государственную границу лиц, обладающих привилегиями и иммунитетами

2.1 Понятие и содержание порядка пропуска через Государственную границу Российской Федерации лиц, обладающих иммунитетами и привилегиями

2.2 Особенности пропуска дипломатических сотрудников и консульских работников и членов их семей

2.3 Пути совершенствования законодательства Российской Федерации в сфере предоставления привилегий и иммунитетов Заключение Библиография

Введение

Актуальность темы. Объективные реалии политико-правовой жизни заставляет по-иному взглянуть на основополагающие принципы российской юридической доктрины. К их числу, безусловно, относится и принцип правового равенства. Как и всякий принцип, правовое равенство — общее правило с многочисленными исключениями. Важным направлением научного анализа является изучение этих исключений. В число правовых исключений от принципа равенства входят привилегии и иммунитеты.

Привилегии и иммунитеты выступают в качестве универсальных юридических средств, создают режим благоприятствования своим обладателям, устанавливают дополнительные гарантии, изъятия и облегчения из общего порядка. Без всякого сомнения привилегии и иммунитеты представляют собой отступление от конституционного принципа равноправия граждан. Однако подобное отступление не нарушает данный принцип и не противоречит ему. Государство установило определенные изъятия и облегчения для отдельных субъектов в зависимости от защищаемого интереса, выполняемой функции и некоторых обстоятельств. Применение привилегий, тем самым, причинно обусловлено необходимостью справедливого распространения материальных и социальных благ для обеспечения деятельности, направленной на принесение пользы государству и обществу, компенсации «затрат» у лиц, выполняющих соответствующие обязанности.

Современное российское законодательство употребляет, хотя и достаточно редко, понятие «привилегия» для обозначения законных преимуществ. Широко используется данное понятие и в нормах международного публичного права. Но случаи отождествления привилегии и правонарушения остаются.

Следовательно, особенно актуальна проблема «реабилитации» привилегии, как категории, занимающую свою нишу в механизме правового регулирования общественных отношений.

Актуальности настоящему исследованию придает острота вопросов, касающихся пределов и объема привилегий у определенного рода субъектов, соответствие их не только юридическим, но и моральным нормам, абсолютизации иммунитета, значительному расширению круга лиц, им обладающих.

Объект исследования — привилегии и иммунитеты, причины их зарождения и этапы исторического развития.

Предмет исследования. В качестве предмета исследования выступает правовое регулирование определенной области общественных отношений, складывающихся в связи с наделением отдельных субъектов права такими юридическими средствами как привилегии и иммунитеты.

Цель исследования. Целью работы является создание теоретической модели привилегий и иммунитетов, а также юридических механизмов управления ими.

Задачи исследования:

— показать исторический процесс развития категорий «привилегия» и «иммунитет», показать различное нормативное понимание их значения на разных временных отрезках

— осмыслить понятие и роль этих категорий в настоящее время, указать на цели и признаки, отличающие эти правовые средства от множества других

— обосновать с правовой точки зрения необходимость предоставления отдельным категориям лиц привилегий и иммунитетов как неотъемлимое условие выполнения ими своих функциональных обязанностей

— показать как функционирует механизм предоставленных привилегий и иммунитетов при пересечении Государственной границы дипломатических сотрудников и консульских работников и членов их семей

— предложить пути совершенствования законодательства РФ в области предоставления привилегий и иммунитетов.

Научная и практическая значимость. Работа направлена на осмысление привилегий и иммунитетов как особых правовых категорий, наделяющих преимуществами одних субъектов перед другими. Тем самым затрагивающим проблемы возможности отступления от принципа правового равенства, соотнесение данного принципа с принципом социальной справедливости, отграничение привилегий и иммунитетов от других юридических средств.

Уяснение природы и сущности особых условий, детерминированных различием привилегий и иммунитетов и существенно отличающихся от установленных отраслевыми режимами общего порядка, способствуют также углубленному познанию многих отраслевых наук, в особенности международного публичного права, конституционного права и др.

Практическая значимость состоит в том, что впервые в одной работе предпринята попытка создания теоретической модели привилегий и иммунитетов для юридически корректной практической деятельности органов пограничного контроля, которые, несомненно, заинтересованы в юридической компетентности своих сотрудников, осуществляющих пропуск через Государственную границу лиц, пользующихся привилегиями и иммунитетами.

Степень разработанности темы. На отраслевом уровне проблема привилегий не исследовалась. Отдельные наработки имеются в науке международного публичного права (И.П.Блищенко, В.Н.Дурденевский), в конституционном праве (Ю.В.Капралова), уголовном праве (А.Н.Красиков, С.В.Тасаков), гражданском праве (Ю.С.Гамбаров).

Теория правовых иммунитетов достаточно основательно разработана в международном публичном праве (А.И.Быстрыкин, И. П. Блищенко, М. М. Богуславский, Ю. Г. Демина, В.Н.Дурневский), конституционном праве (С.А.Авакьян, А. А. Безгулов, О. Е. Кутафин и др.).

На общетеоретическом уровне проблемы привилегий и иммунитетов рассматривали в той или иной степени И. Я. Дюрягин, А. Ф. Ефремов, М. Н. Козюн, А. В. Малько.

Однако системному, комплексному анализу привилегии и иммунитеты на монографическом, в том числе диссертационном, уровне общетеоретического исследования в правоведении не проводилось.

Методологические и теоретические основы. Основополагающим методом познания правовой действительности в ходе работы была избрана диалектика, раскрывающая закономерности взаимосвязи и развития явлений.

Наряду с этим методом в исследовании применяются и другие общенаучные методы: исторический, логический, анализ и синтез. Важное значение имеет исторический метод, показывающий объективные закономерности развития категории «привилегия» на различных этапах исторического процесса, При анализе теоретической и нормативной базы, различных точек зрения применялся метод сравнительного правоведения.

Теоретической основой работы послужили специальная юридическая литература, научные разработки по общей теории права, истории и др.

Научная новизна работы заключается в том, что в одной работе сделана попытка создания теоретической модели привилегий и иммунитетов и описания юридических механизмов управления ими в условиях пересечения Государственной границы.

Эмпирическая основа исследования. Работа проводилась на основе изучения нормативно-правового материала, прежде всего — Конституции Российской Федерации, Федеральных конституционных законов, Федеральных законов, указов Президента Российской Федерации и др., а также специальной юридической литературы и научных разработок.

Структура работы обусловлена целью и задачами, которые были поставлены перед мною выше. Работа состоит из введения, двух глав, объединяющих пять параграфов, заключения, библиографии и приложений.

Глава 1. Понятие и теоретико-правовое обоснование предоставления привилегий и иммунитетов

1.1 Историко-правовой анализ и международный опыт реализации права на привилегии и иммунитеты Толковые словари русского языка и словари иностранных слов традиционно толкуют понятие «привилегия» следующим образом: 1) исключительное право, предоставляемое кому-либо (государственному органу или должностному лицу); 2) монопольное право на изобретение, документ, удостоверяющий и охраняющий это право См.: Словарь иностранных слов. М., 1998. С. 399; Советский энциклопедический словарь. М., 1988. С. 1058; Ожегов С. И. Словарь русского языка. М., 1991. С. 586; и др. .

Основой привилегий, возникших на заре цивилизации, являлось половозрастное разделение труда, «при котором в силу своих возрастных или половых различий стала существовать определенная часть общества, которая потребляла материальные блага, не производя их, и, следовательно, обладая реальными экономическими привилегиями» См.: Горланов Г. В. Экономические привилегии. Источники и формы проявления. М., 1990. С. 4.

При этом нельзя поверхностно трактовать сущность половозрастного разделения труда, сводя его лишь к естественным природным различиям в видах и характере трудовой деятельности. Так, можно только согласиться с тем, что возрастное разделение труда «не что иное, как производственное (экономическое) отношение между различными поколениями, где естественные привилегии старых и малых есть форма существования эквивалентного обмена деятельностью и ее результатами, как правило, разорванная во времени, а нередко и в пространстве» См.: Горланов Г. В. Указ. соч. С. 7.

Однако, о привилегиях, существовавших при первобытнообщинном строе, надо говорить лишь как о социальном феномене, а не как о правовой категории, действующей в рамках права.

Правовые привилегии появляются вместе с возникновением государства и формированием прав.

Важнейшим атрибутом государства стал институт государственного управления и находящийся на государственной службе и содержании слой профессиональных чиновников-управленцев, они уже в момент зарождения оказались в исключительно привилегированном положении.

Так, в Древнем Египте чиновники-писцы играли первенствующую роль в иерархичной структуре общества и обладали значительными привилегиями. «Занятие писца, — говорилось в одном из древнеегипетских текстов, — превосходит любое занятие, нет равного ему в Земле той… Смотри нет занятий, свободных от начальников, кроме писца. Он — сам начальник… Смотри, нет писца, лишенного пропитания из имущества Дома царя…» См.: Хрестоматия по Истории древнего мира. Саратов, 2005. С. 11, 12, 17.

В древнем Риме категория «привилегия» приобретает уже подлинно правовое значение. Достаточна выразительна латинская этимология слова «привилегия»: privius (особый, отдельный, единичный) и lex (закон), отсюда privilegium, т. е. «специальный закон для особого лица». Необходимо также отметить, что в римском праве наряду с понятием привилегия употребляется и понятие льгота. Причем законодатель не всегда достаточно четко различия между ними. Уже в законах XII таблиц используются обе эти категории. Так, в ст. 1 таблицы III сказано, что «пусть будут даны должнику 30 льготных дней после признания им долга или после постановления против него судебного решения», в ст. 1−2 таблицы IX установлено, что «привилегий, т. е. отступлений в свою пользу от закона пусть не испрашивают» См.: Хрестоматия по всеобщей истории государства и права/ Под ред. З. М. Черниловского. М., 2004. С. 47, 54.

Юридическую природу льгот привилегий, используемых в древнеримском праве, анализировал еще В. В. Ефимов. Он, в частности, отмечал, что согласно догме римского права юридические нормы делятся по объему действий на генеральные, общие, особенные и исключительные. Право общее содержит нормы права, к которым судья должен обращаться, если нет особых указаний касательно рассматриваемого отношения. В свою очередь в праве общем различали право обыкновенное и особенное (jus singulare). Если первое устанавливает общепринятые положения, то второе допускает отступления от обыкновенного права (например, существовали как общие правила составления обыкновенного завещания, так и отступления от них — для военнослужащих, не имеющих возможности в минуту смерти на войне выполнить все требуемые формальности). Основания отступления от общеобыкновенных норм — общественное благо, интересы специальных классов людей (например военных, торговцев).

В результате этого В. В. Ефимов определяет привилегии как исключительное право — изъятие как из общих законов, так и особенных См.: Ефимов Е. Е. Догма римского права. СПб., 1901. С. 34−36 (См.: Суменков С. Ю. Привилегии и иммунитеты как общеправовые категории. Дисс. … канд. юр. наук. Саратов, 2006. С. 16).

Наибольшее значение привилегии получают при феодализме. Не случайно, что современные привилегии часто определяются как «пережитки» старого — «неравного (кастового, сословного) — права наделяющего отдельные лица или группы лиц особыми переимуществами перед другими в различных областях жизни» См.: Власть, демократия, привилегии. Материалы «круглого стола"//Вопросы философии. 1991. № 7. С. 50. Привилегии в средневековой Европе не только характеризовали статус субъекта, его служебную роль в иерархии власти, но и регламентировали даже бытовые условия жизни в зависимости от принадлежности к какому-либо сословию: форму одежды, жилища (усадьба, имения), место в собрании и в церкви и т. д.

Феодальному обществу соответствовало и сословное право. «Право выступало как право — привилегия, по содержанию разное для разных сословий, нередко и для социальных групп внутри сословий» См.: Лейст О. Э. Сущность и исторические типы права//Вестник МГУ. 2004. № 1. С. 4.

Правовые привилегии предоставлялись и подтверждались в первую очередь королями и императорами. Например, в г. Шпейера установлены следующие: «Привилегия, данная Генрихом V» от 14 августа 1111г" См.: Средневековое городское право XII—XIII вв.еков. Сборник текстов/ Под ред. С. М. Стама. Саратов, 1989. С. 28−38 и др.

Английский юрист Генрих Брактон в своем трактате «О законах и обычаях Англии» (середина XIII века) специально посвятил привилегиям XXIV главу, которую так и назвал «О привилегиях, о том кто их может даровать и какие из них принадлежат королю».

В законодательстве Древней Руси за боярами и дружинниками тоже закреплялись особые привилегии, например при наказании за их убийство, которое устанавливалось в статьях 19, 22 Русской Правды (Краткой редакции), статьи 1, 3 (Пространной редакции), при передаче имущества по наследству, что регламентировалось статьями 90, 91 (Пространной редакции). В статье 10 Русской Правды (Краткой редакции) говорится о том, что «если же человек пихнет человека от себя или к себе, (то платить) 3 гривен, если выставит двух свидетелей; но если (побитой) будет варяг или колбяг, то (пусть сам) идет к присяге.»

В Комментарии статей древнейшей правды Рейцем сказано применительно к вышеназванной статье следующее: «Эта привилегия давалась им (варягаи и колбягам), как чужестранцам, не имеющим семейственных связей» См.: Цит. по: Источники права/ Сост. Р. Л. Хачатуров. Вып. 3. Тольятти, 2006. С. 10, 21. «Варяги и колбяги чаще, чем остальные иностранцы, служили князю в качестве дружинников, торговали, имели свои дворы. Хотя они и жили в древнерусских городах, они не всегда находились в равных условиях с коренными жителями. Найти свидетеля им было труднее. Вину обидчика иностранцам допускалось по этому доказывать личной присягой» См.: Российское законодательство X—XX вв.еков. Законодательство Древней Руси. Т. 1. М., 1984. С. 54.

Начиная с времен Русской Правды привилегии оформлялись в основном как «пожалование» государем исключительных прав, как проявление его милости и «монаршей воли», как особый дар, «подать» ограниченному кругу субъектов, принадлежащих к «власть предержащим» сословиям, или отдельным их представителям. Привилегии закреплялись либо в соотвествующих нормативных актах (так, в Судебнике 1550 г. Иван IV предоставил определенные привилегии «служилому дворянству» См.: Российское законодательство X—XX вв.еков: в 9 томах/ Под ред. О. И. Чистякова (Законодательство периода образования и укрепления русского централизованного государства). Т. 2. М., 1985. С. 41−42., в Соборном Уложении 1649 г. нашли отражение феодальные привилегии См.: Там же. (Акты Земских соборов). Т. 3. М., 1985. С. 281., Стоглав 1551 г. закрепляет привилегии церквей и монастырей на получение государственных дотаций при Василии III и Елене Глинской См.: Там же. (Законодательство периода образования и укрепления русского централизованного государства). Т. 2. М., 1985. С. 186., Новоторговый Устав от 22 апреля 1667 г. освобождает от обложения пошлинами русских купцов См.: Там же. Т. 4. М., 1985. С. 117. и т. д.), либо в получивших широкое распространение так называемых «податных» привилегированных или отпускных грамотах. В качестве примеров последних можно привести Грамоту Владимира I Святославовича, подтвердившую ряд привилегий церковной организации на Руси См.: Там же. (Законодательство Древней Руси). Т. 1. М., 1984. С. 218., выданную Екатериной II в 1785 г. Грамоту на права и выгоды городам Российской империи, разделившую городское население на шесть разрядов и предоставившую определенные привилегии зарождавшейся буржуазии См.: Там же. (Законодательство периода расцвета абсолютизма). Т. 5. М., 1987. С. 67. Особо следует остановится на выданной той же Екатериной II Грамоте на права, вольности и преимущества благородного дворянства от 21 апреля 1785 г. Данный документ окончательно закрепил положения дворянства как высшего, привилегированного сословия России. Дворянам предоставлялись широкие права: они освобождались от обязательной службы, телесных наказаний, поместья признавались частной собственностью; вводился целый ряд налоговых льгот См.: Там же. С. 22.. Расширяя привилегии для дворян, царская власть одновременно усиливала крепостнические начала для крестьянства. Здесь вполне можно согласится с Е. Н. Трубецким, который писал, что «всякое право заключает в себе элементы свободы, хотя эта свобода может быть одностороннею, иметь характер привилегии одного лица в ущерб другому». См.: Трубецкой Е. Н. Энциклопедия права. СПб., 2007. С. 14−15.

В то время как буржуазные революции в странах Западной Европы, проходившие под лозунгами борьбы с привилегиями, в России система сословий сохранилась до 1917 г. Само российское право «было правом — привилегией, т. е. закон прямо предусматривал, что равенство людей, принадлежащих к разным социальным группам, нет и быть не может. Он не только не скрывал этого неравенства, но всячески и постоянно его подчеркивал» См.: Российское законодательство X—XX вв.еков. Законодательство Древней Руси. М., 1984. С. 18. .

Однако, негативное отношение к категории «привилегия» разделяли далеко не все представители российской правовой мысли дооктябрьского периода.

Отмечая существующее неравенство в правах и обязанностях у различных сословий, К. Д. Ушинский обосновывает, что такой порядок определен сложившимся характером общественных отношений и поэтому является единственно верным для данной ступени развития См.: Ушинский К. Д. Собр. соч. Т. 1. М., 1948. С. 145 (См.: Суменков С. Ю. Привилегии и иммунитеты как общеправовые категории. Дисс. … канд. юр. наук. Саратов, 2006. С. 21). Признавая необходимость существования иерархичной структуры общества, его деление на высшие и низшие сословия, он в своих работах приводит доказательства важности существования определенных преимуществ, называемых им привилегиями, сложившихся на основе «фактического права» и поэтому являющихся обоснованными и правомерными.

Подобные преимущества также являются правомерными поскольку частично отражены в законах. Социальная гармония заключается не в выравнивании прав и свобод, а в таком их отношении, чтобы для каждого сословия, согласно его положению в иерархичной социальной структуре общества, «была установлена своя мера и чтобы каждый ее соблюдал» См.: Там же. С. 153.

В эпоху Февральской буржуазной и Октябрьской социалистической революции 1917 года произошла массовая отмена феодальных, во многом уже отживших свое привилегий. В ст. 1 Декрета ВЦИК и СНК было провозглашено: «Все существовавшие доныне в России сословия и сословные деления граждан, сословные привилегии и ограничения, а равно и все гражданские чины упразднить».

Декларация прав народов России от 2 ноября 1917 г. отменило также «все национальные и национально-религиозные привилегии и ограничения». Развернувшаяся борьба против классовых и сословных привилегий привела к тому, что термин «привилегия» стал восприниматься как отражающий противоправные преимущества.

Однако в реальном советском обществе с самого начала наметилось расслоение населения на классы, занимающие различное положение в социальной структуре, и, соответственно, обладающие различными возможностями в распределении жизненных благ.

В результате в 20-х годах в сформировалась замкнутая, обособленная прослойка профессиональных чиновников, избравшая себе не применявшееся в русском языке в данном контексте, но наиболее близкое к латинскому оригиналу название «номенклатура», что буквально переводится как «перечень, роспись имен».

К началу 80-х годов классовое расслоение советского общества достигло наивысшего уровня. Перечень привилегий номенклатуры, согласно материалам Конституционного надзора СССР, насчитывал 1562 наименования См.: Суменков С. Ю. Привилегии и иммунитеты как общеправовые категории. Дисс. … канд. юр. наук. Саратов, 2006. С. 23. В большинстве своем это были акты ЦК КПСС и Совмина СССР с грифом"секретно" и «совершенно секретно».

В годы демократических реформ была развернута настоящая борьба с привилегиями партаппарата. На первом съезде народных депутатов СССР была создана Комиссия Верховного Совета СССР по вопросам привилегий и льгот, которая весьма сильно «будоражила» общественное мнение информацией о том, как жили в тот период высокопоставленные лица, какими поблажками пользовались и как злоупотребляли служебным положением См.: Звягин Ю. Можно ли без льгот и привилегий// Народный депутат. 1991. № 14. С. 23−28; № 16. С. 26−31. .

Между тем, феномен привилегий не так прост и однозначен, как представляется он в обыденном сознании. Ни в коей мере нельзя утверждать об отсутствии привилегий в современном обществе. Привилегии всегда существуют там, где есть власть, и прежде всего власть политическая.

Не случайно, еще в 1896 г. Г. Моска в книге «Праващий класс», писал: «Во всех обществах (начиная со слаборазвитых вплоть до наиболее развитых) существуют 2 класса людей: класс правящих и класс управляемых. Первый, всегда менее многочисленный, выполняет все политические функции и наслаждается теми преимуществами, которые дает власть, в то время как второй, более многочисленный класс управляется и контролируется первым в форме, которая более или менее законна, более или менее произвольна и насильственно и обеспечивает первому классу материальные средства существования». Борьба с привилегиями, как показывает история, дело довольно бессмысленное, и, как совершенно справедливо считают А. В. Малько и И. С. Морозова, «теория привилегий необходима не только для обличения современных властвующих лиц, а чтобы создать систему данных о данных средствах и определить пути их эффективного использования на основе правовых и нравственных норм «.

С латинского языка слова иммунитет (immunitas) переводится как освобождение Советский энциклопедический словарь. М., 1990. С. 490., избавление, независимость, неподверженность Николаев А. Дипломатические привилегии и иммунитеты // Международная жизнь. М., 2003. С. 152. Смысловое значение термина «иммунитет» широко и многообразно. В юридической литературе термин «иммунитет» принято понимать, как исключительное право не подчиняться некоторым общим законам, предоставленное лицам, занимающим особое правовое положение Современный словарь иностранных слов. М., 1993. С. 230.

К таким лицам, начиная со времен римского права, в первую очередь относятся послы иностранных государств. О неприкосновенности послов говорил известный древнеримский юрист Помпоний: «Если бы кто-либо оскорбил действием неприятельского посла, то таковое деяние признается нарушением международного права, ибо послы считаются неприкосновенными» Александренко В. И. Международное право Рима // Древнее право. М., 1999. № 1 (4). — С. 212.

Феодальная формация выдвинула новое обоснование иммунитета посла. Посол рассматривается как представитель своего государя. Другой государь не имеет власти над государем посла, поэтому он не может иметь власти над послом. Кратко и точно сформулировал данную идею Иван III (1462 — 1505): «Посол речи говорит и носит лицо государя своего». Поэтому можно согласиться с Л. И. Юзефовичем в том, что «право посольской неприкосновенности в середине века было законом, тем более незыблемым, что покоился он не на букве, а на обычае…» Юзефович Л. И. Как в посольских обычаях ведется. М., 1982. С. 77.

Для периода феодализма присуще расширительное толкование самого понятия «иммунитет». В феодальном праве стран Западной Европы иммунитет обозначал особый правовой институт. Его содержание составляла совокупность государственных прав и функций, которой располагал феодал в своем владении.

Возникновение и существование такого института было обусловлено политической раздробленностью в государстве, отсутствием сильной централизованной власти. «…Характерная черта феодального строя в той форме, в какой он возник во Франкском государстве, а затем распространился по всей Европе (за исключением Швеции, Норвегии и Финляндии), — отмечает Э. Апперс, — заключалась в правовом иммунитете как самого феодала, так и его чиновников. Это в той же мере относилось и к собственности церкви. Королевские чиновники даже не имели права и ногой ступить на землю феодала или его вассала. Не имели они и права вершить какой бы то ни было суд или чинить расправу и устраивать экзекуции на их землях, т. е. исполнять свои прямые обязанности по долгу и службе на этих землях» См.: Апперс Э. История европейского права. М., 2001. С. 136.

В феодальной России дипломам об иммунитете, выдававшимися монархам Западной Европы, соответствовали по форме и содержанию так называемые тарханные грамоты. Их владельцы обладали правом политической власти над населением вотчины («ведает свои люди сам или кому прикажет»). Собственнику земли принадлежало право самостоятельно управлять населением своих владений, судить его и получать с него дань. Он нес ответственность перед государством за выполнение крестьянами государственных податей. Иммунитеты, освобождающие боярские вотчины от княжеского управления и суда, получили большое развитие в XII—XIII вв., причем чем крупнее была вотчина, тем большей политической властью обладал ее собственник. Особой разновидностью тарханных грамот выступали несудимые грамоты, выводящие своих обладателей из-под княжеской юрисдикции. Постепенно крупный земельный собственник сам становился «государем» в своих владениях, зачастую опасным даже для самой княжеской власти См.: Хесин Б. Л. История формирования общетеоретического понятия «механизм государства» в отечественной юридической литературе. // Проб-лемы юридической науки и практики в исследованиях адъюнктов и соиска-телей: Сб. научных трудов. — Н. Новгород. — 2001. — № 7.

Исходя из вышесказанного можно сделать вывод о том, что привилегии и иммунитеты в своем историческом развитии прошли путь от первобытнообщинного строя до настоящего времени, в связи с чем имели различное значение и понимание их сущности как простыми гражданами различных государств, так и власть имущими должностными лицами.

1.2 Понятие, сущность и содержание категорий «привилегия» и «иммунитет»

Изначальная проблема привилегий как составного компонента социального неравенства, заключается в восприятии привилегий в качестве негативного и противоправного явления.

Так, С. В. Поленина замечает, что «существование привилегий противоречит идее формирования правового государства, подрывает как принцип равноправия граждан, так и принцип социальной справедливости» См.: Поленина С. В. Закон как средство реализации задач формирования правового государства// Теория права: новые идеи. Вып. 3. М, 1993. С. 16.

Такой подход к проблеме привилегий основан на том, что привилегии отдельных субъектов ущемляли возможности большинства граждан См.: Теория государства и права. Курс лекций/ Под ред. Н. И. Матузова и А. В. Малько. М, 1999. С. 649.

Cледует исходить из того, что привилегии, как определённого рода правовые преимущества, находят своё выражение в праве и, следовательно, не могут иметь противоправную природу. Под правом подразумевается право в его нормативном понимании, то есть как система юридических норм, издаваемых и санкционируемых государством.

Общее между правонарушением и привилегией состоит в том, что и привилегия, и правонарушение — это исключения из единого, установленного правовыми нормами порядка. Но если правонарушение — нарушение права, его норм, то привилегия — согласуемая и допускаемая правом категория, а ещё Г. Ф. Шершеневич писал, что «действие, согласное с правом, допускаемое правом не может рассматриваться как правонарушение» См.: Цит. по: Хрестоматия по теории государства и права/ Под ред. Хропанюк В. П. М, 1999. С. 83.

Вместе с тем привилегия не означает буквальную реализацию принципа «всё, что не запрещено законом, дозволено». Проблема соотношения привилегий и правонарушений в правовой жизни заключается ещё и в том, что правовая жизнь любого общества «содержит комплекс всех юридических явлений, включающий как позитивные, так и негативные составляющие» См.: Малько А. В. Категория «правовая жизнь»: проблемы становления// Государство и право. 2004. № 5. С. 6.

Естественно, что не каждая привилегия имеет ярко выраженную юридическую природу. «Основные юридические понятия — категории — не могут выразить все связи, переплетения и переходы реальной действительности» См.: Васильев А. М. Правовые категории. Методологические аспекты разработки системы Категорий теории права. М., 1976. С. 90. В качестве примера таких привилегий (не являющихся правовыми в строгом, объективном смысле данного термина) можно привести ведомственные привилегии, связанные с неравной оплатой труда на предприятиях различных ведомств (например, преимущества, которые представляет своим работникам «Газпром» и т. п.), а также территориальные привилегии, распространяющиеся на лиц, проживающих в том или ином привилегированном городе или районе (например, преимущества, которые можно получать проживая только в Москве).

Особой разновидностью привилегий выступают привилегии правовые. Устанавливаемые ими преимущества находят своё выражение в праве. Таким образом, важнейшая характеристика привилегии как правовой категории заключается в том, что внешне она объективируется в нормативных актах (Конституции, кодексах, законах, указах, постановлениях и т. п.).

Цель — один из важнейших параметров при характеристике правовых привилегий. Цель, в той мере, в какой она верно отражает существующую реальность и определяет направления и пути её преобразования, указывает на их соответствие потребностям общественного развития, интересам государства, социальных групп, отдельной личности.

Право, будучи одним из инструментов политического руководства обществом, не может игнорировать неоднородность и особенности положения определённых групп населения, иначе из действенного регулятора общественных отношений, оно рискует превратиться в реально «не работающую» и даже тормозящую общественное развитие систему юридических норм. Предоставляя привилегии, право получает возможность более гибко, дифференцировано подходить к вопросам регламентации общественной жизни. Привилегии, тем самым, являются средством правовой дифференциации общества См.: Алексеев С. С. Право — институциональное социальное образование// Вопросы теории государства и права. Саратов, 1983. С. 3−10.

С помощью привилегий происходит юридическое оформление объективно существующих различий в положении тех или иных субъектов. Облечение подобных различий в правовую форму — безусловно, положительный процесс, ибо в определенной ситуации никакое формальное равенство прав не может само по себе устранить причин, порождающих эти привилегии. «Нельзя во всех отношениях уравнять генерала с солдатом, министра с рядовым работником, руководителя государства с каждым гражданином» См.: Власть, демократия, привилегии// Вопросы философии. 1991. № 7. С. 51.

Привилегия — одна из тех юридических категорий, посредством которых право «выступает в качестве единственного официального определителя и критерия правомерного и неправомерного, законного и противозаконного поведения» См.: Байтин М. И. Указ. соч. С. 78.

Используя привилегии, государство получает возможность установить правовым путём, поставить под юридический контроль блага и преимущества, функционально необходимые их обладателям; отделить такие преимущества от «теневой» составляющей правовой жизни См.: Шуидиков К. В. Указ. соч. С. 21.

Политика, в том числе правовая, есть, прежде всего, претворение в жизнь государственно-властных интересов. Соответственно цель предоставления привилегий состоит в максимальном удовлетворении наиболее значимых для общества и государства потребностей и интересов, которое происходит с помощью применения данного юридического средства.

Таким образом, посредством привилегий достигается правовое «выделение» лиц, исполняющих особые публично-политические функции. То есть выполняемые роли граждан и политической элиты по причине их разной значимости для общества должны и вознаграждаться по разному.

Как совершенно справедливо отметил Президент РФ В. В. Путин: «У нас общество должно понять, что меньшинству, определённым категориям людей, государство должно платить очень серьёзные деньги, чтобы обеспечить интересы общества» См.: От первого лица. Разговоры с Владимиром Путиным. М, 2008. С. 164.

Привилегии, как средство правовой дифференциации общества, являются одновременно и средством обеспечения интересов и потребностей личности, социальных групп и государства. Как убедительно замечает А. И. Экимов: «Отношения между ними — это отношения взаимопроникновения: один существует через другие» См.: Экимов А. И. Интересы и право в социалистическом обществе. Л, 1984. С. 24. К примеру, наделение преимуществами депутата, значительно повышает его социальный статус, что объективно расширяет возможности депутата по удовлетворению интересов своих избирателей.

Специфическая цель привилегий заключается в попытке достижения своеобразного компромисса между узкогосударственными интересами с одной стороны и интересов общества в целом и отдельных его субъектов в частности — с другой.

Выделяя привилегию в качестве самостоятельной правовой категории, следует указать ряд ее специфических признаков.

Во-первых, правовая привилегия неразрывно и органически связана с отношениями власти. Взаимосвязь привилегий и власти представляется необходимым рассматривать с двух не противоречащих друг другу точек зрения.

С одной стороны, следует признать то, что сама власть — это функциональная привилегия. Ни одно общество не обходится без таких привилегий. Именно реальная способность осуществлять волю в социальной жизни, навязывая её, является изначальной и важнейшей привилегий.

С другой стороны, власть, будучи высшей целью политического действия, одновременно понимается как материальное благо. В данном смысле привилегии — важнейшая характеристика власти, так как именно они делают власть осязаемой и значительной. Публичная (государственная) власть — это полномочие или привилегия легитимно распоряжается посредством определенных норм принадлежащими обществу материальными, социальными, правовыми и другими благами См.: Власть, демократия, привилегии// Вопросы философии. 1991. № 7. С. 56.

Обобщая все вышесказанное, представляется возможным сделать вывод об объективной природе привилегий, связанной с самой сущностью властеотношений. Поэтому нельзя в полной мере согласиться с тем, что наличие привилегий связано с историческими пережитками и своеобразными психологическими факторами¹³ См.: Козюк М. Н. Указ. соч. С. 60.

Во-вторых, привилегии распространяются на особый круг субъектов. Привилегии в основном ориентированы на политическую элиту, на властные органы и должностные лица¹⁴ См.: Малько А. В., Морозова И. С. Указ. соч. С. 146.

Впрочем, не стоит абсолютизировать сферу действия данной категории, представлять ее в виде исключительной монополии тех, кто находится у власти. В качестве определённого рода преимуществ привилегии могут иметь деятели науки, искусства, представители «большого» спорта, а также их объединения и т. д.

В-третьих, привилегии могут выступать элементом как специального, так и индивидуального правового статуса.

Привилегии характеризуют специальный статус тех групп и слоев населения, для которых они и установлены (дипломатический, депутатский, судейский корпус, а также члены их семей).

Между тем, само понятие «специальный правовой статус» далеко не однозначно. В структуре каждого специального статуса можно выделять «основной» специальный статус и его неопределенно большое множество подвидов.

Подобное «многообразие специальных статусов обуславливает необходимость их классификации, в связи с чем встаёт вопрос о соответствующих критериях» См.: Мананкова Р. П. О классификации правовых статусов (модусов)// Вопросы теории и практики гражданско-правового регулирования. Томск, 1982. С. 13. В качестве одного из таких критериев и выступают привилегии, так как предоставляемые ими преимущества расширяют юридические возможности субъектов по сравнению не только с общим, но и особенным (льготным) уровнем.

Привилегии могут выступать в качестве индивидуальных преимуществ и тем самым характеризовать индивидуальный статус конкретного лица.

Индивидуализация правового преимущества является отличительным признаком привилегии, так как именно в конкретизации преимуществ и заключается их основное предназначение.

В-четвёртых, при правовом регулировании общественных отношений привилегия предстаёт, как правило, в виде исключительной нормы.

Это обусловлено юридической природой привилегий, их особым качеством «исключений из исключений» .

В некоторых случаях «исключительность» того или иного нормативного акта непосредственно подчёркивается в его тексте или названии. Например, 16 июля 1995 года Государственная Дума приняла Федеральный закон «Об исключительном праве поступления в учреждения среднего профессионального и высшего профессионального образования выпускников школ, пострадавших от землетрясения в Охинском районе Сахалинской области» См.: Собрание законодательства РФ. 2004. № 29. Ст. 2756., согласно которому выпускникам школ 1995 г. пострадавшего района предоставлялось исключительное право на поступление в учебные заведения без вступительных экзаменов.

В-пятых, подразумеваемые привилегией преимущества имеют максимальные, наивысшие пределы и объёмы.

В максимализации привилегий и заключается возможность данного юридического средства наиболее полно удовлетворять потребности и интересы субъектов, наделять их более широкими возможностями и правами по сравнению с иными изъятиями из общего порядка. При этом, о привилегиях, как о наибольших преимуществах, можно говорить только при одинаковой направленности действия привилегий с другими правовыми средствами (льготами, компенсациями, пособиями, субсидиями и т. п.). Конечный результат: какое-либо конкретное благо — у них совпадает. Различны лишь условия предоставления такого блага, а также его объем.

Оценивая социальную сущность привилегий, было бы точнее пользоваться такими понятиями как обоснованность и целесообразность. При этом приоритетное место должно быть отдано законности.

Обобщая всё сказанное, представляется возможным сформулировать понятие правовой привилегии.

Правовая привилегия — это юридическое преимущество, направленное на создание режима наибольшего благоприятствования, распространяющееся главным образом на властные органы и должностные лица, характеризующее специальный и индивидуальный статус субъектов, имеющее для них стимулирующее и компенсирующее значение.

Юридическая природа иммунитета также достаточно сложна и неоднозначна. Трактовка иммунитета нередко зависит от принадлежности к различным отраслям права, отличающимся друг от друга предметом и методом правового регулирования, отраслевыми принципами и функциями, характером юридической ответственности.

В ст. 5 Протокола к Генеральному соглашению о привилегиях и иммунитетах Совета Европы, принятого 6 ноября 1952 года, прямо установлено, что «привилегии и иммунитеты предоставляются представителям Членов не в личных интересах соответствующих лиц, а для обеспечения независимого выполнения ими обязанностей, связанных с Советом Европы». Согласно ст. 40 Устава Совета Европы «Совет Европы, представители членов и Секретариат пользуются на территории Членов такими привилегиями и иммунитетами, которые разумно необходимы для выполнения ими своих обязанностей» См.: Право Совета Европы и России. Сборник документов и материалов. Краснодар, 2002. С. 163, 145, 174.

Таким образом, цель иммунитета не заключается в его абсолютизации. В законодательстве разработан механизм лишения либо существенного ограничения объема иммунитета. Например, судейский индемнитет может быть полностью отменен, если вступившим в законную силу приговором суда будет установлена виновность судьи в преступном злоупотреблении либо вынесении заведомо неправосудных приговоров, решения или иного судебного акта (ч. 2 ст. 16 Федерального закона «О статусе судей в Российской Федерации» в редакции от 15 декабря 2001 года) См.: Собрание законодательства РФ. 2004. № 51. Ст. 4834.

В ряде случаев от иммунитета могут отказаться и сами его обладатели. Это связано в основном с тем, что иммунитет из эффективного юридического средства превращается в препятствующий фактор, о чем и сказано в ст. 11 Генерального Соглашения о привилегиях и иммунитетах Совета Европы и России от 2 сентября 1949 года. «…Член Организации не только имеет право, но и обязан отказаться от иммунитета своего представителя в случае, когда иммунитет препятствует отправлению правосудия, и этот отказ может быть произведен без ущерба для цели, с которой иммунитет был предоставлен» См.: Право Совета Европы и России. Сборник документов и материалов. Краснодар, 1996. С. 155.

Иммунитеты предоставляются для выполнения не любых межгосударственных, государственных и общественных функций, а лишь наиболее важных, значительных для международного сообщества, государства и общества в целом.

Говоря о целях, стоящих перед иммунитетом, необходимо учитывать его комплексный характер. Например, если в сфере международно-правовых отношений нормы дипломатического иммунитета имеют целью создание благоприятных условий для выполнения дипломатических функций, то в сфере уголовно-процессуальных отношений эти нормы образуют правовую основу дополнительных процессуальных гарантий личной неприкосновенности дипломатических представителей и приравненных к ним иных лиц, неприкосновенности их жилища и т. д.

Конечно, разнообразие причин, обуславливающих причины наделения иммунитетом вовсе на означает несогласованности их целей. Общая цель того же дипломатического иммунитета — это наделение дипломатических представителей дополнительным процессуальными гарантиями и преимуществами для эффективного межгосударственного сотрудничества и обеспечения международного правопорядка См.: Николаев А. Дипломатические привилегии и иммунитеты// Международная жизнь.1983. С. 152.

В свою очередь те конкретные целевые установки норм дипломатического иммунитета, обозначающие общие формы деятельности и основные функции субъектов права в сфере международно-правовых отношениях выступают в процессе правового регулирования как цели-задачи. «Цель-задача — более конкретизированная модель, основанная на учете условий и средств, необходимых для реализации целей» См.: Там же.

Говоря о важности целей, стоящих перед иммунитетом, не следует абсолютизировать его роль и значение. В условиях идеального правового государства никаких дополнительных юридических гарантий и преимуществ не требуется. Но формирование правового государства в России, как верно указывает М. И. Байтин, — «процесс длительный и сложный, затрудняемый переживаемым его кризисом» См.: Байтин М. И. Сущность права (Современное нормативное понимание права на грани двух веков). Саратов, 2006. С. 368. Данный процесс должен быть гармонично пережит обществом, которое само должно созреть для этого экономически, политически, духовно, юридически.

Таким образом, иммунитет в той или иной форме, есть не абсолютная, а относительная правовая ценность, отвечающая известным потребностям жизни и призванная к осуществлению определенных функций в зависимости от условий времени и места.

Иммунитеты, выступая специфическими разновидностями льгот и привилегий, естественно, имеют с ними общие черты.

Вместе с тем иммунитеты имеют свои отличительные признаки, позволяющие говорить об их специфической юридической природе, выделять в качестве отдельной правовой категории.

Анализируя все сказанное по данному вопросу необходимо отметить, что категории привилегий и иммунитетов в настоящее время являются одним из важных направлений развития современной юридической науки.

1.3 Теоретико-правовое обоснование предоставления привилегий и иммунитетов В международном праве одной из наиболее сложных и до сих пор актуальных проблем, касающихся иммунитетов и привилегий, является теоретическое обоснование их предоставления Демин Ю. Г. Статус дипломатических представительств и их персонала. М., 1995. С. 21.

Проблеме теоретического обоснования иммунитетов и привилегий много внимания уделено Г. И. Тункиным См.: Тункин Г. И. Теория международного права. М., 1970., И. П. Блищенко, В. Н. Дурденевским См.: Блищенко И. П., Дурденевский В. Н. Дипломатическое и консульское право. М., 1962. и другими советскими и российскими, а также иностранными юристами-международниками, в частности, Я. Броунли См.: Броунли Я. Указ. соч., Э. Сатоу См.: Сатоу Э. Руководство по дипломатической практике. М., 1961.

Потребность в теории, раскрывающей юридическую природу иммунитетов и привилегий, обусловлена не только интересами собственно науки международного права, но и назревшей практической необходимостью дальнейшей кодификации норм дипломатического и консульского права.

Следует отметить, что потребность в объединяющем начале, которое служило бы основанием для дипломатических и консульских привилегий, стало ощущаться еще в Древнем Риме. Тогда уже существовал принцип ne impediatur legatio — неприкосновенность легата. В средние века возникла теория консульской юрисдикции.

В новое время, когда появились постоянные посольства и консульства необходимость в юридическом обосновании дипломатических и консульских иммунитетов и привилегий возникла с новой силой.

В современной доктрине международного права рассматриваются три основные теории: теория экстерриториальности, представительная теория и функциональная теория, объясняющие в той или иной степени дипломатические и консульские иммунитеты и привилегии.

Все три теории были обусловлены новыми историческими особенностями международных отношений и политики государств, которые, с одной стороны, порождали новые международно-правовые нормы, обобщенным отражением коих являлись эти теории, а с другой стороны, по-новому определяли теоретические воззрения на государство, право и международные отношения.

Теория экстерриториальности (внеземелъности). Она объявляет территорию, занимаемую посольством, частью территории аккредитующего государства: посол и персонал посольства, находясь в государстве пребывания, как бы продолжают оставаться на территории собственного государства Там же. С. 21−22.

В XVII — XVIII вв. эта теория была сформулирована Эйро и получила развитие у Гуго Гроция. Вскоре эта теория получила широкое распространение как в юридической литературе, так и государственной практике.

В свою очередь дипломатическая практика, шедшая по пути расширения посольских иммунитетов и привилегий, нуждалась в придании им правового обоснования.

Фикция Танимов О. В., Малеев Ю. Н. Фикции в международном праве. МЖМП. № 4. 2004. С. 3−18.экстерриториальности, согласно которой глава посольства рассматривается в юридическом смысле как продолжающий пребывать на территории своего суверена, и являлась той конструктивной юридической формулой, которая соответствовала господствовавшим тогда общим началам государственного и международного права.

Многие юристы, не понимая идею Гуго Гроция, считали основой этих привилегий фикцию экстерриториальности. Гуго Гроций, желая путем образного выражения составить идею совокупности изъятий, которыми пользуются послы, сказал, что они не подчиняются местной власти, как если бы они находились вне территории.

В последствии понятие экстерриториальности превратилось из вспомогательной юридической формулы в самостоятельный юридический принцип, рассматривавшийся как непосредственное основание иммунитетов и привилегий посла.

Расширение первоначального смысла теории экстерриториальности было связано с тем же обстоятельством, которое способствовало ее возникновению и быстрому признанию с тенденцией к прочному закреплению широких дипломатических привилегий. Поскольку фикция нахождения в собственной стране относилась не только к личности посла, но и к занимаемому им помещению, эта теория в своей абсолютной форме служила оправданием и для права убежища в дипломатических помещениях и для права посла на юрисдикцию над своим персоналом.

Однако со второй половины XIX в., когда тенденция к росту дипломатических привилегий уступила место противоположной тенденции — к их сокращению, когда расширилась законодательная регламентация личных и имущественных прав граждан, а в науке международного права возобладало позитивное направление, теория экстерриториальности стала утрачивать прежний авторитет и все больше обнаруживала свою несостоятельность на практике.

Большинство юристов-международников отказалось от теории экстерриториальности. Многочисленные и разнообразные возражения против теории можно свести к следующим основным положениям: