Политико-правовая сущность монархизма в конце XIX — начале XX веков

Введение

Проблема совершенствования законодательства, как основного средства для повышения эффективности государственной власти является одной из ключевых в истории политических и правовых учений. Достаточно вспомнить труды Аристотеля и Цицерона, митрополита Илариона и Фомы Аквинского, Г. Гегеля и Н. М. Карамзина, И. А. Ильина и многих других. Большинство современных государств (в том числе и Россия) провозгласили построение правового государства, в котором будет господствовать подлинная законность, основанная на уважении закона со стороны государства, со стороны общества и каждого гражданина в отдельности.

1. Совершенствование законодательства в правовых учениях русских

монархистов XIX — ХХ веков Как справедливо указывал Патриарх Алексий еще в середине 90-х годов: «Первый закон, первые заповеди были даны по воле самого народа и должны были способствовать единению людей с Творцом. Так и во все века человечество не могло и не может жить без закона. Неуважение к закону и утрата нравственных ценностей весьма печально сказались в этом веке на духовном состоянии народа и, как следствие — уровне преступности, которая выливается во все новые формы».

Построение в современной России правового демократического государства показало, что российское общество продолжает искать национальную идею и форму ее государственно-правового воплощения. Сокрушительное поражение, которое потерпели либералы на выборах в Государственную Думу России в декабре 2007, набрав в совокупности менее 5% голосов избирателей, свидетельствует о том, что либерально-демократические ценности, столь популярные в Западной Европе плохо приживаются в России. Опыт социально-экономического и политического развития страны в последнее пятнадцатилетие, убедительно показали, что России необходим свой путь государственно-правовой эволюции, который вырастал бы из национальных традиций.

Совершенно прав профессор В. Н. Синюков, который заметил опасность бездумного поклонения перед западноевропейскими идеалами: «Активно заимствуя западные институты либерального государства, к тому же в их иллюзорно-утопическом варианте, мы до сих пор по настоящему не озаботились вопросом — способна ли Россия жить по канонам новой либеральной утопии? Что есть российское право, российская государственность, а не чем они должны якобы быть в соответствии с теми или иными отвлеченными пожеланиями?».

Простое перенесение в Россию заимствованной в западной идеологии и практике модели государственно-общественного развития привело к кризису общественного сознания, поскольку потребовало отказа от российской социально-политической и культурной идентичности. «Мы должны были, — признавал в 2005 г. В. В. Путин, — найти собственную дорогу к строительству демократического, свободного и справедливого общества и государства».

Для достижения этой цели важнейшим является постоянное совершенствование законодательства с целью правового обеспечения защиты прав и свобод граждан. Однако, при этом совершенствование российского законодательства должно опираться на проверенные временем традиции государственно-правового развития нашего Отечества. Среди них значительное место по праву принадлежит православию и монархии, как основам Российского государства на протяжении доброй тысячи лет. В связи с этим следует признать, что все большее значение приобретают политико-правовые учения русских монархистов.

Без их изучения нельзя в полной мере представить дальнейшее развитие российской государственности, нельзя рассчитывать на эффективное решение современных правовых проблем. Отечественная монархическая политико-правовая мысль XIX — ХХ веков развивалась как собственно в Российской Империи (до 1917 г.), так и в Русском Зарубежье (после 1917 г.). Ее наиболее видными представителями являются замечательный юрист, профессор Борис Николаевич Чичерин (1828 — 1904); выдающийся юрист, обер-прокурор Святейшего Синода Константин Петрович Победоносцев (1827 — 1907), публицист Лев Александрович Тихомиров (1852 — 1923), автор четырехтомного труда «Монархическая государственность»; Петр Аркадьевич Столыпин (1862 — 1911), председатель Совета Министров в 1906 — 1911 гг., который разработал программу реформ и приступил к ее выполнению; Петр Бернгардович Струве (1870 — 1944), разработавший теорию либерального монархизма; Иван Александрович Ильин (1883 — 1954) — выдающийся русский юрист и философ; Иван Лукьянович Солоневич (1891 — 1953), выдвинувший теорию народной монархии и обосновавший необходимость восстановления монархии в постсоветской России.

2. Сущность реформаторских учений Отправной точкой для рассуждений о совершенствовании законодательства является убеждение русских монархистов в том, что не может быть единых политико-правовых рецептов одинаково подходящих для всех народов. Например, видный монархический публицист И. Л. Солоневич утверждал, что универсальной политической мысли не может быть, так как не может быть политической мысли, одинаково применимой, например, и для Великобритании и для Индии.

Русская политическая мысль может называться русской политической мыслью тогда и только тогда, когда она исходит из русских исторических предпосылок. Другой выдающийся русский юрист и философ И. А. Ильин считал, форма государства, «определяется всею совокупностью духовных и материальных данных у каждого отдельного народа и, прежде всего, присущим ему уровнем правосознания», поэтому «нет и не может быть единой политической формы, „наилучшей“ для всех времен и народов». Председатель Совета министров Российской Империи в 1906 — 1911 гг. П. А. Столыпин в одной из своих речей в Государственной Думе сказал: «Поэтому наши реформы, чтобы быть жизненными, должны черпать свою силу в этих русских национальных началах. Каковы они? В развитии земщины, в развитии конечно самоуправления, передачи ему части государственных обязанностей, государственного тягла и создании на низах крепких людей земли, которые были бы связаны с государственной властью.

Вот наш идеал местного самоуправления так же, как наш идеал на верху — это развитие дарованного Государем стране законодательного, нового представительного строя, который должен придать новую силу и новый блеск Царской Верховной власти". Главной особенностью отечественной монархической политико-правовой мысли является признание России в качестве самобытной и самодостаточной цивилизации, имеющей свой путь развития. При этом она может впитывать в себя иностранные влияния, но они не должны повторять пути никакой другой государственности и культуры, как в прошлом, так и в настоящем.

Тем более, что российские государственность и культура очень точно отражают индивидуальные особенности русского народа, принципиально отличные от индивидуальных особенностей и Европы, и Азии. Как писал И. Л. Солоневич: «Россия — не Европа, но и не Азия и даже не Евразия. Это — просто — Россия. Совершенно своеобразный национальный государственный и культурный комплекс, одинаково четко отличающийся и от Европы, и от Азии». Ту же мысль повторяют и современные юристы-государствоведы: «ни государственно-правовое, ни общественно-политическое развитие России, Украины, и Белоруссии не является в своей эволюции тождественными ни Западу, ни Востоку». Профессор А. Н. Поляков утверждает: «Взгляд на Россию как на особую цивилизацию восходит к трудам Н. Я. Данилевского, А. Д. Тойнби, Г. В. Вернадского и в наше время воспринимаются позитивно. Понятие „русская“ или „российская цивилизация“, можно сказать, стала привычным».

Естественно, что русские монархисты при этом подвергали особенно жесткой критике взгляды либеральной интеллигенции России, которая считала, что западноевропейский путь развития есть единственно правильный. «Русская интеллигенция, — писал по этому поводу И. Л. Солоневич, — была, по-видимому, самой образованной в мире, самой „европейской“ — редкий из русских интеллигентов не умел читать, по крайней мере, на двух-трех иностранных языках. И из всех этих языков пытался сконструировать себе „мировоззрение“, с наибольшей полнотой соответствующее последнему крику интеллектуальной моды… Низы русской интеллигенции были социалистическими почти сплошь — и через год начался их великий исход из социалистического отечества в капиталистическую заграницу… И вся столетняя философия русской интеллигенции оказалась тем, чем она была эти сто лет: словесным блудом и больше ничем».

Надо отметить, что столь критичное отношение к либералам-реформаторам в принципе вполне оправданно, даже с точки зрения развития современного российского государства и права. Как справедливо замечает доцент Н. М. Азаркин «начиная с имперских времен, все модернизации на западный манер бесследно канули в Лету швейцарских ульев-банков, так и не достигнув поставленных справедливых целей. Даже Петру I или Александру II, которые не чета нынешним горе-политикам, не удалось сдвинуть дело с мертвой точки там, где вопрос о судьбах Отечества: в социально-экономической сфере и правосознании русского народа. После реформ начинались контрреформы, все возвращалось на круги своя». Это происходило, прежде всего, из-за различного менталитета российского и западноевропейских народов и как утверждал Л. Н. Гумилев: «Механический перенос в условия России западноевропейских традиций поведения дал нам мало хорошего».

3. Особенности зарубежной политико-правовой идеологии Этот вывод подтверждается и зарубежных ученых. Например, польский ученый Е. Вятр убежден, что «национальный характер оказывает воздействие на политическое поведение людей, а тем самым — хотя и опосредованно — на политический строй. Многие неудачи политических реформаторов происходили потому, что эти деятели не учитывали взаимозависимости, существующей между чертами национального характера и особенностями строя, который они пытались создать. Это проявляется, например, в провале попыток перенести североамериканские образцы государственного устройства на Латинскую Америку».

Американский теоретик С. Айзенштадт выдвинул и в принципе доказал положение, согласно которому любой цивилизации присущи свои специфические культурные традиции (культурные коды), на основе которых и происходит социальная, экономическая, политическая и иная интитуционализация. По его мнению, иначе и нельзя объяснить культурный консерватизм Востока и его «неподатливость» новым влияниям с Запада, как он полагает, эволюция общества происходит на основе внутреннего конфликта этих культурных традиций (кодов). Важнейшим отличием российской и западноевропейской цивилизаций является различное соотношение нравственности и права.

Именно в России нравственность, основанная на православном восприятии жизни, всегда была на первом месте. «Государство безверное — писал по этому поводу К. П. Победоносцев — есть не что иное, как утопия, невозможная к осуществлению, ибо безверие есть прямое отрицание государства. Религия, а именно христианство, есть духовная основа всякого нрава в государственном и гражданском быту и всякой истинной культуры». Так, например, касаясь содержания законов, русские монархисты особо подчеркивали важность их нравственного содержания. «Русский склад мышления, — писал, например, И. Л. Солоневич, — ставит человека, человечность, душу, выше закона и закону отводит только то место, какое ему и надлежит занимать: место правил уличного движения. Конечно, с соответствующими карами за езду с левой стороны. Не человек для субботы, а суббота для человека.

Не человек для выполнения закона, а закон для охранения человека. И когда закон входит в противоречие с человечностью — русское сознание отказывает ему в повиновении". Идея о верховенстве права непосредственно вытекала из российских понятий нравственности, сформировавшихся под влиянием, прежде всего, православной церкви и русской государственной традиции. Надо отметить, что аналогичная точка зрения высказывается в настоящее время большинством юристов, философов и политиков. Так, философы В. В. Ильин и А. С. Ахиезер указывают, что «в российском правоведении связь права и нравственности стала общепризнанной идеей». В послании Федеральному Собранию Президента России В. В. Путина в 2005 г. совершенно справедливо отмечалось: «В России право и мораль, политика и нравственность традиционно признавались понятиями близкими и соотносимыми». Таким образом, только нравственность может быть главным основанием законов как действующих, так и будущих.

Русские монархисты признавали, что одно из самых важных условий необходимых для того, чтобы в стране создавалось что-либо ценное, нужна устойчивость власти, закона, традиции. Поэтому, как утверждал И. Л. Солоневич, «Россия, прежде всего, нуждается в праве и законе — а не в административном произволе, какими бы пышными фразами этот произвол не прикрывался. Русскому человеку нужна твердая уверенность в дозволенном и недозволенном, в труде, имуществе, свободе и жизни». Поэтому даже при усовершенствовании законодательства российские граждане должны быть, прежде всего, уверены в своем будущем, в том, что государство не изменит правила игры ни для отдельной личности, ни для субъектов предпринимательской деятельности.

По мнению великого русского юриста и философа И. А. Ильина, необходимость совершенствования законодательства заключается, прежде всего, в том, что: «Во-первых, в том смысле, что человеку присуще живое чувство правоты, чувство справедливости, чувство ответственности и чувство свободы, которыми ему подобает руководствоваться в общественной жизни. Во-вторых, в том смысле, что правосознание само по себе есть чувство уважения к закону и законности; чувство преклонения перед авторитетом законной власти и законного суда, и соответственно чувство долга и связанного им (например, служебного долга), живое чувство связующей дисциплины. Наконец, в-третьих, правосознанию естественно и необходимо любить свой народ, свою родину, свое отечество…». Естественно, что такое положение возможно только тогда, когда государство строго придерживается твердо установленных законов. Поэтому еще сто лет назад, Председатель Совета Министров Российской Империи П. А. Столыпина указывал, что «обязанность правительства — святая обязанность — ограждать спокойствие и законность, свободу не только труда, но и свободу жизни, и все меры, принимаемые в этом направлении, знаменуют собой не реакцию, а порядок, необходимый для развития самых широких реформ».

С другой стороны, русские монархисты отмечали, что никакие писаные законы не будут служить интересам народа, если государственные служащие, ответственные за исполнение законов, будут безбоязненно нарушать их. Как отмечал К. П. Победоносцев, «ответственность чиновника тогда служит надежным обузданием его произвола, когда представляется неизбежною, когда ни одно нарушение прав, допущенное им, не остается без взыскания, как скоро доходит до рассмотрения высшей власти, когда никто не может с полной вероятностью рассчитывать на безнаказанность». Эта проблема характерна практически для всех государств, как республиканских, так и монархических, но в последних решить их проще, поскольку монарх независим и не нуждается в помощи чиновников для победы на выборах, как президент.

законодательство русский реформаторский идеология

Заключение

Таким образом, даже краткий анализ взглядов русских монархистов о парламентаризме, показывает их достаточно высокую актуальность. В процессе усовершенствовании законодательства в России, необходимо учитывать исторические государственно-правовые традиции, важнейшей из которых является взаимосвязь нравственности и права. Также важно добиться устойчивости права и твердого соблюдения законов, причем, прежде всего, со стороны чиновников. В противном случае, даже самые лучшие законы останутся лишь благими пожеланиями. Чтобы добиться этого, помимо всего прочего, необходимо внимательно изучать работы выдающихся мыслителей прошлого, в том числе и К. П. Победоносцева, Л. А. Тихомирова, И. Л. Солоневича, И. А. Ильина, П. А. Столыпина и других русских монархистов.

1. Капустин Б. Г. Специфика афро-азиатских обществ и методология буржуазной социологии развития. // Философская и общественная мысль стран Азии и Африки. М., 2008.

2. Победоносцев К. П. Великая ложь нашего времени. М., 2008.

3. Солоневич И. Л. Народная монархия. М., 2003.

4. Ильин В. В., Ахиезер А. С. Российская государственность: истоки, традиции, перспективы. М., 2007.

5. Рябошапко Е. С. Трансформация правосознания как условие становления правового государства // Государственная власть и местное самоуправление. 2004. № 1.

6. Синюков В. Н. Российская правовая система.

Введение

в теорию. Саратов, 2009.

7. Послание Президента России Владимира Владимировича Путина Федеральному Собранию РФ. // Журнал Российского права. 2005. № 5.

8. Ильин И. А. О сущности правосознания. М., 2006.

9. Солоневич И. Л. Народная монархия. М., 2007.

10. Рубаник В. Е. Византийская, западная и восточнославянская традиции правового регулирования отношений собственности в политико-правовой мысли и законодательной практике. // Государство и право. 2007. № 2.

11. Поляков А. Н. Образование древнерусской цивилизации. // Вопросы истории. 2009. № 3.

12. Азаркин Н. М. Консервативный правопорядок: думы с К. Н. Леонтьевым // История государства и права. 2008. № 5.

13. Гумилев Л. Н. От Руси к России. М., 2003.

14. Вятр Е. Социология политических отношений. М., 2009.

15. Послание Президента России Владимира Владимировича Путина Федеральному Собранию РФ. // Журнал Российского права. 2005. № 5.

16. Солоневич И. Л. Политические тезисы Российского Народно-Имперского (штабс-капитанского) движения. // Политическая история русской эмиграции. 1920 — 1940 гг.: Документы и материалы: Учеб. пособие / Под ред. А. Ф. Киселева. М., 2009.

17. Ильин И. А. О монархии и республике. // Вопросы философии. 2010. № 4.