Позиция либералов в отношении реформы

Но существовал и набирал все большую силу и расширял свое воздействие на правящую верхушку и императора и их политику лагерь сторонников упразднения не только крепостного права, но и самой системы феодально-крепостнических отношений. Ведущую роль здесь играло либеральное направление общественной мысли и общественного движения. Его представители выразили свою позицию во множестве записок и проектов, появившихся после Крымской войны и распространявшихся в обществе и правящих кругах. Отметим наиболее видные из них.

В конце 1855 года стала распространяться «Записка об освобождении крестьян в России» либерала-западника профессора К. Д. Кавелина, специально изучавшего крестьянский вопрос. В 1857 г. она была опубликована в издававшемся А. И. Герценом за рубежом сборнике «Голоса из Росси», а в 1858 г. — в «Современнике». Кавелин выступает как решительный противник крепостнических отношений. Они — «гордиев узел, к которому сводятся все наши общественные язвы» Кавелин К. Д. Сочинения. Т. II, С. 34. При этом на первый план выдвигается тормозящая роль крепостнических отношений в народном хозяйстве страны, прежде всего в сельскохозяйственном производстве.

Кавелин утверждал, что «частная поземельная собственность и существование рядом с малыми и больших хозяйств суть совершенно необходимые условия процветания сельской промышленности».

Кавелин отвергал доводы противников отмены крепостного права, считавших, что именно помещичье хозяйство обеспечивает страну хлебом. Он писал, что «и теперь крестьяне крепостные и не крепостные поставляют на рынки огромные массы хлеба и их хлеб нередко бывает даже лучшего качества, чем помещичий» Там же, С. 28−29. Он указывал, что после отмены крепостного права интересы помещиков будут обеспечены тем, что «владение значительной поземельной собственностью выступит еще более на первый план и станет главным характеристическим отличием дворянства» Там же, С. 126.

Эти принципиальные положения свидетельствуют о глубоком знании исторической реальности и понимании того, что не только крупное помещичье, но и мелкое крестьянское хозяйство, свободное от крепостнических пут, может быть эффективной формой экономического прогресса, а сам этот прогресс будет наиболее успешным при сочетании различных форм производства.

Много внимания уделял Кавелин и раскрытию социальной опасности сохранения крепостничества. Если крепостное право, указывал он, «останется в теперешнем своем виде, то несколько десятков лет позднее оно взорвет на воздух все государство» Кавелин К. Д. Сочинения. Т. II, С. 54 .

Указанная оценка исторической ситуации определяла и программу отмены крепостного права. Крестьяне должны получить свободу со всем принадлежащим им имуществом и с землей, которой они пользовались. Помещик получает вознаграждение за землю и личность крестьянина, ибо крепостные — такая же их собственность, как и земля.

Крепостные отношения должны быть отменены путем постепенных реформ сверху, ибо «мирные… успехи везде вернее и прочнее развития сомнительным и тяжким путем переворотов и смертельных опытов» Там же.

Кавелин выступал, прежде всего, как теоретик. Но аналогичные позиции занимали и известные либералы, которые были и крупными помещиками. Так, славянофил А. И. Кошелев, еще в 40-х годах доказывавший необходимость отмены крепостного права, в середине 50-х годах составил записку «О необходимости уничтожения крепостного состояния в России». Эта необходимость усматривалась, прежде всего, в том, что крепостной труд является препятствием к усовершенствованию сельского хозяйства и развитию промышленности. Далее, подчеркивая растущее недовольство крестьян, Кошелев писал: «Боже сохрани, если явится какой-нибудь Пугачев: кровь польется рекою; не только люди более образованные, но и само правительство не будет в состоянии себя защитить ни войсками, ни крепостями» Воропаев Н. Г. Отмена крепостного права в России. М., 2006, С 132.

Кошелев выступал за немедленное и повсеместное освобождение крестьян с принадлежащими им наделами, «ибо лишение крестьян постоянной оседлости породило бы у нас такой пролетариат, какого не представляет даже Европа». Кроме того, крестьяне не примут освобождение без земли. Помещики получают выкуп или за землю, или за повинности. Освобождение крестьян происходит путем добровольных соглашений помещиков и крестьян, но «при побуждении со стороны правительства, под его надзором и под угрозою провести освобождение правительственным порядком» Воропаев Н. Г. Отмена крепостного права в России. М., 2006, С. 134. Здесь следует отметить призыв к правительству проявить твердость.

Другой славянофил, Ю. Ф. Самарин, выражая интересы помещиков степной полосы, где господствовала барщина, в славянофильском журнале «Сельское благоустройство», издававшемся А. И. Кошелевым, не выступая прямо против рескриптов, доказывал необходимость предоставления крестьянам всей земли, которой они пользовались. Однако он решительно выступал против немедленного и полного освобождения крестьян и отстаивал установление переходного периода, в течение которого крестьяне будут отбывать барщину. Это определялось, по его мнению, невозможностью при отсутствии значительного рынка наемной рабочей силы быстрой перестройки помещичьих хозяйств на буржуазный лад. Самарин Ю. Ф. Сочинения. Т. III, С. 19.

Предводитель дворянства Тверской губернии А. М. Унковский в декабре 1857 г. в записке на имя Александра II отразил интересы помещиков нечерноземных, промышленных губерний. Он критиковал программу рескриптов за ее умеренность и постепенность освобождения крестьян с длительным переходным периодом. Это, по его мнению, затормозит переход помещичьих хозяйств к новой системе производства. Унковский предлагал единовременное освобождение крестьян с землей за выкуп земли и личности. Размер надела определяется добровольными соглашениями, но правительство должно установить величину наименьшего надела и наибольшего размера выкупа за нее. Выкуп же личности крестьянина должен быть возложен на все сословия.

Таким образом, либералы вместо программы постепенного личного освобождения крестьян и сохранения их земельной зависимости от помещиков и феодальных повинностей за нее предлагали ликвидацию крепостнической системы. Главным здесь было отделение крестьянского хозяйства от помещичьего и превращение крестьян в свободных и самостоятельных мелких производителей. Помещики же, оставаясь крупными земельными собственниками, должны были вести свое хозяйство на основе наемного труда. Это был реалистический подход, учитывавший сущность фактической исторической ситуации и возможности последующего развития.

В сфере политической либералы, как и консерваторы, оставались верными сторонниками самодержавного строя. Так, видный либерал Б. Н. Чичерин, характеризуя программу либералов, писал: «Под словом преобразования мы отнюдь не разумеем ограничения верховной власти: безумно прибавлять к существующей неурядице безурядицу представительную, не конституционные сделки нам нужны, а самодержавные реформы». Каверин К. Д., Чичерин Б. Н. Письмо к издателю. //Голоса из России. Том 1, С. 146−147.

Верхом радикализма либералов здесь были требования, изложенные в адресе Александру II, пяти делегатов, приезжавших в Петербург для обсуждения проекта реформы, составленного Редакционными комиссиями. Они предлагали: образовать путем выборов хозяйственно-распорядительное управление, общее для всех сословий; учредить независимую судебную власть, т. е. суд присяжных, с подчинением местных должностных лиц непосредственной ответственности перед судом; дозволить обществу путем печати доводить до сведения верховной власти недостатки и злоупотребления местного управления.

Эти положения в основном были реализованы в земской, судебной и других реформах, проведенных после отмены в 1861 году крепостного права.

Таковы были пожелания либеральных кругов, представленных почти исключительно дворянами, выражавшими интересы помещиков, заинтересованных в буржуазной перестройке своих хозяйств. Роль формирующегося класса торгово-промышленной буржуазии в решении вопроса о крепостном праве была незначительной в силу его немногочисленности и идейно-общественной неорганизованности. В этом была одна из особенностей России сравнительно с Западной Европой.

Теперь кратко о том, как разворачивалось движение за «внедрение» либеральной программы отмены крепостного права в политику правительства, ибо, в конечном счете, как известно, крестьянская реформа 1861 г. была проведена в основе своей по этой программе.

Основная борьба за воздействие на правительство и прежде всего на Александра II, охватившая период с конца 1857 г. и до осени 1858 г., велась между либералами и консерваторами, хотя в ней, как увидим далее, принимали участие и радикалы. Деятельность либералов концентрировалась, с одной стороны, в губернский комитетах, занимавшихся подготовкой проектов реформы, а с другой — в Министерстве внутренних дел.

В губернских комитетах большинство членов составляли консерваторы. Лишь в Тверской губернии либералы имели большинство. Но в итоге бурных обсуждений, порой принимавших характер острых конфликтов, в разрешение которых вынуждено было вмешиваться правительство, в десяти комитетах было составлено по два проекта реформы — консерваторами и либералами.

Таким образом, либеральное движение приобрело определенный практический размах. Это создавало опору для либерально настроенных деятелей в среде правительственных чиновников. Усилия последних сосредоточивались в Министерстве внутренних дел, куда за поддержкой обращались и либералы с мест.

На либеральных позициях в целом стоял сам министр — С. С. Ланской. Он привлек для работы в министерстве либерально настроенных крупных чиновников — Н. А. Милютина, Я. А. Соловьева, А. Г. Тройницкого. П. И. Мельникова (Печерского) и др. Зайончковский П. А. Отмена крепостного права в России. М., 2004, С. 98. Наиболее активным из них был Милютин. Однако положение министра было сложным, ибо в течение первой половины 1858 г. в центре верх брали консерваторы. Был даже момент, когда Ланской, высказавшийся против предложения о повсеместном учреждении генерал-губернаторств и получивший замечание от царя, собирался уйти в отставку.

Однако к осени 1858 года события развернулись таким образом, что позиция Александра II и правительства в вопросе крестьянской реформы радикально изменилась.

Как уже указывалось, главным в условиях отмены крепостного права был вопрос о земле, а именно — остается ли вся земля в собственности помещиков и крестьяне получают ее в пользование за повинности или крестьяне освобождаются с землей с правом выкупа ее в собственность. От первого подхода, провозглашенного в программе рескриптов и отстаиваемого консерваторами и подавляющим большинством помещиков, произошел переход ко второму — освобождению крестьян с землей с правом выкупа ее в собственность.

Было несколько причин такого поворота. Главное состояло в том, что приближалось к переделу социальное и общественно-политическое напряжение, царившее в стране в обстановке начавшейся подготовки крестьянской реформы. Все яснее обнаруживалось, что и «низы не хотят» жить по-старому, и «верхи не могут управлять» по-старому. Прежде всего, росло напряжение в деревне. Это подчеркивал в конце 1858 года шеф жандармов. Здесь особенно сильные впечатления произвели волнения крестьян в Эстляндии (апрель-июнь 1858 г.) в ответ на введение в 1856 г. положения о крестьянах Там же, С. 102. Расследовавший причины волнений генерал-майор из свиты Александра II Н. В. Исаков в записке на его имя подчеркивал, что они коренятся в нерешенности земельного вопроса. Личное освобождение крестьян без земли «не умеряет зла, но, напротив, усиливает его», а положение 1856 г. «не вразумит крестьян, потому что не затрагивает по существу главного вопроса — земельного» Захарова Л. Г. Самодержавие и отмена крепостного права в России. 1856—1861. М, 2004, С. 120. Жизнь развеяла иллюзию о достаточности лишь личного освобождения крестьян. Это укрепляло позиции либералов и умеряло неуступчивость консерваторов и подталкивало правительство и Александра II к более решительным действиям.

Сыграла определенную роль в плане ознакомления с положением дел и поездка Александра II по стране с 10 августа по 20 сентября 1858 года, во время которой он посетил 10 центральных и западных губерний.

Усиливалось воздействие на императора либеральных кругов, выходивших на него с записками и предложениями, и прежде всего близких к нему людей из царской семьи и личного окружения. Из числа последних особое влияние на Александра II оказывали брат, великий князь Константин Николаевич, поддержавший либералов, и ближайший личный друг — генерал-адъютант Я. И. Ростовцев.

Не прошли бесследно и призывы ко всеобъемлющему решению крестьянского вопроса, исходившие из среды радикально настроенных представителей общественной мысли и освободительного движения.

Лидерами революционно-демократического направления в период подготовки и отмены крепостного права были А. И. Герцен и Н. Г. Чернышевский. Об их взглядах и общественной деятельности, как, впрочем, и других революционных демократов, написано множество исследований. Поэтому коснемся лишь наиболее принципиальных вопросов, связанных с оценкой их позиции в проблеме ликвидации крепостного права. Здесь доминируют два подхода. Первый выражается в стремлении принизить их радикализм, демократизм и революционность, ввести их в русло либерализма. Этот подход характерен для русской досоветской и западной историографии. Второй состоит во всемерном подчеркивании и даже абсолютизации их демократизма и революционности. Он был присущ советской историографии.

Всякие отступления от радикализма трактовались, вслед за В. И. Лениным, лишь как либеральные колебания, которые не определяли общей позиции и изживались. При этом упускалось из виду, что Ленин оценивал Герцена и Чернышевского, прежде всего, как политик, а не как ученый, что, естественно, сужало подход в этой оценке.

В целом оба указанных подхода являются одномерными и потому ограниченными.

Необходимо конкретное выявление в воззрениях и деятельности и Герцена, и Чернышевского, и всех других демократов и революционеров соотношения утопизма, реализма и экстремизма. Тогда не будет нужды в абсолютизации их позиций.

Хорошо известно, что русские революционеры-демократы 40—60-х годов (как, впрочем, и позднее) были социалистами-утопистами. Герцен был основоположником особой модели социализма для России, «русского крестьянского социализма». Ошибочно полагая, что революция на Западе будет революцией социалистической, Герцен из поражения революции 1848 г. сделал вывод об отсутствии на Западе сил, способных совершить социалистический переворот, потерял веру в революционные возможности европейского пролетариата. Сравнивая Россию с Западом, он пришел к выводу о том, что Россия может прийти к социализму, минуя путь Запада, т. е. путь капитализма. Залог этого он видел в праве каждого на землю, в общинном владении ею и в мирском самоуправлении. «На этих началах, — писал он, — и только на них может развиться будущая Русь» Герцен А. И. Поли. собр. соч. и писем. Т. IX. С. 120. Как отмечал Ленин, в этом учении не было ни грамма социализма. Это была чистейшая утопия. Она была присуща и Чернышевскому, и другим радикалам.

Утопичной была и вера в возможность крестьянской революции. И не только социалистической, но и буржуазной. Крестьянство, как хорошо известно, само по себе было способно лишь на стихийные, политически бессознательные бунты, а социального слоя (класса), способного возглавить борьбу крестьянства и придать ей политический характер, в России XIX в. не было. Это понимали и сами радикалы.

Что же им оставалось делать в условиях начавшейся подготовки отмены крепостного права? Выхода было два: либо подталкивать крестьян к разрушительному бунту, т. е. занять экстремистские позиции, либо добиваться наиболее благоприятных для крестьян условий ликвидации крепостничества, призывая к этому либералов, правящие верхи и императора, т. е. стать на путь исторического реализма.

И Герцен, и Чернышевский, и другие радикалы были достаточно глубокими мыслителями, трезвыми и ответственными деятелями, чтобы стать на этот путь. Поэтому Герцен, отвечая на письмо в «Колокол», автор которого призывал звать Русь к топору, писал, что «к топору, к этому ultimo ratio притесненных, мы звать не будем — до тех пор, пока останется хоть одна разумная надежда на развязку без топора» Герцен А. И. Поли. собр. соч. и писем. Т. IX. С. 128. Признавал допустимость реформ и более радикально настроенный Чернышевский. При этом он справедливо подчеркивал, что «значительные реформы могут быть проводимы только настоятельным требованием публики, только серьезный гнев ее может побеждать сопротивление враждебных общественному благу интересов» Чернышевский Н. Г. Полн. собр. соч. Т. VIII, С. 72 .

На преодоление сопротивления противников ликвидации крепостничества и были направлены основные усилия Герцена, Чернышевского и других радикалов в период подготовки крестьянской реформы. Как социалисты они были сторонниками общественной формы собственности. В работе «О поземельной собственности» (1857 г.) Чернышевскийписал: «Та форма поземельной собственности есть лучшая для успехов сельского хозяйства, которая соединяет собственника, хозяина и работника в одном лице. Государственная собственность с общинным владением из всех форм собственности наиболее подходит к этому идеалу». Чернышевский Н. Г. Полн. собр. соч. Т. IV, С. 434.

Но это был идеал. Практически же радикалы добивались освобождения крестьянства с землей. В «Современнике» в начале 1858 г. Чернышевский писал, что «основным принципом своих желаний по делу освобождения крепостных крестьян мы должны принять то, чтобы они не остались без земли». Герцен полагал, что «мужик хочет себе лишь мирскую землю, лишь ту, которую он оросил потом лица своего, которую приобрел святым правом работы, больше он не требует» Герцен А. И. Поли. собр. соч. и писем. Т. IX. С. 150.

Указанные требования совпадали с позициями либералов. Но представляется неправомерным трактовать это совпадение как колебания Герцена, Чернышевского и др. в сторону либерализма и усматривать в этом заблуждение или непоследовательность их позиций в крестьянском вопросе. Это был трезвый реализм, основанный на адекватном учете конкретной исторической ситуации.

Неправомерно и их отождествление с либералами. Для последних освобождение крестьян с землей было максимумом их устремлений, а для первых — минимумом конструктивного решения вопроса о крепостничестве. Не следует забывать и того, что сами либералы эпохи падения крепостничества были далеки от причисления радикалов к своему направлению. В 1856 г. Кавелин и Чичерин, обращаясь к Герцену, писали: «Вы удивляетесь, отчего Вам не шлют статей из России, но как же Вы не понимаете, что нам чуждо водруженное вами знамя». В 1858 г. Чичерин писал: «Вы открываете страницы своего журнала безумным воззваниям к дикой силе; вы сами, стоя на том берегу, с спокойной и презрительной иронией указываете нам на палку и на топор, как на поэтические капризы, которым даже мешать неучтиво». Там же, С. 411.

Либералы и радикалы были едины в главном: в необходимости ликвидации крепостнических отношений, в освобождении крестьян с землей, в превращении их в свободных, самостоятельных мелких хозяйств. В этом плане они представляли один антикрепостнический лагерь. И здесь борьба радикалов против крепостников и их воздействие на правительственные круги, безусловно, имели немаловажное значение. Особенно велика была в этом роль «Колокола» как бесцензурного органа. За его публикациями внимательно следили высшие чиновники и сам император.

Но либералы и радикалы были существенно отличными направлениями в антикрепостническом лагере. Они выражали различные социально-классовые интересы и преследовали различные конечные цели. Первые отстаивали интересы стремящихся к перестройке своих хозяйств помещиков и торгово-промышленной буржуазии, а вторые — крестьянства. Идеалом первых были проводимые самодержавием постепенные реформы, а вторых — народная революция, упраздняющая и крепостничество, и самодержавие.

Эти принципиальные расхождения особенно отчетливо проявлялись в реакции на конечные условия отмены крепостного права. Либералы торжествовали и восхваляли реформу, а демократы осуждали ее грабительские по отношению к крестьянам условия и сохранение власти помещиков над деревней. Это и было причиной того экстремизма, который проявлялся в это время у радикалов. Так, Герцен и Огарев развивали идею военно-крестьянского восстания, где решающая роль отводилась войскам, которым должен был содействовать народ. Чернышевский в романе «Пролог», характеризуя реформу, говорил устами главного героя:

«Вопрос поставлен так, что я не нахожу причин горячиться даже из-за того, будут или не будут освобождены крестьяне; тем меньше из-за того, кто станет освобождать их, либералы или помещики. По-моему, все равно. Или помещики даже лучше» Чернышевский Н. Г. Полн. собр. соч. Т. VIII, С. 188. Лучше потому, что крестьяне скорее поймут учиненный над ними грабеж и поднимутся на организованную борьбу. И то, и другое было утопией, но утопией экстремистской, в отличие от утопии идейной, которой являлась наивная вера в возможность перехода к социализму.