Князь и дружина

Детство и ранняя юность Святослава прошла в дружинной среде. Он был, по сути, воспитанником своей дружины. Известно и имя его «кормильца» — Асмуд. Судя по имени, это был варяг, как и другой видный воевода — Свенельд. Последний являлся главой киевской дружины при четырех правителях: князе Игоре (912−945), регенте княгине Ольге (945−969), князе Святославе (945−972), князе Ярополке Святославиче (972−980).

Наличие варяжских воевод при дворе киевских князей в IX—XI вв. было обычным делом. Со времен призвания Рюрика выходцы из Скандинавии являлись на Руси наемными воинами, служили княжескими посланниками в дипломатических, судебных и торговых делах, могли сидеть наместниками в отдельных областях Киевской Руси наряду с представителями восточнославянской племенной знати (нарочитой чади). Помимо варягов в личную дружину киевских князей входило много представителей племени полян, чьим племенным центром в свое время являлся Киев. Однако были в дружине и воины из других восточнославянских племен (северян, древлян, ильменских словен и пр.), а также финно-угры («чудины») и представители иных этносов Восточноевропейской равнины и окрестных страны. В Х в. ценились храбрость и воинское искусство, а социальные различия еще не так сильно разделяли население страны. Неслучайно в первом письменном законодательстве Руси — «Русской Правде» за убийство свободного горожанина или крестьянина-общинника полагался тот же штраф (вира в 40 гривен серебра), что и за жизнь «отрока», т. е. рядового члена княжеской дружины. Наиболее были распространены ромбовидная киевская гривна, вес которой колебался вокруг 90 гр. серебра, и более палкообразная новгородская гривна весом около 200 гр. серебра.

Упомянутые военные учителя юного князя Святослава Асмуд и Свенельд, конечно, не были рядовыми дружинниками («отроками, мечниками, гриднями, детскими» и т. д.). Они относились к старшей дружине («княжеские мужи», «бояре» — по одной из версий, происхождение термина «боярин» связано со славянским словом «бои»). Старшую дружину составляли воеводы и советники князя. Князь отправлял их послами. Назначал своими наместниками в подвластные ему земли. В отличие от родоплеменной знати («нарочитой чади»), которая была связана с землей и общинами, старшая дружина была связана именно с князем. В князе, как источнике верховной центральной власти, мужи и бояре видели источник своих благ и социального могущества. Со времен внука Святослава — князя Ярослава Владимировича Мудрого жизнь представителя старшей дружины охраняла вира в 80 гривен серебра.

Со своими мужами и боярами правитель держал «думу», т. е. советовался по важнейшим внутренним и внешнеполитическим делам. В IX—XI вв. совет с дружиной (и старшей, и младшей), как и спонтанно, в минуту опасности, собираемое вече (городское или в масштабах войска, куда кроме княжеской дружины входили «вои» ополченцы) являлись ограничителями княжеской власти во времена Киевской Руси. Одновременно советы с дружиной и вече являлись способом налаживания социального компромисса в древнерусском обществе, который, в свою очередь, служил прочной опорой новорожденной государственной власти.

В ранние века существования Руси связь князя с дружиной была очень прочной. Младшая дружина вообще жила подле князя, в его доме, кормилась из его рук, получала плату долей в военной добыче, дани, торговых прибылях, подарках князя. Мужи княжеские обладали собственными дружинниками. Помимо доходов, означенных выше, они могли получать право сбора дани в свою пользу с целых территорий. Так из ПВЛ мы знаем, что князь Игорь пожаловал Свенельду сбор дани с части древлянских земель. Это право соблюдалось во времена правления Ольги и Святослава и даже в первые годы после гибели Святослава, пока его сын Олег Древлянский не убил сына Свенельда Люта, посчитав, что охота Люта Свенельдича в древлянских лесах нарушает его права властителя всей Древлянской земли.

Как мы уже сообщали, русские летописи говорят, что Святослав вырос среди дружины. По древнему обычаю знатный мальчик (княжич, сын «нарочитой чади» или княжеских мужей) «превращался в мужчину» в 3 года. Именно в этом возрасте происходили «постриги», символический праздник, когда мальчику впервые подстригали волосы (отрезали локон), переводили его с женской половины дома на мужскую, отец дарил сыну коня и детское оружие. Это оружие отличалась от настоящего только размером и весом. Княжескому сыну полагался еще и «кормилец», т. е. воспитатель, которым чаще всего был кто-то из бояр отца. Но это мог быть и опытный преданный «отрок», член младшей дружины, который вполне мог оказаться и княжеским рабом. Но это, конечно, был не простой раб. Социальный статус его и должность могли быть очень высоки, а по смерти хозяина или совершеннолетии воспитанника он обретал полную свободу, оставаясь в ближайшем и знатнейшем окружении князя. Непосредственным воспитанием Святослава занимался Асмуд, а жизнь мальчика окружал дружинный быт.

При реконструкции облика княжеской дружины IX—XI вв., историки опираются частично на летописные сообщения, но главным источником является археологический материал: находки оружия и элементов вооружения в местах битв или на поселениях, воинские вещи из курганов и других захоронений языческой поры.

При первых русских князьях их личная дружина (без призванных «из-за моря варягов», которых при Олеге, Игоре, Святославе, Владимире и Ярославе Мудром регулярно звали для того или иного похода; и без воинов-ополченцев, так называемых «воев» из свободных горожан и сельских жителей) составляла от 200 до 500 человек. Большинство дружинников имело восточнославянское происхождение. Отечественные историки Л. Клейн, Г. Лебедев, В. Назаренко на основании изучения курганного археологического материала заключили, что неславянские воины составляли в княжеской дружине Х в. примерно 27% ее состава. Неславянский контингент составляли выходцы из скандинавских, финно-угорских, лето-литовских, тюркских, иранских этносов. Причем скандинавы-варяги составляли 4−5% от общего числа княжеских дружинников. (Клейн Л., Лебедев Г., Назаренко В. Норманские древности Киевской Руси на современном этапе археологического изучения. История связей Скандинавии и России (IX — XX вв.). — Л., 1970. С. 239 -246, 248−251).

Дружина была не только ядром войска князя. Дружинники выполняли также различные поручения, в том числе и хозяйственные при дворе князя и в его государстве. Они могли быть судьями, гонцами, сборщиками дани и т. д.

Верность князю, храбрость, воинское искусство и физическая сила, а также умение дать дельный совет князю — вот те добродетели, которые культивировались в дружинной среде. Однако если дружинник был свободным человеком, он мог оставить службу, уйти к другому князю. Дружинников-рабов это, конечно, не касалось. Пока имел большое международное значение торговый путь «Из варяг в греки», связавшей западноевропейские страны с Византией и другими странами развитого Востока, основное богатство древнерусской элиты проистекало из доходов от этой торговой артерии. Древнерусский купец — это, прежде всего, воин, который являясь торговым агентом киевского князя, приезжает в соответствии с русско-византийскими договорами 911 и 944 гг. с княжеской грамотой в Царьград, продает там часть собранной князем в полюдье дани (меха, мед, воск, челядь) и закупает дорогое оружие, дорогие ткани (паволоки, парчу), драгоценности, вина, фрукты и прочие вещи, которые находят сбыт в княжеско-дружинной и городской среде на Руси или везутся для дальнейшей продажи в западноевропейские государства.

В Х в. дружинникам не имело смысла покидать Киев и его правителя. Киевский князь контролировал всю торговлю по пути «Из варяг в греки». Он также выступал предводителем в походах на соседние страны. В случае победы он награждал дружинников их долей в военной добыче. Киевский князь вел консолидацию восточнославянских земель и часть дани, налога собираемого князем в ходе полюдья, также оказывалась в собственности дружины. Иных доходов кроме военной добычи, даней, княжеских подарков и части торговых прибылей в Х в. представители старшей и младшей дружины не имели. Земельные владения русской знати (вотчины) начнут формироваться на Руси только с конца XI, в XII-начале XIII вв. «Оседанию на землю» князей и старшей дружины поспособствует снижение значения пути «Из варяг в греки». Это случиться из-за открытия западными крестоносцами короткой морской дороги из Европы в Левант (восточное побережье Средиземноморья), а также из-за «засоренности» враждебными Руси половцами нижнего течения Днепра.

Судя по курганным захоронениям Х в., первоначально главным доспехом древнерусского княжеского дружинника являлась простая кольчатая броня, более известная под названием — кольчуги. Несколько позже простую кольчугу стали укреплять чешуйчатой броней, расположенной сверху кольчуги. Лишь в конце XII в. появились другие типы брони, которые одевались поверх кольчуги (панцири, зерцалы и т. д.). Руки и ноги дружинников прикрывали наручи и поножи. Они были сделаны из прочной кожи с металлическими чешуйками. В отличие от горшковидного скандинавского шлема на Руси был распространен конический шлем, широко известный и в восточных странах. Он заканчивался острым навершием. Постепенно к таким шлемам стали добавлять наносники и бармицу, кольчужную защиту, которая прикрывала шею, спускаясь на плечи. У варягов широко были распространены так называемые «личины» и «полуличины», закрывавшие лицо или его часть. Щиты древнерусских дружинников были двух форм — круглые и каплевидные. Щиты изготавливались из дерева, но имели железную или кожаную окантовку. В центре щита находился «умбон», металлическая чаша. Она могла быть круглой или конической формы.

Оружие воина зависело от того был ли он легковооруженным или тяжеловооруженным пехотинцем или всадником. Пеший легковооруженный дружинник имел лук, колчан со стрелами, 2−3 дротика («сулицы»), меч или топор и щит. Его тяжеловооруженный собрат владел щитом, копьем, мечом или топором. Всадники тоже были легковооруженные или тяжеловооруженные. Легкая конница была вооружена луками и стрелами, щитами, боевыми топориками, мечами, а иногда саблями. Тяжелая — имела копья, щиты, мечи. Вообще на вооружение древнерусских дружинников оказывали влияние соседи, которые служили русским князьям или, напротив, являлись их противниками. От скандинавов русские (славянские) воины позаимствовали любимое оружие северных германцев — боевой топор и длинный, обоюдоострый меч. От восточных степняков — саблю.

Общий вес вооружения дружинника в Х в. не превышал 13−20 кг.

Княжеская дружина и приглашенные «из-за моря» варяги часто двигались на ладьях — «драконах». Нос корабля украшала голова дракона. Греки называли эти суда «моноксилами» (однодеревками). Ученые полагают, их киль изготавливался из одного древесного ствола. Такая ладья могла взять на борт до 40 человек, плюс запас продовольствия и товаров. Небольшая осадка судна позволяла ходить по мелководью, как в морях, так и в реках. Разгрузив корабль его можно было перетаскивать из одного водного объекта в другой. Обычно ладью перекатывали на бревнах или ставили на деревянные колеса. Без текущего ремонта за один сезон «моноксил» мог пройти от 1500 до 2000 км. Он ходил под парусом и на веслах и бесусловно являлся лучшим европейским кораблем в IX—XI вв.

Дружинники сражались пешими, но были и конные формирования дружины и варягов. Славянские «вои» из ополчения, собиравшегося помимо дружин для участия в больших походах, предпочитали биться пешими. Вои, в соответствии с выработанными еще в догосударственную эпоху военными традициями, соединялись в полки по племенам и наступали «скопом». Вои любили устраивать также засады. Военный строй у воев появился позже Х в. Да и тактика дружинников в Х в. часто напоминала сумму многочисленных личных поединков на поле брани. Ближний бой часто переходил в рукопашную схватку, где в ход шли уже и ножи и кулаки.

Войско противника на Руси вплоть до XIV в. называлось «ратью». Словосочетание «ратный воин» означало вражеского воина.

Очень часто сражение открывалось поединком лучших бойцов. В домонгольской Руси из называли «храбрами», слово «богатырь» монгольского происхождения и появилось в русском лексиконе в XIII в. У поединка храбров был сакральный подтекст: гадали, на чьей стороне боги и судьба. Иногда поражение своего «храбра» вело к отказу от сражения, отступлению, а то и бегству целого войска. Но чаще такого не происходило, и в сражение вступали лучники. Они засыпали врага стрелами. Серьезного урона противнику от этого не было, но лучники раздражали врага и подбадривали своих. Когда стороны сближались, легковооруженные пешие воины метали дротики. Далее все устремлялись вперед, желая опрокинуть врага и обратить его в бегство. Именно в ходе бегства противника наблюдалось наибольшее его истребление. Более или менее строем наступали тяжеловооруженные пешие дружинники. Они строились в три и более ряда, смыкали щиты, выставляли вперед копья, образуя своеобразную «стену». Конники поддерживали пешую дружину. Могли наносить эффективные удары с флангов, еще более разрушительным оказывался удар конницы в конце битвы, когда противник ослабевал и был готов к отступлению. В ходе битвы отдельные дружинники стремились пробиться к предводителю «ратных», убить или ранить его, на худой конец опрокинуть стяг или другие символы врага.

Все эти премудрости военной тактики и стратегии своего века к 20−22 годам в совершенстве познал князь Святослав. Судя по его действиям и речам, зафиксированным в исторических источниках, единственным мерилом его решений выступало мнение дружины. Неслучайно на предложение матери княгини Ольги, принявшей христианство во время своего посещения Константинополя в 955 (или 957) г., креститься последовал отказ с объяснением: «дружина смеяться будет!» Сам Святослав не мешал креститься своим подданным, только, как сообщает летопись, смеялся над ними. Одним из главных идеалов князя была слава беззаветно храброго воина, никогда не изменявшего дружинным традициям: «…и легко ходил, как пардус, — пишет о Святославе летописец, — собрал многих воинов. В походы не брал ни возов, ни котлов, не варил мяса, а тонко изрезав конину, зверину или говядину, запекал ее на углях и ем. Не имел шатра, спал на земле, подстелив потник и с седлом в головах. Такими же были все его воины. Отправляясь в поход, посылал сказать: иду на вы!» .

Свой первый бой в качестве князя Святослав провел в 946 г. Тогда его мать Ольга двинула киевское войско против древлян, виновников гибели ее мужа князя Игоря. Полки встали в поле напротив друг друга. Четырехлетний Святослав Игоревич бросил в сторону противника дротик. Копье пролетело между ушей лошади и упало у ее ног. «Больно мал был Святослав» , — отметил летописец и продолжил: «И сказали Свенельд [воевода] и Асмуд [кормилец]: «Князь уже начал; последуем, дружина, за князем!» Киевляне одержали полную победу.

В 964 г. уже возмужавший Святослав отправился во главе большого войска в свой первый настоящий поход на Волгу, чтобы потом в течение всей оставшейся жизни (8 лет) сражаться непрестанно.