Развитие советско-американских отношений в эпоху правления Хрущева

РЕФЕРАТ

по истории на тему:

«Развитие советско-американских отношений в эпоху правления Хрущева».

Подготовил:

Дьяченков Максим

ученик 11 «Г» класса

Проверила:

Ерохина Людмила

Викторовна

2004 г.

Начиная с 1957 г., когда Советский Союз завершил работу по созданию межконтинентальных ракет, осуществил запуск первых спутников, тем самым, обогнав Соединенные Штаты Америки (лишь на время и то только в области баллистики), оптимизм Хрущева получил новый импульс. Советское руководитель мог теперь позволить себе бравировать угрозой массированного возмездия Соединенных Штатов, если те решаться на ядерную атаку. Если на ХХ съезде он утверждал, что Советский Союз имеет средства побудить Соединенные Штаты отказаться «экспортировать контрреволюцию». В этих условия и если бы социальные процессы в каждой стране развивались так, как это им предписывал марксистский детерминизм, победа социализма в мире была бы обеспечена в обозримом будущем. Различные факторы (прежде всего процесс деколонизации) позволили говорить о необратимости движения человека к социализму, которое Советский Coюз был призван вдохновить и ускорить, активизируя свою политику в третьем мире.

В хрущевской диалектике экономическое соревнование и мирное сосуществование шли рука об руку, опираясь на достигнутые Советским Coюзом рубежи. Динамизм советского общества, подкрепленный на ХХI съезде партии теорией перехода от социализма к коммунизму, гарантировал бы мирное сосуществование различных стран. В свою очередь оно должно было обеспечить благоприятные условия для экономического расцвета Советского Союза, позволив сократить военные расходы на некоторые виды обычного оружия и направить средства в другие секторы экономики. Все более крепнущая экономика позволила бы оказывать экономическую помощь третьему миру, укрепляя его независимость и сокращая «сферу влияния империализма».

Политика мирного сосуществования, это задуманная новая форма противодействия Западу, искусно чередуя давление с компромиссами и не доводя дело до войны, объясняет сложное на первый взгляд переплетение противоречивых инициатив советской дипломатии, в период 1956;1964 гг. сочетавшей угрозы с предложениями разрядки напряженности.

Принятая в отношении Запада политика предполагала в первую очередь полное признание им итогов второй мировой войны и завоеваний «социалистического лагеря». В этом аспекте основной заботой советского руководства стал Берлин, статус которого постоянно ставил под сомнение положение ГДР как государства. Открытый город, витрина Запада в самом сердце ГДР, Западный Берлин был, по выражению В. Ульбрихта, «раком», снедавшим изнутри западную границу «социалистического лагеря». В ноябре 1958 г. советское правительство обратилось к западным державам с предложение пересмотреть статус Берлина, который должен был стать свободным и демилитаризованным городом. Советский Союз предоставлял Западу шестимесячный срок для переговоров с ГДР, по истечении которого СССР подписал бы с этой страной сепаратный договор о мире, дававший ему полную власть над Восточным Берлином, что поставило бы Западный Берлин в затруднительное положение. Для проведения переговоров по немецкой проблеме Хрущев выразил пожелание созвать конференцию четырех «великих держав». Получив отказ от Запада, не пожелавшего принять его предложение, Хрущев согласился отодвинуть установленные им сроки, надеясь добиться желаемой встречи. Принципиальная договоренность была достигнута после визита Хрущева в Соединенные Штаты в сентябре 1959 г.

Первый в истории визит главы Советского Союза в Соединенные Штаты имел для Хрущева огромное значение. Визит укреплял международный престиж Советского Союза, к которому Соединенные Штаты должны были отныне относиться почти как к равному партнеру. В течение всего турне по США Хрущев превозносил выгоды сотрудничества обеих стран, а так же идею мирного сосуществования, которое, по его мнению, естественным и спокойным образам должно было привести к победе коммунизма («Ваши внуки, — заявил он в выступлении по американскому телевидению, — будут жить при коммунизме») именно благодаря мирному соревнованию.

Из переговоров Хрущева с Эйзенхауэром в Кемп-Дэвиде советский руководитель вынес впечатление, что американский президент готов пойти на уступки в отношении Берлина. Было решено созвать конференцию четырех в мае 1960 г. в Париже.

Меньше чем за две недели до открытия конференции Хрущев объявил, что советская ПВО сбила американский самолет У-2, с шпионскими целями вторгшийся в воздушное пространство СССР. Тем не менее Хрущев поехал Париж, где 16 мая, в самом начале работы конференции потребовал, чтобы Эйзенхауэр принес публичные извинения и немедленно дал распоряжение о прекращении разведывательных полетов американских самолетов. Американский президент, поддержанный де Голлем, отказался удовлетворить требование Хрущева. Конференция не состоялась. Американская сторона в своих многочисленных заявлениях давала понять, что Соединенные Штаты не были готовы пойти на уступку в отношении Берлина. Провал конференции укрепил, помимо прочего, позиции Пекина по мнению которого советская политика разрядки напряженности никак не способствовала тому, чтобы империализм стал более «сознательным».

19 сентября 1960 г. состоялось еще одно посещение Америки Н. С. Хрущевым, когда советский лидер прибыл Нью-Йорк для участия в ХV сессии Генеральной Ассамблеи ООН. С ним были связаны самые яркие эпизоды этой сессии. Два крупных документа внес советский лидер на рассмотрение всемирной организации: «Основные положения договора о всеобщем и полном разоружении» и «Декларацию о предоставлении независимости колониальным странам и народам». Декларация сразу завоевала ему симпатии представителей развивающихся стран. Предложения о тотальном разоружении (распустить все вооруженные силы, запретить и уничтожить все виды вооружения и т. п.) воспринимались тогда как фантастические, но поставили Запад в сложное положение, так как реагировать на столь популярные в широких массах предложения, не потеряв лица, было сложно.

Еще более шокирующим было, мягко говоря, не парламентское поведение Н. С. Хрущева во время заседаний. Снимки советского лидера, грозящего кулаком или стучащего башмаком по столу, обошли все западные газеты. Риторика его была такова: «Вы хотите навязать нам состязание в гонке вооружений? Мы этого не хотим, но не боимся. Мы вас побьем! У нас производство ракет поставлено на конвейер. Недавно я был на одном заводе и видел, как там ракеты выходят, как колбасы из автомата». Воинственная задиристость Н. С. Хрущева напугала не только правящую элиту Запада.

Провалом закончилось встреча Хрущева с новым американским президентом Дж. Кеннеди в июне 1961 г. в Вене. Вдохновленный фиаско поддержанной американцами высадки антикастровских сил в заливе Кочинос 17 апреля 1961 г., Хрущев обратился к Кеннеди с воинственной речью и выдвинул новый ультиматум по берлинскому вопросу, объявив, что СССР заключит мирный договор с ГДР до конца года.

5 августа 1961 г. Совет Варшавского Договора призвал ГДР принять меры предосторожности против «подрывной деятельности» Западного Берлина (на самом деле, прежде всего, против массовой эмиграции восточных немцев). 19 августа правительство ГДР воздвигло знаменитую «стену», нарушив этим четырехсторонний Потсдамский договор, который гарантировал свободное передвижение по городу. Казалось, вернулись времена «холодной войны». В сентябре Советский Союз разорвал заключенные с Соединенными Штатами соглашение о моратории на ядерные испытания в атмосфере и произвел серию мощных взрывов. В начале октября Соединенные Штаты сообщили Советскому Союзу, предъявив в подтверждение фотоматериалы, об установленном ими факте наличия у СССР значительно меньшего количества ракет, чем предполагалось, и об очень большом превосходстве США в этой области. После этого возможности Советского Союза «увещевать» оказались значительно меньшими. По-видимому, именно по этой причине Хрущев спустил критическую ситуацию на тормозах, выступив с трибуны ХХII съезда с публичным заявлением, что установленный для урегулирования статуса Берлина срок (31 декабря 1961 г.) не окончателен.

Между тем разногласиям великих держав по берлинскому вопросу предстояло отойти на второй план в общей картине международных отношений, поскольку назревал новый и наиболее глубокий после 1945 г. кризис, инициированный размещением советских ракет на Кубе. Несмотря на заверения Кастро о социалистическом, а затем и «марксистко-ленинском» характере кубинской революции, советские руководители в 1960;1961 гг. были весьма сдержанны по вопросу включения Кубы в социалистический лагерь. Признать эту маленькую и легко уязвимую страну, расположенную в близи от побережья США, социалистической, значило для СССР взять на себя новую стратегическую ответственность, к которой он, по мнению советских руководителей, еще не был готов. В кризисной ситуации 1961 г. социалистическая имела все шансы стать самой болезненной точкой социалистического лагеря, чем-то вроде «Берлина на изнанку». Только в апреле 1962 г. под нажимом Кастро и, как всегда, погоне за показными, даже авантюрными инициативами во внешней политике Хрущеву удалось добиться согласия советского руководства признать социалистический характер кубинского опыта. Несомненно, именно благодаря этому чуть позже было принято решение об установке на территории Кубы ядерных ракет средней дальности. Основание, легшее в основу этого решения Советского Союза, получили в дальнейшем разные интерпретации и оценки. Согласно мнению одних (М. Татю), ракеты на Кубе размещались, скорее всего, с тем, чтобы выровнять стратегический баланс между СССР и США после того, как обнаружилось американское преимущество. По мнению других (Ж. Лэвек), включение Кубы в социалистический лагерь привело к необходимости активно защищать остров против любой американской интервенции. Присутствие ядерных ракет было мощным фактором устрашения, особенно если бы удалось поставить Вашингтон перед свершившимся фактом, после того как ракеты были размещены и приготовлены к действию. В обоих случаях такая операция при условии ее быстрого осуществления могла оказаться выгодной.

22 октября 1962 г., через несколько дней после того, как Соединенные Штаты узнали о работах по установке советских ракет, Кеннеди объявил морскую блокаду Кубы и потребовал в кратчайшие сроки демонтировать вывести ракеты. Американская администрация ожидала аналогичного ответа со стороны Советского Союза в отношении столь же уязвимого Берлина, однако его не последовало. Советский Союз ограничился бурным протестом. Убедившись в решимости американцев, 25 октября Хрущев направил Кеннеди послание, в котором сообщил о своем согласии вывести ракеты под контролем ООН, если Соединенные Штаты на всегда откажутся от захвата Кубы. 27 октября Хрущев направил второе послание, которое содержало дополнительное требование к США о выводе американских ракет из Турции. Кеннеди решил принять условия первого послания и проигнорировать второе. Советскому Союзу ничего не оставалось, как удовлетвориться этим, положив, таким образом, конец кризису.

Последствия кубинского кризиса были серьезными. Несмотря на присоединение к социалистическому лагерю нового государства и шумную пропаганду заслуг Советского Союза в сохранении мира во всем мире, СССР подвергся глубокому унижению и его престиж был сильно подорван. Упали и политические акции Хрущева, сыгравшего решающую роль в этом деле. Ракетный кризис заставил его задуматься не только об опасности, но и о пределах своих возможностей в достижении целей путем конфронтации и угроз с сомнительных позиций силы. Ядерный паритет не был панацеей — не меньшее значение имело наличие сил для интервенции и устрашения в том или ином регионе. В годы после кризиса Советский Союз преложил не мало усилий, чтобы развить эту часть вооруженных сил (например, морских), которым до сих пор из-за увлечения Хрущева «всем ядерным» оказывалось явно недостаточное внимание.

Общее стремление предотвратить опасность тотальной войны, ставшую благодаря этому кризису очевидной, проявилось в последующие месяцы в установке прямой линии связи между Кремлем и Белым домом для предупреждения возможных ошибок той и другой стороны в анализе и трактовке событий. Наконец, 15 августа 1963 г. был подписан договор о частичном запрещении ядерных испытаний, первое формальное соглашение по контролю над вооружениями, заключенное «великими державами» и ставшее решающим этапом в их отношения и установлениях и установлении форм сосуществования.