Обеспечение безопасности сотрудников правоохранительных органов

Актуальность темы

исследования. Ни одно государство не может существовать без специального аппарата управления, призванного осуществлять деятельность по обеспечению безопасности, правового и иного порядка в обществе. С этих позиций, правоохранительные органы занимают важное место в структуре органов управления. В целях обеспечения эффективного исполнения ими своих служебных задач, государство наделяет их в российском законодательстве полномочиями, позволяющими им требовать от граждан подчинения их законным распоряжениям. Аналогичными полномочиями обладают и военнослужащие в период привлечения их к охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности в зонах конфликта на территории страны. Закон ставит жизнь, здоровье и иные блага, принадлежащие такие лицам, под усиленную уголовно — правовую охрану. Однако это не препятствует преступникам посягать на сотрудников правоохранительных органов в целях воспрепятствования законной деятельности указанных лиц по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности либо из мести за такую деятельность.

За последние десять лет в Российской Федерации наблюдается тенденция роста числа посягательств на жизнь сотрудников правоохранительных органов, о чем свидетельствуют статистические данные. Так, если в 1997 г. в Российской Федерации было совершено 321 посягательство на жизнь работников правоохранительных органов, то в 2011 г. уже 436 таких посягательств.

Актуальность исследования обусловлена не только социально-правовыми изменениями, влияющими на механизм действия ст. 317 УК РФ, но, и необходимостью уточнения юридической природы деятельности по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности, особенностью причинения вреда охраняемым законом отношениям.

Степень научной разработанности темы исследования. В уголовно-правовой науке впервые проблема уголовно-правовой охраны жизни сотрудников правоохранительных органов стала широко изучаться с того момента, когда УК РСФСР 1960 г. был дополнен соответственно Указом Президиума Верховного Совета СССР от 15 февраля 1962 года специальными нормами, предусматривающими уголовную ответственность за сопротивление работнику милиции и посягательство на его жизнь.

Проблемы обеспечения безопасности сотрудников правоохранительных органов рассматривались в работах таких авторов как: Ю. М. Антонян, С. В. Бородин, В. Т. Гайков, Л. Д. Гаухман, А. А. Герцензон, П. Ф. Гришанин, С. И. Дементьев, А. И. Долгова, П. С. Елизаров, М. П. Журавлев, П. В Замосковцев, В. Д. Иванов, Н. Г. Кадников М.П. Карпушин, Д. А. Корецкий, Н. Ф. Кузнецова, В. В. Мальцев, А. В. Наумов, В. С. Овчинский, А. А. Пионтковский, Э. Ф. Побегайло, Л. А. Прохоров, Б. Т. Разгольдиев, А. И. Рарог, С. Л. Скутин, Е. А. Сухарев, А. Н. Трайнин, Н. И. Трофимов, М. И. Якубович и др.

Однако, в теории уголовного права по-прежнему остаются дискуссионными вопросы, касающиеся понятия посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа, определения категории потерпевшего от преступления, предусмотренного ст. 317 УК РФ, законодательного описания в ней диспозиции специфики элементов состава данного преступления.

Указанные обстоятельства в своей совокупности обуславливают актуальность избранной нами для исследования темы.

Объектом исследования являются общественные отношения, складывающиеся в сфере уголовно — правовой борьбы с посягательствами на жизнь сотрудников правоохранительных органов, а равно их близких, в целях воспрепятствования законной деятельности указанных лиц по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности либо из мести за такую деятельность.

Предметом исследования выступают нормы российского уголовного законодательства об ответственности за посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа, в т. ч. и соответствующие нормы российского дореволюционного и советского законодательства; нормы других отраслей права о деятельности правоохранительных органов, общественном порядке и общественной безопасности; иные источники информации, представленные в теории уголовного права, а также собранный по теме практический материал, отраженный в статических данных, уголовных делах, судебной и следственной практике, монографиях, научных статьях и материалах периодической печати.

Цель исследования состоит в том, чтобы сформулировать и обосновать совокупность теоретических выводов и рекомендаций по совершенствованию уголовного законодательства РФ, регламентирующего отношения в области охраны сотрудников правоохранительных органов, а равно их близких от преступных посягательств на их жизнь, совершаемых в целях воспрепятствования законной деятельности указанных лиц по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности либо из мести за такую деятельность; повышению эффективности практического применения судебными и следственными органами уголовно-правовой нормы, предусматривающей ответственность за посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа (ст. 317 УК РФ).

В соответствии с целью основными задачами исследования являлись:

— анализ понятия посягательства на жизнь сотрудника правоохранительных органов;

— рассмотрение состояния динамики и тенденций посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа в России;

— исследование объективных и субъективных признаков состава посягательства на жизнь сотрудника правоохранительных органов;

— выявление особенностей статуса потерпевшего от посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа;

— отграничения преступления, предусмотренного ст. 317 УК РФ от смежных составов преступлений;

— изучение вопросов судебной практики в контексте посягательства на жизнь сотрудника правоохранительных органов.

Методология и методика исследования. Методологическую основу исследования составили теоретические положения диалектико-материалистического подхода к познанию общественных явлений и процессов. В ходе исследования применялись следующие методы: историко-правовой, сравнительно — правовой, системно — структурного и логического анализа, анкетирования, анализа документов, статистических материалов. В работе использовались современные достижения науки в области философии, теории права, международного, уголовного и административного права, криминологии, относящиеся к проблемам дипломной работы.

Нормативно-правовой базой исследования являются международные правовые документы (конвенции, пакты, декларации) в области защиты прав человека, Конституция Российской Федерации, уголовное законодательство России (до октября 1917 г., советского периода и действующее ныне), федеральные законы РФ и иные нормативно — правовые акты, зарубежное уголовное законодательство.

Теоретическая и практическая значимость исследования обусловлена тем, что полученные результаты могут быть использованы в научных исследованиях, правоприменительной практике, а также в учебном процессе. Практическая значимость исследования заключается в том, что результаты исследования могут быть также востребованы для повышения эффективности профилактической работы.

Структура и объем работы. Структура работы определена целями и задачами исследования. Работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка источников и литературы, а также приложения.

ГЛАВА 1. Общая характеристика посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа

1.1 Понятие посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа по современному уголовному праву России

Действующее уголовное законодательство России содержит в себе многообразие норм, которые регулируют самые различные общественные отношения. Их применение имеет место лишь в тех случаях, когда общественно-опасным действием или бездействием нарушено, или поставлено под опасность нарушения, то или иное из этих отношений. В деянии, посягающем на последнее должны содержаться все признаки состава преступления. Оно должно характеризоваться общественной опасностью, уголовной противоправностью, виновностью и наказуемостью.

УК РФ включает в себя целый ряд различных понятий, признаков, категорий, формирующих его структуру, диспозицию предусмотренных в нем норм, объективные и субъективные признаки конкретных преступлений, включенных в Особенную часть, а так же содержание институтов и других положений Общей части УК РФ. Используемые при этом законодателем определения и терминология имеют свою содержательную сторону, установление которой является порой не таким уж легким делом. Первостепенной причиной такого положения выступает, на наш взгляд, то, что в самом уголовном законе не всегда дается трактовка того или иного понятия либо термина, используемого в статьях УК РФ. Подобные случаи предполагают обращение к научным разработкам. Однако в последних не всегда имеет место единообразное определение уголовно — правового содержания того или иного понятия, термин либо категории. Это относится и к определению понятия «посягательство».

По мнению Е. Л. Таможника анализируемое преступление совершается в целях воспрепятствования законной деятельности сотрудников правоохранительных органов и военнослужащих по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности, либо из мести за такую деятельность. Соглашаясь в целом с позиции вышеуказанного автора, можно сказать еще то, что результатом противоправной деятельности по данному составу преступления является дестабилизация работы правоохранительных органов и подрыв их авторитета в целом.

Общественная опасность рассматриваемых преступлений заключается не только в том, что любое из них подрывает авторитет государственной власти, но и в том, что лица, совершающие данные преступления бросают вызов государству, и его правоохранительной системе. Они препятствуют нормальному функционированию органов управления, приводят к дезорганизации отношений в сфере управления, создают у населения атмосферу неуверенности и страха. При этом следует указать, что одним из самых распространенных преступлений против порядка управления является посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа, уголовная ответственность за которое предусмотрена ст. 317 УК РФ.

Так, по мнению В. В. Ивановой достаточно высокая степень общественной опасности данного преступления заключается в том, что нормальная деятельность государственных органов нарушается путем посягательства непосредственно на личность — представителей власти и их близких. И тогда получается, что рассматриваемое деяние одновременно посягает на два значимых объекта, взятых под охрану уголовным законом: на нормальную деятельность представителей власти и на их жизнь.

Таким образом, можно сделать вывод, что факты посягательств на жизнь сотрудников правоохранительных органов, а равно их близких оказывают негативное воздействие на психику людей — потенциальных потерпевших. Формируют у них состояние психологической незащищённости, чувство постоянной опасности, оказывающие фрустрирующее воздействие на их психику. Иллюстрацией этому являются факты повального увольнения из органов внутренних дел сотрудников подразделений патрульно-постовой службы МВД. Следствием рассматриваемого вида посягательств выступает снижение служебной активности представителей правоохранительных органов, что, в свою очередь, негативно отражается на их деятельности по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности.

В подтверждении сказанного приведем позицию Д. В. Лупова и Е. Ю. Титушкиной, по мнению которых Посягательства на жизнь сотрудников правоохранительных органов, а равно их близких могут породить разочарование членов общества и переоценку ими их жизненных ценностей, способствовать развитию у них нравственного и правового нигилизма. В дополнение к сказанному отметим, что, чувствуя свою незащищённость, простые люди пытаются найти контакт не с сотрудниками правоохранительных органов, которые не в состоянии даже защитить самих себя, а с преступниками, которые оказываются «сильнее» работников государственных и правоохранительных структур. В таком контексте посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа приобретает уже иную, политическую окраску, а борьба с ним становится делом особой государственной важности.

Повышенная общественная опасность посягательств на жизнь сотрудника правоохранительного органа в науке уголовного права признана давно. В специальной литературе неоднократно обращалось внимание на слабую защищенность сотрудника правоохранительных органов и военнослужащих и значительные потери среди них. Однако, причины такого положения на достаточно высоком управленческом уровне практически не анализировались, специальная программа по минимизации таких преступлений не разрабатывалась.

Деятельность правоохранительных и контролирующих органов, учитывая ее социальную ценность, а также безопасность лиц, осуществляющих ее, должна быть надежно защищена от преступных посягательств. Признавая социальную значимость управленческой деятельности своих представителей, власти стремятся к тому, чтобы предусмотреть более эффективные, чем уже имеются, меры, призванные обеспечивать неприкосновенность органов власти и личности их представителей. В качестве выводы можно привести позицию В. Г. Петренко, который замечает, что законодатель, основываясь на повышенной опасности рассматриваемого вида посягательства, вводит в санкцию ст. 317 УК РФ смертную казнь.

Исследуя посягательство на жизнь сотрудника правоохранительных органов В. В. Полухин отмечает, что законодательная формулировка «посягательство на жизнь», сохраненная в УК РФ, не привела к завершению нескончаемого в юридической литературе спора по поводу двойственной оценки Верховным Судом рассматриваемого нами деяния. С позицией В. В. Полухина мы согласна и добавим лишь, что способ разрешения проблемы находится за пределами толкования и, скорее всего, связан с необходимостью усовершенствования самой уголовно-правовой нормы.

Э.А. Шапиев на основании имеющихся материалов судебной практики, отмечает, что ответственность по ст. 317 УК РФ наступает лишь тогда, когда посягательство на сотрудников правоохранительных органов представляет собой противодействие законной деятельности названных лиц по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности. Мы придерживаемся позиции А. Э. Шапиева и в качестве дополнения отметим, что в данном случае посягательство на жизнь перечисленных в ст. 317 УК РФ потерпевших выступает лишь в виде способа посягательства на нормальную деятельность по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности.

Развивая сказанный выше тезис, А. П. Мизяков отмечает, что «направленность действий виновного при посягательстве на жизнь сотрудника правоохранительного органа одинакова, имея в виду объект преступления. В таком контексте несомненно, что и убийство, и покушение на него составляет единое деяние, неразрывно связанное с основным объектом посягательства. Поэтому разрывать объективную сторону в такой ситуации недопустимо. В случае такого решения деяние придется квалифицировать по совокупности преступлений — п. „б“ ч. 2 ст. 105 УК РФ и ст. 317 УК РФ, что, несомненно, нарушило бы принцип справедливости (ст. 6 УК РФ) в той части, где императивно закреплен запрет двойной ответственности за одно и то же деяние».

Соглашаясь с позицией А. П. Мизякина в том, что убийство и покушение на него составляет единое деяние необходимо дополнить необходимо, дополнить, что наряду с убийством, как посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа, рассматривается и фактическое причинение легкого, средней тяжести или тяжкого вреда здоровью лиц, названных в ст. 317 УК, при наличии в действиях виновного умысла на их убийство, вне зависимости от наступления или не наступления смерти потерпевшего. Такие деяния квалифицируются по ст. 317 УК РФ.

Наша позиция также разделяется А. И. Чучаевым, который считает, что в случае совершения приготовительных действий, например, приобретение оружия для совершения преступления, предусмотренного ст. 317 УК, содеянное необходимо квалифицировать по ст. 30 и ст. 317 УК РФ, так как приготовительные действия не охватываются понятием «посягательство». Оконченным преступление, предусмотренное ст. 317 УК РФ, будет с момента начала посягательства на жизнь, вне зависимости от наступления каких-либо последствий, если умышленные действия виновного были направлены на убийство, указанных в этой норме лиц.

Для подтверждения вышеизложенного материала приведем пример из судебной практики, когда гражданин Т. обратился в Конституционный Суд РФ с просьбой признать ст. 317 УК не соответствующей ч. 1 ст. 19, ч. 1 ст. 45 и ч. 1 ст. 46 Конституции РФ, так как она предусматривает в качестве наказания пожизненное лишение свободы независимо от того, наступила или не наступила смерть потерпевшего. Свою позицию Т. подкрепил тем, что в ч. 4 ст. 66 УК РФ («Назначение наказания за неоконченное преступление») исключена возможность назначения данного вида наказания за приготовление к преступлению и покушению на преступление. В связи с чем, по его мнению, имеет место неопределённость в правовом регулировании, которая позволяет судам по-разному решать вопрос о наказании за совершение преступления, предусмотренного ст. 317 УК.

В своем определении от 19 февраля 2003 г. 3 72−0, Конституционный Суд РФ указал, что в ст. 317 УК состав преступления сформулирован таким образом, что для признания его оконченным достаточно совершения виновным лицом соответствующих действий и не требуется наступления такого общественно опасного последствия, как смерть указанных в ней лиц. Поэтому, установление в санкции ст. 317 наказания в виде пожизненного лишения свободы и смертной казни уже за саму попытку лишения жизни сотрудника правоохранительного органа, военнослужащего или их близких не порождает неопределенности с точки зрения согласованности этой санкции с положением ч. 4 ст. 66 УК, поскольку установленный запрет назначения в качестве наказания пожизненного лишения свободы относится лишь к приготовлению и покушению на особо тяжкие преступления против жизни и не касается оконченных преступлений. Следовательно, в ст. 317 УК РФ исключается возможность не только произвольной квалификации посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа, а равно их близких по различным статьям Уголовного кодекса РФ, но и разного подхода к решению вопроса о применении или не применении к этим действиям положений ч. 4 ст. 64 УК. При этом уголовный закон позволяет суду дифференцированно решать вопрос о наказании лица, совершившего рассматриваемое преступление и с учетом того, наступила или нет смерть потерпевшего в результате посягательства.

Обращение к статистике, содержащейся в статистических сборниках, опубликованных ГИАЦ МВД РФ, научной литературе и исследованиям других авторов, показывает, что большинство — 87,8% от всех совершенных посягательств на жизнь сотрудника правоохранительного органа свидетельствует, что в смысле содержания диспозиции ст. 317 УК РФ к посягательству на жизнь они относят, прежде всего, убийство сотрудника правоохранительного органа, а равно их близких (61,7%); 28,3% -убийство, и покушение на него.

По нашему мнению, изложенное свидетельствует о неоднозначном определении понятия «посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа» в литературе и среди правоприменителей. И это имеет место, не смотря на то, что судебная практика под ним понимает убийство или покушение на убийство сотрудника правоохранительного органа, военнослужащих, а равно их близких в целях воспрепятствования законной деятельности указанных лиц по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности, а равно из мести за такую деятельность. Выход из сложившейся ситуации, с учетом содержания приведенного нами определения Конституционного Суда РФ от 19 февраля 2003 г. № 72−0 видим в совершенствовании содержания диспозиции ст. 317 УК РФ. Для чего в ней необходимо слова «посягательство на жизнь» заменить положением — «убийство или покушение на убийство».

1.2 Криминологическая характеристика посягательства на жизнь сотрудника правоохранительных органов

За последние 10−12 лет в России сформировался новый, до сих пор не наблюдаемый, вид насильственной преступности — террористический. Это не только собственно терроризм и террористические акты, но и значительно более обширная группа весьма опасных насильственных посягательств, отличительной чертой которых является устрашение: захват заложников, незаконное лишение свободы, воздействие на сотрудников правоохранительных органов, свидетелей и потерпевших, угроза убийством, нанесение тяжкого вреда здоровью, уничтожением имущества и т. д. В доказательство сказанного А. И. Гуров пишет, что «насильственная преступность оказалась напрямую связанной с войной и военными конфликтами в России и странах СНГ, что неизбежно приводит к росту числа вышеназванных преступлений в „горячих точках“, в местах, где происходят переделы сфер влияния. Меняется окраска мотивов совершения этих преступлений, в которые привносятся националистические элементы».

А.Р. Саруханян, исследуя вообще преступления против порядка управления отмечает, что Поведение сотрудников правоохранительных органов и представителей власти задано их служебным долгом и служебными обязанностями, поэтому требует от них инициативных действий антикриминогенного характера, что определяет их повышенную, по сравнению с другими лицами, виктимность, то есть предрасположенность стать жертвой в результате целенаправленных действий криминальных элементов. С этой позиции не совсем согласны Н. И. Ветров и Ю. И. Ляпунов, которые считают виктимность позитивной, т. е., предопределённой правовыми предписаниями. «Позитивная виктимность» постоянно сопровождает деятельность сотрудников правоохранительных органов. Обязанность вторгаться в конфликты, возникающие между правонарушителями и обществом, ставит их в состояние потенциальной жертвы посягательства.

По нашему мнению, разработка криминологических и виктимологических аспектов защиты представителей власти и сотрудников правоохранительных органов от преступных посягательств с целью успешного предупреждения насильственных преступлений против порядка управления, предполагает анализ, оценку и обобщение данных об этих преступлениях, их причинах и условиях, особенностях личности преступников и личности потерпевших, в отношении которых совершаются преступления.

Так, например, среди причин таких преступлений Н. И. Ветров выделяет, во-первых, причины функционирования преступности в целом, так как их можно рассматривать и в системе причин исследуемых преступлений. Во-вторых, это причины, определяющие направленность противоправной агрессии именно на сотрудников правоохранительных органов. В-третьих, это причины, повышающие уязвимость (виктимность) этих сотрудников в отношении посягательств со стороны криминальных элементов. Позицию Н. И. Ветрова можно считать наиболее объективной и верной, ибо данная классификация причин совершения указанного преступления отражает все стороны и проблемы как правоприминительной, так и судебной практики.

На индивидуальном уровне изучаемая категория преступлений является результатом взаимодействия преступника и потерпевшего, которое чаще всего развивается в форме конфликта. Продиктованный служебными обязанностями выход сотрудников правоохранительных органов на контакт с правонарушителями или преступниками объективно предопределяет развитие конфликтных ситуаций, поэтому для профилактики таких преступлений важное значение имеет анализ виктимологической стороны поведения потерпевших.

С этим мнением соглашается Н. В. Акимов, который считает, что повышенная виктимность сотрудников правоохранительных органов объективна и в большей степени связана с особенностями их профессии, а уровень виктимности чаще всего зависит от принадлежности сотрудника к более или менее виктимным по функциональным обязанностям службам. Наибольшее количество жертв характерно для служб, несущих на себе основную тяжесть усилий по борьбе с преступностью: патрульно-постовой и дорожно-постовой, службы участковых инспекторов, вневедомственной охраны, уголовного розыска, ГАИ (ГИБДД).

Данная позиция близка нам и в качестве дополнения необходимо отметить, что поскольку патрульно-постовые службы работают в тесном взаимодействии с дежурными частями, участковыми инспекторами, уголовным розыском, инспекторами ГАИ, закономерным является активное участие последних в раскрытии указанных преступлений. В свою очередь участковые инспектора полиции проводят обследование мест возможного совершения насильственных преступлений, выявляют условия, способствующие их совершению, разрабатывают и принимают меры к их устранению. В ходе выполнения данных служебных обязанностей они зачастую сами становятся жертвами посягательств со стороны преступных элементов и вынуждены принимать меры к их пресечению и задержанию виновных.

Следует согласиться с Н. Ф. Кузнецовой, по мнению которой, что наибольшей эффективности в предупреждении данных преступлений можно добиться посредством виктимологической профилактики деятельности сотрудников указанных органов, которая представляет собой систему мер (общих и специальных), направленных, во-первых, на устранение, уменьшение и нейтрализацию обстоятельств, способствующих виктимизации; во-вторых, на снижение личностной и ролевой виктимности, недопущение их совмещения у представителей власти и сотрудников правоохранительных органов; в-третьих, на повышение у них сопротивляемости и противодействия преступным посягательствам; и, в-четвертых, на девиктимизацию лиц, пострадавших от преступлений. Особую роль в предупреждении посягательств на сотрудников правоохранительных органов играют уголовно-правовые меры.

По нашему мнению, при анализе и оценке общественной опасности исследуемого вида преступлений следует иметь ввиду два основных аспекта. Прежде всего, опасность посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа, а равно их близких, применения насилия в отношении представителя власти и его близких, измеряется не только их количеством, но и общественно-опасным воздействием на целый комплекс общественных отношений. В этой ситуации мы разделяем позицию С. И. Кочои, который считает, что «под прицелом преступников оказываются права граждан страны на безопасную жизнь, на охрану их личности, их интересов со стороны правоохранительных органов, то есть на общественный порядок, общественную безопасность». Следовательно, мы можем сделать вывод, что дезорганизующее воздействие на общество осуществляется посредством значительного усиления криминального давления на правоохранительные органы: от вовлечения в составы криминальных структур, подкупа, до физического насилия — убийства, причинения различной тяжести вреда здоровью сотрудникам правоохранительных органов и представителям власти.

По нашему мнению, насилие вообще, а анализируемый вид в частности, парализует волю людей, подрывает их веру в возможность государства обеспечить их безопасность. Так, по мнению Ю. М. Антоняна, насилие, «оказывает существенное, подчас определяющее влияние на нравственную и правовую атмосферу в обществе, духовную жизнь людей, каждодневные отношения между ними и их ценностные ориентации, воспитание подрастающего поколения, политику и принятие решений, экономическую, производственную и финансовую деятельность, возможность обеспечения правопорядка». Поэтому и при законодательном регулировании ответственности за совершение исследуемых видов преступлений, формулировании их составов, и в правоприменительной практике необходимо учитывать рассмотренный аспект их общественной опасности. Второй аспект анализа и оценки общественной опасности посягательства на жизнь сотрудников правоохранительных органов и применении насилия в отношении представителей власти связан с его криминологической характеристикой.

В свою очередь А. Ф. Истомин и Д. А. Лопаткин приходят к выводу, что судебная практика применения и реализации ст. ст. 317 и 318 УК РФ достаточно точно отражает проблемы, возникающие у судов в процессе рассмотрения и квалификации преступных деяний, ответственность за которые предусмотрена рассматриваемыми нами составами преступлений. Наличие таких проблем, на наш взгляд, обусловлено, прежде всего, недостаточностью правовой основы для правильной квалификации указанных преступных деяний. Излишне лаконичная формулировка диспозиций статей 317 УК и 318 УК недостаточно полно характеризует составы этих преступлений, «смешивая» их между собой и со сходными составами преступлений, а это, в конечном итоге, приводит к сложностям при квалификации преступных действий, определении виновности или невиновности лица, назначении наказания. Если же добавить сюда нарушения уголовно-процессуального закона при расследовании этих преступлений, влекущие недостаточность доказательственной базы, то причины переквалификации и оправдания по этим статьям налицо. Все это, по нашему мнению, отрицательным образом сказывается на правоприминительной практике и вызывает сложности при расследовании рассматриваемого состава преступления.

Подводя итоги рассмотрения проблем и основываясь на соответствующих работах можем предположить, что социально-криминологической обусловленности ответственности за насильственные преступления против порядка управления, можно отметить следующее:

— в механизме насильственного преступления против представителя власти существенную роль играет «позитивная виктимность», обусловленная должностными обязанностями последних. Она объективна и в большей степени связана с особенностями их профессии, а уровень виктимности чаще всего зависит от принадлежности сотрудника к более или менее виктимным по функциональным обязанностям службам;

— важнейшими причинами анализируемых преступлений являются факторы, определяющие направленность противоправной агрессии именно на сотрудников правоохранительных органов и представителей власти, а также обстоятельства, повышающие их уязвимость (виктимность) со стороны криминальных элементов: общий рост преступности, коррупция, слабая материально-техническая оснащенность и т. п.;

— в предупреждении исследуемых преступлений важная роль принадлежит уголовно-правовым средствам, а также мерам, направленным на устранение, уменьшение и нейтрализацию обстоятельств, способствующих виктимизации, снижение личностной и ролевой виктимности, недопустимости их совмещения у представителей власти и сотрудников правоохранительных органов.

ГЛАВА 2. Уголовно-правовой анализ посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа

2.1 Объективные признаки состава посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа

посягательство жизнь преступление потерпевший Посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа, как состав преступления, характеризуется раскрывающими его содержание совокупностью объективных и субъективных признаков.

Объект преступления.

В законодательстве посягательство на жизнь человека отнесено к особо тяжким преступлениям, посягающим на основное, принадлежащее ему благо, которое даровано человеку природой. Отсюда, крайне отрицательная реакция мирового сообщества на эти преступления против жизни, выраженная в международных правовых актах. Очень негативно к оценке таких посягательств подошла и Конституция РФ, что нашло свое отражение в жестком подходе уголовного законодательства России к определению наказаний за посягательство на жизнь. Правильно отмечает Е. Л. Таможник, что ст.ст. 57 и 59 УК РФ предусматривают возможность применения за такого рода посягательства пожизненного лишения свободы и даже смертной казни.

По мнению Н. И. Ветрова, посягательство на жизнь лиц, осуществляющих охрану общественного порядка и обеспечению общественной безопасности, представляет исключительную общественную опасность. Соглашаясь с этим, дополним, что данное преступление совершается в том числе и с целью воспрепятствовать их законной деятельности по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности.

Преобладающим в современной уголовно — правовой литературе по поводу непосредственного объекта посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа, является мнение о том, что таковым может быть нормальная деятельность сотрудника правоохранительных органов и военнослужащих по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности.

Так, например, А. Г. Кибальник и И. Г. Соломоненко считают, что непосредственным объектом рассматриваемого преступления выступают интересы порядка управления в собственном смысле. Однако, в науке по данному вопросу встречаются и иные суждения, которые отличаются от мнения большинства ученых только по формальным признакам. В содержательном отношении, они по существу дублируют приведённую уже нами, доминирующую среди специалистов точку зрения.

Развивая дальне дискуссию по данному вопросу, приведем мнение А. И. Рарога, который считает, что ст. 317 УК РФ, устанавливающая ответственность за посягательство на сотрудников правоохранительных органов, осуществляющих деятельность по обеспечению общественной безопасности и охране общественного порядка, призвана служить целям создания условий для нормальной служебной деятельности таких лиц. Отчасти соглашаясь с этой позицией добавим от себя, что если государство желает создать благоприятные условия для функционирования органов, выступающих от его имени и исполняющих властные полномочия при обеспечении ими общественной безопасности и охране общественного порядка, оно должно гарантировать им в нормах уголовного закона надежную защиту от посягательств на их жизнь, здоровье, имущество и близких.

Между общественной безопасностью и общественным порядком, упоминающихся в ст. 317 УК РФ существует глубокая взаимосвязь. Так, по мнению А. И. Рарога, «обеспечение должного общественного порядка при проведении массовых мероприятий является одновременно и обеспечением общественной безопасности, так как служит целям предотвращения опасности для жизни и здоровья людей». Считаем данную позицию не совсем полной, ибо соблюдение требований общественной безопасности (правил дорожного движения и т. п.) является важным условием поддержания общественного порядка.

Таким образом, можно сделать вывод, что непосредственным объектом преступления при посягательстве на жизнь сотрудника правоохранительного органа и военнослужащего, а равно их близких, в связи с осуществлением указанными лицами своей законной деятельности, является законная деятельность таких лиц по обеспечению общественной безопасности и охране общественного порядка. Дополнительным непосредственным объектом рассматриваемого преступления выступает жизнь названных лиц, а равно и жизнь их близких, в связи с осуществлением первыми своей профессиональной деятельности.

Посягая на их близких, преступник стремится, таким образом, повлиять на сотрудника правоохранительного органа или военнослужащего, осуществляющего свою служебную деятельность или выполняющего свой долг, рассчитывая тем самым оказать воздействие на профессиональную деятельность таких лиц — вынудить их отказаться от осуществления ими своей деятельности или выполнения своего общественного долга либо дезорганизовать такую деятельность.

Обращаясь к фигуре потерпевшего, как признаку объекта, определенного законодателем в ст. 317 УК РФ, необходимо отметить, что таковыми в данной норме названы, прежде всего, конкретные лица — сотрудники правоохранительных органов и военнослужащие. Верно отмечает М. П. Редин, считающий, что говоря о близких сотрудников правоохранительных органов и военнослужащих не только в смысле, что это их ближайшие родственники, но и о той близости, которая настолько является или может быть значимой для них, что способна влиять на их служебную деятельность. Раскрывая дальше точку зрения М. П. Редина отметим, что близкими лицами для сотрудников правоохранительных органов и военнослужащих являются: 1) близкие родственники (супруг, супруга, родители, дети, усыновители, усыновленные, родные братья и сестры, внуки); 2) лица, состоящие в ином родстве (дядя, тетя, племянники, двоюродные братья и сеcтры) или свойстве (родственники супруга — его (ее) родители, братья, сестры); 3) иные лица, жизнь, здоровье и благополучие которых дороги потерпевшему в силу сложившихся у него с ними личных отношений (жених, невеста, сожитель) (п. 3, 4 и 37 ст. 5 УПК РФ).

Для определения круга сотрудников правоохранительных органов, которые могут быть призваны потерпевшими, прежде всего, необходимо обратиться к положениям действующего федерального законодательства. Федеральным Законом от 22 марта 1995 г. № 45 — Ф3 «О государственной защите судей, должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов» (в ред. от 30.06.2003 г.) определяет следующие категории должностных лиц, подлежащих государственной защите при наличии угрозы посягательства на их жизнь, здоровье и имущество в связи с осуществлением ими служебной деятельности: судьи всех судов общей юрисдикции и арбитражных судов, народные и присяжные заседатели; прокуроры; следователи; лица, производящие дознание; лица, осуществляющие оперативно-розыскную деятельность; сотрудники органов внутренних дел, осуществляющие охрану общественного порядка и обеспечению общественной безопасности, а также исполнение приговоров, определений и постановлений судов (судей) по уголовным делам, постановлений органов расследования и прокуроров; сотрудники учреждений и органов уголовно-исполнительной системы; военнослужащие внутренних войск Министерства внутренних дел Российской Федерации, принимавшие непосредственное участие в пресечении действий вооруженных преступников, незаконных вооруженных формирований и иных организованных преступных групп; судебные исполнители; работники контрольных органов Президента России, глав администрации субъектов Федерации, осуществляющие контроль за исполнением законов и иных нормативных правовых актов, выявление и пресечение преступлений; сотрудники федеральных органов государственной охраны; работники таможенных органов, органов Федеральной службы РФ по налогам и сборам, органов надзора за соблюдением правил охоты на территории государственного охотничьего фонда, органов рыбоохраны, органов государственной лесной охраны, органов санитарно-эпидемического надзора, контрольно-ревизионных подразделений Минфина России и финансовых органов субъектов России, органов государственного контроля в сфере торговли, качестве товаров (услуг) и защиты прав потребителей, осуществляющие контроль за исполнением соответствующих законов, иных нормативно-правовых актов, выявление и пресечение правонарушений.

Объективная сторона.

Объективную сторону преступного посягательства на сотрудников правоохранительного органа, военнослужащих, а равно их близких образуют активные действия преступников, направленные против законной деятельности указанных лиц, выражающейся в охране общественного порядка и обеспечении общественной безопасности, а так же против жизни их и их близких, в связи с осуществлением первыми названной деятельности. В дополнении сказанному отметим позицию Н. В. Акимовой, которая считает, что повышенная степень общественной опасности рассматриваемого преступления заключается в причинении ущерба целому комплексу общественных отношений.

В этой связи представляет интерес, следующий пример: 12.05.2006 года около 11 часов 30 минут, на пересечении переулка Парашютистов с ул. Заветы Ильича Старопромысловского района г. Грозного А., действуя умышленно, с целью посягательства на жизнь военнослужащих, то есть причинения им смерти, согласно распределенным ролям, совместно с участниками банды Т., С. и А., из имеющихся у них при себе огнестрельного автоматического оружия — автомат Калашникова, калибра 7, 62 мм, совершили обстрел автомашины УАЗ, государственный регистрационный знак 7739 КА 15 RUS, в которой находились военнослужащие в/ч 6336,.Ч., Я., П. и Х.

В результате обстрела военнослужащие К., Ч. и Я. Получили огнестрельные ранения различной степени тяжести, военнослужащие П. и Х. от полученных ранений скончались на месте происшествия.

Этой же преступной группой, позже 21.09.2006, примерно в 11 часов 40 минут по заранее разработанному плану, напротив домовладения № 155, расположенного по ул. Заветы Ильича Старопромысловского района г. Грозного, действуя умышленно, с целью посягательства на жизнь сотрудников милиции, то есть причинения им смерти, согласно распределенным ролям, было совершено посягательство на жизнь сотрудников оперативной группы ВОГОиП МВД РФ по Старопромысловскому району г. Грозного — подполковника милиции Н.; майора милиции В., майора милиции П., старшина милиции П. и старшего сержанта милиции Ю., передвигавшихся на автомашине УАЗ, государственных регистрационный знак Х322 АВ 95 RUS/ В результате преступного посягательства указанные сотрудники милиции погибли на месте происшествия.

Каждое посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа, военнослужащего и их близких, в связи с осуществлением первыми своей служебной деятельности в названной ст. 317 УК РФ сфере, вне зависимости от возможности наступления конкретных преступных последствий, препятствует, прежде всего, осуществлению правомерной деятельности по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности, причиняя этим ущерб названным отношениям. Кроме того, сам факт посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа, военнослужащего или их близких, в смысле ст. 317 УК РФ, оказывает негативное воздействие, прежде всего на психику потерпевших.

В ст. 317 УК РФ ясно (и в свое время ст. 191−2 УК 1960 г.) говорится именно о посягательстве на жизнь, а не на здоровье, как об отдельном элементе отношений, подлежащих защите. Следовательно, в контексте посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа можно рассуждать лишь о посягательстве на жизнь последнего и только.

В этой связи представляет интерес следующий пример из опубликованной судебной практики коллегии по уголовным делам Верховного Суда СССР от 05.01.1968 г. по делу Мактесяна. Коллегия в своем определении указала, что причинение телесных повреждений при отсутствии умысла на убийство, а равно неосторожное причинение смерти не могут квалифицироваться по статье, предусматривающей ответственность за посягательство на жизнь работника милиции.

Как правило, посягательства, предусмотренные в ст. 317 УК РФ, осуществляют в отношении сотрудников и военнослужащих, исполняющих свои служебные обязанности, а также близким им лиц. Практика показывает, что большинство такого рода преступлений совершается чаще всего против работников полиции при осуществлении ими своей деятельности по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности, т. е. деятельность потерпевшего здесь носит законный характер и не противоречит российскому законодательству.

Аналогичного мнения придерживается и С. А. Борисихиной, которая считает, что посягательство на жизнь сотрудника правоохранительных органов в связи с осуществлением данными лицами незаконной деятельности может образовывать ряд правовых ситуаций. Во-первых, состояние необходимой обороны (ст. 37 УК РФ); во-вторых, убийство (ст. 105 УК РФ), умышленное причинение тяжкого вреда здоровью (ст. 111 УК РФ), убийство (ст. 108) или причинение разного рода вреда здоровью (ст. 114) при превышении пределов необходимой обороны либо при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление; в-третьих, не исключаются аффекты лица и на этом основании квалификация его действий по ст. 107 УК РФ.

На наш взгляд, заслуживает внимания вопрос о значении общественно опасных последствий для характеристики рассматриваемого преступления. Посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа считается оконченным с момента оконченного покушения на лишение его жизни. Момент покушения на жизнь здесь сопряжён с наступлением целого ряда фактических последствий, которые нуждаются в соответствующей оценке. Так, например, принять за 100% все посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа, то такие последствия, являющиеся итогом покушения на жизнь, как тяжкий вред здоровью, составили 29,8%; средней тяжести вред здоровью — 16,9%; лёгкий — 30,1%. В почти 20% случаев посягательство не причинило вреда здоровью потерпевшего. Из сказанного можно сделать вывод, что в данном случае имеется ввиду тот вредный результат, который наступил при покушении на преступление, предусмотренного ст. 317 УК РФ, но лежащий за пределами состава данного преступления.

Проведенный в настоящем параграфе анализ позволяет нам придти к следующему выводу:

— родовым объектом преступлений против порядка управления, следует считать, общественные отношения, обеспечивающие защиту основ конституционного строя и государства, нормальное функционирование государственных органов, представляющих различные ветви государственной власти, а также интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления, то есть совокупность (систему) общественных отношений, обеспечивающих легитимность и нормальное функционирование государственной власти в Российской Федерации;

— их видовым объектом является совокупность качественно однородных общественных отношений, складывающихся между гражданами и субъектами управления в лице представителей компетентных органов при осуществлении ими государственного управления;

— к непосредственному объекту преступления, предусмотренного ст. 317 УК РФ, относится законная деятельность указанных в ней лиц по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности;

— дополнительным непосредственным объектом рассматриваемого преступления выступает жизнь, перечисленных в статье 317 УК РФ лиц, а равно и их близких, в связи с осуществлением указанными лицами своей профессиональной деятельности;

— объективная сторона посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа характеризуется общественно опасным деянием, выраженным в активных действиях, а сам факт посягательства позволяет принести преступление, предусмотренное ст. 317 УК РФ, к числу насильственных преступлений;

— посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа относиться к категории так называемых усечённых составов, момент окончания преступления в котором связывается с моментом покушения. Посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа, как мы уже указывали, считается окончательным с момента покушения, следовательно, приготовительные действия следует в таких случаях рассматривать через содержание статьи 30 УК РФ;

— на жизнь сотрудников правоохранительных органов и военнослужащих, особенно сотрудников полиции, преступники чаще всего посягают при пресечении указанными лицами уже совершаемых ими преступлений или правонарушений.

— чаще всего деяние, предусмотренное ст. 317 УК РФ в целом по России совершается способами, выражавшими в нанесении потерпевшему ударов кулаками, ногами, предметами бытового назначения, иными предметами, специально избранными, подобранными или приспособленными для этого.

2.2 Субъективные признаки посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа

Субъектом преступления по уголовному законодательству России считается физическое, вменяемое лицо, достигшее установленного в законе 16-летнего возраста. Вменяемость означает способность лица осознавать фактический характер и общественную опасность своего действия (бездействия) либо способность сознательно руководить ими. Аналогичная позиция имеется у А. Ф. Истомина и Д. А. Лопаткиной, которые в дополнение к сказанному отмечают, что лица, невменяемые (ст. 21 УК РФ), лишенные такой способности, вследствие расстройства психики, не могут быть субъектами преступления.

В случаях, когда возраст уголовной ответственности (16 лет) за посягательство в отношении потерпевших, указанных в ст. 317 УК РФ, наступил после совершения преступления, предусмотренного этой нормой, уголовная ответственность за содеянное по ст. 317 УК РФ исключается. В такой ситуации виновный, по мнению В. И. Радченко, привлекается к уголовной ответственности по п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Раскрывая данный тезис отметим, что не достижение лицом 16 лет, с которого наступает уголовная ответственность по ст. 317 УК РФ, означает, что оно не является субъектом преступления, включенного в данную норму. Его действия, приведшие к наступлению общественно опасных последствий, будут квалифицироваться в связи с этим по п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Однако это не означает то, что действия виновного нельзя считать посягательством.

Мы полагаем, что при наличии всех объектных признаков посягательства на жизнь сотрудника правоохранительного органа (ст. 317 УК РФ) в действиях лица, не достигшего возраста уголовной ответственности, содеянное им следует считать посягательством на жизнь лица или его близких в связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности или выполнением общественного долга и, как уже указывалось, содеянное должно квалифицироваться по п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Так, в рамках диссертационного исследования, проведенного Борисихиной субъект преступления, предусмотренного ст. 317 УК РФ можно классифицировать по следующим основаниям:

1. По возрасту это лица:

— от 16 до 17лет- 6,5%;

— от 18 до 24 лет -44%;

— от 25 до 29 лет — 37%;

— от 30 до 49 лет — 12,5%.

2. По образовательному уровню характеристика субъекта посягательства такова:

— лица с высшим образованием — 11,55;

— лица, имеющие среднее профессиональное образование — 27,2%;

— лица со средним образованием — 62,25%.

3. Лица, имевшие или не имевшие судимость на момент совершения преступления по ст. 317 УК РФ:

— ранее не судимые — 40%;

— ранее судимые один раз за другое преступление — 35%;

— ранее судимые два и более раза за другое преступление -23%;

— ранее судимые по ст. 317 УК РФ -3%.

4. По демографическим данным:

— лица, имеющие на момент совершения преступления семью — 35%;

— лица, не имеющие на момент совершения преступления сенью — 65%.

5. По половым характеристикам:

— на долю мужчин приходится 97% посягательств;

— на долю женщин — 3%.

6. В состоянии алкогольного или наркотического опьянения:

— было совершено 90% посягательств;

— и лишь 10% виновных находились в трезвом состоянии, но в повышенной степени эмоциональном состоянии, граничащем с аффектом.

Субъективная сторона преступления. В советской юридической литературе по поводу субъективной стороны преступления, похожего по своему смыслу (ст. 190 — 1 УК РСФСР 1960 г.) на состав посягательства на сотрудника правоохранительного органа (ст. 317 УК РФ), велась полемика, главным образом, по поводу того, возможен ли при посягательстве на жизнь работника полиции или это деяние характеризуется только прямым умыслом.