Критические замечания Н.И. Второва на «Записку об освобождении крестьян»

Критические замечания Н. И. Второва на «Записку об освобождении крестьян»

Среди многих дискуссионных вопросов исторического развития России в новое время, один из самых острых и центральных по своему значению, бесспорно — вопрос о содержании, функциях, общественной и государственной роли крепостного права. В последнее время в исторических исследованиях традиция оценки крепостного права как «бесспорного зла» уже не выглядит безальтернативной. Наиболее последовательно ревизия устоявшихся подходов отстаивается автором «Социальной истории России» Б. Н. Мироновым. Квинтэссенцией его взглядов, видимо, можно считать выступление на семинаре «Крепостное право и его отмена. История и современность», название которого звучит как риторический вопрос: «Крепостное право: рациональный институт или бесспорное зло?». Решение последнего вопроса приводит Б. Н. Миронова к заключению об ошибочной мотивации авторов программы «Великих реформ»: «Реформы в России всегда происходили с опережением желаний и потребностей широких масс. Крепостное право было отменено, потому что верховная власть и образованное общество посчитали невозможным сохранять существующий порядок вещей, но с чисто экономической точки зрения оно не было исчерпано до конца — об этом писал в своем известном труде П. Б. Струве. Верховная власть отменила крепостное право только ради будущего, оно вполне еще могло существовать. В советской литературе всегда писалось о том, что крепостное право убыточно и экономически неэффективно, что не вполне отвечало исторической реальности. Только треть помещиков были согласны с отменой крепостного права, а две трети этому противились, в том числе потому, что оно было для них экономически эффективно» Миронов Б.Н. Крепостное право: рациональный институт или бесспорное зло? // Крепостное право и его отмена. История и современность. Материалы семинара 17 декабря 2004 г. в Санкт-Петербурге. СПб., 2005. С. 9−10.

Естественно, что пересмотр взглядов на проблему экономической эффективности крепостного права заостряет внимание на одном из ведущих аргументов авторов различных проектов освобождения крестьян: о превосходстве свободного труда над несвободным. (А.И. Кошелев назвал свою записку по крестьянскому вопросу «Охота пуще неволи»). Б. Н. Миронов видит в этом парадокс: «мы привыкли думать, что чем больше свободы у крестьянина, тем он лучше и эффективнее работает, но факты говорят об обратном. Барщинные крестьяне работали намного больше, чем оброчные. В барщинных имениях была выше урожайность и выше общая эффективность производства» Там же. С. 10. (подразумевается бульшая суровость и строгость крепостного режима в барщинных имениях). Причину меньшей эффективности свободного труда применительно к условиям России XIX в. исследователь видит в отсутствии у русского крестьянства развитых потребностей, а потому и стремления к получению прибыли (в таком случае, внеэкономическое принуждение, конечно, становится «рациональным ответом» на исторические обстоятельства).

Безусловно, мнение об экономической эффективности крепостного права гораздо древнее упоминаемой Б. Н. Мироновым концепции П. Б. Струве и, по существу, восходит к позиции тех самых «двух третей помещиков», не согласных с отменой крепостного права. Выяснение их взглядов, внимательное отношение к занимаемой ими позиции накануне и в ходе осуществления крестьянской реформы 1861 г., определение их социальной активности — задача, действительно, имеющая большое значение для исторической науки. В самом деле, оппозиция реформам 1860-х гг. «справа» очень долгое время вообще не была предметом специального изучения, а её негативная оценка была предопределена сложившейся традицией общественного восприятия. Современный исследователь М. Д. Долбилов верно отмечает влияние мифов и идеологем общественного сознания эпохи реформ на оценки историков вплоть до современности, к числу которых относятся и штампы о «враждебности крепостников» См.: Долбилов М.Д. Политическое самосознание дворянства и отмена крепостного права в России // Общественное самосознание в кризисные и переходные эпохи. М, 1996; Он же. Бюрократы-реформаторы и дворянство в политической борьбе вокруг отмены крепостного права в России // Нестор. Историко-культурные исследования. Альманах. Воронеж, 1995. Вып. 3. Авторитетный зарубежный специалист по отмене крепостного права в России Д. Филд даже полагал, что, например, «аристократическая оппозиция» — скорее «изобретение» либеральных бюрократов, нуждавшихся в «образе сильного врага» Field D. The End of Serfdom. London, 1976. P. 359−367. Последнее утверждение, всё-таки, явное преувеличение. Тем не менее, нельзя не согласиться с мнением исследователя «аристократической оппозиции» Великим реформам И. А. Христофорова о том, что оппоненты крестьянской реформы «справа» не обязательно были её противниками в принципе. Гораздо большее значение имел вопрос о целях, цене преобразований и о том, кому должна была принадлежать инициатива в их проведении Христофоров И.А. «Аристократическая» оппозиция Великим реформам (конец 1850-х — середина 1870-х гг.) М., 2002. С. 5.

«Аристократическая оппозиция» получила самое детальное и глубокое освещение в работах И. А. Христофорова. Но, естественно, позиции рядовых представителей провинциального дворянства были далеко не во всём тождественны взглядам её лидеров. Даже, напротив, исследователь видит историческую несостоятельность «аристократической оппозиции» в том, что она как раз не находила поддержки в настроениях русского дворянства Там же. С. 312−314.

Противники крестьянской реформы в том варианте, в котором она представлялась лидерам либеральной общественности и просвещённым бюрократам, оставили неизмеримо меньше концептуально завершённой, в письменных памятниках зафиксированной аргументации своих взглядов, чем их оппоненты. Тем интереснее отдельные сохранившиеся свидетельства их позиции. К их числу относится один весьма любопытный источник, хранящийся в РГАЛИ (Ф. 93, Второвых И. А. и Н.И.). Это рукописная копия известной «Записки об освобождении крестьян» К. Д. Кавелина с карандашными заметками на полях и критическим разбором статьи в конце тетради. В названии архивного дела обозначено, что заметки были сделаны рукой Н. И. Второва. Датировать документ, видимо, следует 1856−1857 годами. Кроме того, что этот архивный документ подтверждает факт широкого распространения в обществе кавелинского проекта отмены крепостного права, следует отметить, что содержание критических замечаний Н. И. Второва — яркий пример взглядов и аргументов дворян-оппонентов либеральных реформаторов.

Николай Иванович Второв — административный деятель и известный исследователь воронежского края. В 1849 г. Второв был определен в Воронеж советником губернского правления с поручением заняться исследованиями по городскому хозяйству и общественному устройству губернии. В Воронеже Второв был видным участником кружка местных интеллигентных людей, горячо принявшихся за изучение истории, этнографии и статистики воронежского края. Не менее успешны были занятия Второва по статистике и этнографии края, для которых он предпринимал неоднократные поездки по губернии. В 1857 г. Второв оставил Воронеж и поступил на службу в хозяйственный департамент Министерства внутренних дел, где трудился по преобразованию городских учреждений Русские писатели 1800—1917. Биографический словарь. Т. 1: А — Г. Москва: Большая российская энциклопедия, 1992. С. 497 — 498.

Автор критических заметок на «Записку об освобождении крестьян» знал, кто был её автор (Кавелин представлен в тексте «ученым автором, профессором государственного права и непременным секретарем экономического общества»).

Содержание критических замечаний на полях рукописной копии статьи Кавелина имеет четко обозначенную центральную мысль. Поразительно, насколько точно она совпадает с аргументацией П. Б. Струве и Б. Н. Миронова об экономической эффективности крепостного права и большей «отдаче» работы барщинных крестьян в сравнении с оброчными. Напротив слов Кавелина «На барщине человек работает по крайней мере вдвое хуже, чем у себя дома и на своем поле» Второв замечает: «практическая неправда» РГАЛИ. Ф. 93 (Второвы И.А. и Н.И.). Оп. 1. Д. 100. Статья К. Д. Кавелина «О крепостном праве в России» с карандашными заметками на полях рукою Второва Н. И. и его критическим разбором в конце тетради. Л. 9. Стараясь опровергнуть мысль Кавелина о том, что «вольная работа по найму идет гораздо скорее, чем подневольная», его оппонент заявляет: «Противное этому представляет Воронежская губерния, где так называемые графские степи обрабатываются у купцов наемными работниками и где нивы обрабатываются гораздо хуже, чем помещичьи и если дают урожаи, то единственно по причине новизны земли» Там же. Л. 12.

Помимо ссылок на опыт хозяйствования в Воронежской губернии, Н. И. Второв обращался к отчётам Министерства государственных имуществ, указывая на меньшую эффективность труда государственных крестьян в сравнении с частновладельческими. На полях рукописи читаем: «из отчетов видно, что обыкновенный доход с ревизской души государственных крестьян не превышает трех рублей в год, не включая расходов. Если автор помещик, то он по своему доходу с имения может счесть, во сколько раз несвободная работа прочнее вольной, и отсюда вывесть заключение, какие последствия ожидают Россию, если бы внезапно состоялись перемены, требуемые кабинетными экономистами-прогрессистами». Автор критических заметок утверждал, что «под руководством помещика крестьянин извлекает из земли вчетверо более произведений против государственного крестьянина» РГАЛИ. Ф. 93. Д. 100. Л. 20 об., 63.

В конце рукописной копии кавелинского проекта отмены крепостного права отдельным текстом помещён ее общий критический разбор. Его начальный фрагмент требует обширного цитирования: «Помещик, проникнутый убеждением в необходимости освобождения крестьян в России и ищущий только возможности исполнения этой потребности своей, — что скажет он себе, прочитавши статью г. Кавелина? Он скажет: Статья эта не только не подвигнула вперед его убеждения в том, что требуемая реформа не будет ни гибельна для государства, ни разорительна для помещиков, ни преждевременна для крестьян, а, напротив, он более прежнего удостоверится в том, и в другом, и в третьем, ибо: Так как ученый автор, профессор государственного права и непременный секретарь экономического общества, положительно ошибается, удостоверяя, что в настоящее время в России свободный труд успешнее невольного и что будто бы собственные поля крестьян обрабатываются лучше барщинных, — то из этого неминуемо следует, что все выводы автора, как основанные на ошибочном положении, убеждают в противном тому, что он хочет доказать или опровергнуть этой статьею» Там же. Л. 62 об.

Оценка перспектив отмены крепостного права, нарисованная Второвым, весьма пессимистична, если не сказать, катастрофична. Вследствие реформы, заявлял он, Россия «как государство земледельческое» лишится своего главного и единственного преимущества перед Западом — того, что «жители ее с голоду не умирают и оттого не предаются всем следствиям пролетаризма», так как «с требуемою переменою отечество наше будет извлекать из земли своей только одну четвертую часть произведений противу настоящего количества, и ныне едва достаточного на продовольствие государства». Через абзац читаем: «Из всего этого следует, что при настоящем порядке вещей, с освобождением крестьян, Государство падет, помещики обанкрутятся, а крестьяне встретят переход в свободное состояние как свой приходской праздник, то есть повеселятся, попьянствуют и, пожалуй, побуянят, а как хмель спадет, опять пойдут на работу, чтобы работать кое-как…» Там же. Л. 62 об.- 63. В критическом разборе кавелинской статьи чётко обозначена защита корпоративных интересов дворянства. Комментируя слова Кавелина о том, что «владельцы крепостных, которых есть большинство в правительстве, стоят за крепостное право грудью, до последней крайности и не позволяют до него прикасаться», Второв замечает: «Это очень естественно, потому что в этом заключается благосостояние их и семейств их» РГАЛИ. Ф. 93. Д. 100. Л. 29.

Текст архивного документа свидетельствует о бурном процессе создания современниками эпохи реформ идеологических штампов и стереотипов, применявшихся для взаимных оценок и характеристик сторонников и противников преобразований. «Экономист-прогрессист» и «ученый профессор» Кавелин быстро превращается в «социалиста» Там же. Л. 20 об. (известна распространённость термина «красный» в определении последовательных сторонников либеральных реформ в устах их противников). Интересно, что в аргументации Н. И. Второва, как и исследователей экономической эффективности крепостного права П. Б. Струве и Б. Н. Миронова, есть общая для них невнимательность к аргументации такого проницательного критика крепостного права, каким был К. Д. Кавелин. Экономические аргументы «Записки» не сводились к убеждению о невыгодности крепостного труда по сравнению с вольнонаемным. Кавелин ясно обозначил самый настоятельный для правительства мотив крестьянской реформы: «Когда неудачи войны заставляют нас напрягать все наши силы, недостаток материальных средств невольно бросается в глаза и поставляет в обязанность каждого русского серьезно подумать о причинах такого состояния и о средствах изменить его к лучшему» Кавелин К.Д. Собр. соч. СПб., 1898. Т. II.; Голоса из России. М., 1974. Кн. III. С. 115. Для Кавелина было очевидно, что Крымская война вскрыла бессилие экономической системы России в целом. «Записка» не случайно включала в себя рассмотрение двух частей: государственного и помещичьего крепостного права.

Государственное крепостное право трактовалось Кавелиным настолько широко, что становится очевидным: в центре его внимания были характеристики крепостнической системы (или модели экономики) как противоположности рыночной. Её порождением и была постоянная нехватка капиталов в обращении («недостаток материальных средств»). Истоки этого явления Кавелин видел в неразвитости внутреннего потребительского рынка и отсутствии стимулов у населения к развитию постоянной и динамичной экономической активности. В «Записке» акцентировался тот факт, что крепостной труд, в отличие от вольнонаемного оставлял без капиталов массы народа, что сводило к нулю их покупательную способность. Народные массы в результате «ничего не проживают, и стало быть не доставляют, или почти не доставляют казне дохода» Кавелин К.Д. Собр. соч. Т. II. С. 17. Люди при этом «лишены самого действительного побуждения к занятию промыслами — права требовать плату или вознаграждение за свой труд, чего он действительно стоит» Там же. С. 17.

Итак, мысль Кавелина становится ясной: господство принудительного труда тормозило развитие рыночных механизмов (и у помещиков, и у крестьян не было стимулов к расширению своей экономической активности по причине несформированности и слабости внутреннего потребительского рынка, низкой покупательной способности у основной массы населения). На уровне финансовом ситуация сводилась к недостатку капиталов в обращении, — и экономика в целом не имела перспектив развития, поскольку была невозможна интенсификация хозяйства, основанная на расширении капиталовложений. На государственном уровне проблема осознавалась наиболее четко и адекватно как отсутствие перспектив развития экономики в целом, неизбежно проявлявшееся в экономических кризисах, подобных кризису времён Крымской войны. Таким образом, Кавелин руководствовался, прежде всего, соображениями государственного характера. Мотивировка экономической необходимости отмены крепостного права, подробно разработанная Кавелиным, могла быть предложена только человеком, исходившим из приоритета общегосударственных требований над узкосословными интересами. Кроме того, следует подчеркнуть глубину экономической мысли Кавелина и его проницательность в выявлении главной причины крестьянской реформы. Взаимное соотношение крепостного права и несформированности потребностей и экономических стимулов к труду у крестьянства, — а что из этих двух факторов являлось причиной, а что следствием, — вот та проблема, которая столь по-разному решалась и решается современниками и историками.

Автор критических замечаний на «Записку об освобождении крестьян» не мог предложить внятной альтернативы проекту отмены крепостного права. «Где же исход этому настоящему? — вопрошал он. — В будущем времени. Не затягивайте узел, а отпустите его — и он развяжется сам собою. Отпустить значит изменить многое; многое, многое в существующем порядке вещей, изменить предварительно требуемому здесь освобождению…».

второв крепостной право.