Введение. 
Посольские связи Русской монархии

Посольские материалы являются наглядными источниками по истории диалога, конфликт, понимания или отвержения разных культур, разных языков. Собственно посольская документация состоит из документальных актов и посольского нарратива. В первом случае — это дипломатические акты: договорные грамоты, послания монарха. Во втором случае — это статейные списки. Статейные списки являются одними из наиболее репрезентативных письменных источников по сведениям, получаемым Московской монархией о внешнем политическом мире. Первичные грамоты, содержавшие непосредственные донесения послов, откладывались в столбцах, но за XVI в. они сохранились, за редкими исключениями, только переписанными в посольские книги. Очевидно, не все отчеты переписывались в посольские книги, так что стоит иметь в виду, что мы, часто имеем не полный результат посольских отчетов. Статейные списки можно разделить на посольские наказы (инструкции) и посольские списки дел и вестей (отчеты послов). Списки посольских дел и вестей можно разделить на списки посольских дел, включающие информацию о том, как исполнялось само посольское дело, и списки посольских вестей, куда вносилась разведывательная информация. Удобно оформленный в книги посольский материал задал траекторию не только для дипломатии Московской Руси, но и для изучающих ее ислледователей.

В связи с заявленной темой исследования стоит оговорить сами ключевые понятия «страна» и «народ». Термин «страна» в русской средневековой литературе был тесно связан либо с чужой землей, чужим краем Колесов В. В. Мир человека в слове Древней Руси. М., 1986. С. 260−251. либо с какой-то географически дальней областью. В нашем случае термин «страна» использован в качестве обозначения какого-либо политического устройства — государства, его иерархической структуры в согласии с моделями средневековья и раннего нового времени. Описание монархии или другой формы политического устройства в посольском нарративе невозможно без описания властной вертикали. Каркасом для обзора посольской информации будет в первую очередь принцип старшинства: государь, члены его семьи, старшая знать, младшая знать, затем — все оставшееся. Термин «народ» по В. В. Колесову в Древней Руси означал: «в указании на некую однородную множественность, уже не обязательно общего, происхождения, но всегда определенно объединенную какой-либо общей силой, признаками, которые свойственны только ей» Там же. С. 138−139. К. Ю. Ерусалимский в своей статье демонстрирует, что «народ» в русской литературе до XVII в. имел церемониальный смысл и только во второй половине XVI в. его словоупотребление начинает меняться Ерусалимский К. Ю. Понятия «народ», «Росиа», «русская земля» и социальные дискурсы Московской Руси конца XV — XVII вв. // Религиозные и этнические традиции в формировании национальных идентичностей в Европе. М., Индрик, 2008. С. 137−179. Применительно к рассмотренным мной посольским источникам понятие «народ» употребляется очень редко, к тому же обычно встречается в документах не с российской стороны. «Народом» именуют себя литовцы и поляки. Полагаю объяснение этому довольно простое, «народ» понимался в христианском смысле. Таким образом мог быть только один народ — «христианский народ». Остальные — языцы, или просто именующиеся по конкретному названию: ляхи, литовцы, татары и т. д. Нехристиане или католики, протестанты и другие христианские секты не могли претендовать в русском средневековом понимании на звание «народа». В данном случае русская средневековое мировоззрение XV — XVI вв. находилось в полном согласии с этногенетическими построениями «Повести временных лет». Тем не менее термин «народ» употребителен в качестве инструментального исследовательского термина. Тем более для этого есть основания, если взглянуть на данный термин в русле этнических дискурсов западного христианского средневекового мира См. подробную статью: Народ, нация, национализм, масса // Словарь основных исторических понятий: Избранные статьи в 2-х т. М., 2014. Т. 2. С. 322−466. «Народ» в русских источниках спокойно согласуется с «natio» латинских текстов. Как мной выяснено то, что мы можем условно именовать «нацией» (ляхи, литовцы, татары, русские) тесно связано с территориальной принадлежностью и носит характер скорее индивидуальной идентичности каждого члена группы, нежели общего «воображаемого сообщества», возникшего уже в новое время. На обобщение тех или иных лиц в крупные «национальные» группы в российской случае играли свою роль фронтирный и пограничный факторы, но он не пошел в разрез с родовой или территориальной идентификацией. Подробнее о «нациях» представлено в основном тексте работы.

Объектом исследования выступает посольская документация, отразившая в своем историческом развитии с конца XV — XVI в. параметры восприятия Российской монархии иностранного мироустройства. В данном случае внимание сконцентрировано на странах и народах.

Предметом исследования являются параметров и типология описания и восприятия в русском посольском материале XVI в. образов стран и народов ряда иностранных держав. А также представлен анализ построения развития посольского нарратива в XVI в., то есть статейных списков, в соотнесении с тактикой акторов дипломатического процесса.

Актуальность исследования в самом общем смысле заключается в попытке глубже осознать связи России с другими странами в XVI веке, подробнее это можно выразить в следующим пунктах:

• 1. Вопрос о характере культурного обмена, диалога или столкновения, отраженных на ментальном уровне посольских описаний. Наладив диалог с источниками, можно глубже понять как политическое развитие эпохи, так и сознание людей того времени.
• 2. Вопрос о характере восприятия другого и самоидентичности. Оценка монархии самой себя неразрывно связано с ее местом в картине мира ее времени. монархия посольский книга нарратив
• 3. Посольское делопроизводство — уникальный материал России средневековья и раннего нового времени, запечатлевший сбор сведений об иностранных государствах. Отсутствие или малочисленность и узость иных способов описания иностранных реалий подчеркивает значимость исследования посольского материала.

Цели работы вытекают непосредственно из предмета исследования, можно их представить следующими положениями:

• 1. Выяснение типологии образов стран и народов в посольских описаний на примере связей Русской монархии с разными странами.
• 2. Анализ воспроизводства параметров мышления и способов поведения участников посольского дела.
• 3. Анализ русских статейных списков посольских книг на предмет моделирования описания иностранной реальности в особый вид посольского нарратива (посольского рассказа).

Методологией, применяемой мной при анализе посольского нарратива и актового материала, является, во-первых, дискурсивный анализ, восходящий к М. Фуко Фуко М. Археология знания. СПб., 2012. 416 с., на российском посольском материале впервые примененным А. И. Филюшкиным Филюшкин А. И. Изобретая первую войну России и Европы. Балтийские войны второй половины XVI в. глазами современников и потомков. СПб., Дмитрий Буланин, 2013. 880 с. Во-вторых, мной используются методы на стыке социальной, политической и культурной антропологии. Ключевыми фигурами и проводниками данных методов выступают работы антропологические работы историков-медиевистов: М. Блока Блок М. Короли-чудотворцы. М., 1998. 712 с., Ж. Ле Гоффа Ле Гофф Ж. Цивилизация средневекового Запада. Екатеринбург, 2005. 560 с., А. Я. Гуревича Гуревич А. Я. Избранные труды. Средневековый мир. СПб., 2013. 560 с., и непосредственно медиевистов-русистов Н. Ш. Коллманн Kollmann N. Kinship and politics: The Making of the Muscovite Political System. 1345 — 1547. Stanford: Stanford University Press, 1987. 324 p.; Она же: Соединенные честью. Государство и общество в России раннего нового времени. М.: Древлехранилище, 2001. 459 с., А. Л. Юрганова Юрганов А. Л. Категории русской средневековой культуры. СПб, 2009. 2-езд. С. 368 с.; Он же: Убить беса. Путь от Средневековья к новому времени. М., 2006. 432 с., В. Кивельсон Кивельсон В. Картография царства. Земля и ее значения в России XVII в. М., 2012. 360 с. Особым ориентиром для меня служит семиотическая (она же интерпретативная) антропология К. Гирца Гирц К. Интерпретация культур. М., 2004. 560 с.. Для изучения типологии посольского нарратива привлекается компаративный метод.

Исследование в хронологических рамках охватывает в основном время XVI столетия. Если точнее, то: с 1474 г. — года наиболее ранней записи в посольской книге, до 1584 — 1585 гг. — смерти Ивана IV Грозного и начала правления Федора Ивановича. Хронологически исследование находится в рамках широкого политического фона истории Российской монархии от Ивана III до Федора Ивановича — в том числе и времени развития и становления посольской службы Российской монархии. После смерти Ивана IV в посольской документации и в посольской деятельности происходят определенные изменения, отчасти продемонстрированные мной в части, посвященной Речи Посполитой.

Географические рамки состоят в зависимости от географии работы российской посольской службы. Посольские книги с самого своего появления подразделялись на страны, с правителями которых велся дипломатический диалог. На основе выбранных мной стран географические рамки следующие: Центральная Европа (Священная Римская империя), Восточная Европа (Литва, Польша, Россия, Молдавия), Южная Европа (Османская империя, Крымское ханство), Поволжье (Астраханское ханство, Ногайская Орда).

Источниковой базой для работы послужили в первую очередь источники российского и иностранного происхождения: посольские книги по связям со странами XVI века. Всего за конец XV — XVI вв. мы располагаем 87 посольскими книгами, 34 из них — архивные материалы из Российского государственного архива древних актов (РГАДА), написанных скорописью XVI века. Ряд посольских материалов опубликовано в сериях «Памятники дипломатических отношений» (ПДС), «Сборнике императорского русского исторического общества» (СИРИО), «Собрании государственных грамот и договоров» (СГГД) и в других изданиях См.: Рогожин Н. М. Обзор посольских книг из фондов-коллекций, хранящихся в ЦГАДА (конец XV — начало XVIII в.) М., 1990. 239 с. Мной были рассмотрены посольские книги по связям с Великим княжеством Литовским и Польшей СИРИО. СПб., 1882. Т. 35. 952 с.; СИРИО. СПб., 1884. Т. 41. 638 с.; СИРИО. СПб., 1892. Т. 71. 946 с.; СИРИО. 1887. Т. 59. 708 с.; РГАДА. Ф. 79. Оп. 1. Д. 10; РГАДА. Ф. 79. Оп. 1. Д. 11; РГАДА. Ф. 79. Оп. 1. Д. 12; РГАДА. Ф. 79. Оп. 1. Ед. хр. 13; РГАДА. Ф. 79. Оп. 1. Ед. хр. 14; РГАДА. Ф. 79. Оп. 1. Д. 15., Священной Римской империей ПДС. СПб., 1851. Ч. 1. 1620 с., Османской империей СИРИО. СПб., 1895. Т. 95. 706 с.; Статейный список И. П. Новосильцева (Турция) // Путешествия русских послов. Л. 1954. С. 63−100. РГАДА. Ф. 89. Оп. 1. Д. 2., Крымским ханством СИРИО. СПб., 1884. Т. 41. 558 с.; СИРИО. СПб., 1895. Т. 95. 706 с.; Памятники дипломатических сношений Крымского ханства с Московским государством в XVI и XVII вв. Симферополь, 1891. 206 с.; Посольская книга по связям Московского государства с Крымом 1567 — 1572 гг. М., 2016. 400 с.; РГАДА. Ф. 123. Оп. 1. Д. 11; РГАДА. Ф. 123. Оп. 1. Д. 12; РГАДА. Ф. 123. Оп. 1. Д. 14; РГАДА. Ф. 123. Оп. 1. Д. 15; РГАДА. Ф. 123. Оп. 1. Д. 16., Ногайской Ордой Посольская книга по связям России с Ногайской Ордой 1489 — 1508 гг. М., 1984. 88 с.; Посольские книги по связям России с Ногайской Ордой. 1489 — 1549. Махачкала, 1995. 360 с.; Посольская книга по связям России с Ногайской Ордой (1576 г.). М., 2003. 93 с.; Посольские книги по связям России с Ногайской Ордой. 1551 — 1561 гг. Казань, 2006. 391 с., значительная часть которых не издана до сих пор. Эпистолярные источники (переписка между монархами, нобилитетом) XVI в. Послания Ивана Грозного. М., Л., 1951. 552 с.; Переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским / Текст подготовили Я. С. Лурье и Ю. Д. Рыков. Ленинград: Наука, 1979. 431 с. Столбцы посольского приказа XVI в. из РГАДА, содержащие черновики и первоначальные оригиналы посольских грамот РГАДА. Ф. 79. Оп. 1.Д. 1. Столбец. Опубликованные дипломатические материалы, не вошедшие в посольские книги СГГД. М., 1894. Ч. 5. 189 с. Дипломатические материалы не российского происхождения (метрики, отдельные грамоты) XV — XVI вв. Книга посольская метрики Великого княжества Литовского / Изд. М. Погодиным и Д. Дубенским. Москва, 1843. Том 2. 285 с.

Каждый исследователь, занимавшийся дипломатией Московского государства, обращался к посольским материалам, при этом исследований, рассматривающих посольские материалы непосредственно как источники по восприятию российской стороной иностранных реалий (или собственного мироустройства) не столь много. Статейным спискам посольского приказа как памятникам литературы посвящена статья Я. С. Лурье Лурье Я. С. Повести русских послов как памятники литературы // Путешествия русских послов. Л. 1954. С. 319−347; Он же: Известия о Варфоломеевской ночи в русских «посольских делах» XVI в. // Вопросы истории, религии и атеизма. М., 1958. Т. 6. С. 216−230., информационный уровень посольских статейных списков XVII в. рассматривал М. А. Алпатов Алпатов М. А. Русская историческая мысль и Западная Европа XV — XVII вв. М., 1973. С. 314−364., Н. В. Казакова представила описание Священной Римской империи на основе посольских книг Казакова Н. В. Западная Европа в русской письменности XV — XVI веков. Из истории культурных связей России. Л., 1980. 288 с. Разведывательным инструкциям посольских книг по связям с Литвой и Польшей посвятил статью К. Расмуссен, историк рассмотрел формуляры посольских наказов, установив их типологические черты Rasmussen К. On the Information Level of the Muscovite Posol’skij Prikaz in the Sixteenth Century // Forschungen zur Osteuropaischen Geschichte. Wiesbaden, 1978. Bd.24. P. 91−95. Анализ посольских книг конца XV — начала XVI в. как источников об иностранных делах провела А. Л. Хорошкевич Хорошкевич А. Л. Русское государства в системе международных отношений конца XV — начала XVI в. М., 1980. 293 с. Статью о внешнеполитическом и внутриполитическом положении Речи Посполитой в 1576 — 1581 гг. в описании посольского приказа посвятил А. В. Виноградов Внутриполитическое и внешнеполитическое положение Речи Посполитой в статейных списках русских посольств в последние годы Ливонской войны. // Смутное время в России: конфликт и диалог культур. Материалы научной конференции. СПб., 2012. С.33−38.

Мы располагаем также работами исследователей, обратившиеся непосредственно к анализу мировоззренческих установок русского общества XVI в., на примере посольских материалов. А. И. Филюшкин провел дискурсивный анализ посольского материала времени Ливонской войны 1558 — 1583 гг. Филюшкин А. И. Изобретая первую войну России и Европы. Балтийские войны второй половины XVI в. глазами современников и потомков. СПб., Дмитрий Буланин, 2013. С. 98−213; Он же см.: Титулы русских государей. М., СПб.: Альянс-Архео, 2006. 256 с. Во многом на данную работы опирается и мое исследование в методологическом ключе. Исследование посольских материалов как способов построения истории и восприятия памяти в России XVI в. провел К. Ю. Ерусалимский Ерусалимский К. Ю. Титулы русских государей. М., СПб.: Альянс-Архео, 2006; Он же: в польско-литовском государстве. Диссертация на соискание ученой степени доктора исторических наук. М., 2011. За исследование параметров воображения и способов мышления московских послов выступил в своей статье М. А. Бойцов Бойцов М. А. Различные взгляды на посольство Ивана IV к императору Максимилиану II в 1576 г. // Средневековая Европа. Восток и Запад. М., 2015. С. 327−366. Отдельно стоит отметить работы Л. А. Юзефовича Юзефович Л. А. «Как в посольских обычаях ведется…». Русский посольский обычай конца XV — начала XVII в. М.: Международные отношения, 1988. 216 с.; Он же: Путь посла. Русский посольский обычай. Обиход. Этикет. Церемониал. СПб., Изд-во Ивана Лимбаха, 2007. 440 с. Исследователь подробно описал церемониальную и этикетную сторону посольского обычая Московской Руси XV — XVII вв., выявил и описал ритуальную сторону многих ключевых посольских действий. Таким образом он избавил от необходимости подробно расписывать многие элементы посольского обычая постоянно фиксируемые в статейных списках. Несмотря на ряд интересных работ, предмет выбранного мной исследования изучен довольно слабо и не в достаточной мере привлечена современная методология, это также предает работе значимость и новизну.

Структура работы представлена четырьмя частями с главами и параграфами внутри них: «Введение», часть I «Великое княжество Литовское и Польша», часть II «Священная Римская империя», часть III «Турция», часть IV «Крымское ханство и Ногайская Орда» и «Заключение».

Положения, выносимые на защиту, можно представить тремя пунктами:

• 1. Описание чужеземных стран и народов послужило Русской монархии архетипическим справочником по окружающему политическому миру. Своеобразным эмпирическим результатом была практика, выражавшаяся в стратегии и тактики поведения русских посланников и на формате общения русских монархов с иностранными государями.
• 2. Посольский нарратив, в виде отчетных грамот русских послов, статейных списков со временем стал играть зеркальную форму, хоть и не в буквальной форме. Российская монархия сопоставляла себя с другой монархией или с иной политической формой.
• 3. Посольское делопроизводство России XVI в. воспроизвело устойчивую систему посольского нарратива, способного интегрировать, фильтровать и конструировать иностранную реальность.